Давайте на минуту отбросим все предубеждения и стереотипы об отечественной медицине и попробуем объективно разобраться в том, что сделано правильно, а что неправильно с “первой в мире вакциной от COVID” — Спутник V от «НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Н. Гамалеи».

Поговорим о том, как устроена современная наука в целом и доказательная медицина в частности, и при чем тут пиар.

Доказательная медицина

Современные научным консенсусом является необходимость проведения клинических испытаний по вполне определенному протоколу. Клинические исследования в России систематически проходят с нарушением этого протокола, что приводит к широкому распространению препаратов “с недоказанной эффективностью” (ака “фуфломицины”).

Отечественный регулятор в лице Минздрава по разным оценкам либо игнорирует проблему, либо потворствует. Хрестоматийный пример — Арбидол. Препарат, показывающий антивирусную активность в пробирке, но не имеющий доказанного терапевтического эффекта в организме ни при одной инфекции. Регулярные конфликты Минздрава и ФАС вокруг Арбидола привели (в том числе) к недавней отставке главы ФАС Артемьева.

Подорванный авторитет

Международное сообщество не слепое, и наблюдает это продолжительное время. Часто, даже извлекая из этого пользу. Так, тот же Pfizer на российском рынке зарегистрировал некоторые БАДы (пищевые добавки) в качестве лекарственных средств. То есть международные фармацевтические компании относятся к нашему рынку (и Индии тоже, например) как к “дикарям, на которых не грех срубить бабла”.

Регуляторы

Частные фармкомпании с радостью рубили бы бабло не только в России, но в “цивилизованном” мире им мешают регуляторы. Самый строгий из них — американский FDA. Он не стесняется требовать от производителей лекарств всю (вот просто всю!) информацию и протоколы разработки и испытаний новых лекарств. И если что-то не сходится, не нравится, не соответствует принципам доказательной медицины, не является статистически достоверным, то просто отказывает. Яркий пример: препарат Талидомид, который был зарегистрирован в Европе, но отвергнут FDA. Во что это вылилось почитайте в википедии. Есть вот такая байка про них:

Некая клиника в России получила кусочек глобального КИ наряду с другими странами, а сама разработка была американская. Соответственно, наряду с применением препарата проходит мониторинг состояния пациентов по заранее определенному графику, если соответствующие данные перестают поступать — пациент исключается из КИ. А заработок клиники зависит от числа пациентов, «зачтенных» по итогу КИ.
И вот как-то раз прилетает из FDA письмо, мол почему у вас в мониторинге у пациента ХХХ кардиограмма, как у 20-тилетнего, хотя по досье ему под 80 лет. Врачи, конечно, знали, почему, т. к. сами подсунули в результаты левую кардиограмму вместо не пришедшего на регулярное обследования старикана, но регулятору отправили какую-то отписку. И в ответ на еще одно письмо, где регулятор писал, что такого быть не может — тоже. А в третий раз пришло уведомление, что ВСЕ результаты данной клиники исключаются из КИ, т. к. есть основания считать их недостоверными.

Особенности национальной науки

Наша фармакология привыкла решать вопросы по допуску лекарств к рынку не в условиях жесткого регулирования, а в условиях “надо договориться с Минздравом, а протоколы нарисуем”. Поэтому, когда встала необходимость выхода на международный рынок со своей вакциной и оказалось, что надо “по-взрослому” показывать все свои клинические испытания, сработала обычная неопытность. Больше всего опыта было в “рисовании” протоколов, а не в их ведении. В России это проблема не только медицины, а особенность менталитета и государствообразующий принцип в последние 100 лет — “красивая” бумажка начальнику. Фундаментальная наука какое-то время держалась, но потом сдалась под натиском “менеджеров”, превратившись в такое же написание бумажек — отчетов по грантам. Медицина, как более коммерциализированная область, сдалась еще раньше.

Про НИИ им. Гамалеи

В научном сообществе мнение об этом НИИ довольно смешанные. С одной стороны, там действительно работают талантливые ученые и двигают современную науку. С другой — данное НИИ запятнало свою репутацию разработкой нескольких “фуфломицинов”. В защиту же можно сказать, что эти фуфломицины разрабатывались не при том руководстве и не теми научными группами, которые разрабатывают “Спутник V”. То есть условно “это было давно и неправда”.

Теперь про “Спутник V”

То была присказка, а теперь сказка. Судя по описанию, вакцина действительно инновационная и должна быть рабочая. Профессиональные инсайды также говорят, что “гамалея могёт”. Поэтому начало вроде неплохое, если бы не несколько “но”…

“Проверенная платформа”

Проверена эта платформа на эболе была точно также паршиво с точки зрения доказательной медицины, как и все в России. Никто в международном поле этого не проверял, хотя “приняли” ее довольно хорошо. Поэтому ее безопасность с точки зрения международного сообщества под вопросом. А значит в этом “клубе джентльменов” никто России на слово не поверит. Особенно с её-то репутацией.

“Первая вакцина”

Вакцина не первая, но действительно в числе первых. Надо помнить, что изготовленная в лаборатории партия — это даже не тестовое лекарство еще. Вторая фаза “Спутника” проходила одновременно с тремя другими вакцинами. Сейчас, одновременно со Спутников” третья фаза, идет примерно у десятка вакцин.

