Многие часто говорят, что Голливуд построен на костях и золоте. Ну, что же, Я почти уверен, что также он построен на нескольких тонн литров первосортного шотландского виски, ибо достаточно хоть немного изучать материалы про неизвестный нам Голливуд, чтобы понять, как работало кинопроизводство в лучшем для этого месте. Говорите ли вы о великих людях немого века, таких как Чарли Чаплин или Фатти Арбакл, звездах Золотого века, таких как Хамфри Богарт или Уильям Холден, вы можете быть уверены, что там, где вы видели съемочную группу, вы также найдете качественных пьяниц.
Впрочем, абсолютно великим, неподражаемым, Образцовым пьяницей, которого сейчас бы назвали образцом настоящего мужика, которому, правда, не везло ни в профессиональном, ни в личном плане, является сценарист, режиссер, новатор, бунтарь и просто хитрый лис Сэм Пекинпа.
За свою карьеру он снимал вещи, за которые одни называли его сексистом, шовинистом, женоненавистником и сейчас бы без сомнения назвали образцом, извините за мат, токсичной маскулинности, однако для других Пекинпа — возможно, наиболее искренний, по брутальному красивый и талантливый творец вестернов после Леоне и Хоукса, а кино его, в частности “баллада о Кейбл-Хог”, и “Пэт Гарретт и Билли Кид”, пара культовых классических произведений, “Побег” и Принесите мне голову Альфредо Гарсии, и его шедевры-близнецы, Соломенные собаки и Дикая банда, до сих пор считаются эталонными. Он изменил способ написания фильмов, добавив ранее неизвестную глубину своим персонажам, ну и особо облюбовав съемку в слоу-мо И большую часть своих лучших работ он проделал со стаканом ледяной водки в руке.
Пекинпа родился и вырос в тихом пригороде Северной Калифорнии, был сыном Дэвида Пекинпы и частью богатого и политически влиятельного клана Пекинпа, в котором было множество юристов, судей и политиков. Предназначенный для юридической школы и Государственного университета, Сэм, однако, уже тогда знал, чего ему нужно и пошел в армию, однако вместо боев в Европе его отправили в Китай, где он познал три радости жизни: алкоголь, женщин и наркотики. Поскольку делать американской армии в Китае было особо нечего, Пекинпа предавался этим утехам довольно часто и даже влюбился в молодую радикально настроенную китайскую революционерку, но его быстро отправили домой. В бакалавриате он изучал театральную режиссуру и получил степень магистра в области кино в Университете Калифорнии (та же программа, по которой поколение спустя будут работать Джордж Лукас и Стивен Спилберг). Сэм поднаторел в искусстве постановки пьес и работал техником на телевизионной станции Лос-Анджелеса, прежде чем заняться сценаристикой.
Как сценарист Пекинпа сыграл важную роль в создании телевизионной классики «Gunsmoke» и «The Westerner». Ни одно из шоу не выдержало критики, но в свое время это были довольно удивительные переосмысления жанра вестерн. Голливудские воротилы заметили Сэма и вскоре доверили ему его первый полнометражный фильм «Смертельные попутчики». После этого начался устойчивый рост (четыре фильма за четыре года в течение одного безумного отрезка), каждый из которых был лучше и требовательнее предыдущего. Он также заслужил репутацию бунтаря, иконоборца и худшего кошмара продюсера.
То, что он многого достиг, почти постоянно находясь в завязке, является элементом его карьеры, который был искажен или вопиюще неверно истолкован. Его биограф, Дэвид Уэддл, постоянно упоминает о пристрастии Пекинпы к выпивке, но всегда в качестве причины иногда непредсказуемого и часто агрессивного поведения Сэма. Уэддл не признает тот факт, что в разгар пьянства Пекинпа был одновременно на пике своего творческого мастерства, руководя “Дикой бандой”, “Балладой о Кейбл Хоге!, !Пэте Гарретте” и Соломенные собаках за напряженный четырехлетний период. Критики и биографы всегда ищут признаки художественного упадка и имеют прискорбную тенденцию хвататься за поверхностные ответы. По правде говоря, творческий спад Пекинпы действительно начался, когда он подсел на кокаин в конце 70-х.
