Когда я слышу серенаду Смита из оперы «Пертская красавица» Жоржа Бизе где-то в пространстве своей квартиры, то я понимаю, что мои родители наткнулись на фильм «Зеркало для героя», который идёт по телевизору. Я, недолго думая, прихожу к ним в зал, и мы смотрим киноленту Владимира Хотиненко вместе.
Возможно, благодаря такому совместному просмотру, я лучше понимаю их поколение? Ведь я никогда не знал, что такое жить в советском бараке в Москве и уж тем более не имел опыта существования в деревне, где дороги до сих пор становятся непригодными из-за сезонной распутицы. Я не знаю этих вещей, но знаю то, что если наши поколения и разные, то по крайней мере мы родственны друг с другом. Нас могут объединять общие идеалы, которые неподвластны времени.
История, вышедшая из-под волевой руки Владимира Хотиненко и острого пера Надежды Кожушаной, повествует о непростом периоде, когда в горниле перемен и активных дискуссий с отцами пытался родиться новый и незыблемый фундамент, могущий объединить как отцов, так и детей. Объединил ли?.. Сомневаюсь, что вообще появилось хоть какое-то общее основание, однако в момент “перестройки”, судя по всему, невозможно было сказать, что будет в конечном счёте, но кардинальные перемены точно предвосхищали многие. Видные сценаристы Пётр Луцик и Алексей Саморядов в это непростое время снимали фильм «Гражданин убегающий» о герое Владимира Заманского, который пытался спрятаться от советской действительности в глубинах бескрайней тайги, а режиссёр Эрнест Ясан метафорически размышлял о богатстве, силе и власти обновляемой страны в «Нечистой силе».
На первый взгляд, проблема поколений в «Зеркале для героя» поддаётся разрешению через непосредственное переживание того опыта, который достался отцам, самими сынами. Однако для более полного понимания киноленты важна изначальная сюжетная диспозиция: Сергей Пшеничный приезжает к отцу с целью уговорить его переехать поближе к Москве, но отец — Кирилл Иванович — с переездом не соглашается. Ещё до обсуждения вопроса о месте жительства старший Пшеничный не слишком высоко оценил диссертацию своего сына по психологии. Вместо неё Кирилл Иванович предложил Сергею прослушать повесть собственного сочинения о борьбе советского инженера за закрытие «N-ской ГЭС».
Так начался конфликт. Сергей не вник в то, что говорил отец, пропуская его труд мимо ушей, и принялся настаивать на переезде, но отец с ним не согласился и начал пенять на отсутствие идеалов у современной молодёжи. Сын обвинил отца в том, что именно отец и его поколение напортачили в своём энтузиазме то, что сейчас расхлёбывают все, а отец остался убеждён, что Сергей в большей степени враг, чем родной сын — ситуация тупиковая.
После выяснения отношений с отцом Сергей оказывается на концерте «Наутилусов», где и знакомится с Немчиновым Андреем Ивановичем — отсидевшим инженером, который получил срок за обвал шахты «Пьяная». Сергей Пшеничный и Андрей Немчинов вместе попадают в послевоенную сталинскую действительность.
Перестроечные попаданцы после перемещения во времени сразу оказываются в круговороте событий: их принимают за американских шпионов, они становятся свидетелями ограбления и в конце концов Сергей Пшеничный и Андрей Немчинов погружаются в жизнь Донбасса и людей минувшей эпохи, проживая один и тот же день раз за разом. Наши герои попали не просто в прошлое, но в прошлое зацикленное. 8 мая 1949 года повторяется бесчисленное количество раз.
Сергей устраивается на шахту. Он работает в коллективе и становится свидетелем шахтёрской жизни: похабные шутки, скромный обед и выяснение отношений — семья шахтёра Фёдора вырубила сад в целях неуплаты налогов. На этом фоне происходит конфликт со здоровяком Бухаревым, не одобряющим такой побег от государства.
После рабочего дня все собираются на воскресник. Жители обустраивают сад. Девушки шёпотом читают стихи Есенина, а молодой Кирилл Иванович спорит с начальником шахты Тюкиным, который желает повысить уровень добычи угля до довоенных показателей любыми способами.
Пленные немцы уезжают к себе домой, а Сашка — танкист, потерявший зрение, — предлагает им спеть что-нибудь. Один из военнопленных в ответ советскому солдату начинает исполнять «Хор пилигримов» из оперы «Тангейзер» Вагнера. Сашка стоит и внимает звучному голосу немца не в силах противопоставить ему что-либо. Слепой танкист потом пожалуется своему товарищу-инвалиду: «Срезал меня немец». И только когда Андрей Немчинов, уже будучи начальником участка, придёт в гости в дом к Саше и к его сестре Розе, споёт запрещённую в то время песню «Враги сожгли родную хату», тогда слепой успокоится и скажет: «То ж про меня».
Андрей Немчинов занимает позицию воздействия на окружающую действительность. Он пытается закрыть шахту «Пьяная», спасти милиционера Рябенко от налётчиков и предотвратить ограбление, а также сделать всё то, что он считает нужным.
— Я тут как бог. Творю, караю, спасаю.