Проблемы второй фазы КИ

После опубликования в престижном и признанном международным сообществом журнале Lancet
результатов второй фазы, к ним возник ряд вопросов из-за статистической недостоверности некоторых данных (т. е. по-простому: пририсованности). Разработчики на это огрызнулись (вот реально другого слова не подберешь тут), что типа “у нас все верно, вы просто не умеете читать”. Когда у них попросили исходные протоколы, НИИ Гамалеи отказался их предоставить, чем только увеличил подозрения в реальности проведенных испытаний.

Проблема третьей фазы

Как и все в России, третья фаза опять скатилась в го столкнулась с проблемами. Во-первых, уже на уровне отбора медучреждений возникло много проблем: просто нет у нас столько уважаемых международным сообществом клиник чтобы провести такое масштабное исследование. Поэтому пришлось набирать “из тех, кто был”. Уровень доверия к этим данным, можете представить сами, вспоминая вышеописанную байку.

Во-вторых, сами испытуемые, которые должны быть “ослеплены” (т.е. не знать, у кого препарат, а кого плацебо) уже объединились в чатики и пошли массово сдавать анализы на антитела. Стоит ли говорить, что все “ослепление” после этого лишено смысла. Работать с такими статистически грязными данными невозможно, и все КИ надо начинать сначала. Естественно, сделано этого не будет. К слову сказать, такой медицинский либерализм есть только у нас (и в Индии, конечно же). В западных странах самостоятельно сдать анализ на антитела невозможно.

Стоит отдельно упомянуть про анонсированные “92% эффективности”. Это опять либо свидетельство непрофессионализма, либо намеренна попытка ввести в заблуждение. Проблема в этой цифре в доверительном интервале. Имеющиеся 20 случаев заболевания (если верить Гамалее на слово, т. к. протоколов нет) позволяют достоверно говорить об эффективности 26%-92%. То есть эффективность с вероятностью 95% лежит в этом интервале. Почему надо было озвучивать “92%” — вопрос для самостоятельного размышления.

Pfizer, озвучил свои 90% только после набора 94 случаев (потому что FDA поставил им минимальный лимит — 93, а не потому, что кому-то захотелось продать акции) тоже не указал доверительный интервал. Но благодаря в т. ч. открытому протоколу его можно самостоятельно посчитать: 86.6%-97.7%. Озвучена осторожная оценка 90%, даже ниже середины интервала (92.1%). Как говориться, почувствуйте разницу.

Проблема масштабирования

В России просто нет таких масштабов производств высокотехнологичных медицинских субстанций. Строить его долго и дорого. Это сейчас активно делается, даже несмотря на проблемы с закупкой оборудования (его сейчас всем не хватает). Но мало построить завод. Надо отмасштабировать реакции. Между пробиркой и цистерной — пропасть длиною в годы. А контроль качества на каждом этапе будут осуществлять люди, которые раньше никогда этого не делали сами. На сколько у них это получится — вопрос без ответа.

Медицина побед

Про название вакцины от НИИ им. Гамалеи уже все высказались. Это довольно наивная попытка эксплуатировать советский бренд 60-летней давности. Надо понимать, что иностранные партнеры не идиоты, и воспринимают этот неуклюжий брендинг, как еще одно свидетельство оторванности от реальности общепринятых стандартов.

Но непрофессионализм пиарщиков гамалеи можно было бы простить, если бы не признаки того, что это название спущено “сверху”. В пользу этого говорит массовое продвижение вакцины со стороны “ностальгически патриотически настроенного” политического истеблишмента и президента, в частности. А это уже значительно хуже. Потому что при политизации научного исследования исчезает возможность признать поражение неэффективность вакцины. Из этого следует, что у “Спутника V” просто не может быть признанным неуспешным (да с таким именем еще!). То есть в таких условиях клинические испытания могут быть объявлены успешными, независимо от фактических результатов (даже если производитель их реально посчитает).

А значит, что имея “на балансе” пиар-ошибки второй фазы КИ, и общий авторитет российских фармпроизводителей, доверия к вакцине, к сожалению, уже не вернуть. Даже если будут опубликованы детальные протоколы КИ (которые Pfizer, к слову, уже выкладывает, а наши опять по привычке скрывают, что опять же вызывает подозрения), то скорее всего в них опять обнаружится куча несостыковок либо из-за неопытности, либо из-за “пририсовок”.

Решением могло бы стать проведение независимых КИ в Европе и США на базе уважаемых клиник, но это долго, дорого и противоречит нашей общей идеологии “суверенной демократии науки”. Так что все пока безрадостно, а “Спутник V” — это “вакцина Шрёдингера”: она как бы есть, но ее в то же время нет. Все зависит от наблюдателя и его убеждений. А это не соответствует критериям доказательной медицины.

Заключение

Я все равно рад, что наша наука может рождать такие проекты. Я испытываю огромное уважение к ученым и медикам, которые искренне стараются сделать что-то действительно крутое и передовое даже по мировым меркам. И от того становится еще обиднее за то, что им приходится работать в таком непрофессиональном регулировании со стороны власти.

А поэтому…

Удачи ученым НИИ им. Гамалеи и всем нам!