Сэм (в семье его называли Ди-Сэмми) научился пить в раннем возрасте. Пекинпы зарабатывали на скотоводстве, и каждое лето Сэм ездил к дедушке в высокогорье северо-восточной Калифорнии и северо-западной Невады. В тех холмах юный Сэм научился управлять скотом, клеймить его и отрезать уши. Он охотился на оленей, медведей и горных львов и научился “читать” дикую местность.
Он познакомился и подружился с одним из работников ранчо своего деда, Биллом Диллоном, и управляющим ранчо Эдом Клиппертом. Эти люди были настоящими ковбоями и взяли Сэма, который, по их мнению, размякал в пригороде, под свою опеку. Они показали ему, как сидеть в седле, как выслеживать большую кошку и как пить то, что они называли “коричневым”, и то, что Сэм впоследствии узнал как “эликсир освобождения” — виски. К тому времени, когда ему исполнилось семнадцать, мальчики брали Сэма с собой на выпивку, которая могла длиться неделю. Они шли по жизни, как в тумане от виски, распевая песни, дерясь и разбрасывая свои деньги по борделям Невады. У Диллона был небольшой фургон, который он возил с парой мулов. Звери знали дорогу домой, поэтому, когда Диллон, Эд, Сэм или все трое слишком наедались, чтобы идти своим путем, друзья заливали их в фургон, шлепали мулов, и мальчики просыпались на переднем дворе ранчо, ошеломленные, но счастливые, что вернулись домой. В конце своей жизни Эд Клипперт сказал бы, что они вели себя как “кучка обезумевших команчей”.
Пекинпа хорошо усвоил свои уроки и на протяжении всей своей карьеры использовал воспоминания о ранчо Данлэп для разжигания своего творческого горна. Диллон и Клипперт снова и снова появлялись в разных обличьях в фильмах Пекинпы, когда он вставлял автобиографические моменты в свои постоянные целлулоидные поиски правды.
* * *
После того, как Сэм добился успеха с фильмом «Ride the High Country» (который получил три номинации на премию «Оскар»), он вложил часть своего нового состояния в дом на берегу моря в городке под названием Малибу, расположенном в неведомом городе под названием Малибу. У него почти не было мебели, но он вложил деньги в блендер промышленной крепости. Он и его первая жена (у него в конечном итоге их было четыре) только что развелись, поэтому каждые выходные у Пекинпы была вечеринка. На дворе были 1960-е, и Западное побережье охватило увлечение замороженными напитками — дайкири, маргарита и т.д. — И Сэм разливал их своим гостям целыми ведрами. Его блендер начал гудеть около девяти утра и работал почти непрерывно до самого рассвета.
В те дни Малибу был чем-то вроде голливудского секрета, населенного особыми знаменитостями и еще не превратился в кошмар яппи, каким он стал в конце 70-х и 80-х. Дом Сэма располагался на нескольких акрах пляжа и кустарника, вдали от большинства соседей, так что вечеринки могли продолжаться целыми днями, не раздражая соседей. Не то чтобы местных жителей это волновало, поскольку большинство из них были гостями.
Брайан Кит регулярно устраивал свою тушу на диване Сэма как и соседи Сэма на севере, Кэтрин Хепберн и Спенсер Трейси, которые часто приглашали других знаменитостей из кино, говоря им, что им будет трудно найти более веселое времяпрепровождение, чем вечеринка у Сэма Пекинпы. Местные подростки быстро поняли, что могут выпросить бесплатную выпивку у Пекинпы, просто пройдясь по пляжу и налив себе. Взрослые обычно были слишком увлечены, чтобы заметить.
