Я люблю научпоп. Это такой особенный жанр, он как бы и не научный, и не художественный, а что-то среднее. И вот тут загвоздка: чтобы написать хороший научпоп, надо уметь и в науку, и в художку, а таким сочетанием навыков обладают не только лишь все. Автор может владеть словом, но поверхностно разбираться в предмете, причиняя адскую боль куда более прошаренному читателю. Или наоборот – писать в полном соответствии с фактами, но так, что уже на пятой строчке клонит в сон. Формализовать искусство нельзя, но можно препарировать научно-популярный текст и проанализировать его особенности, что я и собираюсь сделать – прямо на примере этой же самой статьи.
Вообще подводных камней в нелёгком деле писательства великое множество: это и неумение складывать слова в предложения, и неспособность ясно выразить мысль, и просто банальная безграмотность. Иной раз натыкаешься на опус, автор которого забыл даже проблему задекларировать, не то что ввести читателя в курс дела (как видите, я только что это сделал). Не знаю, что получится в итоге, но, надеюсь, что-то хорошее.
Ну да ладно, вступление есть, чуток скромности добавил, теперь надо развить задекларированную в предыдущем абзаце проблему. Чем вообще отличается научпоп от научного текста, если говорить о самой глубинной сути этих понятий? Информационной моделью. В модели взаимодействия «читатель – текст» научная статья пассивна, потому как целевой читатель изначально очень хочет прочитать её – ему кровь из носу нужна информация о, скажем, особенностях разведения пингвинов в условиях микрогравитации. Он с этим работает, и волей-неволей он всё равно будет читать ваш текст. В случае же с научно-популярным текстом всё наоборот: читателю он, в общем-то, безразличен, и здесь уже автору статьи очень нужно, чтобы её прочитали. Причины не важны, важен сам факт их наличия – ведь зачем-то он эту статью написал и выложил. Я вот пишу сейчас эти строки, надеясь, что кому-то они помогут. Другой может просто тешить своё эго. Тоже неплохой вариант.
Это в корне меняет подход к написанию текста, хотя и оставляет базовые принципы неизменными. В научной статье важна строгость и однозначность. Такое понятие, как увлекательность, автору научной статьи нафиг не нужно – как мы помним, потенциальный читатель уже увлечён на все сто процентов. В научно-популярном же тексте нужно сесть сразу на два стула: соблюсти однозначность повествования и в то же время сделать его увлекательным. Как следствие, оно должно сочетать в себе принципы как научной статьи, так и художественного произведения. Именно их я и хочу рассмотреть ниже.
От научной статьи мы берём структуру, хотя и с оговорками. Например, вот этот текст начинается вовсе не с аннотации, а с фразы-завлекалочки, и лишь затем идёт аннотация, причём в свободной форме – это уже взято из художественного произведения. Но задачу свою она выполняет, а именно обозначает проблему и её ключевые особенности, от которых будет зависеть весь последующий информационный поток. И, собственно, теперь, когда они обозначены и даже подчёркнут сделанный вывод, можно приступать к рассмотрению конкретных элементов.
Нарратив. В нашем случае это последовательная цепочка образов и понятий, которая с помощью текста транслируется читателю. Вот прямо сейчас, например, вы читаете о том, как прямо сейчас читаете о том, как прямо сейчас читаете о том, как прямо сейчас… э-э, стойте! Ладно, переиначу: чуть раньше вы зафиксировали в уме понятие «нарратив», которое будет использоваться дальше по тексту, и тут же получили пример – рекурсию, которая послужила декоративным элементом для поддержания интереса. И теперь я перехожу к следующему звену – а именно к форме повествования в научно-популярной статье. Как вы можете видеть, это звено напрямую связано с предыдущим. Весь этот блок про нарратив является частью более общего, охватывающего рассматриваемые особенности написания научно-популярных статей, причём подблоки идут последовательно, перехватывая друг у друга мысль.
В этом вся суть: в рамках одного блока поток не должен прерываться. Предыдущая фраза, например, хоть и начинает новый абзац, но прямо связана с предшествующим, кратко суммируя сказанное для дальнейшего развития мысли. А предыдущая фраза эту мысль развивает, приводя пример и объясняя его. Так же как и предыдущая, которая дополняет тезис ещё одним примером. Продолжать можно и дальше, но нарратив не должен затягиваться, иначе это перегружает мозг. Так что под этим блоком можно подвести черту и переходить к следующему.
Обратный клапан. Это такая штука в трубопроводе, которая позволяет жидкости течь лишь в одном направлении. Для информационного потока справедлив аналогичный принцип: любые зависимости между используемыми образами и понятиями идут сверху вниз, но не наоборот.
