Гуманитарии в IT: теория и реальность

Привет, Хабр. Я Ксения и всю жизнь я считала себя человеком, неспособным к вычислениям и технике. Ещё со школы, где я получала пятёрки по литературе, меня преследовали шуточки по поводу того, что именно не дано понять гуманитариям. Сейчас я перехожу на светлую сторону, учусь, много сомневаюсь. Поэтому собрала исследования о мозге, статистику работодателей и много личных историй про гуманитариев на технической дорожке.

Небольшой исторический обзор, который сразу ломает теорию о гуманитариях

Идея о разделения функций появилась, потому что в мозге действительно есть различные участки, отвечающие за определённые функции. Например, центр Брока — это участок коры головного мозга, обеспечивающий моторную организацию речи. Именно Пьер Брока в 1885 году поднял вопрос о том, что полушария одного мозга не симметричны и не дублируют друг друга. Правда, центр Брока «отвечает» не весь комплекс функций, связанных с речью. Например, распознавание речи — процесс, в котором участвуют оба полушария. 

Исследования функций полушарий продолжались, и нейропсихолог Роджер Сперри предположил, что полушария могут действовать как «самостоятельный» мозг. В какой момент эти идеи трансформировались в подтверждение существования гуманитариев и технарей, сказать сложно. Но это убеждение очень устойчиво — в том числе среди преподавателей.

По мере того как продолжаются исследования мозга, учёные приходят к выводу, что специализация полушарий не влияет на талант к математике или литературе. Данные магнитно-резонансной томографии на выборке в тысячу человек показали, что латерализация — грубо говоря, асимметрия — не определяет характер мозговой деятельности. В эксперименте как проверяли гипотезу разных полушарий: якобы доминирующая роль одного из них связана с личностными особенностями и когнитивными способностями. Исследователи пришли к выводу, что полученные данные не согласуются с представлением о большей лево- или правополушарности у отдельных людей. Действительно, несимметричность есть, но это не касается работы мозга в целом. Казалось бы, всё, но нет. Миф пока не преодолён.

Я гуманитарий и моё место в IT: практика

Аналитика SuperJob показывает, что только каждый 4 из 10 опрошенных россиян работает по специальности, полученной в вузе. Реже всех по специальности работают менеджеры по продажам (29%), специалисты по работе с клиентами (31%) и менеджеры по логистике (46%). 

То же исследование показало, что 71% сотрудников, работающих в IT, довольны своим выбором. 

Как следствие, многие сейчас стремятся в IT. Как показали данные исследовательского центра Зарплата.ру, почти половина опрошенных россиян (46%) готовы пройти переобучение по IT-специальностям в ближайшем будущем, 22% — планируют сделать это в 2022 году, 8% уже когда-либо проходили дополнительное обучение в этой области. В топ-3 специалистов, которые к началу опроса прошли переобучение для работы в сфере информационных технологий, попали экономисты, менеджеры и аналитики.

19% опрошенных считают, что любой специалист с высшим образованием способен переквалифицироваться в IT-специалиста, 75% полагают, что всё зависит от индивидуальных особенностей человека, ещё 6% респондентов убеждены, что гуманитарий из-за особенностей склада ума точно не сможет переучиться на айтишника и, тем более, достичь успеха в перспективной сфере информационных технологий.

Я нашла много историй, которые опровергают мифы и поддерживают научные исследования. Поскольку на Хабре не все любят истории успеха и просят показать другую сторону, я предлагаю всех желающих рассказать о негативном опыте работы с гуманитариями в комментариях.

К моменту, когда надо было выбирать будущую профессию, у меня ещё не было понимания, чего мне хочется, а поскольку гуманитарные науки — история, обществознание — давались мне легко, выбрал юриспруденцию. Я понимал, что нужно получить высшее образование, а уже дальше нужно будет смотреть. В 2007 году поступил в вуз, закончил его и даже несколько лет отработал в госсекторе. 

