Бизнес против творчества: большое расследование DTF о ситуации в студии, делающей Aeon Must Die!

После трейлера на State of Play бывшие разработчики рассказали о конфликте внутри эстонской компании.

На августовской трансляции State of Play среди прочих проектов показали Aeon Must Die! — стильный beat’ em up с элементами RPG, вдохновлённый фантастическими комиксами и аниме девяностых. Игра рассказывает про персонажа, тело которого захватил злобный император расы симбиотов, преданный своими генералами. Но насколько бы многообещающе не выглядел проект, он рискует никогда не выйти.

Когда издатель Focus Home Interactive опубликовал трейлер, на YouTube появилась другая версия ролика — от бывших разработчиков Aeon Must Die! из эстонской студии Limestone Games. В описании к видео авторы игры призвали «узнать правду» и приложили большой комплект документов, в котором говорилось о расколе внутри компании.

Согласно документам, разработчики столкнулись с долгими месяцами переработок и долгами по зарплате. Они утверждают, что в студии сложилась токсичная атмосфера: руководство нередко выставляло невыполнимые дедлайны и срывалось на сотрудников. Бывшие разработчики игры рассказали, что они были оформлены незаконно и получали либо «серую» зарплату, либо «чёрную» — вообще без какого-либо оформления. По их словам, администрация отказывалась закупать лицензионный софт и комфортное оборудование для работы.

В то же время сооснователь студии и креативный директор игры Алексей Нехорошкин заявил, что у него обманом «украли» права на IP. После того, как это выяснилось, восемь сотрудников, включая Нехорошкина, покинули студию — это случилось в июне 2020 года.

В последние несколько месяцев бывшие разработчики пытались урегулировать ситуацию через Focus Home, однако издатель, по их словам, никак не содействовал решению конфликта. Наоборот, по словам экс-сотрудников, издатель передавал письма с жалобами новому руководству Limestone — к тому самому, с которым и образовался конфликт.

В начале августа бывшие разработчики вновь попытались договориться с Focus Home, чтобы издатель убрал трейлер Aeon Must Die! из расписания State of Play — ведь в нём есть кадры, создание которых так и не было оплачено руководством студии. Авторы сочли релиз трейлера на таких условиях незаконным. С их слов, издатель отказался, сославшись на то, что перенос показа навредит маркетингу. После этого в сеть попал пакет документов с показаниями и свидетельствами всего того, что происходило в студии последние несколько лет.

DTF публикует расследование ситуации вокруг Aeon Must Die! — на протяжении последних недель мы изучали опубликованные данные, а также общались с обеими сторонами конфликта — разработчиками, покинувшими Limestone Games, и нынешними представителями студии.

История авторов Aeon Must Die! демонстрирует давнюю, но от того не менее актуальную проблему геймдева — о разногласии представителей искусства и бизнеса. Если конфликт не будет разрешён полюбовно, он затронет и крупных партнёров студии, включая Sony.

Препродакшн Aeon Must Die! начался в 2015-2016 годах. В то время будущий креативный директор (Chief creative officer, или CCO) Алексей Нехорошкин написал для игры сценарий и первый дизайн-документ. И сюжет, и геймдизайн, по его словам, с тех пор почти не изменились.

Разработку Aeon Must Die! Нехорошкин начал собственными силами, но свободного времени ему не хватало — поэтому, чтобы полностью посвятить себя проекту, он уволился с работы. У Алексея не было опыта в геймдеве, но зато он успел поработать над дизайном и графикой, а также сценариями при создании цифровых комиксов. К нему присоединился Олег Чуриков — технический директор (Chief technical officer, CTO). Алексей стал владельцем новообразованной студии, которая позже получит название Limestone Games — в честь известняка, «национального богатства» Эстонии.

Вскоре им понадобился человек, который бы смог взять на себя финансы и бумаги. Спустя год Алексей пригласил работать на должность генерального директора (Chief executive officer, CEO) своего давнего знакомого — Ярослава Лысенко.

