И подзаголовок. Тоже. Вырезал.
Говорят, что нельзя оборачиваться. Говорят, что нужно смотреть в будущее и не думать в прошлом. Но что делать, если будущего не видно, как ни приглядывайся? Что если ты вдруг устарел, а мир ушёл дальше, и его теперь не догнать?
Остаётся лишь оглядываться, раз за разом перематывая плёнку.
Я думала, мы будем ставить МакДону. «Сиротливый Запад», там, или что-то вроде того. Но-о-о… мы ставим не МакДону, а кого-то по фамилии Джейк. Странная фамилия, я всегда думала, что это имя. Но когда я прочитала сценарий, то поняла — вполне себе МакДона, просто называется не так.
Но произведение это очень американское. Все эти маленькие нищие бары с кислым виски, облезлые автозаправки, запутанные трассы и кукурузные поля.
Никто из группы не знал, кто такой Джейк, однако он всегда присутствовал на репетициях — сидел в темноте, в дальнем углу, так, что никто не видел его лица. Первый прогон ему понравился: он аплодировал стоя — единственный в зале. Это было, надо сказать, чертовски приятно.
Роль у меня была небольшая — я заправляла автомобиль главных героев, которые ехали на своём грузовике куда-то, продавала им шоколадные баточники, а потом приходила в бар и молча выпивала в углу одна. Всё самое интересное происходило не со мной, да и не очень интересно мне было наблюдать за приключениями героев.
Но на втором прогоне режиссёр сказал, что Джейк попросил расширить мою роль: и вот уже теперь я рассказываю в баре каким-то выпивохам, как влезла в кредиты и не могу платить за аренду земли. Майк и Шерил, играющие первую скрипку, смотрели на меня косо — их сюжетную линию тоже немного подправили, урезали. В тот день мне даже пришлось обедать не с ними, а с парнем, который занимается декорациями — неприятный малый, но я вошла в положение. Его декорации тоже немножко «переписали».
Он работал не покладая рук, неистово, как Иосиф плотник. Это следует отдельно отметить в его профайле. Каждый раз, когда судьба подкидывала ему трудности, ███████ закрывал глаза, выдыхал, успокаивался и продолжал работать.
███████ родился в семье, которая жила точно так же. Он всегда ощущал на себе долг: перед начальством, коллегами, родителями и человечеством в целом. С этим долгом его произвели на свет, с ним он и уйдёт в землю после смерти. Можно сказать, что долг — это была душа ███████. Нечто эфемерное, но постоянно присутствующее и подкрепляющее разум.
Его жильё было скромно, как и он сам. Он никогда не жаловался и не хотел бросить работу, а чувство долго лишь крепло в нём. Он передаст свою «душу» своему ребёнку, когда тот появится на свет, и долг продолжит существовать. Энтропия во вселенной, ничто никуда не девается, не исчезает бесследно.
Даже когда он женился, «душа» не покинула его — напротив, его любовь разделила её. Прекрасной девушке, что любила орхидеи, он был должен счастье и любовь. Это история ███████, который всегда был должен и остался таковым до самого конца, и я обязался её записать.
Наша история переписывалась от прогона к прогону, и от МакДоны оставалось всё меньше и меньше. Джейк шепчет что-то в темноте режиссёру на ухо, и вот уже теперь я не просто продаю шоколадки главным героям на заправке, а еду вместе с ними в грузовике и завожу беседы о музыке.
Теперь я — неизвестная певица, которая бросила творчество и решила жить одна. У меня есть приятель — мы встретились во время одного из выступлений. Он меня почему-то всюду сопровождает, хотя я давно уже не пою. Сначала он играл на гитаре, но теперь — на терменвоксе. Говорят его придумали в России, но я никогда там не была. Холодная страна, а я люблю тепло.
В баре я рассказываю каким-то забулдыгам о пентатонике, потом напиваюсь и жалуюсь на жизнь бармену. Мол, с кредитами дела всё хуже, пеня капает, и теперь я не могу ухаживать за больной матерью (в прошлый раз матери у меня не было).
С каждым разом Джейк аплодирует всё больше, отмечая наши таланты. Группа в замешательстве, но мы не можем выйти из пьесы — театр наш хлеб и всем нужны деньги. Чтобы гасить кредиты, разумеется, для чего ж ещё они нужны.
