Таксист едет медленно, никуда не торопясь. Мелкие капли дождя стекают по стеклу, а по радио что-то говорят о международной ситуации и каких-то переговорах. Внезапно меня посещает мысль, что я так и не посмотрел адрес отправителя на бланке посылки. Глупо конечно, учитывая, что я переклеивал кусок скотча с ним; я предполагаю что там продублирован в третий раз адрес, по которому я еду, но стоит конечно проверить. Я уже протянул руку к коробке, как Алина меня спрашивает, все еще задумчиво глядя в окно:
— И тебе не интересно узнать, что там?
— «Там» эт где?
— Ну там, в посылке – она поворачивается ко мне. Я пожимаю плечами.
— Или там, куда мы едем?
— Ну это мы скоро узнаем.
— Не знаю…
Алина говорит это печально, я смотрю в ее большие светлые глаза. Они блестят. Вдруг меня резко бросает на нее, хотя удар не силен и столкновение тормозит даже одежда. Мгновение, два, и я понимаю, что автомобиль во что-то врезался или его что-то резко остановило. Хотя пора бы уже было осматриваться по сторонам, я пялюсь в лицо Алине, а она – мне. Отвожу взгляд; да, машина слегка поцеловалась с другой, которая теперь стоит рядом. Крыло с моей стороны наверняка исцарапано и примято, хотя дверь открывается без проблем. Выхожу; прохладный воздух бьет в нос, а от мороси неприятно мокнут уши, виски и затылок. Таксист рядом о чем-то сокрушается, другие автомобили притормаживают и объезжают нас. К таксисту подбегает, наверное, владелец второй машины и кричит ему. Меня все это не сильно интересует – подаю руку девушке, она вылезает, держа в руках коробку.
— Ну что, жива?
— Ага.
Мы молча смотрим на перебранку водителей.
— Где мы вообще?
Алина осматривается, но тоже не знает улицу.
— Ладно, пойдем – я забираю у нее коробку – сейчас такси опять вызову.
Я перехожу на тротуар с проезжей части, несколько раз мне громко сигналят, пытаюсь найти табличку с названием улицы. Как на зло ее нет – длинные кирпичные стены вообще ни о чем не говорят в т.ч. и о том жилое это ли здание. Прохожу метров 50, но названия улицы все равно нет. Останавливаю идущего на встречу прохожего, но он тоже не знает, что это за улица. Еще и дождь моросит, единственная радость – он хотя-бы не холодный. Ситуация получается дурацкой – время для прогулки неудачное, а коробка рано или поздно размокнет. Не говоря обо мне. Остается лишь достать телефон и включить GPS, но это холодный старт и пройдет минут 10 пока приемник определит свое местоположение. Да еще и лучше не двигаться в это время. Т.к. мне не хочется все это время мокнуть под дождем, я резко разворачиваюсь, девушка еле успевает за мной. На вопрос почему я повернулся, я лишь буркнул что-то. Пройдя немного, я через переулок обхожу кирпичное здание – да, оно, по всей видимости, пустое. Более того, никаких целых дверей (и стеклянных окон, само собой), просто кирпичный короб, без намеков даже на сторожевых дворняг или бомжей. Остается лишь зайти внутрь и дожидаться пока приемник GPS найдет свое местоположение.
Скорее всего, это здание имеет связь с чем-то индустриальным, по крайней мере, высокие потолки, отсутствие перегородок и светлые ниши от окон говорят так. Внутри было бы даже уютно, если бы не характерный запах сырости и отсутствия людей.
— Тут так… пусто. И чисто даже.
— Под снос, наверное – я бросаю коробку на бетонный пол себе под ноги. Коробка издает приглушенный звон. Зря я пожалел пенопласт.
— И что теперь?
— Буду ждать пока GPS поймает сигнал, хотя – я смотрю на потолок с открытым ртом, но не вижу ничего интересного – хотя его может тут что-то экранировать.
Алина трясет волосами и делает несколько шагов взад и вперед около меня. Я даже слышу запах ее волос.
— Я отлучусь.
— Зачем?
— Ну что ты все спрашиваешь…
— Что, приспичило?
Она молча уходит, ее шаги отдаются эхом в пустом помещении где нечему больше поглощать звуки.
— Да ладно, я бы отвернулся…
Уже в другой конце помещения Алина поворачивается:
— <Моя фамилия, имя, отчество>, я бы никогда не стала… — она махнула рукой — ну в общем, ты понял.