По трейлерам может сложиться впечатление, будто Aeon Must Die! — это типичный beat’ em up и оммаж классике жанра, но это не совсем так. По словам Алексея, разработчики планировали продвинутую боёвку на грани Street Figher c Batman Arkham, а также прогрессию «в духе Dark Souls» — с возвращением на старые локации.

Алексей вдохновлялся старыми мультфильмами и аниме из девяностых, а также комиксами тех лет. По его словам, в индустрии уже и так слишком много ностальгических ретро-проектов по восьмидесятым, и люди от них устали — а из девяностых ещё можно выжать многое.

Так как в теле главного героя заперты две сущности — по сути, и протагонист, и антагонист одновременно, — сюжет предполагал разветвления истории. По рассказам разработчиков, концовка менялась в зависимости от действий игрока.

Со временем ССО и СТО совместно нашли для Aeon Must Die! первого инвестора, у которого в портфолио уже были успешные инди. В 2017 году студия начала нанимать сотрудников. Стартовала полномасштабная разработка Aeon Must Die — в команду приходили аниматоры, художники, моделлеры.

По воспоминаниям сотрудников, несмотря на начавшиеся уже тогда переработки, в Limestone царила дружественная атмосфера. Мало у кого из команды был опыт в геймдеве, но разработчики горели идеей и потому не имели ничего против сверхурочных часов — тем более, что, по их словам, руководство обещало их потом компенсировать.

На энтузиазме творческий директор Алексей взял на себя сразу пять полноценных позиций — ведущего аниматора, геймдизайнера, нарративного дизайнера, писателя и арт-директора. Считалось, что это временная мера, пока не найдутся нужные люди. А все переработки ему обещали оплатить.

К тому моменту Нехорошкин, по его словам, работал уже по 12-16 часов в сутки с парой выходных в месяц.

История авторов Aeon Must Die! связана не только с проблемами внутри студии, о которых будет рассказано ниже, но и конфликтами на юридической почве.

По словам креативного директора, со временем первый инвестор выбыл из дела, так как предложил невыгодные для разработчиков условия с постепенной передачей прав на IP. Нехорошкин хотел сохранить права за собой, так как у него уже был неприятный опыт с потерей прав на цифровые комиксы. К тому же, студия осталась должна первому инвестору 10 тысяч евро, потраченные на первые месяцы разработки.

Генеральный директор Ярослав Лысенко нашёл нового инвестора — по словам Нехорошкина, «через семейные связи». Новый вкладчик предложил более выгодные условия — права на IP сохранялись, — но и тут были свои нюансы.

Во-первых, портфель инвестора не имел ничего общество с IT или искусством. Во-вторых, ССО Нехорошкин должен был заложить свою единственную квартиру для сделки в качестве гарантии. В-третьих, по условиям договора студия обязывалась вернуть все деньги на разработку.

Алексей посчитал условия нереалистичными — и спросил, можно ли в качестве вознаграждения для вкладчика выделить процент с продаж. Инвестор отказался, и в итоге Алексею, который понимал, что иного выхода для погашения долга и реализации мечты не остаётся, пришлось согласиться.

После этого доля во владении компанией, которая раньше на 100 процентов принадлежала Алексею, разделилась между тремя директорами и инвестором. Новый вкладчик становился пайщиком с 50 процентами, а вторую половину поделили между собой СЕО, СТО и ССО в равных долях.

В 2018 году разработка Aeon Must Die! шла своим ходом, но настроение в офисе начало меняться. По словам бывших сотрудников, после прихода нового инвестора дедлайны становились всё более и более суровыми. В опубликованных документах Алексей писал, что вкладчики хотели, чтобы вложенные ими деньги начали «двигаться» в течение года — но доделать игру за такой срок было нереально.

Поэтому, по воспоминаниям Алексея, руководство совместно с инвестором приняло два решения. Во-первых, Aeon Must Die! нужно было урезать, чтобы успеть в срок. Во-вторых, чтобы дать быструю прибыль, которую так хотел инвестор, Limestone прибегла к сторонним проектам и аутсорсу.

И сторонние проекты далеко не всегда были игровыми. Бывшие сотрудники в разговоре с DTF подтвердили, что среди новых задач были гражданские и учебные разработки, вроде симулятора транспорта для городского правительства. Также Limestone пробовала себя в VR.

