Кого Вы представляете себе, когда слышите слово “волшебник“? Наверняка воображение рисует закрепившийся в массовой культуре седовласого старца в длинной мантии, остроконечной шляпе и держащего в руках волшебную палочку или древний фолиант с начертанными в нем рунами и заклинаниями. Но всегда ли Волшебник был таким, каким мы его знаем сейчас? Давайте разбираться.
На самом деле, магия была известна задолго до возникновения жанра фэнтези. Это слово обозначало ритуал или действия, с помощью которых древние либо призывали сверхъестественных существ с целью гадания (предсказания будущего), либо защищались от них же. Да и происходит оно родом из Греции, где в мифах уже были описаны женские и мужские персонажи, практикующие магию – те же Цирцея/Кирка или Кассандра, Тиресий и Медея…. Все они либо очищали героев от прегрешений (зачастую – убийства), либо предсказывали будущее. Прорицателем был и титан Прометей, которого привязали к скале не только за одну лишь кражу огня – он сказал Зевсу, что от брака с океанидой родится сын, который свергнет его, как он когда-то своего отца Кроноса. Что с трудом удалось предотвратить. Для древних греков – а впоследствии и для древних римлян – «магия не отличалась от религии, а скорее была нежелательным, ненадлежащим ее выражением – религией другого». А вот обозначение “магос” уже имело негативный оттенок – им называли шарлатанов, чьи ритуальные практики были мошенническими, странными, нетрадиционными и опасными.
Со временем магия разделилась аж на три вида – чёрную, белую и серую. Но мы не будем вдаваться в подробности каждого из них. Стоит заметить, что один из видов магии – “гоэтия” – также имеет греческое происхождение и обозначает всякого рода прорицателей. Она включает в себя один из атрибутов современного Волшебника – “гримуар” (“книга заклинаний”). Само слово “гримуар” происходит от старофранцузского «grammaire», которое первоначально использовалось для обозначения всех книг, написанных на латыни, но позже стало ассоциироваться исключительно с магией. А книги заклинаний ведут своё происхождение из Месопотамии, где на клинописных глиняных табличках, датированных V-IV веками до нашей эры, археологи нашли какие-то заклинания. А позже с возникновением письменности в Древнем Египте, Греции и Израиле в мире стали появляться всякие магические фолианты.
В то же время появились и амулеты – это слово происходит от латинского слова amuletum, которое в «Естественной истории» Плиния описывает как «предмет, защищающий человека от бед». Эти вещи (будь то даже распятие в христианстве) служили оберегом от зла в любой стране. Также стоит заметить, что магия и колдовство – понятия отнюдь не тождественные. “Колдовством” называли преимущественно нигромантию (лат. maleficium) – подвид магии, преимущественно чёрной, которая чаще всего использовалась во зло и в эгоистичных целях. Подобное в Средние Века запрещалось и преследовалось инквизицией. В древнем английском языке женщину, занимающуюся колдовством, называли wicce («ведьма»), а вот мужская форма была wicca («мужчина-колдун»).
Стоит разграничивать и другие обозначения человека, занимающегося магией. Так, Ведьма (в англ. языке – “Hag”) в древности трактовалась либо как старуха, находящаяся меж двумя мирами, либо появлялась в народных сказках как сугубо злой персонаж, владеющий тёмной магией (вспомнить “Белоснежку”, “Шесть лебедей” и “Гензеля и Гретель” Братьев Гримм). Но Средневековые представления о Ведьмах как о женщинах, которые были в сговоре с Дьяволом, только усугубили ситуацию и навеки закрепили архетипический образ в негативном ключе.
Термин “чернокнижник” (англ. warlock) произошёл от древнеанглийского wærloga, что означает – «нарушитель клятв» или «обманщик». Это слово относилось к Сатане и в Шотландии обозначало мужчин, которые заключили договор с Олдом Хорни (Дьяволом) и, таким образом, предали христианскую веру и нарушили свои обеты. И со временем значение слова не изменилось. Слово “ведун” (то есть «знающий») первоначально обозначало жрецов и языческих священнослужителей, обладающих сакральными знаниями, однако впоследствии так стали называть всех колдунов. Термин «колдун» перешел от значения «того, кто меняет судьбу» к тому, кто может магией изменить реальность, способен вызывать сверхъестественных существ или духов (подобный персонаж есть в “Ученике Чародея“). Из-за такого восприятия способностей этого персонажа можно изображать внушающим страх или даже злым. Также Колдун может быть оборотнем, а после смерти – превратиться в упыря.
А вот Чародеи трактуются как практикующие магию, которая носит временный характер или имеет неопределенную продолжительность. Например, это может быть зачарованием оружия или инструмента, чтобы оно было более (или менее) эффективным или изменение облика главного героя. Но самый популярный образ Волшебника, который пошёл от Мерлина из рыцарских романов времён Короля Артура – это архетип Мудрого Старца – это персонаж, который наделён не столько магией, сколько мудростью, ведёт отшельнический образ жизни и играет роль наставника для главного героя.
Причём именно наставником для Короля Артура Мерлин стал в 13 веке нашей эры. А до этого времени он был гибридом человека и инкуба – камбионом, унаследовал от папаши-демона свои сверхъестественные способности – пророчество и изменение формы. Со временем Мерлин становится мудрым, и с помощью магии и интриг организует рождение Артура. Поздние сказания о Мерлине увековечили архетип Волшебника, а писатель Джон Толкин лишь популяризировал этот образ, позаимствовав из скандинавских сказаний имя цверга – Гандальв, один из ликов бога Одина (Странник) и соединив их в одном известном персонаже – Гэндальфе:
Волшебники трактовались как выходцы из ангелоподобной расы Майар (в книге они называются Истари), вынужденные принять человеческий облик и вмешаться в ход истории Средиземья, чтоб предотвратить местный Рагнарёк (всего их было пять, но по именам упоминаются лишь трое из них). Исследователи творчества Толкина описывают Гэндальфа как фигуру-проводника, который помогает главному герою, сравнимого с Вергилием из “Божественной Комедии” Данте. Что насчёт Сарумана, то имя волшебника означает «человек умелый или хитрый» на мерсийском диалекте англосаксонского языка. Характер Сарумана иллюстрирует коррупцию власти; его стремление к знанию и порядку приводит к его падению, и он отвергает шанс на искупление, когда он предлагается, он служит примером того, как технологии и современность были свергнуты силами, более созвучными природе. Похожую “традицию” продолжила и Джоан Роулинг в своих книгах про Гарри Поттера. Эквивалентом Гэндальфа стал директор Хогвартса, Альбус Дамблдор.
