Самовыражение через запрещённые истории про наркоманов и нимфоманок.
Если вы когда-нибудь задумывались, как правильно писать по-английски слово «комикс» — «comics» или «comix» — то знайте, что оба варианта верны. Но «comics» это традиционные произведения, вроде историй про Человека-паука или Супермена. Можно даже детям показать, если сюжет не очень жестокий, конечно.
А «comix» — это издание вне мейнстрима, исключительно для взрослых, на что и намекает буква «X» в конце. Алкоголь, наркотики, секс, поиски смысла жизни и другие темы прилагаются. Такие комиксы ещё называют андеграудными, или подпольными, если по-русски.
К шестидесятым годам американские авторы комиксов оказались в непростом положении. В 1954 году Американская ассоциация комиксов выпустила Кодекс, запрещавший художникам рисовать насилие, кровь и секс. Даже просто привлекательные женщины были под запретом. Комиксы тогда читали в основном дети, и Кодекс должен был отгородить их от взрослых тем.
Также Кодекс должен был если не привить, то хотя бы сохранить у подрастающего поколения уважение к органам власти. Поэтому в комиксах запрещалось рисовать судей, полицейских, чиновников, врачей и прочих представителей уважаемых профессий в сценах, показывающих их с невыгодной стороны. Ну и разумеется, добро в комиксах всегда должно быть сильнее зла.
Ответом на эти запреты стало появление в шестидесятых подпольной индустрии комиксов, в которой что ни издание, то целый набор нарушенных запретов. Распространялись они не через книжные магазины, а по подписке и через так называемые хэдшопы — магазинчики, торгующие приспособлениями для курения табака и не табака.
Фрэнк Стак — первооткрыватель
Одним из первых авторов подпольного движения был 25-летний техасский художник Фрэнк Стак. Во время учебы в местном университете он подрабатывал в редакции студенческого юмористического журнала «Техасский Рейнджер», подражавшего «Нью Йоркеру». В 1962 году Фрэнк решил нарисовать для этого издания несколько коротких юмористических комиксов «Приключения Иисуса».
Я взял старые библейские сюжеты и поместил их в наш современный мир. Сделал главного героя похожим на хиппи из шестидесятых. У него были длинные волосы, и не было работы.
Это был социальный комментарий об американской жизни тех лет и роли религии в ней. Ввиду того, что на момент публикации Стак жил в так называемом «Библейском поясе» (юго-западные штаты США с крайне религиозным населением), он использовал псевдоним Фулберт Старджеон, чтобы избежать гонений.
Другой причиной работы под псевдонимом, вероятно, было то, что Фрэнк Стак не хотел носить ярлык «автор комиксов». Он грезил о карьере настоящего художника. И ему это, в общем-то, удалось. В интернете гораздо проще найти серьёзные картины, которые он создал, нежели его комиксы. Во всём мире он известен в первую очередь как художник-гравёр, на творчество которого оказали большое влияния работы Гюстава Доре.
Тем не менее, от создания новых комиксов он никогда не отказывался. Так, в 1994 году вышла одна из самых известных его работ «Наш Раковый Год», в котором он помог писателю Харви Пекару рассказать его историю о борьбе с лимфомой. А в 2007 году он написал «Новые Приключения Иисуса: Второе Пришествие».
Одна из причин, почему я продолжал рисовать комиксы, заключается в том, что меня всегда интересовал такой способ подачи материала. Мне нравилось делать правдоподобные «шумные» события. Одна из моих подруг сердилась на меня из-за этого. Я сказал: «Да, я повеселился, рисуя всё это». А она ответила: «Что ж, а мне на это смотреть совсем не весело». Но у меня, как у художника комиксов, специфический вкус, потому что я вышел из классического искусства.
Гилберт Шелтон — создатель одного из первых подпольных издательств
Одним из редакторов студенческого журнала «Техасский Рейнджер», с которого началось подпольное движение, был Гилберт Шелтон. Это он постарался, чтобы «Приключения Иисуса» увидело как можно большее количество людей. Объединив все выпуски в одно издание, он сделал полсотни копий и раздал их друзьям по университету.
Эти брошюрки сразу же пошли по рукам и стали популярны среди молодёжи. А в 1969 году Шелтон вместе с друзьями открыл издательство Rip Off Press, которое печатало рекламные постеры для рок-групп и между делом выпускало подпольные комиксы.
Мы спустили все деньги на печатный станок, но так и не разобрались, как он работает — постеры выходили ужасные. А потом мы обнаружили, что печатать комиксы на нём гораздо проще, потому что им и не нужно было выглядеть так же хорошо, как постерам. И мы начали печатать комиксы, а потом продали миллионы.
