Представьте, что вы выбираете в магазине IKEA диван для свой новой квартиры. Вы нашли понравившийся вам двухместный диван винного цвета с большими мягкими подушками. Вы представляете себе, как он будет выглядеть совместно с той мебелью, что у вас уже есть, и решаете, что вам нужен именно этот диван. Продолжая слоняться по магазину, вы находите миленькую лампу индустриального стиля и кофейный столик, и пытаетесь представить, как они будут выглядеть вместе с диваном. Но представлять все три предмета вместе гораздо труднее, чем представлять один диван. Как вы думаете, сколько предметов мебели вы сможете обработать в уме? Есть ли ограничение того, что мы способны себе представить, или же наше воображение воистину безгранично?
Именно на этот вопрос недавно мы с моим куратором пытались получить ответ в лаборатории Университета Нового Южного Уэльса. Вместо мебели мы использовали простые формы, известные, как «пятна Габора», представляющие собой, по сути, круги с линиями. Также мы использовали зрительные иллюзии под названием «бинокулярная конкуренция». Бинокулярная конкуренция возникает, когда вам демонстрируют разные картинки для каждого глаза, и вместо того, чтобы видеть смесь двух изображений, вы видите одно из них — либо то, что даётся для левого глаза, либо то, что для правого. Предыдущие работы моего куратора Джоэла Пирсона показали, что если вы сначала будете представлять себе пятно Габора или же увидите его неяркое изображение, то вероятность того, что в последующем тесте на бинокулярную конкуренцию вы увидите именно это пятно, возрастает.
К примеру, если бы я попросил вас представить себе красное пятно Габора на несколько секунд, а затем выдал бы вам изображение с бинокулярной конкуренцией красного и зелёного пятен Габора, вы бы с гораздо большей вероятностью увидели красное изображение, а не зелёное. В психологии это известно, как фиксирование установки (прайминг), и часто измеряется в процентах (процент количества раз, когда человек видит изображение, которое он представлял раньше, по отношению к количеству всех изображений в тесте на бинокулярную конкуренцию). Поскольку такая задача изучалась только при помощи одного изображения, мы решили проверить, сколько разных вещей можно представить себе одновременно. Если бы мы были способны представлять себе неограниченное количество вещей, тогда уровень прайминга для одного или нескольких изображений должен был быть одинаковым.
Мы с энтузиазмом начали работу, предлагая участникам представлять себе изображения в любом количестве на выбор, но в диапазоне от одного до семи. Мы давали им подсказки, указывающие, сколько пятен Габора им нужно представлять, какого цвета и какой ориентации. Важно, что эти подсказки присутствовали всё время, пока участники представляли себе изображения, то есть, участники не путались и не забывали о том, сколько именно пятен им нужно представлять. Мы обнаружили, что наши испытуемые были ограничены в количестве изображений, которые они были способны представить, и их уровень прайминга опускался до статистически случайного, уже когда они пытались удержать в памяти от трёх до четырёх изображений. Затем мы проделали ещё несколько экспериментов, и обнаружили, что наши испытуемые отмечали воображаемые ими зрительные образы, как менее яркие, когда им приходилось воображать большее количество предметов, кроме того, точность представления предметов в уме уменьшалась, если их нужно было представлять себе в количестве, большем, чем один.
Так что на самом деле можно показать существование серьёзных ограничений у нашего визуального воображения. Почему так происходит? Скорее всего, ограничения на объём зрительных образов воображения появляются где-то в визуальной сети мозга, простирающейся через фронтальные и задние визуальные участки. Считается, что фронтальные участки отвечают за управление и создание зрительных образов через связи, работающие сверху вниз, подающие данные в сенсорные участки мозга. Эти связи манипулируют частотой срабатывания нейронов в визуальных участках мозга, что приводит к появлению ощущения зрительного образа. Эти работающие сверху вниз связи как бы создают карты изображений, которые мы себе представляем. Когда мы представляем себе несколько изображений, мы создаём несколько карт, и они соревнуются за пространство в мозге. Это соревнование и взаимодействие между картами, возможно, и выявляет наши ограничения.
Почему эти ограничения важны? Зрительные образы участвуют не только в покупке диванов и столов в IKEA. Возьмём лечение психических расстройств. Фобии обычно лечат путём показа изображений. Терапия работает через повторяющуюся демонстрацию человеку того, что заставляет его переживать, например, пауков, полётов на самолёте, публичных выступлений, высоты, и т.п., и эта повторяющаяся демонстрация ведёт к ослаблению реакции страха. По очевидным практическим соображениям может быть сложно ставить людей в эти ситуации, поэтому врачи используют вместо реальных ситуаций воображение. Пациент представляет себе вызывающих страх стимул, как можно детальнее, и это, как считается, работает почти так же, как встреча с настоящим стимулом.
Ещё одна форма лечения в клинической психологии, использующая зрительные образы — это мысленная перезапись, использующийся для лечения таких отклонений, как депрессия, беспокойство, обсессивно-компульсивное расстройство, и расстройства пищевого поведения. Мысленная перезапись подразумевает, что участники представляют себе, или симулируют сценарии из прошлого или будущего, вызывающие у них беспокойство или страх. Они представляют их как можно подробнее, а затем их просят представить альтернативный сценарий с более позитивным концом — они «перезаписывают» память или мысль. Их также учат, как менять мышление по направлению к этим сценариям.
Хотя было показано, что основанные на изображениях лечения, такие, как демонстрация изображений или перезапись, представляют собой одни из лучших вариантов лечения когнитивного поведения, они не на 100% эффективны. Возможно, что одним из факторов, влияющих на их работу, является то, что созданные в голове сценарии не совсем реальны, на что влияет как ограничения воображения, так и индивидуальные особенности людей в области создания таких сценариев.
Кроме терапии мы используем зрительные образы, когда вспоминаем прошлое и планируем будущее; когда мы задерживаем и обрабатываем визуальную информацию в рабочей памяти; они даже играют роль в моральных оценках и намерении помочь другим. Ограничения объёма зрительных образов, открытые нами, скорее всего повлияют на количество и качество информации, которую мы способны поддерживать и обрабатывать в любой из таких ситуаций. Эти ограничения могут сдерживать наши возможные достижения, как в повседневной жизни, так и в терапевтическом лечении.
Пока не совсем ясно, можно ли увеличить наши способности, касающиеся зрительных образов (над этим вопросом я сейчас и работаю). Но мы знаем, что изучая и создавая новые, объективные способы численной оценки ограничений наших зрительных образов, мы можем приблизиться к пониманию ограничений человеческого воображения и разума, и разработать новые способы для их преодоления.
Источник
