тот, кто говорит (в рассказе) — это не тот, кто пишет (в жизни), а тот, кто пишет — не тот, кто существует
Я нашел себе приют в этом личном пространстве, где, помимо многого прочего, хочу убедиться в правоте Натали Саррот, говорившей, что писать – значит попытаться выяснить, что написали бы мы, если бы писали.
Сколько было уже посмертно изданных книг, посмертных записок (замогильных?), неоконченных романов, не счесть. Герой Вила-Матаса на этот раз решает испробовать этот жанр на себе.
Мак — начинающий писатель и исследует новое поле творчества. Он неудавшийся бизнесмен и неудавшийся адвокат, но заядлый читатель и акт писательства для него ещё процесс психотерапии и самоутверждения.
Герой Вила-Матаса исследует все грани творчества: от процесса неписательства до процесса неоконченного замогильного письма, попутно вспоминая всю современную литературу от Раймонда Карвера и Саррот до Саманты Швеблин и ДФУ, которые помогают ему проникнуть в таинства магии сочинения художественных произведений.
Постепенно мир романа и мир реальный сливаются в единое пространство, и Мак, решивший переписать роман соседа, узнает много о себе, жизни своей жены (один из рассказов произведения озаглавлен именем жены «Кармен») и понимает, что настоящий шедевр может быть написан лишь актом отречения от жизни и уходом в вымышленный мир (или может быть это бегство от реальной жизни? кризис среднего возраста?).
Смерть автора в действии. А вот, что реально, а что нет, решать нам, читателям.