Это же подтвердил в разговоре с DTF нынешний генеральный директор студии Ярослав Лысенко.

Примерно в это же время Limestone нашла издателя для Aeon Must Die! — им стала Focus Home Interactive. По словам Алексея, издателю предложили два варианта — либо выпустить «урезанную» версию игры, чтобы успеть побыстрее, либо полную, с сохранением всех изначально задуманных фич. Focus предпочла второе. Дату релиза назначили на второй квартал 2019 года.

Впрочем, что-то из игры всё равно пришлось вырезать, чтобы успеть к дедлайнам.

В разговоре с DTF показания сторон конфликта (ушедших и оставшихся сотрудников студии) разнились, поэтому ниже представлены обе точки зрения на дальнейшие события по отдельности.

Версия ССО Алексея Нехорошкина и ушедших разработчиков

Команда продолжала верить, в то что Aeon Must Die! всё ещё в приоритете для студии, однако внезапная прибавка в количестве проектов начала вызывать опасения. По словам ушедших сотрудников, их постоянно переводили с Aeon Must Die! на другие задачи — порой команда AMD могла потерять четверть состава, а то и половину. Иногда проект лишался всех программистов кроме одного. Разработка AMD сильно замедлилась.

Руководство студии могло поручить разработчикам AMD второстепенные задачи по другим проектам, однако дедлайны никак не сдвигались — из-за чего на основные «таски» приходилось уделять меньше времени. Порой дополнительная работа включала в себя задачи вне зоны компетенции сотрудников, из-за чего им нужно было в свободное время осваивать новые дисциплины. Художники учились анимации, а моделлеры становились фронтенд-разработчиками. За возросшие обязанности зарплату зачастую не повышали.

По словам ушедших сотрудников, все сроки выставлялись СЕО Ярославом — для того, чтобы разработка соответствовала дедлайнам, оговоренным с Focus Home.

По словам бывших сотрудников, сторонние проекты скрывались от издательства Focus Home.

В разговоре с DTF нынешний глава студии рассказал, что от издателя ничего не утаивалось, потому что Focus Home не волновало, какие в студии есть сайд-проекты — главное, чтобы работа над Aeon Must Die! шла по расписанию.

В то же время, по словам экс-сотрудников, на работе им приходилось использовать пиратский софт — СЕО якобы объяснял это нехваткой бюджета. Они утверждают, что на сервере Limestone даже существовала отдельная папка, в которой были собраны все нужные программы с «таблетками» к ним.

Также долгое время у разработчиков не было рабочих компьютеров — многие приносили в офис свои ноутбуки. А когда они всё же появились, администрация, по словам сотрудников, закупила дешёвую периферию «за пятнадцать евро», от использования которой у работников появилась боль в руках. Некоторые разработчики носили с собой мышь из дома.

Нехваткой бюджета объяснялась и «серая» зарплата: ушедшие сотрудники утверждают, что часть денег выдавалась по контракту, и ещё часть — наличными. Делалось это якобы для сокращения налогов — в то время как в Эстонии подобные методы оптимизации расходов запрещены законом.

В то же время обязанности креативного директора Алексея продолжали лишь расти, из-за чего ему пришлось полностью отказаться от участия в решении административных вопросов. Помимо остальных должностей ССО сочетал в себе функции HR. Несколько раз ему пришлось лететь в Россию для найма сотрудников за счёт дней своего отпуска. По словам сотрудников, переработки становились лишь суровее, а разработка AMD откладывалась.

Сверхурочные коснулись почти всех, кто работал в студии непосредственно над игрой. Чтобы успеть к дедлайну, многие завершали работу дома или сидели в офисе до ночи. И если поначалу сотрудники были не против «кранчей», то со временем, когда требования становились всё суровее, атмосфера в студии начала портиться. Нередко разработчики, по их словам, получали жёсткие выговоры на глазах у всех за срыв дедлайнов. Это же касалось и Алексея (ССО) — который, казалось бы, вообще состоял в руководстве.