Среди первых комиксов были и «Приключения Иисуса». Но одной лишь ролью издателя вклад Гилберта Шелтона в подпольное движение не ограничивался. Он и сам рисовал злободневные комиксы, игнорируя правила Кодекса Американской ассоциации комиксов.
Одна из его самых значимых работ — это цикл комиксов про «Чудо-бородавочника», инопланетную разумную свинью, которая попала на Землю младенцем и была воспитана жителями американской глубинки. Это была явная пародия на Супермена.
В свободное от геройства время Бородавочник прятался среди людей под видом журналиста-простака Филберта ДеСанекса (фамилия происходит от названия популярного в США дезодоранта для ног). И он, как и Кларк Кент, был влюблен в девушку по имени Лоис.
В основе лежало завуалированное осуждение Маккартизма — общественного движения в США, направленного на борьбу с коммунистами и теми гражданами Америки, которые, как считалось, хотели навредить своей стране. Бородавочник был представителем этого движения, возведённым в абсолют. К примеру, в одном из выпусков он был готов убить женщину только за то, что она нарушила правила дорожного движения.
Первые две короткие истории про Чудо-бородавочника вышли в студенческом техасском журнале Bacchanal. Затем Шелтон стал редактором «Техасского Рейнджера» и начал подкладывать свою «свинью» туда. Вскоре персонажем заинтересовались и другие издания.
В 1965 году я впервые поехал в Калифорнию — в Лос-Анджелесе рисовал «Чудо-бородавочника» для журнала Drag Cartoons. Потом на пару лет вернулся в Техас, однако продолжал работать над Бородавочником. Но в 1967 году мой издатель обанкротился. Виноваты были две последних книги про «Чудо-бородавочника».
Это были два ежеквартальных издания объёмом в 64 страницы каждое. Издатель напечатал по 140 тысяч экземпляров, но продать смог только по 40 тысяч. Впрочем, персонажа это не сгубило. Бородавочник переехал в подпольные журналы, которые стали появляться один за другим.
После неудачи с Drag Cartoons Гилберт Шелтон и пара его знакомых, с которыми он работал над персонажем, открыли в Остине первый в Техасе хэдшоп. Они вложили в него все свои деньги, заработанные на «Чудо-бородавочнике». Однако работа за прилавком была не тем, к чему стремился Шелтон, так что вскоре он вернулся к издательскому бизнесу.
Однажды ночью в 1967-м я посмотрел две комедии. Первая — «Три балбеса», а другую сняли Братья Маркс (семья комедийных актёров — DTF). Я тогда вдохновился, снял пятиминутный фильм «Техасский хиппи едет в Капитолий», а потом нарисовал короткий комикс, чтобы прорекламировать его.
Но так получилось, что комикс всем понравился больше, чем сам фильм. А потом мы потеряли единственную копию фильма. А вот комикс остался. Это был первый выпуск The Fabulous Furry Freak Brothers.
The Fabulous Furry Freak Brothers — одно из ключевых произведений подпольного движения. Комикс рассказывал о трёх фриках – Финеасе, Толстом Фредди и Франклине. Для понимания: «фрики» в данном случае это название субкультуры, близкой к хиппи, зародившейся в середине 60-х в Калифорнии. Комиксы про троицу выходили с 1971 по 1997 год и рассказывали в основном о том, как главные герои употребляют те или иные наркотики.
К примеру, одна из историй пародировала сказку «Джек и бобовый стебель». Только вместо волшебных бобов главные герои заполучали в свои руки семена гигантской магической марихуаны. В другом выпуске троица фриков замеряла с помощью секундомера, как быстро они смогут смыть в унитаз наркотики, если в дом к ним начнёт ломиться полиция.
Первый номер The Fabulous Furry Freak Brothers мы напечатали в 1970 году. Тогда, кажется, у нас получилось восемь или девять сотен тысяч экземпляров. Потом мы продолжали перепечатывать их и использовали струйный метод дистрибуции — продавали медленно и долго.
Комикс был популярен не только в США. В 1973 году его напечатали в Италии. Затем была Франция, Англия. Подтянулись Германия, Дания, Финляндия и Норвегия.
Роберт Крамб — главная звезда подпольного движения
Но издательство Rip Off Press Гилберта Шелтона не было центром подпольного движения комиксов, как могло показаться изначально. Оно первым выпустило «Приключения Иисуса», но не имело такого влияния на культуру, как журнал Zap Comix Роберта Крамба, выпускавшийся в то же время в Сан-Франциско.
Крамб родился в Филадельфии в 1943 году в семье бывшего военного иллюстратора. Он рос с двумя братьями, которые впоследствии сошли с ума, и двумя сестрами. Мать мальчика часто принимала амфетамин, а отец нередко бил своих детей. Единственной отдушиной для них были комиксы, которые они сначала запоем читали, а потом и сами стали рисовать. Лучше всех это получалось у Роберта.
