Интервью с генеральным директором Cognitive technologies Андреем Черногоровым
Что изменилось в компании с его приходом? Как устроен день генерального директора? Какие инновации в приоритете у разработчиков? А также, кто виноват в случае ДТП с участием автономного автомобиля? и когда мы увидим автономный КАМАЗ на дорогах? Что изменилось в компании Cognitive Technologies с 2015 года, когда Вы стали директором?
В компании очень много изменилось. Мы за это время очень сильно продвинулись в направлении создания искусственного интеллекта для беспилотников. К тому моменту, когда я пришел в компанию у нас завершилась довольно длительная стадия RnD и мы приняли решение о выходе на международные рынки. Фактически все наши успехи в этом направлении относятся к этому периоду. У нас на сегодня уже подписано 7 контрактов с ведущими западными автопроизводителями и Tier-1 компаниями на рынке automotive и тремя сельхозпроизводителями, в том числе одним Бразильским. С точки зрения второго направления нашего бизнеса, связанного с закупочными решениями тоже произошла довольно сильная перезагрузка. Компания в целом перешла от философии крупного IT подрядчика к философии продуктовой компании. Под нашим брендом проводят электронные торги 8 из 10 крупнейших госкомпаний: «Роснефть», «Газпром», «Росатом», «Автодор», «Россети», «ВТБ», «ВЭБ».
Совокупный оборот закупок, который проходит через наши решения, сейчас превышает 10 трлн. рублей в год. Также, была проведена серьезная реорганизация компании. Изменена система управления. Введены новые практики. Вся компания перешла в середине прошлого года на SCRUM. Сегодня это очевидный мировой тренд, его используют многие ведущие бренды, включая Google и Apple. Открылись новые R’n’D центры в Иннополисе, Калининграде и Тюмени.
Расскажите пожалуйста, как проходит обычный день генерального директора такой компании инновационной?
Утро, как правило, начинается рано, с занятий спортом. Или тренировка по боксу или длительная пробежка. В 9 я уже в офисе. Кстати, время на перемещение по Москве я сильно экономлю, потому что постоянно, практически 7 месяцев в году, использую электросамокат. Надо понимать, что рабочий день генерального директора такой компании как Cognitive не состоит из сплошных инноваций, очень много вполне земного труда и в продажах, и в маркетинге, и в развитии клиентских отношений. Много операционных задач. В сумме приходится взаимодействовать со всеми нашими дочерними структурами, а это более 800 человек, распределенных по 6-ти офисам по территории России и Голландии. Днем обязательно я выделяю 15 минут для развития эмоционального интеллекта. Мы используем специальный набор упражнений по абстрактной живописи по методике известного российского педагога, мыслителя и художника Элия Белютина для развития творческого сознания, тренировки креативных возможностей, да и вообще, переключения контекста. Гениальный руководитель школы «Новая реальность» середины прошлого века, в своих занятиях использовал для эмоциональной встряски задания типа, нарисовать все цвета радуги одним цветом или изобразить одного человека в виде абстрактных образов, сначала, как врага, а потом, как друга.
Эта методика реально работает. Потом мое время примерно 50% на 50% распределено между работой «во вне» и работой «во внутрь». Во вне – это командировки, поездки, отношения с клиентами, продажи, а во внутрь — очень тесное общение с коллективом, и здесь я нарушаю классические принципы менеджмента. У меня нет «7-и человек» с которыми я общаюсь – я напрямую контактирую порядка с 50-ю людьми и довольно детально, и, в общем-то в режиме раза 3 в неделю по целому ряду вопросов. И я не могу сказать, какая из этих частей важнее с точки зрения развития бизнеса.
Вы сами участвуете в процессе разработок?
Я в большей степени СЕО не от технологий, а от продаж. За мной вопросы развития бизнеса, разработки стратегии. Однако я каждый день участвую в технических митапах, поддерживаю креативный процесс и решаю все проблемы, которые мешают техническим коллективам двигаться еще быстрее. Но работа с талантами – это мое. Я провожу ее по методике коучинга. Надо понимать, что таких людей, сложно научить чему-то. Их невозможно загнать в определенные рамки. Поэтому моя миссия – помочь им совершить прорыв, на который они сами способны на 100%.
