В 60-х годах Академгородок активно развивался, вырабатывая все более совершенные подходы к тому, что принято сегодня называть инновационной деятельностью, опережая в этом даже своих западные аналоги, такие как Стэнфорд или MIT.
Сегодня мы расскажем, в чем были успехи Академгородка и почему не удалось повторить заокеанскую историю успеха на просторах Сибири.
В любом современном девайсе компоненты и технологии десятков производителей, разработки десятков лабораторий и ноу хау сотен инженеров. Современные высокотехнологичные продукты создаются не отдельными людьми или компаниями, а целыми инновационными экосистемами, такими как Кремневая Долина, Калифорния, США.
В региональных экосистемах на отдельно взятой территории возникает критическая массы людей, идей, технологий и финансовых ресурсов. На этих территориях ускоренными темпами происходит социальное и экономическое развитие, создается почва для инноваций в технологиях и управлении.
В разговорах, касающихся инноваций, часто упоминают успешный опыт СССР. Вспоминают советский космос, мирный атом, сеть академических и отраслевых НИИ. Возникает вопрос: а были ли попытки построить инновационные экосистемы в СССР? Ответ – да. Нечто подобное Кремневой Долине могло бы возникнуть и в Советском Союзе.
Данная статья – первая из серии статей о истории и философии инноваций, в первую очередь в области ИТ. Особое место в серии будет занимать тема инновационных экосистем — мест, где с систематичным постоянством рождаются и достигают зрелости новые технологии, продукты и компании.
Краткое содержание:
Новосибирский Академгородок основан в 1957 году. Основатели Академгородка создавали центр, в котором бы совместно развивались: наука, производство и образование.
Научные исследования должны были стать основой для инноваций. За 60-ые года, в Академгородке быстро прошли эволюционный путь сменяющих друг друга представлений о том, что такое инновации и как их осуществлять.
- Все началось с прикладных исследований по отдельным технологическим проблемам.
- Далее, внимание переключилось на разработку собственных технологий в нескольких ключевых областях. Особо важным оказался процесс обучение инженеров с предприятий новым технологиям.
- На следующем этапе, в Академгородке стали теснее сотрудничать с заинтересованными предприятиями и разрабатывать адаптированные технологические решений под конкретный заказ.
- Далее, начали разрабатываться тиражируемые высокотехнологичные продукты.
- Завершилось все в начале 70-х на этапе создании новых экспериментальных производственных организаций.
В 70-х годах развитие инновационной экосистемы Академгородка затормозилось, как представляется ввиду, организационной негибкости и бюрократизма, особенно возросшего в брежневский период.
Схожий путь в 60-ые годы проделала и экосистема, выстраиваемая вокруг Стэндфордского Университета в Пало-Альто – будущего сердца Кремневой Долины, но, в отличие от Академгородка, ее рост в дальнейшем не сдерживался административными барьерами.
Подробно о развитии отношению науки и промышленности в Академгородке, подходах к инновациям, можно узнать «из первых рук». Дело в том, что основатель Академгородка — Михаил Лаврентьев, незадолго до собственной смерти в 1980-м году, опубликовал книгу “… Прирастать будет Сибирью”, в которой описал историю собственного детища – Академгородка и Сибирского Отделения Академии Наук. В одной из глав книги Лаврентьев подробно описывает не только организационные формы отношения науки и промышленности, но и поэтапно рассматривает путь их развития (цитаты далее — из этой книги).
Михаил Алексеевич Лаврентьев
Основание Академгородка
В 50-х годах академики Лаврентьев, Соболев и Христанович разрабатывают идею о создании научного города в Сибири вдали от политического, идеологического и экономического давления.
Лаврентьев, Соболев и Христанович, снискавшие себе авторитет благодаря работам в военных проектах, прежде всего атомном, предложили создать научный город около Новосибирска, сделав его центром нового Сибирского Отделения Академии Наук СССР.
Проект был поддержан Хрущевым, близко знакомым с Лаврентьевым со времен работы на Украине, где Хрущев в первые послевоенные годы занимал руководящие посты компартии, а Лаврентьев занимал пост вице-президента академии наук УССР. Проект создания нового города в 1957-м году был утвержден в правительстве.
Лаврентьев и его соратники сумели также сумели убедить других ученых, как состоявшихся, так и молодых, в перспективности проекта, а также склонить многих из них к тому, чтобы перебраться из Европейской части страны в Сибирь.
Въезд в Академгородок. Фото сделано на раннем этапе строительства
Строительство шло ударными темпами. К 1961-ому году в Академгородке был построен университет и 14 различных НИИ, охватывающих весь спектр естественных наук, а также математику и медицину.