В опубликованных документах и в разговоре с DTF несколько бывших сотрудников подтвердили, что генеральный директор Ярослав мог позволить себе накричать на подопечного и обвинить его в некомпетентности. Иногда в ход шли угрозы увольнения.

При этом, по словам бывших разработчиков, Ярослав пропагандировал «семейные» ценности внутри команды и со всеми общался раскрепощённо, по-товарищески. Из-за того, что он мог в одночасье «переключиться» с роли «друга» на «жёсткого начальника», многие не знали, как себя с ним вести.

Это же, по словам бывших сотрудниц компании, стало причиной нередкого проявления сексизма со стороны Ярослава. Все они в разговоре с DTF подтвердили, что СЕО позволял себе фамильярное поведение. По словам разработчиц, для него было нормой комментировать их внешний вид, давать им советы и комментарии — «Лучше бы стала носить каблуки и чулки», «Платье это так женственно» — и так далее. Одна из сотрудниц рассказала, что Ярослав говорил ей «мерзкие вещи», но вдаваться в детали отказалась.

По словам девушек, они указывали на то, что им не нравились подобные комментарии, но это всё равно продолжалось. Одна из разработчиц даже вела в офисе счётчик «дней без сексизма», и, по её словам, больше трёх подряд почти никогда не было.

По словам одной из бывших сотрудниц, однажды СЕО «распустил руки» с ней, зная, что она состоит в отношениях.

В свидетельстве бывшего проджект-менеджера упоминается, что Ярослав «рекомендовал» PM-ам психологически давить на подчинённых, ведь под большим стрессом сотрудники якобы лучше работают.

Судя по опубликованным документам, в студии происходили странные вещи с рабочими сменами. Если в 2017 году разработчикам говорили, что они могут приходить и уходить из офиса когда угодно — лишь бы задачи были выполнены или 8 часов были отработаны, — то в 2019 году всех стали обязывать приходить к определённому времени. На сервере студии в Discord даже создали специальный чат, где люди отписывались о своём прибытии.

При этом в контрактах не было указано, когда именно начинается рабочий день — наоборот, отмечалось, что человек волен приходить когда угодно. Тем не менее руководство позже стало говорить, что «работа начинается в 8 утра, крайний срок в 10», а за малейшие опоздания устраивались выговоры. Позже, по словам одного из разработчиков, пункт о времени начала работы всё же появился в контрактах, но уже у новых сотрудников.

Бывший проджект-менеджер рассказала, что из-за постоянного стресса у неё появились ежедневные мигрени, бессонница, непрекращающаяся простуда. С её слов, Ярослав в ответ на просьбы приходить позднее говорил: «Если ты не можешь с этим справиться, уходи». Она не могла уволиться, потому что предполагала, что вслед за ней сократят её подчинённых.

Это продолжалось, пока она не принесла справку от врача с диагнозом «неустановленная мигрень».

К концу 2019 года — началу 2020-го переработки стали невыносимыми — и это в сочетании с тем, что, по словам сотрудников, СЕО очень неохотно отпускал людей на больничные и в отпуск.

По воспоминаниям сотрудников, из-за переработок у многих сотрудников начались проблемы со здоровьем и личной жизнью. Некоторые не видели своих родных и близких неделями.

Креативный директор Алексей в свидетельстве указывал, что из-за работы он не мог навещать родителей, за которыми требовался уход, и оплачивать их содержание в больницах. Вместо того, чтобы выплатить деньги за переработки (Алексей утверждал, что СЕО рассчитал его переработки на 125 тысяч евро до вычета налогов), руководство и инвестор компании предлагали ему «помощь» в виде денег взаймы.

При этом сами сотрудники как в своих свидетельствах, так и в разговоре с DTF отмечали, что Алексей со временем стал всё хуже выглядеть из-за переработок.

Как вспоминают разработчики, они продолжали перерабатывать, потому что всё ещё верили в проект.

По словам ушедших сотрудников, из-за сокращений и постоянных перебросов с одного проекта на другой у многих разработчиков продолжали расти обязанности. Иногда, рассказывают они, человека могли назначить на должность, в которой он не имел никакого опыта, а прибавки к зарплате не случалось.