После школы Крамб ушёл из дома и устроился в одно издательство рисовать милые поздравительные открытки. Эта работа ему не очень нравилась: он хотел зарабатывать на жизнь комиксами, однако никак не мог найти издательство, которое согласилось бы публиковать его на регулярной основе. Всё изменилось в 1965 году. О том, что случилось с ним тогда, художник рассказал в документальном фильме Crumb.
В 1965 году у меня случился настоящий мистический опыт. Я принял LSD и его эффект затянулся на несколько месяцев. Я тогда стал рисовать психоделические вещи, вроде людей с большими ботинками. У меня было настоящее откровение, я увидел изнанку Америки, весь её ужас.
В 1966-67 годах появилось множество подпольных газет для хиппи. Они печатали всё, что имело отношение к психоделическому опыту. Я отправил им свои комиксы, вдохновлённые LSD — им понравилось. А потом ко мне пришёл человек (независимый издатель Дон Донахью — DTF), предложивший нарисовать целый номер. Журнал назывался Yarrowstalks. Издание хорошо продалось, и тогда этот парень сказал мне: «Ты рисуй психоделические комиксы, а я буду их издавать». Я сел за работу и нарисовал первый выпуск Zap Comix.
Если у Гилберта Шелтона главной темой комиксов были наркотики, то у Роберта Крамба ею стал секс. Закомплексованный художник с эротической фиксацией на женских ногах, мастурбировавший по пять раз на дню, выплёскивал все свои фантазии на бумагу.
Как правило, мужчины в его рисунках тощие и слабые, а женщины большие и сильные с огромными мускулистыми ногами и крупными ягодицами. А главные темы: различные сексуальные девиации и попытка мужчины доминировать над женщиной.
Так, в одном из комиксов Мистер Природа, друид с длинной седой бородой, постоянный персонаж Крамба, лишил женщину головы, чтобы его подопечный мог спокойно заниматься сексом с оставшимся телом. В другом выпуске он нарисовал африканку с выдающимися формами, прикрытыми лишь пальмовыми листочками. Девица была очень наивная и при этом нимфоманка, из-за чего часто становилась добычей озабоченных белых мужчин.
Всё что я рисовал в 1960-х… я не знал, о чём это. Всё было на инстинктах. LSD освободило меня в том смысле, что позволило выплеснуть всё это и не заботиться о смыслах.
Начиная со второго выпуска в Zap Comix стали публиковаться работы не только Крамба, но и других художников подпольного движения, того же Герберта Шелтона. Также в Zap Comix, например, появились приключения команды похотливых пиратов художника Клэя Уилсона. Они курили опиум и занимались сексом друг с другом.
Постепенно это издание собрало под своей обложкой всех самых значимых авторов, а Сан-Франциско, где журнал издавался, превратился в центр подпольного движения комиксов. Zap Comix продавался настолько хорошо, что о Роберте Крамбе заговорили. К нему потянулись люди с большими деньгами, готовые поставить его дело на поток.
Даже Rolling Stones предлагали нарисовать обложку для их нового альбома — Крамб отказывался. Слава и деньги казались ему ненужной чепухой. Он просто любил рисовать и делал это постоянно. Даже когда ехал в автобусе, обязательно что-нибудь выводил карандашом на билетике. Возможно, поэтому за 46 лет вышло всего 16 номеров Zap Comix.
Другая значимая работа Крамба — цикл комиксов про антропоморфного кота по имени Фритц, студента, живущего в городе, населённом одними лишь животными. Крамб рисовал его задолго до своего увлечения LSD и зарождения подпольного движения комиксов.
Фритц был персонажем комиксов, которые я придумывал в детстве. У нас был кот, а я рисовал истории про него, чтобы развлечь своих братьев и сестер.
Первый маленький комикс про Фритца я опубликовал в 1964 году. Отправил двухстраничную историю в журнал Help! и получил от них письмо: «Дорогой Роберт Крамб, мы думаем, что ваша история про котика великолепна. Но как нам напечатать её и не сесть потом в тюрьму?»
По сюжету этого первого опубликованного комикса Фритц занимался сексом с собственной сестрой. Он приводил её к себе домой и раздевал, уверяя, что хочет половить на ней блох.
Фритц был непостоянным персонажем. В одних комиксах он представал как гедонист, плюющий на мораль, в других — как битник, в третьих — как популярный певец, в четвертых был уже поэтом-хиппи. Однажды Роберт Крамб даже превратил его в пародию на Джеймса Бонда. Константа была лишь одна — Фритц неистово желал совокупляться со всем, что движется. В одном из выпусков он занимался сексом в ванной с двумя собаками и кошкой, а в другом привел к себе домой антропоморфную птичку, чтобы развлечься с ней, а в итоге съел её.