Вопрос по поводу компетенций: вот вы проводите хакатоны. Недавно в сентябре был VisionHack 17-го года и в чем его суть? Зачем это делать? Хэдхантинг новых сотрудников, поиск свежих голов или готовых решений?
Я скажу, что хэдхантинг не из первых задач. Для нас была более важна популяризация темы и констатация места российских мозгов в революционной сфере ИИ. И фактически мы показали всему миру реальный уровень наших технологий. Первые 10 мест достались российским сборным. А у нас было 30 команд из них 8 зарубежных топов, включая MIT, Аризону, Кембридж, китайские и европейские университеты. Кроме того, мы предприняли попытку поднять уровень хакатонов вообще на новую высоту. Поднять уровень участников, спонсоров, менторов и провести действительно реальное жесткое соревнование по мега-актуальной теме и с глобальной целью повышения безопасности на дорогах. Фактически ребята – участники спасали человеческие жизни.
В итоге у нас получился самый крупный в мире хакатон по ИИ для беспилотников. В мероприятии приняли участие более 150 человек. Кроме того, у нас сформировался чрезвычайно статусный наблюдательный совет во главе с председателем ВЭБ Сергеем Горьковым, что дает участникам мероприятия прекрасные шансы получить не только престижную работу, но и инвестиции для своей команды. Звездное экспертное жюри, которое возглавил Тимур Палташев из AMD, — мировая величина на ИТ-рынке. Теперь это станет одним из престижных ежегодных мероприятий в мире.
Cognitive Technologies заявляет, я многократно находил это в интернете, о том, что занимается импортозамещением – это является одним из ключевых приоритетов вашей деятельности. Но этот ярлык, импортозамещения, не является вам чем-то конформистским? Что вы под этим подразумевайте?
Вся наша активность, связанная с импортозамещением касается направления автоматизации закупок. И здесь мы сталкиваемся постоянно со слепым поклонением западным поставщикам. Сегодня сектор окологосударственной автоматизации в значительной степени зависит от 3-х компаний.
Каких?
SAP, Oracle и Microsoft. Это не секрет, это статистика показывает, мы делали свои исследования, и опирались на публичные данные. В России сложился такой карго культ – если автоматизируется какая-нибудь крупная структура, то закупаются вот эти системы. Вообще доля решений зарубежных компаний на российском ИТ-рынке чрезмерно высока — в ряде случае доходит до 90%. Это даёт им возможности для мощнейшего лоббирования собственных коммерческих интересов на многих уровнях вертикали власти и общества. Понятно, что мы, как и другие российские компании, в этом плане конкурируем и в открытую. Но при этом одно дело – конкурировать на частных объектах, где покупка того или иного продукта, грубо говоря, персональное решение какого-то акционера. А другое дело, когда российский бюджет выбирает между тем, чтобы отдать контракт российскому предприятию или западному. Это очень тревожная ситуация. Фактически, наши с вами деньги, которые мы платим в бюджет в виде налогов и следующим шагом: их не возвращают в экономику страны, отдавая российским предприятиям, а как бы экспортируют, выводят зарубеж. Кстати, по данным ИСЭМ, ежегодно основные зарубежные игроки Oracle, SAP и Microsoft зарабатывают на госсекторе порядка 180 миллиардов рублей. Да и по уровню инноваций российские решения не уступают западным аналогам, а по ценовому фактору – очевидное преимущество.
Расскажите про баланс интересов ваших продуктов. Какие продукты для вас являются наиболее перспективными?
Сегодня идущая по всему миру полным ходом 4-я промышленная революция формирует новые рынки, на которые выходят принципиально новые продукты, основанные на ИИ, робототехнике, технологиях блокчейна, big data и других. Поэтому, мы фокусируемся на тех решениях, где у нас уникальная компетенция и где мы можем занять рынок, свою нишу. На первом месте для нас – софт для беспилотных автомобилей. Это рынок со $100 миллиардным потенциалом и трехзначными темпами роста. Здесь образовался колоссальный вакуум после поглощения корпорацией Intel предыдущего лидера (MobilEye) за $15 млрд. в этом году. Сейчас рынок активно ищет нового лидера.
Что было приоритетным при выборе вами рынка automotive?