В процессе я осознал, что хочу жить за границей, а профессия юриста мне в этом не поможет. Тщательно изучил рынок труда, чтобы понять, какие специалисты востребованы за рубежом. Оказалось, что лучший вариант — IT. Для старта были нужны базовые знания и английский. Поэтому я прошёл четырёхмесячные курсы по java в IT-парке Казани. И буквально на следующий день улетел на три с половиной месяца в Европу учить английский, потому что язык я не знал вообще. 

После возвращения я ещё два месяца готовился самостоятельно и работал. Начинал со стажёра в казанской компании. За два года мой доход вырос почти в 10 раз. Переехал в Москву, устроился в американскую компанию, продолжал учить язык на корпоративных курсах, прошёл сертификацию Java SE 8 Oracle Certified Associate (OCA). Сейчас планирую пройти ещё и сертификацию по облачным сервисам Google Associate Cloud Engineer. У меня уже есть оффер с релокацией. 

Я ни разу не столкнулся с негативным отношением к себе из-за того, что у меня нет профильного образования. Единственное препятствие, которое я встречал — это миграционное законодательство некоторых стран. Оно требует наличие профильного образования или определённого опыта работы в сфере при релокации. 

Планирую получать профильное образование — магистратуру в сфере IT, но не в России. Для меня это способ приобщиться к культуре и образу мышления той страны, где я буду жить. Отрасль IT предполагает, что учиться ты должен постоянно, в процессе работы, вузы же в обычном их виде не дают актуальных знаний в направлении разработки. Все компании, в которых я работал, предоставляли варианты корпоративного обучения. Я всегда этим пользовался. 

Я заканчивал Армавирский Православно-Социальный Институт по специальности религиоведение. Это одно из немногих российских высших учебных заведений, которое открывает путь в священнослужители. Второй вариант реализации — это педагогика. Что я не пойду работать в школу, я понял в течение месяца выпускной практики. С саном тоже не сложилось, так как один из критериев рукоположения — это наличие семьи. Всё-таки священник должен иметь понятный и правильный статус для паствы.

Ещё в школе я увлекался компьютерами и почитывал статьи одного энтузиаста, который рассказывал, как делать сайты на HTML. На пятом курсе института у нашего вуза возникла потребность создать и поддерживать сайт. К тому моменту мы с другом, кстати, сейчас он руководит fronted-практикой в «Рексофт», уже были призёрами местного студенческого конкурса разработчиков. В общем, я вызвался. За эту работу я получал пять тысяч рублей в месяц, что для студента в Армавире тогда было очень даже ничего. Можно было снимать квартиру и питаться, не нагружая родителей. Потом были долгие 12 лет фриланса.

Я до сих пор уверен, что если ты хочешь учиться, то интернет предоставляет массу возможностей. Главное — найти верный источник знаний. Хабр — один из них. 

Первая корочка у меня появилась, когда я был уже мидл. Это были дистанционные курсы в MIT по computer science. С негативом я не встречался. Был один забавный случай на собеседовании, когда после вопроса об образовании меня в шутку спросили: не буду ли я махать кадилом и проповедовать команде.

Думаю, что разница между гуманитариями и технарями всё же есть. По моим наблюдениям, гуманитарии прежде всего идут во fronted, UX/UI, аналитики. Видимо, чувство прекрасного зовёт их туда.

Свою карьеру в IT я построила почти случайно. В 2012 году закончила СПБГУСЭ по специальности «Журналистика». После университета не рассматривала для себя IT, но увидела вакансию в техподдержке «Дневник.ру» и заинтересовалась. Пришла на собеседование и решила, что меня точно не возьмут, но всё сложилось. Тогда думала, что поработаю полгодика и всё же уйду в большую журналистику.

Но мне нравилось общаться с пользователями, писать инструкции, подавать информацию структурировано. Оказалось, что разработка информационных систем — настоящий мир чудес. Мудрёная аналитика, нестандартные решения, хитрые баги, срочные релизы, подключения новых регионов к системе — это заставляло постоянно работать головой и не скучать. За пять лет работы в отделе поддержки закрыла больше 80 тысяч обращений от пользователей.