При этом зарплаты у многих оставались «серыми» — а порой и вовсе «чёрными». Как минимум два сотрудника рассказали DTF, что проработали год без контракта — и лишь потом им предложили «задним числом» для отчётности подписать бумагу, датированную временем начала их работы. У одного указанное в документе количество проработанных часов оказалось верным, а у другого было сильно преуменьшено.

Генеральный директор Ярослав Лысенко подтвердил то, что некоторые контракты были подписаны «задним числом» — отметив, что в этом ничего противозаконного нет. DTF запросил у СЕО, каким образом тогда выдавалась официальная зарплата этим сотрудникам, но к моменту публикации расследования ответа не последовало.

Версия нынешнего СЕО Ярослава Лысенко и оставшихся разработчиков

В разговоре с DTF генеральный директор Ярослав отверг информацию о том, что разработчиков могли перетянуть с Aeon Must Die! на другие проекты посреди серьёзных дедлайнов. По его словам, это могло произойти лишь в том случае, если их работа над AMD была завершена.

Также, по словам Ярослава, дедлайны для команды выставлялись не им, а техническим директором Олегом и творческим директором Алексеем, а сам гендир занимался лишь финансами и коммуникациями. Он отрицает, что сроки были невыполнимыми — ведь они оговаривались с командой.

При этом Алексей Нехорошкин это опровергает — по его словам, за всё время он не подписал ни одной бумаги, в которой бы закреплялись даты дедлайнов.

В разговоре с DTF генеральный директор Ярослав вместе с сотрудниками, которые остались в Limestone после конфликта, отметили, что ни разу не сталкивались в офисе с использованием пиратского софта. Технический директор Олег в качестве доказательства прислал DTF скриншоты действующих лицензий от Perforce, Rider for Unreal Engine и Jira.

Также генеральный директор отрицает использование «серых» зарплат, ссылаясь на то, что в Эстонии за них назначено строгое уголовное наказание. По его словам, из-за тотальной цифровизации в стране банки отслеживают любые снятия денег, и потому утаивать «кэш» было бы невозможно.

Оставшиеся в Limestone сотрудники также отрицают получение «серых» зарплат и утверждают, что не слышали о подобных случаях со стороны коллег.

Ярослав утверждает, что Алексей однажды сам подставил компанию самовольной выплатой зарплаты сотруднику. Генеральный директор рассказал историю, в которой ССО пригласил в компанию человека, который хотел бы попрактиковаться в Limestone. Через некоторое время Алексей попросил заплатить ему за работу, но, по словам Ярослава, уклонялся от составления документа со списком выполненных задач. А затем заявил, что выплатил деньги из своих сбережений, и попросил их вернуть.

Также СЕО отрицает угрозы увольнения и выговоры перед всей командой, равно как и случаи проявления сексизма. По его словам, счётчик количества дней без сексизма был локальным мемом, а обнимания внутри команды были стандартной практикой — так как в студии царила «атмосфера семьи».

Отдельно Ярослав прокомментировал случай с одной из ушедших сотрудниц, когда во время обниманий он якобы опустил руку ниже её талии. По его словам, описанный ей случай с «рукой ниже талии» не мог означать флирт, потому что эта девушка состояла в отношениях с творческим директором Алексеем, и об этом в студии знали все. Ярослав подчеркнул, что она «заинтересованное лицо».

При этом генеральный директор подтвердил свои слова о «рекомендациях» проджект-менеджерам про давление на подчинённых.

Также в разговоре с DTF Ярослав подтвердил то, что сотрудникам рекомендовалось приходить в офис в районе 8-10 утра — несмотря на то, что в контрактах не прописано точное время начала рабочего дня. По его словам, это делалось для того, чтобы разработчики могли вместе присутствовать на утренних собраниях — иначе некоторые задачи могли остаться несогласованными.

При этом Ярослав отметил, что одним из самых ярых противников раннего рабочего дня оставался Алексей — который работал до ночи и потому приезжал в офис лишь ближе к обеду. По его словам, из-за этого креативный директор мог иногда звонить сотрудникам вечером по поводу работы, когда они уже были дома.