Майк был в ярости, когда узнал, что его роль сократили до помощника на заправке и какого-то алкаша в баре. Он больше не ищет таинственную трассу, которая существует где-то на задворках пространства-времени вместе с Шерил, а просто бухает. Прямо перед премьерой Шерил превратили в робота.
Режиссёр говорит, что на премьере первые два ряда будут заполнены критиками — приедут даже из Франкфорта. СМИ трубят о предстоящей постановке великого Джейка, а мы всё ещё не знаем, кто он такой.
Я наблюдал за ним достаточно, чтобы понять, кто он такой. Я видел, как ███████ мастерил ящики для орхидей ночью в сарае, а утром шёл работать в шахту. Энергетическая компания наконец провела там электричество и даже установила сцену для концертов и театральных представлений, но его это не заботило — ███████ отрабатывал долг, с которым родился.
Приходя в бар, он пропускал пару стаканчиков с друзьями. Они всегда поддерживали его, и он был им за это должен. А чтобы возвращать долги, нужно было трудиться, да и кредиты сами себя не покроют.
Я наблюдал за смертью его жены. Он стоял на коленях возле её кровати, просил прощения, целовал в лоб и говорил, что любит. Он был должен ей это всё за те недолгие годы, что они провели вместе.
Всё, что от ней осталось — орхидеи. ███████ построил на заднем дворе целую теплицу и заполнил её орхидеями. По ночам он колотил ящики, чтобы засадить цветами и весь дом, — а потом шёл в шахту, работать. Он должен был жить дальше.
Зал заполнился полностью, люди даже сидели в проходе. Никогда наш маленький инди-театр ещё не был так востребован. Джейк стоят в центре и командовал, меняя реплики и роли на ходу. Тот неприятный парень-декоратор периодически выбегал на сцену и подкрашивал фон, а в середине пьесы его и вовсе заменили проектором.
Теперь я веду грузовик, а Майк продаёт мне шоколадные батончики. Кульминации моя история достигает в баре: передо мной на сцене — сцена, микрофон и терменвокс. Мой приятель запускает его и готовится играть.
— Ты выходишь на сцену. — Командует Джейк.
Я выхожу на сцену.
— А теперь песня!
Песня? Я не учила слова, я не готовилась к такой роли. Я не умею петь!
Играет музыка, свет обволакивает меня, я чувствую его тепло всей кожей. В зале — восторженные взгляды, даже у критиков в первом ряду. Все смотрят на меня. Я начинаю петь, и у меня получается. Потом песня заканчивается, мне аплодируют стоя, а Джейк незаметно покидает зал.
Я наблюдал за ним, когда шахту затопило, а энергетическая компания бросила этот актив, как только он перестал быть ценным. ███████ выжил, но многие — нет. Долги всё росли и росли, так что он устроился на вискарню. Там все были должны, у них была «душа» — можно сказать, одна на всех.
Чуть не потеряв веру в «душу», ███████ приобрёл её вновь. Компания спасла его от голодной смерти, и теперь он ей был должен.
Даже когда я ввёл комбинацию, он ничего не понял. Многие орхидеи завяли, но он пошёл и купил на рынке новые луковицы. Он продолжал мастерить ящики, несмотря ни на что. А затем утром он спускался в вискарню и продолжал работать. Даже когда я перевернул его грузовик с ящиками виски, что лишь увеличило его долг, он ничего не понял. ███████ продолжал делать своё дело.
Он действительно был человеком долга. Прошу зафиксировать этот факт и рассмотреть при принятии решения.
Возвращаясь раз за разом в прошлое, мы загоняем себя в долги перед ним. За всё то хорошее, и за всё плохое, что случилось тогда — раньше. Оборачиваясь назад, мы встречаем призраков — людей, вещей, чувств. И однажды оказываемся в их плотном кольце, обнаруживая, что попросту устарели для будущего. Только и остаётся, что глядеть в глубокую яму под ногами, где ничего кроме темноты и нет.
˙ʞɐʞин qdǝuǝɯ хи иɯņɐн ǝн и ‘qɔиvʁdǝɯоu ¿ʞоʚоvоɹɐεɓоu и ʞоʚоvоɹɐε ǝж ǝɓɹ :ɯǝɐɓ ǝн ʁоʞоu онɓо оʞqvоɯ ɯоʚ