Это глобальный рынок. Есть такое понятие, как рынок с двумя нулями, то есть 100+ миллиардами – это транспортные средства. Аналогичные по емкости рынки – это B2C — рынки смартфонов, компьютеров, телевизоров. То есть, где пользователей много. Кроме того, для нас стало вызовом попробовать свои технологии на критичных задачах, решение которых позволит человечеству спасать 1 млн. 200 тыс. человеческих жизней в год.
Вы говорили о контрактах с автоконцернами и Tier-1. Можете назвать с кем?
Не могу. Контракты под NDA. Automotive — это консервативная отрасль, где сроки контрактования достигают 5 лет. Это означает, что решение о том, что линейка автомобилей комплектуется тем или иным продуктом принимается 1 раз в 5 лет. Возможно, отсюда в отрасли очень большое количество фобий. Я впервые видел NDA на 200 и более страниц. До этого, в наших прикладных секторах такого не было. Там все говорили, да мы работаем на этих, работаем с этими. Поскольку здесь это зона ноу-хау, то сам факт работы над конкретным решением и конкретной компанией уже является информацией для конкурентов. Могу сказать, что это все глобальные компании с $10+ млрд. оборота.
А что по поводу вашей активности в automotive в России?
В России нет мировых автобрендов. Страна в мировом автопроме, к сожалению, сильно меньше 1%. В основном решения по отрасли принимаются в Германии. Я не говорю, что это компании немецкие, я говорю, что решения там принимаются. Потому что исторически RnD центры и поставщиков, и производителей находятся в этом месте. И поэтому фокус в этой точке. Кроме того, у нас нет законодательной базы, которая позволяла бы проводить испытания автороботов на дорогах общего пользования. Поэтому мы работаем только на полигонах, а в США, Японии и Европе на городских трассах. Но в России мы работаем с Ростсельмашем, единственным сельхоз производителем, у которого сильные позиции на мировых рынках, по созданию беспилотного комбайна и с КАМАЗом, которого тоже знают по победам в международных ралли, по созданию беспилотного грузовика.
Раз уж вы сами заговорили на счет КАМАЗа, тогда я продолжу. Вы беспилотный КАМАЗ планировали испытать в 2016 году на дорогах общего пользования, теперь дата сместилась на 2018. В чем причина задержки?
Никакой задержки нет. Мы такого заявления никогда не делали. Насколько помню, Аркадий Дворкович говорил, что беспилотники будут использоваться на чемпионате мира по футболу 2018 года. И технологические возможности для этого у нас есть. Однако для решения задачи также необходимо проведение детального тестирования прототипа авторобота в реальных условиях или максимально близких к реальным. Но мы об этом ничего не знаем. К нам никто не обращался.
А 300 млн. Минобрнауки, что с ними?
Мы сделали систему помощи водителю с функционалом ADAS 2, который предусматривает работу систем предупреждения об опасности столкновения, пересечения линии разметки, а также детекцию дорожных знаков с качеством, обеспечивающим необходимую безопасность движения. Мы разработали прототип грузовика, который выполняет полный набор функций автономного движения и выполняет некоторое количество, если я не ошибаюсь около 30 упражнений на полигоне. Сегодня наши отношения с КАМАЗом перешли из RnD стадии в промышленную, и сейчас мы ждем, на что КАМАЗ решится в плане политики продаж и маркетинга этой продукции. В наших планах — создание к 2021-2022 годам версии системы помощи водителю соответствующей ADS 3 уровня и предусматривающей автономное движение в определенных условиях (в пробках, на автомагистрали и др.). Полностью беспилотный прототип КАМАЗа рассчитываем, как и заявляли ранее, подготовить к 2025 году. Но то, как пойдут дела в дальнейшем, будет зависеть от позиции руководства КАМАЗа и позиции государства, в том числе и по выделению средств на поддержку проекта.
Вы говорите об 3 уровне системы помощи водителю. Поясните, что значат такие уровни? Сколько их всего?
Сейчас по новой международной классификации SAE Inernational система помощи водителю или ADS (automated driving system) уже трехмерная матрица. Это не просто 0, 1, 2, 3, 4, 5 уровень, а это уровень при определенных ограничениях. С определенными условиями. Для движения на закрытых территориях действуют одни правила, для пробок, другие, для хайвеев, третие и т.д. Там четко говорится, что уровень ADS 0 и 1 это вообще пищалка, система предупреждений об опасности, ручное управление. Уровень 2 – это тоже, еще не автономность. Система вмешивается в управление, например, притормаживает перед препятствием, держит полосу. Уровень 3 — это очень важный этап. Это автономность в некоторых условиях. Например, движения на хайвее или в пробке. То есть водитель на скоростях до 20 км/ч, при движении в пробке машина зажигает огонечки, готова ехать сама, водитель условно может убрать руки от руля. Но здесь предусматривается возможность вмешательства человека в критической ситуации.