У Сэма к тому же была особая близость с каскадерами. Во многом он предпочитал их актерам. Они были жесткими, способными и настоящими и могли подраться с ним, если бы он попросил. Сэму нравилось вызывать их на соревнования по выпивке, часто заключая пари на исход. После победы или поражения Сэм обычно пытался с ними подраться. Он был чаще всего вообще не в их весовой категории, но энергия и азарт заменяли ему недостаток мускулов. Когда он появлялся на съемочной площадке в понедельник утром с подбитым глазом, распухшей губой или другими синяками, его люди поняли, что в Малибу было хорошо провести время.
Многие на съемочной площадке хорошо ладили с Пекинпой, но исполнитель главной роли Джоэл Маккри признался, что ему не понравилось, как Пекинпа обращался со своей командой. Пекинпа часто увольнял членов съемочной группы даже за одну ошибку.
Пекинпа назвал свой дом ”Птичьим гнездом», что было вполне уместно, поскольку он и его гости обычно были пьянее, чем гуси, которым прихлопнули башку.
* * *
Любовь Сэма Пекинпы к крепким напиткам, особенно к водке, джину и мескалю, нашла отражение в его фильмах и, что более важно, в его режиссерской философии.
Напиток играет роль во многих его фильмах, но, как правило, там без комментариев. Это не элемент “развития характера” (что бы это ни значило), а просто присутствует. Люди пьют в его фильмах по тем же причинам, по которым мы пьем в нашей личной жизни. Во вселенной Пекинпы нет алкоголиков. В отличие от многих миров кино, «Сэм» был населен мужчинами и женщинами, которые могли не пить спиртное. Опьянение представлено как простой факт жизни, каковым оно и является, или как повод для веселья. Представьте, что Пекинпа столкнулся с современной молодежью. Он съел бы их живьем, как кукурузные орешки, и только продолжительная отрыжка была бы доказательством того, что они когда-либо существовали.
Нет, Пекинпа разбирался в алкоголе. Он говорил на его языке.
Два лучших примера того, о чем я говорю, можно увидеть в его эпическом шедевре «Дикая банда». (Я воздержусь от краткого описания сюжета, но если вы его не видели, вы оказали себе большую медвежью услугу.) Рассматривая «Бок о бок», вы можете ясно увидеть глубину понимания Пекинпой не только опьянения, но и человеческой психологии в целом.
Ближе к концу фильма, как раз перед тем, как Банда (Уильям Холден, Эрнест Боргнайн, Уоррен Оутс и Бен Джонсон) решает, что они должны спасти своего захваченного товарища Энджела (Хайме Санчес) от генерала Мапаче (Эмилио Фернандес), Холдена показывают в полумраке комнаты проститутки, где он провел ночь. Он сидит на раскладушке, полуодетый, допивая содержимое бутылки. Он решил спасти Ангела и пожертвует собой, если понадобится, чтобы спасти то немногое, что осталось от его чести. Он смотрит в бутылку, затем на девушку, затем на бутылку. В этом есть мужество, да, но это нечто большее. Он может видеть свое прошлое в зеркале бурлящей жидкости, свои ошибки, свои провалы. Скривившись, он прикончил бутылку и отбросил ее в сторону. Теперь он готов к действию, увидев себя в волшебном зеркале ликера. Он платит девушке и уходит.
Весь эпизод лишен диалогов или музыки. Это просто актер и бутылка, и это один из лучших моментов Уильяма Холдена как актера. Если бы сценарий был написан сегодня, сцена, вероятно, включала бы какой-нибудь ужасный для Христа монолог, в котором персонаж описывает свои чувства. Пекинпа свел все к самым основным элементам, и позволил глазам Холдена и языку тела рассказать историю. Вот это и есть актерская игра, ребята.
