Не столько жизнеописание принцессы Дианы, сколько фантазия о нём — восхитительно снятая, но чересчур прямолинейная.
«Почему здесь никогда не делают теплее?» — вслух спрашивает себя принцесса Диана, приехав в рождественскую резиденцию британской королевской семьи, но уже знает ответ — таков обычай. К её неудовольствию, не единственный. Диане во дворце первым делом измерили вес — потому что каждый за праздники должен набрать не меньше трёх фунтов. Диане нужно постоянно менять костюмы и платья — в том строгом порядке, который ей предписали. Диане необходимо ждать за столом, когда начнёт есть королева, — и ужинать не нормальной едой, а изысканной зелёной жижей.
Чтобы принцесса делала всё правильно, за ней приглядывает (если не сказать следит) новый мажордом, который прежде был военным, а ещё её муж, принц Чарльз. Но Диане неинтересно делать правильно и совсем не хочется видеть супруга, который ей изменяет. Одним словом, Диана находится на грани нервного срыва. Вдобавок у принцессы, видимо, нелады с головой: почитав биографическую книгу, она начинает видеть во сне и наяву Анну Болейн.
Если бывают фильмы-открытки, фильмы — любовные письма, то «Спенсер» сперва кажется посылкой со спорами сибирской язвы. Не то чтобы в кино раньше не критиковали англичан и правящую ими династию, но чилийский режиссёр Пабло Ларраин («Джеки», «Эма: Танец страсти») показывает вместо дворца королевской семьи почти что обитель зла. Принцесса Диана в его версии живёт в атмосфере, которая постоянно, ежеминутно на неё давит: пороки проявляются и в мелких ритуалах, и в отношениях между членами семейства, призванного быть образцовым.
Найти же хоть какой-то изъян в том, как сделана «Спенсер», не представляется возможным — это фильм удивительной, нечеловеческой красоты. Мало кто сейчас сравнится с Ларраином в умении нарисовать эпизод, но здесь он вместе с оператором Клэр Матон («Портрет девушки в огне») занимается живописью почти буквально. Диана тайком ест в кладовой. Диана, измождённая рождественским ужином, пытается прийти в себя в уборной. Диана проникает в заброшенный дом своих родителей. Каждая из этих сцен — по композиции, ритму, цветовым решениям — выглядит совершенно изумительно.
Как, впрочем, изумительны и наряды, и интерьеры, и джазовый, будто рассыпающийся на части саундтрек Джонни Гринвуда, который создаёт иллюзию, что на части вместе с музыкой и принцессой рассыпаешься ты сам. Да чего уж там, всё в этом фильме, что касается формы, исполнено прекрасно.
Главная красота «Спенсер» в любом случае — Кристен Стюарт. Актриса решает сложнейшую техническую задачу: известная по образам сдержанных, как бы отрешённых девушек, она играет здесь максимально напоказ, на грани хорошего вкуса. Принцесса Диана в её исполнении — сплошная женственность, уязвимость; она то плачет, то пытается убежать, она всё время напряжена, её часто тошнит. Такой образ запросто мог бы показаться театральным, но Кристен Стюарт превосходно справляется с ним, в ней видна только органика.
Но чем изящнее выглядит актриса и мизансцены, в которых она оказывается, тем заметнее, что за всей этой нарядностью скрывается не так много сокровищ. В «Джеки» — ещё одном фильме Ларраина об отношениях женщины с властью — таким сокровищем была, собственно, реальная история Жаклин Кеннеди, создавшей миф о своём убитом муже, который навсегда остался в истории. В «Спенсер» подобной истории нет — вместо этого, как честно признаётся режиссёр в эпиграфе, в ней рассказывается сказка, основанная на трагической жизни принцессы.
Идея понятна: Диана не выстраивает миф, а пытается из него вырваться, вновь стать, говоря грубо, Дианой Спенсер, а не Виндзор. Но во-первых, не очень ясно, кого эта мысль способна потрясти, а во-вторых, Стивен Найт («Лок», «Острые козырьки») дополняет её невыносимо искусственными приёмами. Тем же сравнением Дианы с Анной Болейн или сквозной линией с пугалом из угодья родителей Дианы, которое она в детстве наряжала, а спустя годы вновь увидела и захватила с собой во дворец.
Другие линии проваливаются в никуда (отношения Дианы с её личной слугой, которая в итоге признаётся принцессе в любви), либо оборачиваются банальностями. Какие-то идеи, и без того очевидные, героям вдобавок приходится проговаривать прямым текстом: «мне нравятся простые, обычные вещи вроде фастфуда», «мы для них — лишь лица на валюте», «у тебя должно быть две версии себя: настоящая и для фотографов»; мудрости, достойные мемов по тем самым «Острым козырькам».
Не сказать, что эти наброски мыслей ничего не стоят — они просто не соответствуют роскошным рамам, в которые их облачили. И крайне обидно, конечно, что обе работы Пабло Ларраина в этом году — первой был мини-сериал «История Лизи» по книге Стивена Кинга — удались не на сто процентов из-за слабой драматургии. Но так или иначе «Спенсер» заслуживает от нас хотя бы частицу той любви, которую вложил в свой фильм режиссёр. То, что так прекрасно, и без высокого смысла не безнадёжно.