В отличие от США, в СССР большая часть научных лабораторий находилась не в университетах, а в НИИ. Университет же играл в основном образовательную роль. В Академгородке была реализована так называемая «система Физтеха», связывающая образование и научную работу. Согласно ей, студенты старших курсов и аспиранты должны присоединяться к исследовательским группам в НИИ. В НИИ проводились как прикладные, так и фундаментальные исследования.
В 60-х годах Академгородок сформировался как особая экосистема, связывающая согласно первоначальному замыслу науку, образование и производство. «Наука — кадры — производство» — именно так кратко сформулирован знаменитый «треугольник Лаврентьева».
Михаил Лаврентьев считал связь с промышленностью важной частью проекта Академгородка. Однако, построение эффективной связи между наукой и промышленностью в 60-х годах ХХ века было совершенно новой задачей, как в СССР, так и США.
Академгородок и Промышленность в 60-х годах
В период конца 50-х — начала 60-х стартовал поиск форм эффективной связи прикладных задач и научных исследований.
Процесс поиска форм эффективного взаимодействия можно разбить на несколько этапов.
В своей книге Лаврентьев описывает работы, выполняемые в НИИ Гидродинамики, основной специализацией которого была теория взрывов. Можно выделить несколько этапов развития отношений науки и промышленности в 60-х годах ХХ века.
1. Изначально, на первом этапе, ученые Академгородка стали выстраивать связи с промышленностью Сибири:
«Тесная связь с народным хозяйством была с первых дней организации Сибирского отделения одним из его основополагающих принципов. Когда еще возводились здания институтов, бригады ученых СО АН уже выезжали на предприятия и стройки Сибири — в Норильск, Якутию, на Красноярскую ГЭС, на заводы Омска и Кемерова, на шахты и рудники Кузбасса. Читали лекции, давали консультации, устанавливали связи, многие из которых превратились в многолетние, переросли в прочное сотрудничество».
2. В НИИ Гидродинамики уделяли большое внимание собственным научным изысканиям, однако вскоре, на втором этапе, на основе запросов предприятий, было выделено несколько крупных практически-значимых проблем, над которыми стал работать институт.
Одной из таких проблем была дороговизна и ненадежность продуктов металлургии. Ее решали за счет использования взрывов в различных технических процессах: уменьшения дефектов кристаллической решетки, сварки, нанесения тонких металлических покрытий.
«Во время взрыва возникает такое давление, что прочностные свойства металлов становятся несущественными, в узкой зоне, примыкающей к поверхности контакта, металлы ведут себя как жидкости. <…> Открытие оказалось настолько удачным, что как из рога изобилия посыпались новые технологии».
На стыке металлургии, гидродинамики, химии, математического моделирования родилось новое направление развития металлургических технологий.
«Открылась возможность создавать с помощью взрыва новые многослойные материалы, сочетающие механическую прочность с химической стойкостью, антикоррозийной устойчивостью и другими ценными качествами».
В 1964 году были выпущены первые пробные партии новых материалов биметаллов, созданных по новой технологии.
Получение биметалла взрывом. Взрыв (1) плотно вдавливает два разных металла (2) друг-в-друга
Однако, в продвижении новой технологии в производство были определенные трудности: новая идея была непонятна инженерам на заводах и встречена «в штыки». Внедрение новой технологии в производство (в масштабах крупных заводов, а не отдельных цехов) занимало до 15 лет. Решение проблемы внедрения новых технологий крылось в людях, подготовке новых кадров, понимающих новую технологию. Для этого специалистов по новым технологиям сварки начали готовить в Новосибирске централизованно, что позволило уже в 80-ые запускать новые производственные менее чем за 3 года.
3. На третьем этапе, работа стала вестись не относительно новых технологических направлений, а относительно отдельных продуктов и производств, потенциально в них заинтересованных.
В середине 60-х годах, работа стала проводиться с заказчиками, непосредственно заинтересованными в новых технологиях.
«Нашим активным и надежным партнером стало мощное предприятие — новосибирский авиационный завод имени В. П. Чкалова. Одна из тенденций современного машиностроения — увеличение прочности материалов: конструкции из них могут быть меньшего сечения и веса, сокращается расход металла. Но изготавливать детали из таких особо прочных материалов становится все труднее и труднее. Один из эффективных способов — штамповка с импульсным (быстрым) нагруженном, в том числе с помощью взрыва.»
4. На четвертом этапе, в НИИ Гидродинамики разработали первый высокотехнологичный продукт — безопасный детонатор.