Когда открылась вакансия администратора проекта, мне предложили перейти. За год я научилась не только быть гуру JIRA, но и писать SQL-запросы к базе, подключаться к серверам и менять их конфигурации, тестировать интеграции между системами посредством SOAP и REST. Разработка, представляемая прежде как магия, стала обретать в моих глазах понятные формы, в мою речь стали закрадываться страшные слова типа «воркфлоу», «креденшиалы» или «наш релиз аль-денте».

В 2019 году я поступила в онлайн-университет «Нетология» по специальности Project manager за счёт компании. В июле 2021 года меня  назначили на должность руководителя проекта, а полгода спустя перешла в статус Product Owner. В планах у меня – прокачать навыки product manager. За десять лет моя заработная плата выросла ровно в пять раз. В начале этого пути я и представить не могла, что смогу столько зарабатывать, а сейчас вижу перспективы вырасти ещё.

До последнего была уверена, что это моё. Подкупило, что в технической поддержке надо много писать. Основное количество навыков получила в процессе работы. В начале работы в разговорах с технарями я всегда честно предупреждала, что могу понять не всё, и они объясняли попроще. Но на текущем уровне навыки позволяют мне и с сеньорами говорить на одном языке.

Возможно, на старте карьеры требуется время, чтобы приучить гуманитариев качественно вести документацию, предоставлять исчерпывающую информацию и отделять эмоции от работы. Но гуманитарии мыслят так же, как и урождённые технари. Хотя мне нравится думать, что моё мышление позволяет мне находить больше креативных способов решения сложных задач.

С 2014 года я начал работать в IT-компаниях в должности People Partner и HR Business Partner — моя роль заключалась в том, чтобы помогать сотрудникам в адаптации и интеграции в компанию, постановке целей, проработке планов по профессиональному развитию, а также в масштабировании бизнеса компаний. По образованию я психолог. Окончил Омский государственный университет им Ф. М. Достоевского. В определённый момент решил попробовать новую область. Одна из причин — баланс работы и отдыха: росла дочь, мне хотелось больше общаться с ней, работать с гибким графиком и одновременно развиваться самому.

Понимая, кто есть кто и чем занимается в IT, я решил попробовать себя в роли тестировщика. Мой путь начался с позиции Junior. Сейчас моя должность в IT_One — Software Testing Expert. 

Учился сначала сам, потом проходил курсы внутри компании. Когда я решил изменить карьерную траекторию, мне было 37 лет. Возраст не является препятствием в IT. Начал я с того, что прошёл тест в IT-компании — мои знания оценили «на троечку». Восполнять пробелы я решил самостоятельно, читал специальную литературу и статьи в интернете. Теоретическая подготовка заняла около трёх месяцев. Затем я начал погружаться в реальные проекты, продолжая развивать знания уже в рабочей обстановке.

На мой взгляд, если хочется стать тестировщиком, лучше узнавать про возможности обучения именно в IT-компаниях: часто при них есть школы начинающих специалистов. В них можно быстрее получить практические навыки, которые очень нужны в этой профессии.

С негативным отношением не встречался, но «шестерёнки» в голове у гуманитариев крутятся иначе. Опять же, я говорю за себя. С другой стороны — тестирование, разработка, аналитика — это навык, который формируется не сразу. То, чем я сейчас занимаюсь, для меня в начале пути тестировщика было недосягаемым. А сейчас ежедневные процедуры. Кто-то будет быстрее развиваться, кто-то медленнее, но суть не меняется: чем больше ты вкладываешь, тем больше отдача.

Я закончил в 2007 году лечебный факультет Тюменского государственного медицинского университета. В 2008 году — интернатуру по специальности «Общая хирургия». Позднее получил два допобразования в рамках отрасли. Прошёл сложный и длинный путь в медицинской практике от санитара до начальника филиала медицинского учреждения.