Может и я бы махнул рукой, но обе руки я грею и подсушиваю в карманах. Смотрю на телефон, местоположение не определено, поиск идет. Было бы занятно, если крыша у здания оказалась старинной и покрытой металлом который экранирует сигнал. Впрочем, судя по спутникам, обычную связь телефон ловит.
Я редко могу устоять на одном месте долго если ничем не занят. Подхожу к пустым стенам, на них нет абсолютно ничего, только кирпич и остатки штукатурки на нем. Для антуража не хватает советского плаката по гражданской обороне и пары ящиков противогазов. Ну или хотя-бы одинокого индустриальной лампы вроде ДРЛ. Но нет, здание идеально пустое. Скорее всего, его скоро снесут, а на его месте будут в течении многих лет строить жилой дом с квартирами-студиями. У меня даже возникает желание написать что-то на стене, но из средств для этого нет нечего подходящего кроме куска штукатурки. Я уже вот-вот наклоняюсь за ним, как меня передергивает от голоса за спиной:
— Эй!
Я вздрагиваю и резко поворачиваюсь. Передо мной стоит одутловатый мужик среднего роста, средних лет, со средним пузом, однако первое что привлекает взгляд – водянистые глаза. Один глаз смотрит немного в сторону, наверное, стеклянный. На голове и небритом глубоко посаженном подбородке примерно одинаковое количество соломенных волос. После столь внезапного появления незнакомца я лишь выдавливаю из себя:
— Да.
Мужик смотрит немного в сторону (вероятно, обеими глазами), делает шаг ко мне, как-то по кукольному вытаскивая из-за спины руку с бутылкой пива. Поворачивается ко мне, отпивает глоток пива и говорит:
— Где тут… какая это вообще улица?
Я пожимаю плечами, говорю, что не знаю и сам бы хотел узнать.
— А, понятно… — еще глоток пива, молчание.
Я интересуюсь, что он, собственно тут делает.
— Да вот, гулял, поминки у меня, понимаешь? Отпуск взял чтобы приехать — он сверлит меня глазом – а ты как, местный?
— Ну да, конечно.
— Вот не пойму, что у вас тут за люди… — с определенной горестью замечает незнакомец.
Я интересуюсь, в чем проблема, он дает размытый ответ, потом вспоминает одну из двух прошедших локальных войн. Возможно, и идущие. Если верить ему, он был их участником. Незнакомец не против вспомнить о своей стойкости, и своих отношениях с врагами — тогда и теперь – особенно сейчас, когда враги перестали быть врагами. Кроме того, не меньшую неприязнь у него вызывает карьеризм коллег вместе с пренебрежением служебными обязанностями. Однако:
— Стрелял… – он разводит руками – понимаешь?
Мне даже немного интересно, да и не будь мне интересно, я бы не стал переводить диалог на другие темы:
— Однако – спрашиваю я с некоторым недоверием – прямо вот так вот? Прицелившись, через целик и мушку в человека? И за спусковой крючок?
Следует заминка на несколько секунд – мой собеседник стал максимально серьезным, закачал головой, дернулся, улыбнулся, всплеснул руками.
— А откуда ты знаешь? – он отпивает пиво – Ты ведь молодой. Неужели и ты? Та-ам? – он показывает в сторону и, думается мне, там должен быть Запад. По крайней мере, к иным конфликтам по возрасту я едва ли подхожу. Теперь я понимаю, что, возможно, зря так сказал, тем более, что ответ собеседника позволяет предполагать перед собой человека относительно серьезного, хоть и пьяного.
— Нет. Я не могу, никто… ну я не могу! Но с ножа – пренебрежительный взмах рукой и короткое движение в воздухе – даже лучше.
Увы, стоило мне держать язык за зубами. Я отвечаю:
— Да насчет стрельбы в людей это вообще известный факт… Люди почти не могут стрелять в людей прицелившись. Это все знают – выдавливаю я из себя.