Генеральный директор в целом считает, что Алексей — хороший специалист, когда дело касается творчества, но, по его словам, в рутинном рабочем процессе он держится плохо.

Оставшиеся в Limestone сотрудники, включая СЕО Ярослава и СТО Олега, отрицают практику постоянных кранчей в студии. По их словам, переработки были согласованы с командой лишь однажды, чтобы успеть к майлстоуну — некоторые разработчики тогда согласились поработать на выходных.

Однако в следующий понедельник якобы выяснилось, что продуктивность сотрудников резко снизилась, а та работа, которую они выполняли в субботу и воскресенье, полна ошибок. По словам Ярослава, кранчи на одних лишь выходных обошлись им в несколько десятков тысяч евро — включая затраты на переделывание сделанной работы, — поэтому студия от такой практики отказалась.

Также оставшиеся в компании сотрудники отрицают случаи, когда генеральный директор мог накричать на разработчиков.

В целом Ярослав считает, что ушедшие сотрудники в своих обращениях лукавят — упоминают порой правдивые вещи, но замалчивают детали, которые бы выставили разработчиков в неправильном свете. По его словам, описанные в свидетельствах сотрудников проблемы ни разу с ним не оговаривались до их ухода. Ушедшие из Limestone разработчики предоставили DTF скриншоты, которые это опровергают.

В 2019 году производство Aeon Must Die! ещё даже не было близко к завершению — по мнению Алексея, игра была готова лишь на 30-50 процентов. Но руководство студии решило возродить один из замороженных крупных проектов, так как инвестор, со слов креативного директора, был недоволен задержкой разработки. Тогда, по словам ушедших сотрудников, часть команды AMD вновь перебросили, но теперь на ещё одну игру.

В опубликованных свидетельствах не объясняется, какой игра должна была быть — но считалось, что проект станет «следующим крупным релизом после Aeon Must Die!». ССО Алексей Нехорошкин в разработке этой игры не участвовал. В документах её название обозначалось как «Project 2».

Также, согласно опубликованным документам, через некоторое время СТО Олег запустил в производство ещё один проект («Project 5»), который, судя по всему, относился к VR. По словам Алексея, технический директор стал уделять Project 5 всё своё рабочее время, забрав четырёх разработчиков AMD к себе в команду. Aeon Must Die! в этот момент почти лишилась всех художников и программистов.

При этом, как отметили многие бывшие сотрудники студии, на ССО в этот момент обрушился информационный «прессинг». По их словам, СЕО совместно с СТО обвиняли Алексея в задержках разработки — как в его присутствии, так и без него. Один сотрудник анонимно подтвердил DTF, что СТО назвал креативного директора «х****м [очень плохим] работником» во время его отсутствия. Технический директор в разговоре с DTF эти обвинения отрицал.

Разработчиков подговаривали не работать с Алексеем и не брать его задания. По словам креативного директора, он просил от QA детального фидбека — например, проверять отзывчивость ударов, — в то время как СТО Олег эти задания браковал.

Технический директор в разговоре с DTF эти обвинения отрицал.

В этот момент у Алексея появились первые подозрения о том, что в компании что-то не так. Согласно его свидетельству, в разговорах с ним СЕО не раз угрожал ему — говорил вещи в духе «Мы закончим игру без тебя, если ты продолжить спорить с установленными правилами» и «Это не наша компания, это компания инвестора».

В это же время, по словам креативного директора, в Limestone случались сокращения, которые объясняли нехваткой бюджета. Некоторых сотрудников увольняли без его ведома. Алексей рассказал, что во время карантина весной 2020 года сократили трёх человек из команды художников, а один остался работать бесплатно. При этом, по словам ушедших разработчиков, даты дедлайнов не были сдвинуты, а в задержках продакшна AMD обвиняли оставшихся художников и креативного директора.

По словам Алексея, тогда он всё ещё продолжал думать, что он — равноправный руководитель компании наравне с Ярославом и Олегом, остальными двумя директорами. Так как он предполагал, что они все члены правления, СЕО не мог самостоятельно сокращать сотрудников.

