Для некоторых жителей Аризоны их собственная смерть стоит «на паузе».
Внутри резервуаров, наполненных жидким азотом, находятся тела 199 человек, которые решили криоконсервироваться в надежде на возрождение в будущем.
Многие из «пациентов», как их называет Alcor, неизлечимо больны раком, БАС или другими заболеваниями, которые мы пока не научились лечить. Поэтому люди сидят в огромных баках и ждут своего часа. Некоммерческая организация существует уже больше 50 лет, с 1972-го, и за это время ни одного человека «с той стороны» успешно назад они вернуть не смогли (хотя, казалось бы, медицина всё это время не стояла на месте). Но тем не менее число активных участников, донатящих и стоящих в очереди на заморозку, растет на 8-10% каждый год, их уже почти полторы тысячи и среди них немало известных людей.
Например, одним из «пациентов» в этой «клинике» стала Мэтрин Наоваратпонг — самый молодой человек, когда-либо подвергшийся криогенной заморозке. Дело Наоваратпонг — одно из немногих в Alcor, которые стали публичными. Эта двухлетняя малышка из Таиланда стала 134-м пациентом клиники. Она родилась с раком мозга, и после 12 неврологических операций в лучших госпиталях мира её официально объявили мертвой 8 января 2015 года.
Но родители были не согласны с такой судьбой своей дочки, и заранее вместе с Alcor подготовили все процедуры и камеру криопрезервации, чтобы «восстановить» её, когда уровень медицинской науки повысится, и её болезнь смогут лечить. Родители Мэтрин — оба медицинские инженеры, и они уверены, что это случится ещё при их жизни.
Мэтрин Наоваратпонг с родителями
Еще один человек с неизлечимой болезнью, хранящийся в клинике, — Хэл Финни, хорошо известный в криптовалютном сообществе. Он скончался в 2014 году от БАС (бокового амиотрофического склероза, поражающего клетки головного и спинного мозга). Он был успешным разработчиком ПО, создал первую реальную многоразовую систему Proof of Work в 2004 году, рано начал помогать биткоин-сообществу и известен как человек, получивший самую первую транзакцию от создателя биткоина Сатоши Накамото.
С организацией связано много знаменитостей. Пэрис Хилтон, как сообщается, еще в 20 лет подписалась на криоконсервацию. Саймон Ковелл, продюсер из America’s Got Talent, публично объявил о своем членстве в Alcor в 2011 году, но позже изменил свои планы и отказался от участия. Десятилетиями ходили слухи о том, что Уолта Диснея заморозили в какой-то похожей клинике в 1966-м, хотя его собственная семья несколько раз их опровергала. Зато точно известно что легендарный бейсболист Тед Уильямс, умерший в 2002 году, сейчас является одним из замороженных пациентов в Alcor.
Хоть организация и некоммерческая, живущая в основном на пожертвования и взносы членов, в основном криозаморозка — это игрушка для очень богатых. Каждый четвёртый участник проживает в области залива Сан-Франциско. Большинство из них — миллионеры. Но шансы на «вторую жизнь» остаются также и у небогатых. Членство в организации (а значит, и постановку на очередь) можно получить через лотерею в журнале Alcor Cryonics, который издается четыре раза в год.
Одна из комнат «подготовки»
Alcor остается единственной криофирмой, оперирующей финансами своих «пациентов». Как утверждается, для их сохранения. Всё-таки, кто знает, когда он проснется? Может быть, через тридцать, а может, и через сто пятьдесят лет. Может, у него уже и дальних родственников никаких не останется. А в банке счет могут закрыть или переписать деньги на семью после смерти (в Alcor не берут ещё живых людей, они сначала должны физически умереть).
В общем, чтобы вопросов не возникало, все деньги, которые хочется иметь после «воскрешения», перечисляются на счет в клинике. Которая распоряжается ими, принося пациенту небольшой процент — чтобы он мог проснуться еще более богатым.
Подготовка человека к заморозке происходит внутри ледяной ванны (в данном случае процедуру демонстрируют на манекене)
Сама услуга формально стоит $200 000 за тело, $80 000 за один мозг. Можно отдельно заморозить питомцев (цена индивидуальна, зависит от их размера). При этом по меньшей мере $70 000, полученных с каждого целотельного пациента, сохраняются специально для оплаты ухода за ним. На каждого нейропациента (от которого в баке хранится только мозг) откладывается в четыре раза меньше, по $17 000. Согласно расчетам клиники, при 2%-м ежегодном приросте этого капитала такой суммы будет достаточно для удовлетворения всех расходов по уходу за пациентами на сотни или даже тысячи лет вперед. В месяц на хранение человека уходит всего $61. Основные расходы идут на электричество.