Во второй сцене участвуют братья Горч, которых безупречно играют Уоррен Оутс и Бен Джонсон, которые также проводят свою последнюю ночь в компании нескольких “спортивных” женщин. Напившись уже как пять ирландских падре, братья приглашают дам пошалить в гигантском чане с вином. Четверо плещутся в вине, ласкаются, целуются, поют и в остальном ведут себя примерно так, как вы и ожидали.
Когда настал день съемок сцены, Джонсон и Оутс отправились к Пекинпе, желая узнать, как они должны были это сыграть. Сэм спросил их, чем бы они занимались в чане с вином с двумя очаровательными девушками, и Оутс предложил то, что никогда не выдержало бы критики MPAA. Сбитый с толку и раздраженный, Пекинпа дал каждому из четверки по бутылке бренди и объявил перерыв в стрельбе, чтобы они могли пойти и допить ее — всю, без исключений. Актеры вернулись на съемочную площадку примерно через час, выполнив все инструкции, и Пекинпа сказал им залезть в чан и “удивить” его. В результате получилась классическая сцена пьяного веселья. Братья Горч, как оказалось, никогда в жизни не были так счастливы. Оутс использует свой револьвер, чтобы проделать несколько дырок в бочке, и все четверо стоят под винным душем, истерически смеясь.
Сейчас “Дикая банда” смотрится уже не так необычно и жестоко, но тогда фильм Пекинпы произвел невероятный фурор своей жестокостью и отходом от канонов вестерна, особенно на контрасте с вышедшим в один год с ней “Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид”, из-за чего Джон Уэйн, легенда жанра обругал режиссера в интервью, заявив, что он убил жанр вестерна.
Вряд ли Пекинпа ставил себе такую цель. Просто никто кроме него не мог показывать в 60х как пуля в слоу-мо входит в живот человека на экране.
Однако для Пекинпы реализм был дороже всего.
* * *
Если и была группа людей, которых Пекинпа ненавидел больше всего на свете, то это были кинопродюсеры.
Он пришел на голливудскую сцену, когда она переходила от студийной системы к современной корпоративной структуре, и Сэм часто оказывался посередине. Все, чего он хотел, это снять и смонтировать свой фильм так, как, по его мнению, это должно быть сделано, но сталкивался с постоянным вмешательством продюсеров. Тогда, как и сейчас, продюсеры обычно ничего не знали о кино как ремесле и еще меньше об искусстве. Они были и остаются менеджерами среднего звена, считающими бобы, которых не волнует ничего, кроме прибыли. Были дни, когда, если бы Сэм мог разобраться в логистике, он бы собрал их всех и приказал убить, прежде чем они смогли бы нанести дальнейший ущерб его творчеству.
Теперь следует сказать, что Пекинпа был одним из тех “проблемных” художников, о которых мы время от времени читаем. Люди, которым он не нравился, поступали с ним жестоко. Даже его друзья считали его настоящей занозой в заднице. В конце съемок для «Майора Данди» одна из кинозвезд Джеймс Коберн, который был близким другом и собутыльником Пекинпы, крикнул режиссеру: “Пошел нахер, ты, гнилой ублюдок!” Так что, да, Сэм Пекинпа, когда он был по-настоящему в ударе, мог заставить мать Терезу употреблять неприличные слова.
Также на тех же сьемках главный актер Чарльтон Хестон узнав, что студия хочет уволить Пекинпу, пригрозил, что уйдет сам, а спустя неделю, во время ссоры набросился на режиссера с саблей.
К счастью, тот выжил, но никак не изменился. Да и, собственно говоря, зачем?
О замыслах студии Пекинпа, кстати, узнал, когда они позже захотели еще и урезать бюджет и добавил абсолютно ненужные трюки на 1.5 миллиона просто чтобы довести до белого каления студийных боссов.
Впрочем, он искренне любил то, чем занимается и запросто мог зарыдать во время сьемок, свидетелем чему был Уильям Холден.