Андрей Немчинов
о жизни во временной петле
Сергей Пшеничный придерживается другой точки зрения, к которой он пришёл только после того, как объехал весь Союз с запада на восток и обратно. Он пытался сбежать — не получилось. Сергей считает, что не нужно вникать в дела окружающих людей и уж тем более влиять на прошлое.
— Значит, остаётся одно: чтобы этот день двинулся — не надо делать ничего. Травинки не помять. Тени не бросить. Главное, не вникать в их проблемы.
Сергей Пшеничный
о выходе из зацикленного дня
Но гости из будущего оказались неправы. Инженер Немчинов ошибается в том, что он способен изменить прошлое. Он буквально сгорает в невозможности повлиять на то, что уже так или иначе произошло, а Сергей отстранённо наблюдает за людьми, но не пытается их понять, что особенно иронично в свете его психологических изысканий. Ведь именно тогда, когда Сергей поневоле вник в жизнь своих родителей, осознал то, что его отец добивался справедливости в сталинские годы и пострадал за это, маховик времени запустился вновь. Рецепт Хотиненко прост: Сергею и Андрею необходимо принять жизнь старшего поколения, но сделать это так, чтобы она в конечном счёте преобразилась через них самих.
В сценарии Кожушаной был очень характерный эпизод с участием Пшеничного, который по итогу изменили и сделали более завуалированным.
— Ты подонок, Андрюша, хлызда, как говорили в Грушовке: ты сбежал. Ты обиделся, что они не подпускают нас к себе? Они правы: у них свои законы. И мы никогда ничего не сможем им дать. И мы никуда от них не денемся. Мы никогда не сможем узнать о них больше, чем они того захотят.
Сергей Пшеничный
о поколении своих родителей
Когда Пшеничный искал выход экстенсивным путём, пытаясь убежать от сурового сталинского прошлого, умещающегося в единственном майском дне, зритель наблюдал архивную хронику. Перед ним мелькали разрушенные города, работы по восстановлению, жизнь Москвы и Дальнего Востока — всё то, что увидел Сергей Пшеничный своими глазами. Жизнь одного дня одной большой страны сопровождается прекрасной музыкальной композицией, навевающей настроение светлой грусти. Драматургически выверенный эпизод даёт широкий обзор эпохи из-за наличия хроникальных кадров, которые чередуются со сценами Пшеничного в поезде и вспыхивающих протуберанцев, обозначающих переход от одного дня к другому, но именно музыка является краеугольным камнем происходящего.
Сергей Эйзенштейн в своей работе «Будущее звуковой фильмы» писал следующее: «Первые опытные работы со звуком должны быть направлены в сторону его резкого несовпадения со зрительными образами». Композитор Борисов Петров вместе с режиссёром сделали картину чрезвычайно насыщенной в музыкальном плане. Причём если серенада Смита, как оказалось, органично присуща зрительным образам того времени, то «Враги сожгли родную хату» и мелодия, звучащая во время показа хроники, образуют диссонанс. Сложно понять, как безмятежная мелодия сочетается с той эпохой, когда советское государство оправлялось от войны, а табуированная песня Михаила Исаковского оказывается отдушиной для ветерана, потерявшего зрение. Как такое может быть? Но режиссёр убеждает зрителя в том, что именно так оно и было. Люди продолжали жить и радоваться жизни, несмотря на те невзгоды, которые им достались.
Сергей Пшеничный путешествует по стране
В той эпохе был и радужный энтузиазм забойщика Бухарева, и спекуляция начальника шахты Тюкина на том же самом энтузиазме. Были идейные граждане Кириллы Ивановичи, которые пытались отстоять свою точку зрения, но были и чекисты, которые этому препятствовали. В этом многообразии форм выковывается новый Сергей Пшеничный, осознавший прошлое через непосредственное ознакомление с ним.
Герой возвращается домой через метафоричную сцену: Сергея выталкивают из машины работники государственной безопасности в то самое время, когда параллельно у его матери происходят родовые схватки. И после «рождения» главный герой оказывается в саду на встрече ветеранов в своём времени. Он поздравляет окружающих с Днём Победы. Рядом танцует Немчинов с патефоном.
Сергей бежит в отцовский дом, но он оказывается пуст. Младший Пшеничный смотрит в окно и видит самого себя, мирно разговаривающего с отцом. Отец уходит и взгляды двух Сергеев пересекаются. Тогда одинокий мужчина в доме исчезает. Герой впитал в себя весь тот опыт, который был присущ другому «я». Фактически, герой посмотрел в того мятежного себя, который нападал на прошлое отца, не зная ничего о его непростой судьбе, но в конце концов переживший и познавший трудности эпохи. Именно этот Сергей стал зеркалом для героя.
Камера отъезжает. Сергей стоит в дверях. Звучит «Ныне отпущаеши» Рахманинова. И в этот момент ясно понимаешь, что слова Симеона Богоприимца звучат с той целью, чтобы зритель понял простую вещь. Симеон увидел Христа и осознал, что теперь можно спокойно умирать, ведь за Сыном светлое будущее. Так и отец уходит со сцены и оставляет сына наедине с самим собой, поскольку он понимает, что теперь Сергей Пшеничный обрёл тот стержень, которого ему недоставало в самом начале.