В этом смысле текст напоминает программу. Вы не можете использовать переменную до того, как объявите её – вот здесь то же самое. Вводя в текст новое понятие, нужно либо пояснить его, либо сделать его понятным из контекста. Упомянув выше обратный клапан, я тут же дал описание того, что понимаю под этим термином, и вот этот самый абзац вы читаете уже с учётом этого знания. Теперь он работает примером, тогда как иначе это был бы просто кусок текста без функции.
Любопытно, что даже в художественных произведениях с нелинейным сюжетом этот принцип соблюдается. Допустим, новая глава хронологически стоит раньше предыдущей, однако введённые в ней персонажи либо уже встречались раньше, либо как-то представляются читателю. Просто логические и эмоциональные цепочки работают теперь по-другому.
Терминология. Например, в первом же абзаце я упоминал жанр, отнеся к нему научно-популярные тексты, и кто-нибудь наверняка да возмутился уже, что, мол, на самом деле жанр – это совсем другое, но это не совсем так.
Не стоит резко обрывать поток внезапной мыслью, как я сделал это только что. Можно слегка сгладить этот обрыв или вовсе сделать его частью общего замысла (как я сделал это только что, да), но всё равно – не стоит.
Дело в том, что на сегодняшний день понятие «жанр» не имеет точного определения, так что я волен трактовать его по-разному, лишь бы смысл был понятен из контекста. И, по-моему, это вполне удалось: даже если вы не согласны с использованным мною толкованием «жанра», вы всё равно поняли фразу. Другое дело с «обратным клапаном» – этот термин используется в ином смысле, я же применил его метафорически и, по сути, просто выдумал ему новое определение, чтобы удобней обозначить один из компонентов проблемы. Блок о терминологии не случайно стоит после нарратива и обратного клапана: он зависит от них обоих, как за счёт примеров, так и по смыслу. И хотя оба они применяются ко всему тексту, терминологию стоит выделить как пример подсистемы текста, наглядно демонстрирующей суть этих понятий.
Всё сказанное справедливо также и для художественных текстов, просто в них оно не так очевидно. Кроме того, оно ещё и может служить литературным приёмом, который нежелательно пихать в текст научно-популярный. Задача увлекательности, однако, по-прежнему остаётся, и в большинстве случаев её решают простым облегчением текста: разгружают тяжеловесные конструкции, жертвуя однозначностью понимания, привносят разговорные словечки, сленг, ну и так далее. Все эти вещи не работают на прямое восприятие полезной информации читателем, их цель – не дать уплыть его интересу.
Зачем нужно упрощение и разговорные словечки? Чтобы «приблизить» автора к читателям, показать, что он такой же человек, как и они, а не заумный ботан. Зачем вводить в текст эмоциональные выражения? Чтобы придать ему живости, превратить обычное повествование в рассказ от первого лица. Ух, ёпта, мы ж тут не научное исследование описываем, хр-р, тьфу. Лично я люблю использовать в качестве иллюстраций максимально идиотские и нелепые (однако при том совершенно корректные технически) образы, например, парадокс близнецов на примере не абстрактных безымянных пилотов, а злобного Таыщ’ын’кахр’бун’юка и доброго Ю. Это привносит некоторое смятение в нарратив, но веселит читателя, а значит, работает. Вот, даже сюда я смог их впихнуть, а ведь боялся, что не выйдет, и придётся обойтись одними пингвинами.
Восприятие любого текста строится на одних и тех же принципах, которые, в свою очередь, зависят от нашего мозга. Писатель всего лишь использует эти принципы, чтобы решить ту или иную задачу – у научной статьи это сухое донесение информации, но чем дальше мы движемся в сторону искусства, тем больше добавляем к этому новых и новых подзадач. Научно-популярный жанр находится где-то посредине между искусством и ремеслом, и если первое невозможно формализовать, то со вторым уже всё не так печально. По крайней мере, вырисовываются какие-то общие закономерности, и нужно лишь правильно их применить.
Естественно, это лишь самая верхушечка огромного айсберга, а общая картина намного сложнее – в первую очередь потому, что люди все разные, и один и тот же текст воспринимают по-разному. Мало того, самому писателю мешают когнитивные искажения, в частности, проклятие знания, из-за которого ему очень трудно понять, как написанное будет восприниматься со стороны. Я вот хоть и проверял описываемые концепции на примере текста, который их же и описывал, всё равно не уверен, что всё получилось как надо. Помогает обратная связь, но лишь отчасти.
Такой вот получился итог, а теперь надо написать какую-нибудь эффектную фразу для завершения. Таыщ’ын’кахр’бун’юк желает вам удачи в нелёгком деле писательства, и помните: рукописи не горят.