«Применение взрыва в промышленности всегда ограничивалось потенциальной опасностью метода. <…> В Институте гидродинамики была расшифрована структура механизма детонации в различных взрывных средах <…>. Изучая процессы детонации, один из моих учеников, Л.А.Лукьянчиков, обнаружил, что, используя некоторые свойства этого явления, можно создать совершенно безопасный в обычных условиях детонатор. Такой детонатор можно бросать, бить молотком, даже подключать к нему ток от промышленной сети — он не взорвется <...>. Чтобы подорвать его, нужен ток высокого напряжения от специального генератора. Таким образом, появилась возможность спокойно вести взрывные работы в заводских условиях».
Начался тиражируемый выпуск детонатора на партнерском заводе им Чкалова для использования его в многих областях экономики. Универсальный нечувствительный детонатор оказался продуктом для решения множества технических задач, таких как сварка, расчистка поверхности, синтезе алмазов и так далее, причем в разных отраслях промышленности и совершенно разных ситуациях, требующих применения взрыва.
Леонид Александрович Лукьянчиков и схема детонатора
Заинтересованность завода Чкалова, его территориальная близость, энтузиазм специалистов завода, личная инициатива и открытость Л.А.Лукьянчикова и других ученых института Гидродинамики позволили создать продукт непосредственно на базе предприятия-заказчика. Стихийным образом собравшаяся команда энтузиастов решила проблему организации деятельности при создании продукта.
Однако, случаи, когда и потенциальный заказчик, и специалисты предприятия заказчика, и ученые активно идут друг-другу навстречу для разработки нового продукта по разным причинам относительно редки. Зачастую нужно продолжительное время для развития технологии, ее апробации, а также специфические ресурсы, например, оборудование, которых нет у заказчика.
Решение этой проблемы послужило вторым фактором, приведшим к созданию «пояса внедрения» Академгородка.
5. К концу 60-х годов, на пятом этапе, целесообразность включения производства непосредственно в систему Академгородка была осознана Лаврентьевым и его соратниками. Была предложена система КБ «двойного подчинения», которые должны были составить «инновационный пояс» Академгородка. Идея была следующая.
«При самих академических институтах создаются и действуют конструкторские бюро и под непосредственным руководством авторов изобретений и открытий их «детища» исследуются, проверяются и передаются в промышленность в виде готовых образцов с отработанной технологией их изготовления, годной для серийного выпуска. <…> Схема была такая: институт дает научную идею, министерство строит неподалеку от Академгородка КБ, дает своих людей, мы — своих, авторов идеи и молодежь, кончающую университет. Все они вместе «доводят изделие». В этих КБ и экспериментальных производствах научная идея будет вызревать, обрастать плотью, превращаться сначала в чертежи, макеты, модели, потом в опытные образцы, которые можно будет уже передать для дальнейшего внедрения.»
Однако при реализации идеи возникли проблемы.
Во-первых, министерства не всегда признавали независимость КБ, начинали использовать для выполнения своих текущих задач, а не проведения новых разработок.
Во-вторых, также не удавалось создать и общепринятые положения, регулирующие создание и работу новых КБ – слишком высоки оказались бюрократические издержки на урегулирование которых ушло около 10 лет.
Эти проблемы сильно сковывали развитие КБ «двойного подчинения» и сводило на нет мотивацию научных работников создавать новые КБ для своих проектов. В итоге, начинание, которое могло бы перерасти в создание большого научно-промышленного кластера, привело лишь к созданию небольшого числа КБ.
Существовали инициативы по созданию новых научно-производственных коллективов в обход министерств. И если в эпоху оттепели власть нейтрально относилась к подобным экспериментам, то в Брежневскую эпоху, бюрократическая машина перестала терпеть эксперименты и потребовала ясности в плане подотчетности и подчинения той или иной организации.
М.А. Лаврентьев и Б.В. Войцеховский в производственном цехе КБ гидроимпульсной техники, первого предприятия «пояса внедрения».
В 70-ые и 80-ые годы, Академгородок остановился на более простых формах кооперации с промышленностью и отраслевыми министерствами, например, «примерно к концу девятой пятилетки в Сибирском отделении при энергичном участии академика Г.И.Марчука (тогда заместителя председателя отделения) сформировался принцип «выхода на отрасль». Он состоит в том, что внедрение научных разработок наиболее целесообразно вести на крупных, головных предприятиях, которые осваивают новшество, а затем при поддержке министерства распространяют его на всю свою отрасль». Это делало инновации очень зависимыми от министерств и бюрократии, уменьшала важную для создания и внедрения новых технологий организационную гибкость, тем самым, уменьшая возможный инновационный потенциал.
Даже в начале 1980-х годов, «пояс внедрения» Академгородка, который мог бы стать основой новой экосистемы, был еще смелым экспериментом, а не устойчивым образованием. «Пояс внедрения» новосибирского Академгородка, конечно, не единственный и на сегодня не самый главный путь передачи результатов науки производству».
