Вот уже половина зимы прошла, а снега в Москве так толком и нет. Пока метеорологи и климатологи обсуждают причины этой аномалии, давайте вспомним не менее необычное с точки зрения климата прошедшее лето. Июль 2019 года стал самым жарким месяцем за всю историю метеорологических наблюдений. Волны жары накрывали Европу, обновив абсолютные максимумы температур во многих странах. В Сибири бушевали сильнейшие пожары – одной из причин, способствовавших их возникновению, стала необычайная жара. Жарко было даже в Арктике – впервые температура за Северным полярным кругом поднялась до +35° (это произошло в маленьком городке на севере Швеции).
Конечно, все это можно списать на глобальное потепление. Но почему тогда в Европейской части России температура в это же время была намного ниже нормы?
Периоды с необычно высокими или низкими для данного времени года температурами чаще всего связаны с так называемыми блокирующими антициклонами. От обычного антициклона блокирующий отличается тем, что давление в его центре очень высокое, а сам он прослеживается до верхней границы тропосферы (около 16 км). Такой антициклон блокирует западный перенос – глобальное атмосферное течение в умеренных широтах, переносящее воздух – а заодно и влагу, испарившуюся с поверхности океана, – с запада на восток. В результате этого на территории, занятой им, не выпадают осадки, а температура становится очень высокой (летом) или очень низкой (зимой). В то же время к западу и востоку от него устанавливаются области низкого давления, вследствие чего льют дожди и не по сезону холодно (если это лето) или тепло (если зима).
Обычно блокирующий антициклон держится на одном месте от трех до семи дней, после чего распадается. Однако, в последние годы такие атмосферные вихри все чаще стали задерживаться над какой-нибудь территорией на период до двух недель, а в 2010 году блокирующий антициклон висел над Европейской Россией около 50 суток, что и послужило причиной запомнившейся многим невиданной жары и засухи и многочисленных пожаров на торфяниках. А вот в июле прошлого года блокирующие антициклоны расположились над Западной Европой и Сибирью, и там установилась сухая и жаркая погода. А Европейская Россия оказалась между ними, и там надолго застрял циклон, из-за чего было по-осеннему холодно и дождливо.
Ученые считают, что увеличение частоты появления длительных блокирующих антициклонов – не случайность, а следствие глобального потепления. Вернее, не потепления как такового, а его пространственной неравномерности. Хорошо известно, что Арктика теплеет примерно в три раза быстрее, чем остальная планета: если в целом по миру температура за последнюю сотню лет возросла примерно на полтора градуса, то в Арктике – на четыре, а то и на пять градусов. Таким образом, температурные различия между экватором и полюсами уменьшаются. А ведь именно эти различия являются основной причиной глобальной циркуляции атмосферы, частью которой является и западный перенос. Обычно циклоны и антициклоны «плывут по течению» этой гигантской «воздушной реки», поэтому погода довольно часто меняется. Но из-за уменьшения глобальных температурных контрастов западный перенос иногда ослабевает настолько, что воздушные вихри «застревают» по пути, в результате чего над определенной территорией надолго устанавливается необычно теплая или холодная погода.
Довольно широко распространено мнение, что для России глобальное потепление является благом: мол, у нас на большей части страны земледелие невозможно из-за холодного лета, а если климат потеплеет, то можно будет даже в Архангельской области выращивать пшеницу. Однако, увеличение повторяемости экстремальных температур ставит под вопрос потенциальные возможности развития сельского хозяйства. Согласно прогнозам, на определенной фазе потепления средние температуры лета под Архангельском действительно повысятся до значений, наблюдаемых сейчас, к примеру, в Подмосковье. Но возделывание там пшеницы окажется весьма рискованным предприятием – слишком велика будет вероятность наступления в какой-то момент холодной и дождливой погоды, которая погубит весь урожай. При этом в областях, где зерновое хозяйство развито сейчас, условия для него ухудшатся из-за участившихся случаев сильной жары и засух.
При этом, несмотря на то что глобальные воздушные потоки ослабевают, максимальные скорости ветра, как ни странно, наоборот, возрастают. Впрочем, если разобраться, то ничего удивительного в этом нет. Дело в том, что, в то время как глобальные температурные контрасты уменьшаются, локальные – между соседними воздушными массами – наоборот, увеличиваются. Действительно, если в Западной Европе стоит жара, а в Европейской части России – холод, то между этими двумя регионами образуется высокий температурный градиент. А это значит, что и ветра будут сильными.
Но несет ли глобальное потепление другие экстремальные погодные явления? Похоже, что так оно и есть. Метеорологи заметили, что дожди в последние годы стали реже, но при этом сильнее. Скорее всего, это связано с тем, что более теплый воздух может удерживать больше водяного пара. В результате для того, чтобы влага сконденсировалась и пролилась дождем, ее должно накопиться побольше. (По этой же причине теплым летом обычно идут редкие, но сильные, ливни, а холодной осенью – затяжные моросящие дожди.)
Может показаться, что если общее количество воды, поступающее на землю, не изменяется, то не так уж важно, выпадает она в виде частых слабых дождей или редких сильных ливней. Но проблема в том, что если дождей нет слишком долго, то наступает засуха. А когда потом на иссохшую землю обрушивается сильный ливень, начинается наводнение. И действительно, в последние годы частота обоих этих видов стихийных бедствий неуклонно возрастает.
Так что же, во всех погодных катаклизмах виновато глобальное потепление? Не стоит торопиться с таким утверждением. Вот например: известно, что за последние сто лет материальный ущерб от ураганов на восточном побережье США многократно возрос. Можно было бы подумать, что из-за глобального потепления увеличились их количество и интенсивность. Однако если посмотреть на статистику, то видно, что ураганы за прошедшее столетие не стали ни чаще, ни сильнее. А увеличившийся ущерб связан с тем, что их научились хорошо предсказывать, и в результате американцы перестали бояться селиться на побережье – ведь в случае опасности всегда можно заблаговременно эвакуироваться. Прибрежные города вроде Майами сильно разрослись, поэтому при урагане разрушений в них стало гораздо больше. А глобальное потепление в этом случае вовсе не при чем.