Alcor говорит, что у многих ее членов нет сотен тысяч долларов для оплаты процедуры криозаморозки. Но даже если они не выигрывают в лотерею с журналом, проблемой для них это не становится. Они просто страхуют свою жизнь на нужную сумму, и делают Alcor бенефициаром полиса.
Организация также лоббирует внедрение особого вида хранения капитала, который дал бы участникам возможность оставить за собой свои активы после юридической смерти. Пока что этого закона нет. Но если участники не хотят передавать свои деньги в управление организации несмотря на накопление сложных процентов, у них есть еще один вариант сохранить капитал. Глубоко под землей в Канзасской соляной шахте есть хранилище, принимающее банкноты и слитки. Остается надеяться, что после заморозки их мозг будет достаточно «в себе», чтобы вспомнить пароль.
По внешним признакам заметно, что с финансами у Alcor всё в порядке. Компания постоянно организует конференции по всему миру, продвигая свои идеи в разных кругах, и финансирует большие научные работы по восстановлению организмов после криоконсервации.
Управляющие
Гендиректор компании Макс Мор (очень характерная фамилия, кстати) устроил экскурсию по объекту репортерам из Британии. В самом начале он встал возле большого металлического бака, похожего на круглый холодильник, и показал на фотографию маленькой девочки в платье, той самой Мэтрин Наоваратпонг. По его словам, сотрудники, работающие с оборудованием, всегда должны помнить, что внутри — живые (с точки зрения клиники) люди.
Мор рассказывает:
Если человек находится здесь, это значит, что мы пришли к этапу, на котором сегодняшние врачи сдались. Текущей медицины и технологий недостаточно, чтобы поддерживать этих людей. Но мы говорим, что вместо того, чтобы просто избавиться от пациента, отдайте его нам.
Мы стабилизируем их, останавливаем ухудшение их положения и удерживаем их столько, сколько нужно технологиям, чтобы достичь уровня, который позволит им вернуться и продолжать жить.
Мор говорит, что считает крионику продолжением неотложной медицинской помощи. Это та же скорая, только везёт она вас не в ближайшую больницу, а в будущее.
Наташа Вита-Мор, футуролог и писатель, жена Макса Мора, является одним из 1392 живых (во всех смыслах слова) участников организации. Пара познакомилась в 1992 году во время футуристического мероприятия в Лос-Анджелесе и они обнаружили, что оба стоят в очереди в компании. Романтика! Вита-Мор подписана на «нейросуспенсию»: это означает, что криоконсервированным будем только ее мозг.
Вита-Мор говорит, что в лучшем случае замороженные пациенты смогут в будущем встретиться с другими членами своей семьи или домашними питомцами, которые также были сохранены. На это надеются многие из их клиентов. А вообще минусов у процедуры нет.
Если они проснутся, то в любом случае в лучшем будущем — том, где наука развилась, и человека с их проблемами могут излечить. А если нет — то они ничего не теряют.
«Нейросуспенсия — хороший вариант, если у вас не так много денег, а проблема серьезная. Если для ее решения нужны будут серьезные продвижки в науке, вероятно, к тому моменту, как вас смогут вернуть, уже будет изобретен экзоскелет или что-то подобное. Вам смогут клонировать новое тело, или сделать протез всего тела, и вы сможете жить как прежде, или даже лучше. А может быть, ваш мозг перенесут в какую-нибудь метавселенную».
Но в медицинском мире есть немало скептиков такого исхода.
Доктор Артур Каплан, директор отдела медицинской этики и профессор биоэтики в Школе медицины Гроссмана Нью-Йоркского университета, считает, что вся эта идея надумана, и мы сталкиваемся с эталонным экземпляром принятия желаемого за действительное. Об этом он говорил в одном из зум-интервью на Ютубе:
Есть только две группы, которые с восторгом говорят об этом — или футурологи, занимающиеся модулированием далекого будущего, или те, кто финансово заинтересованы в предоставлении такой услуги.
При этом сами Alcor постоянно подчеркивают, что они не дают своим пациентам никаких обещаний и гарантий. Только надежду.