Широко известна легенда, в которой герой якобы именно Пекинпа: она гласит, что однажды Сэм, недовольный тем, как монтажеры обошлись с его картиной, встал, спустил штаны и совершил акт мочеиспускания прямо на экран на глазах у людей в зале.
Иногда — не всегда, но иногда — употребление алкоголя Сэмом увеличивало вероятность вспышки эгоизма. Однако обычно самогон помогал ему сохранять контроль над своими эмоциями на съемочной площадке. То есть до тех пор, пока он не начал снимать Пэта Гаррета и Билли Кида. На той съемке Сэм сломя голову столкнулся с продюссером, который считал, что Сэма нужно “контролировать”. Когда Сэм оказал сопротивление, продюссер систематически начал саботировать фильм Сэма, а также репутацию и карьеру Сэма.
Этого человека звали Джеймс Обри. Он, к слову, также был человеком, ответственным за то, что испортил Лас-Вегас монолитным бельмом на глазу MGM Grand Hotel. В процессе он чуть не обанкротил MGM, вложив в казино 120 миллионов долларов, и это единственная причина, по которой Тед Тернер владеет всей фильмотекой MGM. Обри пришлось продать его, чтобы спасти студию от банкротства, вызванного его полной некомпетентностью. Однако в свое время Обри обладал такой властью в Голливуде, какой никто никогда не обладал, и он стал одержим идеей использовать ее, чтобы уничтожить Сэма Пекинпу.
Сэм был вынужден ежедневно сражаться с Обри, который придирчиво подбирал статьи бюджета построчно и капризно одобрял одни, накладывая вето на другие, что оказалось непреодолимым препятствием для режиссера. Фильм должен был стать его шедевром — мощным размышлением о чести, — но он не смог осуществить это из-за Обри. Не то чтобы он не пытался. Он отомстил парню, используя некоторые из своих договорных прав, чтобы потратить галлоны студийных денег. Когда Обри посылал своего человека шпионить за производством, как он часто делал, Сэм доставал свой охотничий нож и практиковался в метании, пока лакей пытался заговорить. Сэм также носил пистолет в наплечной кобуре и любил подкрадываться к скафандрам сзади и делать несколько выстрелов в небо, просто чтобы посмотреть, как они прыгают и пытаются найти укрытие.
К тому моменту Сэм пил с поразительной энергией. Его личный помощник и водитель Чапо Гонсалес следовал за Пекинпой по съемочной площадке со старомодным подносом для сигарет, но вместо сигарет поднос был со льдом, стаканами, бутылками водки, ломтиками лайма и различными миксерами. Он был личным барменом Сэма. Все, что нужно было сделать Пекинпе, это протянуть руку, и Чапо доставал новый напиток. Поскольку Обри и его приспешники звонили почти каждое утро, Сэм старался оставаться трезвым в ранние часы дня и, таким образом, выигрывать больше сражений. Однако после разговора с Обри Сэму захотелось выпить чего-нибудь покрепче. Выбор был: «пей или лети обратно в Голливуд» и доведи Обри до комы.
Как уже упоминалось, у Обри были шпионы по всей съемочной площадке, которые докладывали о поведении Пекинпы. Когда кто-то сказал Обри о состоянии Сэма днем, Обри попытался уволить Сэма за нарушение пункта “о морали” в его контракте. В ответ Сэм купил рекламу на всю страницу в the Hollywood Reporter. В нем была фотография Сэма, лежащего на больничной каталке, которого, ухмыляясь в камеру, кормит Джонни Уокер с помощью внутривенной капельницы. Подпись гласила:
“Уважаемые господа! В связи со слухами, которые, похоже, распространяются по Голливуду, о том, что Сэма Пекинпу неоднократно уносили со съемочной площадки, с алкоголем. Это для того, чтобы сообщить вам, что эти слухи абсолютно необоснованны. Однако бывали утренние моменты…”
В конце концов Сэм получил свой фильм в прокате, но когда все было сказано и сделано, Обри отобрал у него фильм.