К 1980-ому году Лаврентьев все еще оптимистично оценивал перспективы Академгородка как инновационного центра.
«Под Новосибирском совершается эксперимент большого значения, смысл которого заключается в перерастании крупного центра фундаментальных исследований в еще более крупный научно-технический комплекс с существенно новой системой внутренних и внешних связей. Успешное развитие этих связей вглубь и вширь должно так повысить эффективность научного труда, что это постепенно изменит традиционные подходы к оценке развития, планирования и финансирования научно-технических исследований. Фундаментальные исследования, оставаясь главным содержанием таких комплексов, могут получить дополнительные импульсы благодаря системе обратного воздействия: быстрой проверки теории и эксперимента, непосредственному обмену идеями, кадрами и ресурсами с промышленностью».
Однако по другую сторону океана к этому моменту, за период 60-х – 80-х годов, схожие идеи уже воплотились в жизнь в экосистеме известной как «Кремневая Долина».
Итоги
За примерно десятилетие, начиная с 1961 года, в Академгородке прошли путь от понимания инновационной деятельности как
1) исследований, имеющих прикладной характер, к
2) разработкам новых технологий, к
3) разработке «кастомных» решений для конкретных заказчиков, к
4) созданию тиражируемых высокотехнологичных продуктов, к 5) созданию новых экспериментальных производственных организаций («стартапов», если выражаться современным языком).
Подобный путь в это же время был проделан за океаном. Однако, за 70-ые года Кремневая Долина существенно опередила в развитии другие экосистемы. В США, благодаря относительной легкости организации фирм, возможностей для создания новых коллективов и целых производств было намного больше. И если в 60-х годах общее количество фирм, работающих в Пало-Альто — сердце будущей Кремневой Долины – не превышало 100 единиц, то за 70-ые годы их количество увеличится в разы, а с развитием венчурного капитализма в 80-х – на порядки. Кроме того, важна не только легкость создания организаций, но и их внутренняя гибкость. Благодаря такой гибкости 70-х – 80-х годах в таких фирмах как Fairchild Semiconductors и Intel происходят микро-революции во внутренней организации фирм, маркетинге, продажах, управлении, имеющие значения для высокотехнологичного бизнеса и по сей день.
Для создания новых технологий и продуктов требуется создание новых коллективов, объединяющих представителей разных дисциплин, разных областей деятельности. В СССР для, например, нескольких творческих коллективов, с помощью покровительства начальства, удавалось найти организационно-административную форму, удовлетворяющую требованиям бюрократии, то для формирования десятков и сотен организаций требуется институциональный механизм.
Можно предположить, что если бы бюрократическая негибкость, пусть даже на отдельно взятой территории, была преодолена, то Академгородок мог бы, по аналогии с Кремневой Долиной образца 70-ого года, насчитывать многие десятки совместно работающих инновационных предприятий. Однако, даже в этом случае, Кремневой Долиной в современном понимании, Академгородок безусловно бы не стал – для дальнейшего экспоненциального роста экосистемы потребовались бы новые способы привлечения инвестиций, которых в плановой экономике возникнуть не могло.
Эволюция Кремневой Долины – от маленького технопарка, работающего по военным заказам, к глобальному центру развития ИТ, занимающего десятки квадратных километров – тема следующей статьи.
Литература
- Blank S. The Secret History of Silicon Valley [В Интернете]. — steveblank.com/secret-history.
- Josephson Paul R. New Atlantis Revisited: Akademgorodok, the Siberian City of Science [Книга]. — Princeton: Princeton University Press, 1997.
- Добрецов Н. Принципы М.А.Лаврентьева по организации науки и образования и их реализация в Сибири [Журнал] // Наука в Сибири. — Новосибирск: [б.н.], 2000 г… — Т. 47.
- Лаврентьев М.А.… Прирастать будет Сибирью [Книга]. — Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1982. — стр. 175. www.prometeus.nsc.ru/akademgorodok/lavrentev/works/sibir.ssi
- Лукьянчиков Л.А. Системы инициирования на вторичных взрывчатых веществах [Журнал] // Прикладная механика и техническая физика. — Новосибирск: СО РАН, 2000 г… — 5: Т. 41.
- Федоров В. С. Академгородок и Стэнфорд: наука и производство в инновационных экосистемах 50-х – 70-х годов ХХ века [Журнал] // Философия Науки. — Новосибирск: Издательство Сибирского отделения РАН, 2017 г… — Т. 1 (72). — стр. 114-130. mipt.ru/education/chair/philosophy/publications/works/projects/grant-rgnf-14-03-00687/stanford_vs_akademgoridok_very_short_release_final.pdf
Источник