Однако в разговоре с DTF Ярослав отметил, что все сокращения происходили исключительно в соглашении с другими руководителями.

Впрочем, по словам Алексея, после консультации с адвокатом выяснилось, что творческий директор уже давно не имел никакого отношения к руководству.

Ещё в 2018 году, когда Алексей всё ещё верил Ярославу как бизнес-партнёру и другу, СЕО принёс ему на подпись документ, в котором Алексей подтверждал, что подаёт в отставку как член правления. В разговоре с DTF Алексей рассказал, что он попросил генерального директора разъяснить этот пункт — на что тот ответил, что благодаря ему СЕО сможет «подписывать бумаги за него». Нехорошкин доверился и подписал документ.

Впоследствии выяснилось, что технический директор Олег Чуриков тоже подал в отставку как член правления. В разговоре с DTF он это подтвердил.

После этого у ССО осталась лишь доля во владении компании — он был пассивным пайщиком, который мог получать дивиденды. Но в остальном, по словам Нехорошкина, его права были как у любого другого наёмного рабочего, которого можно уволить.

Более того, после этого не раз менялся устав студии — к примеру, пропал пункт, согласно которому состав правления мог ежегодно пересматриваться. Свидетельство этого изменения есть в распоряжении DTF.

Нехорошкин утверждает, что по итогу всех этих изменений вся власть сконцентрировалась в руках СЕО и инвестора. Он всё ещё числится совладельцем IP, но распоряжаться правами на собственность больше не может, так как согласно уставу компании решения принимается большинством пайщиков. А теперь большинство пайщиков — это СЕО и инвестор.

В июне Алексей собрал команду для того, чтобы обсудить ситуацию — как выяснилось, у большинства есть свои истории, связанные с руководством и СЕО. Затем команда составила совместное письмо инвестору с просьбой нанять нового СЕО для завершения разработки Aeon Must Die! (есть в распоряжении DTF) — но во время встречи с авторами игры он отказал им, ссылаясь на то, что в студии не будет никаких реструктуризаций до релиза.

В личном разговоре с Алексеем инвестор рассказал, что Ярослав нужен Limestone для достижения целей компании — поэтому переизбираться член правления не будет. Запись разговора есть в распоряжении у DTF.

После череды разбирательств у команды не осталось иного выхода, кроме как написать 22 июня конфиденциальное письмо Focus Home от 12 бывших и нынешних разработчиков Limestone. Сотрудники попросили дать возможность закончить создание Aeon Must Die! своими силами. Поначалу издатель ответил, что обязательно разберётся в вопросе, но затем, по их словам, замолчал почти на месяц.

Того же числа (22 июня) СЕО получил бумагу с коллективным заявлением об отставке от шестерых сотрудников с контрактами и двух сотрудников с «чёрной» зарплатой. По закону Эстонии, увольнение по собственному желанию необходимо подавать за месяц до отставки — поэтому разработчики обязывались отработать оставшееся время из дома из-за карантинных ограничений. Принимать бумагу Ярослав отказался, сославшись на неправильное составление документа: «В начале бумаги они писали, что не хотят работать, а в конце — что всё же хотят». Запись отказа есть в открытом доступе.

Разработчики оставили бумагу у СЕО на столе, а также прислали ему на почту копию с юридически заверенными цифровыми подписями (есть в распоряжении DTF) — чтобы Ярослав не мог утверждать, что не видел заявления. Также тремя днями позже они пообщались с техническим директором Олегом, который сказал им, что отрабатывать оставшиеся дни не нужно.

Тем не менее, по словам разработчиков, после того, как они перестали посещать офис, им стали поступать письма и звонки с угрозами и требованиями вернуться в офис. С этого момента команда начала общаться с компанией только через адвоката.

Примерно в это же время выяснилось, что Focus Home переслала конфиденциальное письмо от сотрудников напрямую руководству Limestone. Об этом рассказывается в свидетельстве креативного директора Алексея.

Затем, в июле, Limestone разорвала контракты со всеми, кто подписал коллективное заявление — несмотря на то, что так делать нельзя из-за поданного документа об отставке. В трудовых книжках бывших сотрудников появились «чёрные метки» — означающие, что они не могут встать на учёт по безработице, так как договор был расторгнут якобы по вине сотрудника.