Как не странно, мой вопрос растопил лед даже между трезвым и пьяным. Мы перекидываемся еще парой фраз, вернее по больше части я слушаю вздор. Я интересуюсь именем, а потом званием незнакомца – он представляется майором. Нельзя сказать, врет ли он. Но по некоторым мелочам можно сделать вывод, что врет он не полностью. Я ловлю себя на мысли, что мне стремно выслушивать его речи и Алина, как хороший повод удалиться, была бы тут очень кстати. Однако-же, новый знакомый, не отстает, и если нас никто не прервет, он будет вести монолог еще час. Он рад дать мне свой телефон, но ближайшего праздника, на который меня стоило бы пригласить, чтобы выпить и поболтать, попросту нет. Пока я с ним перезваниваюсь (свой номер я не помню), тихо подходит Алина. Мне остается сообщить ему что я с девушкой тороплюсь. GPS и правда разогрелся, и я вижу название улицы. Крепко жму руку майору и оставляю его одного в здании. Свернув за угол, Алина тихо вздыхает:
— Он совсем другой человек, когда выпьет… Некоторым людям просто нельзя пить.
Я даже останавливаюсь.
— Ты его знаешь, что ли?
— Нет.
— Точно?
— Ну что ты спрашиваешь? – она взмахивает рукой.
— Точно-точно?
— Ну ты ведь говоришь, что некоторым людям просто нельзя пить.
Я не помню, чтобы такое говорил, по крайней мере, ей.
Мы продолжаем путь, доходим до дороги, я вызываю такси. Называю таксисту адрес второй раз за день, и мы едем дальше. На улице уже сумрачно, хотя фонари еще не зажглись.
Пока такси стоит на красном светофоре я понимаю, что меня гложет чувство, что я что-то упустил, что-то забыл. Под эти мысли было бы хорошо уснуть в машине, но меня озаряет. Коробка! Долбанный кусок картона остался стоять там, в кирпичном здании.
Раз я забыл остается лишь два — вернуться за коробкой или приехать без нее. После секундных колебаний я выбираю ехать как есть. Я уже устал, сегодняшняя беготня меня утомила. Приняв решение, мне становится интересно, следила ли Алина за коробкой:
— Помнишь картонную коробку?
— Какую?
— Ну которую я в руках держал постоянно.
Несколько секунд молчания.
— Ты ее забыл?
Я киваю.
— Но там ведь не было ничего ценного?
— Нет. Только адрес места отправления который я забыл посмотреть, разве что…
— И ты хочешь вернуться?
— А зачем? Мне надоела эта история, пусть увижу своими глазами сначала, кому нужна посылка.
Однако, чувство что чего-то не хватает меня не покидает. Теперь я замечаю, что не слышу звука двигателя автомобиля. Алина смотрит на меня. Потом отворачивается, смотрит себе на колени потом снова на меня.
— Понимаешь… Ты только не сердись… но мне кажется, я думаю, что мы сегодня туда не доедем.
— Почему?
— Ну вот так.
Я бросаю на нее злобный взгляд и интересуюсь, женская ли это интуиция. Однако, девушка лишь пожимает плечами. Даже бегло бросив взгляд на приборную панель я вижу, что питание в бортовой сети полностью отключилось, хотя водитель еще предпринимает какие-то манипуляции. Я говорю ему, что мы, наверное, приехали. Остается лишь вылезти из такси и снова перейти на тротуар с проезжей части.
— Ну такими темпами через несколько часов мы будем на месте – весело замечаю я; ситуация действительно в чем-то забавна – причем заметь, что м ы будем на месте не заплатив и рубля.
Какое-то время мы с Алиной устало, но заворожено смотрим на беготню таксиста вокруг его машины. Я уже поворачиваюсь, как Алина снова повисает у меня на локте.
— Может, зайдем? – она показывает на кафе или что-то в этом роде совсем рядом.
Может и зайдем, мне нужно хотя-бы выпить кофе. Соизмерив шаг я и Алина на моей руке двигаемся к кафе. Вообще фасад заведения в значительной мере состоит из стекла и хорошо освещенное пространство внутри отлично видно с улицы. На стекле красуется надпись латиницей, я пытаюсь прочесть название вслух, но слова мне ни о чем не говорят. Пихая стеклянную дверь от себя я констатирую, что слова не английские. Нам вымученно улыбается девушка в белом, я лишь киваю в ответ. Алина-же задумчиво говорит:
— Четыре колонны.
Одиноко проходя через пустой зал я сбрасываю с руки девушку и сам плюхаюсь на стул.
— Четыре колонны?
— De Vier Pilaren. Есть такой…
Худая девушка подходит с меню, я даже не глядя говорю, что кофе с сахаром, Алина заказывает еще какую-то мелочь.