Команды студийных юристов нашли лазейки в контракте Сэма и в конечном итоге отказали режиссеру в доступе даже к кабинкам монтажа. Без редакторского вклада Пекинпы (он был известен тем, что отснял тысячи дополнительных футов пленки, поэтому у него было как можно больше вариантов при монтаже) фильм, как только он вышел, был бессмысленной мешаниной, и критики разозлили его. Сюжет, или то, что осталось, не имело смысла. Персонажи появлялись и исчезали случайным образом. Перестрелки происходили без какой-либо связи с тем, что было до или что последовало.
Затем, Обри распространил по городу слухи о том, что все проблемы с фильмом возникли из-за пьянства Пекинпы. Этого достаточно, чтобы Сэму захотелось отправиться в прошлое и сделать что-нибудь с Джеймсом Обри, включая его интимные части тела.
Этот опыт сломал Пекинпу. Он был режиссером еще нескольких фильмов, (среди них «Железный крест» и «Конвой»), но они никогда не приближались к глубине или мощи его предыдущих работ. Его биографы любят указывать на этот период в жизни Пекинпы, когда его потребление алкоголя достигло огромных размеров, чтобы показать, как выпивка погасила творческую искру этого человека. Большинство из этих людей, погруженных в современную культуру “выздоровления”, обычно не замечают, что именно здесь Пекинпа начал употреблять кокаин и набирать скорость с безрассудной свирепостью, так глубоко погрузившись в наркотики, что в какой-то момент попытался получить финансирование для фильма от пары колумбийских кокаиновых дилеров. В этот момент он был настолько не в своем уме, что стал прослушивать телефонные линии своих друзей и стрелять в свое отражение в зеркале из длинноствольного револьвера «Кольт».
В Голливуде по-прежнему существует Черный список, только вместо списка подозреваемых коммунистов в нем теперь описан список непроизведенных сценариев, которые были выставлены на голосование, чтобы определить, какой из них лучший. По данным «Гардиан», благодаря списку появились такие фильмы «Джуно», «Миллионер из трущоб» и «Пассажиры»
В списке 2012 года был фильм под названием If They Move… Kill ‘Em, написанный Келом Саймонсом, с названием, взятым из знаменитой строки Уильяма Холдена в The Wild Bunch. Сценарий рассказывает “историю попытки некогда великого Пекинпы возродить свою карьеру, финансируя свой следующий фильм при финансовой поддержке колумбийских наркобаронов”.
Это всего лишь одна история из множества ярких моментов голливудской карьеры Пекинпы. История ренегата своего времени Пекинпы — это история стремительного взлета к дурной славе, за которым последовал резкий спад, от которого он так и не оправился, с множеством пороков и противоречий, придающих пикантности происходящему.
Сэм Пекинпа умер в 1984 году после продолжительной борьбы с болезнью сердца и несколькими кардиостимуляторами.
В течение следующего десятилетия его фильмы начали выпадать из фестивальной программы, а его репутация пострадала из-за голливудских слухов и нового поколения кинокритиков, плохо подготовленных к тому, чтобы иметь дело с миром Сэма. Они называли Пекинпу женоненавистником и фашистом. Вместо того, чтобы приводить Пекинпу в качестве примера Голливуда в его лучших проявлениях, его обычно причисляли к худшим. Да, его фильмы вызывают у вас дискомфорт. Да, его фильмы жестоки и мрачны. Но этот человек был поэтом с глубоким пониманием человеческой психики, что, само собой разумеется, иногда вызывает гораздо большее беспокойство, чем мы могли бы пожелать.
Нам порой очень не хватает такого человека как Сэм Пекинпа.
Если вам понравился данный материал, пожалуйста, подпишитесь на мой телеграмм-канал DeafJester’s pub! Все тексты сперва выходят именно тут:
#кино #история #биография ##жизнь #лонгрид #вестерн #творчество