Спустя месяц издатель вышел на связь с командой — разработчики передали ему весь пакет документов со свидетельствами и доказательствами, включая записи разговоров, логи чатов, необходимые бумаги, выписки из банка и так далее. Несколько недель Focus Home молчала, а затем, в начале августа, состоялся разговор.

Шестого августа на State of Play должны были показать трейлер Aeon Must Die. Команда попыталась предупредить издателя, что ролик нельзя демонстрировать — работа над некоторыми сценами из трейлера до сих пор не оплачена, и все права на ассеты по закону всё ещё принадлежат их авторам, а не студии. Это же подтвердил в разговоре с DTF один из авторов ассетов из ролика.

Однако представители Focus Home посчитали, что «нет никаких причин откладывать показ» — потому что отмена демонстрации бы сильно навредила маркетингу. И уже после того, как трейлер Aeon Must Die! показали в прямом эфире, разработчики опубликовали в открытом доступе пакет документов для Focus Home в урезанном виде, который вскоре разошёлся по сети.

В разговоре с DTF генеральный директор отрицал, что работу авторов трейлера так и не оплатили — по его словам, все права на показанные ассеты принадлежат Limestone.

После того, как в сеть попали документы, Limestone опубликовала пресс-релиз с комментарием о ситуации.

Во-первых, представители студии рассказали, что Aeon Must Die! всё ещё в разработке, а основная часть команды сохранилась. Во-вторых, в пресс-релизе сообщается, что Алексей Нехорошкин обладал правом вето на все решения компании, и потому «невозможно, чтобы он о них не знал». В-третьих, Limestone отрицает присвоение IP, ссылаясь на то, что права на Aeon Must Die! принадлежали студии с самого начала.

В комментарии для DTF творчеакий директор заявил, что он и его адвокат не нашли ни одного документа или свидетельства, которые бы подтвердили, что ССО в последнее время обладал большими правами, чем у рядового сотрудника или пайщика. К моменту публикации расследования DTF Limestone доказательств не предоставила.

Говоря об IP, Нехорошкин вновь отметил, что первый год существования компании она на 100% принадлежала ему, и потому IP тоже была его. Затем в долю включись СЕО Ярослав Лысенко и СТО Олег Чуриков, а в конце 2017 года генеральный директор стал единственным членом правления.

Также Алексей утверждает, что Limestone «украла» его IP — в виде тех ассетов, который он создавал вне условий рабочего контракта. По словам креативного директора, на данный момент в Aeon Must Die! присутствуют 300-400 анимаций, которые по закону принадлежат ему, — в том числе те, которые показаны в трейлере для State of Play.

Более того, Нехорошкин утверждает, что оригинальный концепт истории и геймплея были написаны ещё до создания компании — и права на них он студии тоже не передавал.

Также креативный директор поставил под сомнение то, что Aeon Must Die! всё ещё в активной разработке. Потому что, по его словам, на момент ухода из студии в команде AMD остались работать лишь два программиста, один проджект-менеджер и один QA-тестер.

На диалог с DTF из оставшихся сотрудников помимо руководства вышли проджект-менеджер, 3D-художник и ведущий QA-менеджер. По словам Ярослава, после ухода разработчиков Limestone наняла геймдизайнера и 2D-аниматора.

Судя по всему, на данный момент обе стороны готовятся к суду — и неизвестно, будет ли в разбирательства вовлечён издатель. Однако исходя из заявлений бывших разработчиков складывается впечатление, будто Focus Home не заинтересована в том, чтобы помочь выпустить Aeon Must Die! руками тех людей, кто создавал её изначально.

Ситуация с Aeon Must Die! наверняка не прошла мимо Sony — трейлер игры на официальном канале завален дизлайками и комментариями с поддержкой ушедших разработчиков.

Генеральный директор Limestone Ярослав Лысенко утверждает, что игра обязательно выйдет — разработка идёт по расписанию.

Но ушедшие разработчики таким же оптимизмом не преисполнены.

#aeonmustdie #расследование #истории #скандалы