На самом деле надо сказать, что 3-го уровня еще никто не видел. Он будет появляться по мере изменения законодательства. Четвертый уровень — автономное движение автомобиля в определенных режимах, при этом система сможет осуществлять управления даже в критических ситуациях, когда человек не будет способен вмешаться в управление. Грубо говоря, не требует перехвата управления водителем, а может отъехать на обочину. Перейти в безопасный режим без участи водителя. Пятый уровень – полностью автономное движение. В машине просто нет руля как такового.
О преимуществах отечественного софта мы знаем не понаслышке, а есть ли какие-то российские аппаратные решения, которые вы можете использовать в своем бизнесе, скажем, в робототехнике?
Пожалуйста, наши видеокамеры, которые на данный момент мы используем в своих тест-карах – это российская разработка. У них также лучшее соотношение цена – качество. Кроме того, мы координируем разработки отечественного радара нового поколения и предполагаем, что в самом ближайшем будущем он может создать bomb-effect на рынке automotive.
Мы увидим эти решения в России? В чем проблема перейти на большую степень локализации?
В России нет массового заказчика. Все делают только намеки.
Избитый вопрос до боли, но вам, наверное, как никому другому он известен. В случае попадания автономного автомобиля в ДТП. Кто отвечает: разработчик ПО, разработчик ли железа или водитель?
Будет ответственен автопроизводитель, интегратор решений. А, если проблема в ПО, мы будем ответственны перед ним. Это очень важно. Но на самом деле вопрос с ответственностью, как это принято в странах Европы, Америки будет решаться на уровне страховых компаний.
Хакер Geohot, предлагал всем скачать приложение и собирать весь поток, который направлялся на обучение нейронной сети. И вы используйте тоже нейронные сети. Как вы решайте этот вопрос?
Мы используем нейронные сети для выделения объектов. Но здесь нужно понимать, что, даже если мы распознаем каждый объект в дорожной сцене, мы не получим смысла всей ситуации. Его не даст сумма результатов распознавания объектов. Чтобы научиться понимать смысл, мы разработали по настоящему, революционную технологию Cognitive low level data fusion. Мы собираем данные от сенсоров и от всех систем на нижнем уровне. Также действует и человек. Мы как бы собираем нейронную сеть над нейронной сетью, которая и определяет смысл происходящего на текущем видеосрезе. Например, если на дорогу выкатывается теннисный мячик, то это абсолютно не означает, что система управления должна проигнорировать мелкий объект. За мячиком с высокой вероятностью может выскочить ребенок. Поэтому, нужно внимательно «посмотреть» в этом направлении за дополнительными данными, сбросить скорость или предпринять маневр. Мы эту технологию планируем показывать на CES в Лас – Вегасе в начале 2018 года. Что же касается модели сбора данных, то принцип краудфайндинга здесь реально работает. Мы два года назад бросили клич по всем автолюбителям, которым интересно участвовать в создании российского беспилотника и волонтеры со всей страны, со своих видеорегистраторов присылали тысячи километров реальных видеоданных, а главное, редких экстренных ситуаций, которые мы потом использовали для обучения своих нейронных сетей.
А вы не задумываетесь на счет работы в сфере сервисной робототехники?
Нет, мы стараемся фокус не терять, у нас уникальная мировая компетенция в автоматизации наземных движущихся транспортных средств. Мы по качеству системы компьютерного зрения №2 на мировом рынке. На прошлой неделе нас эксперты наряду с Google и DeepMind включили в ТОП-10 трендсеттеров 2018 года. И приложения нашего ИИ — это либо автомобили, либо комбайны, трактора.
Конкурс. За лучший комментарий подарок от Cognitive Technologies
В комментариях напишите свой ответ на вопрос:
— Какие доказательства надежности и безопасности беспилотного автомобиля должны вам привести разработчики, чтобы вы сегодня сели в такой автомобиль (без водителя) и поехали по дорогам общего пользования?
Источник
