Миф есть мгновенное, целостностное видение сложного процесса.
Маршал Маклюэн. Понимание медиа
Несколько лет назад вышел на экраны сериал «Пираньи Неаполя» по книге Роберто Савиано. Не скажу, что это был фурор или картина внесла что-то новое. Романтизация криминальной жизни молодежных банд существовала ещё до рождения кино. А после усилилась стократно. Кто не помнит «Однажды в Америке» или «Бригаду»? Хавьер Серкас ступил на то же поле, разделив книгу на две части, проведя синюю границу между районами бедного и среднего класса. По эту сторону — нищета, грязь, наркотики, кражи и разбои. И первая часть — классическая история про взрослеющих подростков, которые пытаются найти себя в мире взрослых через преступления (как говорил инспектор Куэнка, ему отец не объяснял, что такое плохо, но рассказал, что — хорошо, а было ли какое-то воспитание у нищих подростков — вопрос). А держать внимание читателя и талант рассказчика — сильные стороны Хавьера Серкаса. Получилась красивая классическая романтизированная история об обществе, которое не позаботилось о воспитании своих новых менее удачливых членах.
Но было бы прискорбно мало, если бы Хавьер Серкас остановился только на этом. Перейдя ко второй части, по другую стороны границы, автор исследует миф о лидере молодежной банды Сарко, его влиянии и проникновении в нашу жизнь через медиа, начиная от самого постаревшего героя до адвоката и всех фанатеющих и сочувствующих. И вот тут возникает много вопросов, границы между мифом и реальностью размываются и уже не знаешь, где ты, а где твой медийный персонаж. Юным свойственна романтизация героики, для кого-то открытием были романы Дюма или Вальтера Скотта, фильмы с Брюсом Ли или многочисленными перекачанными актерами. Персонажи Серкаса — не исключение, ни Тере, ни Сарко, ни адвокат Каньяс (в юности Гафитас) не избежали этой участи, как не избежало бесчисленное множество других. Но, что подкупает, автор «Законов границы» не только вскрывает генеалогию происхождения мифа, но и неизбежный крах иллюзий, который зачастую идет нога в ногу с зарождением. И здесь показательная история инспектора Куэнки, который рассказывает как его занесло на должность в Жирону. Он дважды прочел роман «Жирона» Переса Гальдоса. И в юности был впечатлен героикой романа, но, перечитав в зрелом возрасте, романа из детства уже не было:
У меня создалось впечатление, что это не роман о войне, а какая-то пародия на роман о войне — пошлое, жестокое и претенциозное произведение, помещенное в декорации города из папье-маше с жителями из папье-маше. А что касается Альвареса де Кастро, это отвратительный персонаж — психопат, способный пожертвовать жизнью тысяч людей ради удовлетворения своего патриотического тщеславия, чтобы не отдать французам заранее обреченный город.
Но Альварес де Кастро и был героем детства, пленивший инспектора и который стал причиной его прибытия в Жирону на работу. И именно Куэнка произносит ключевую фразу для всего романа, вскрывающей саму суть мифа:
книга подобна зеркалу и не человек читает книгу, а книга читает человека
Максима — справедливая для любой истории, не важно каким способ она рассказана.