— Так как «такой»? – мне правда интересно.
Сделав паузу, однако глядя куда-то на стол, а не на меня Алина продолжает:
— Есть такой ресторан в Амстердаме. De Vier Pilaren. Столба, колонны… четыре.
— И отечественный выдерживает сравнение?
Она лишь смущенно улыбается и качает головой.
— Там уютнее…
Небольшая пауза.
— Амстердам? Ресторан?
— А ты не помнишь разве?
Пожимаю плечами.
— Ну да. Я ведь часть детства провела там… — она делает неопределенный жест – в Голландии.
Наступает недолгая пауза. У меня эти слова едва ли вызывают какую-то реакцию, а потому я предпочитаю промолчать.
— Ты ведь хотел посмотреть мой паспорт?
— Хотел?
— Ну да, у себя дома. Ты ведь хотел посмотреть, что там написано?
— Была идея.
— Если до сих пор хочешь… — она лезет в карман пальто. Одновременно подходит официантка с кофе. Я, в порыве доверия, говорю, что потом гляну. А пока пусть кофе пьет и пирожное ест.
Алина интересуется что дальше. Я лишь замечаю, что привести в негодность третью машину таксистам мне будет не более или менее жалко, чем две предыдущих. Угрызений совести испытывать я точно не буду. Вопрос только куда ехать – по адресу отправленного письма или домой.
— Там, наверное, плохая карма, куда ты так хочешь попасть. Уверен, что в третий раз по нам не проедется грузовик?
— Уверен. Тем более, даже если в третий раз такси сломается, то в этом не будет нечего странного.
Алина перестает даже жевать свое пирожное:
— Ты уверен?
— Хоть 100 раз за день сломается. Эти события с точки зрения теории вероятностей не зависят друг от друга, если это конечно разные автомобили с разными водителями.
— Но ты – Алина облизывает ложку и смотрит на меня — ты всегда говорил, что терпеть не мог высшую математику…
— Но не теорию вероятностей.
— Ты говорил, что сдал ее со второго или третьего раза, когда учился.
— Я так говорил?
Я почти уверен, что об этом вообще не распространялся никогда. Тем более, я уже начинаю забывать, что и как сдавал и лишь слова Алины заставляют меня кое-что вспомнить.
Я шарю в кармане пальто и выгребаю содержимое на стол. Засохшие семена боярышника, два обычных дюймовых компьютерных винта, несколько монет, вот они-то меня и интересуют.
— Орел домой или решка домой? – спрашивает девушка.
— Решка.
Бросаю монету, но она непослушно отлетает в сторону, катится со звоном по столу и падает на пол. Бармен внезапно выглядывает из-за стойки, а ведь раньше я вообще не думал, что там кто-то есть. Мы с Алиной смотрим на монету на полу. А на нас смотрит орел.
Достаю телефон, но видимо включенный GPS окончательно разрядил батарею. Прошу Алину позвонить, но лишь пожимает плечами и говорит, что телефона у нее нет. Остается лишь расплатиться и попросить вызвать такси официантку.
На улице уже темно, оранжевые фонари уютно освещают улицу. Несколько минут я перекидываюсь с девушкой словами, потом подъезжает такси и мне даже немного весело. Интересно, при мне придет в негодность третья машина? Ночной город блестит всей мощью уличных фонарей, свет которых еще и многократно отражается от луж. Я даже начинаю задумываться, а не отправиться ли с Алиной еще куда-нибудь.
Тем не менее, я не забываю и о предложении девушки насчет паспорта. Мы приехали и когда она выходит из машины я сую бумажку таксисту и несколькими длинными шагами догоняю ее. Я перевешиваюсь через плечо Алины и тихо спрашиваю насчет паспорта. Я чувствую приятный запах волос девушки; ну вот теперь я почти уверен, что услышал его впервые лишь вчера. Алина вздыхает и даже не поворачиваясь ко мне поднимает свой паспорт над плечом, протягивая его. Уличный фонарь светит чуть ли не прямо мне во двор и в его свете желтом свете теряется даже цвет обложки – она кажется коричневой вместо цвета венозной крови. Однако, все остальное видно отлично – я открываю паспорт, читаю, и не могу сдержать улыбки.
— Ну а теперь может посмотрим, что пришло к тебе по почте?
Источник