Как-то мне поставили задачу: разработать и внедрить медицинскую информационную систему. Так я начал погружаться в процессы создания и планирования архитектуры приложения вместе с программистами. Я хорошо разбирался в медицинских бизнес-процессах и выступал в качестве эксперта со стороны медицины. В другом учреждении нужно было создать и автоматизировать автоматизации службу медицинской помощи. У меня уже был опыт создания МИЦ, попросили меня. В следующей клинике я уже самостоятельно разработал медицинский портал.

Я понял, что IT занимают больше половины моего времени. А ещё я устал бороться с системой и хотел заниматься делом, в котором результаты работы зависят прежде всего от тебя и окружающих профессионалов. Медицина очень консервативная отрасль с высоким уровнем бюрократии. Просто мне стало тесно.

Для меня программирование было увлечением ещё со школы. Поэтому переход в IT был закономерен. Изначально учился сам на бесплатных ресурсах и по официальной документации. Прошёл много платных и бесплатных интенсивов. Поступил на обучение в Стэнфорд. Учусь в Нетологии на DevOps-инженера. Планирую после этого продолжить обучение на Solution Architect. 

Начал работать фрилансером, когда основным местом работы была медицина. Когда доход от фриланса увеличился, ушёл в эту сферу полностью. А потом трудоустройство на полный день не составило проблем. Мне повезло, и негативного отношения я не встречал со стороны коллег-технарей.

Но я думаю, что отличие у гуманитариев всё же есть. У гуманитариев сильнее развиты гибкие, у технарей — базовые, профильные. И у людей разный подход к решению технических задач. Как правило, гуманитарии пропускают в обучении азы программирования, переходя к практическим знаниям и навыкам. Иногда задачи, которые несут математический смысл, технарям сделать проще. Но гуманитариям легче работать с бизнесом и находить нестандартные решения. Я прежде всего думаю о бизнес-задаче: не как это должно быть сделано, а как это должно работать.

Мне кажется, гуманитариям присущ декларативный подход, а для технарей характерен императивный стиль программирования.  

В университете я училась на специалиста по управлению персоналом, параллельно изучая английский язык. Честно признаться, первые мысли, что это не моё, появились во время учёбы. Но студенткой мне не хватило смелости выбрать другую нишу и перевестись. Потом работала по обеим специальностям. Полгода преподавала английский язык для детей в Китае.

В ICL Services я попала благодаря случайности. Работая на должности помощника рекрутера, наткнулась на вакансию стажёра в HR. Прошла путь до самостоятельного IТ-рекрутера. Всё было для меня новым и интересным. Пока я вела вакансии от менеджерских до разработчиков с различным стеком, начала вникать и интересоваться темой сама, запоминая и изучая вопросы с интервью.

Спустя примерно год я поняла, что знаю достаточно теории, практически всю команду, руководителей, специфику проекта. Одну из своих актуальных вакансий Linux-инженера я решила закрыть собой.

Конечно, понимала, что придётся оставить свой опыт работы и образование, чтобы начать всё с нуля, но была полностью к этому готова. В первый месяц на новой должности я начала посещать курсы внутри компании — основы Linux, сдала экзаменационный тест. Сейчас я изучаю всё самостоятельно. Я продолжила свою работу в новой должности в той же компании, что и ранее. Отчасти из-за этого перейти в новую команду не составило труда, процесса адаптации фактически не было. Мне повезло с командой, их чуткостью и готовностью помочь.

Я считаю свой переход в IТ лучшим решением в жизни — ведь оно перевернуло всё с ног на голову! Я очень люблю свою работу и теперь абсолютно не жалею свой диплом управленца. Знания, которые я получила в вузе за четыре года, оказались полезны в работе с иностранным заказчиком или с командой. Если в работе рекрутера не всё зависит от тебя, то инженером я могу самостоятельно решить проблему и помочь пользователю. 

---

Теорию технарей и гуманитариев учёные объявили нейромифом. К сожалению, он настолько силён, что в него верят почти все. Даже в историях выше эксперты говорят, что «шестерёнки» крутятся по-разному. Расскажите, верите ли вы в это? И если да, то какой опыт поддерживает ваши убеждения?