С помощью кота Фритца Роберт Крамб делал немыслимое для того времени — помещал персонажей, как будто нарисованных для детской аудитории, во взрослые ситуации, связанные с сексом и наркотиками.
Кот Фритц быстро «ушёл в народ», и в 1969 году мультипликатор Ральф Бакши (позже создал мультфильм по «Властелину колец») решил снять по мотивам его приключений полнометражный фильм. Автор оригинала был не в восторге от этой идеи, но его семье требовались деньги.
Вся эта история с фильмом была ужасна. Мне следовало сказать Ральфу, что я не хочу, чтобы он снимал его. В общем, в итоге я отстранился, а он полетел в Сан-Франциско к моей жене и получил от неё разрешение на съёмку за 10 тысяч долларов.
Мультфильм вышел в 1972 году и быстро стал международным хитом. При бюджете в 850 тысяч долларов он собрал 25 миллионов только в США и ещё порядка 90 миллионов по миру. Но Роберту Крамбу он не понравился, и в итоге художник решил убить своего персонажа. В первом же номере комикса, который вышел после фильма, антропоморфная женщина-страус пробивала Фритцу затылок ножом для колки льда.
В 80-х Крамб издавал анталогию комиксов Weirdo, а в 90-х он продал свои альбомы с набросками и на вырученные деньги купил дом во Франции. Его последняя значимая работа вышла в 2009 году — это был комикс по мотивам «Книги Бытия», нарисованный в свойственной для Крамба манере, с обилием сексуальных и жестоких сцен.
Ким Дейч — человек из начала XX века
Фритц Роберта Крамба — не единственный знаменитый кот подпольного движения. У него был конкурент в лице кота Валдо художника Кима Дейча. Этот автор, как и Шелтон с Крамбом, стоял у истоков андеграундных комиксов.
Ещё до того, как Крамб опубликовал первый номер своего Zap Comix, ставшего флагманом движения, Ким Дейч уже входил в группу художников, рисовавших короткие комиксы для контркультурной газеты The East Village Other.
В своих работах Дейч повторял стиль американских мультиков начала XX века. Тот же Валдо был, по сути, мрачной версией кота Феликса, употреблявшей тяжёлые наркотики.
Другая особенность рисунка Дейча — большое внимание к деталям. Многие из его иллюстраций напоминают триптихи Иеронима Босха — когда можно с лупой разглядывать каждый сантиметр полотна.
Ким Дейч часто писал про американскую жизнь начала XX века, временами размывая границы реальности и фантазии. В одном из выпусков про Валдо действие происходило сразу в двух измерениях — внутри комикса и в студии, где люди работали над новым выпуском.
В какой-то момент нарисованные персонажи выбирались в реальный мир и начинали взаимодействовать со своими создателями. Как и у любого другого автора подпольного движения, в сюжетах Дейча было много взрослых тем. История могла быть о том, например, как кот Валдо находит закладку с наркотиками и крадёт их, подменяя своим дерьмом.
Я придумал кота Валдо в 1966 году, когда перешёл от изобразительного искусства к созданию комиксов. Мне нравилось рисовать комиксы, но люди у меня получались не очень хорошо — тогда-то я и вспомнил об этих мультиках про котов из 20-х, которые в детстве смотрел по телевизору. Все они были чёрно-белыми.
Я понял, что мог бы нарисовать одного из них. Так и появился Валдо. Со временем у него сформировался свой характер. Он был как подросший котёнок Топси из «Тома и Джерри»
Как и кот Фритц, Валдо постоянно менялся. В одних сюжетах он был реинкарнацией Иуды, в других представал галлюцинацией алкоголика, в третьих был обычным разумным котом, падким до всякой дряни.
Ким Дейч не был так популярен, как Роберт Крамб, но его старые комиксы переиздаются до сих пор. Кроме того, выходят и новые: в 2013 году, например, была опубликована «Удивительная Кэтрин Уэлей». По сюжету, к главной героине является человек, одетый по моде XVIII века и предлагает ей сняться обнажённой в его фильме. В истории также фигурируют урны с голосом Иисуса и генетически модифицированный пёс. А действие, как обычно у Дейча, происходит в начале XX века.
Я очарован началом XX века. Наверное, я просто реинкарнация кого-то из той эпохи.
Но самая известная работа автора вышла в 1991 году — комикс «Бульвар разбившихся надежд». В нём Ким Дейч рассказывал историю анимации, пытался понять, где она свернула не туда, как из искусства превратилась в бизнес.
Трина Роббинс — автор первого журнала комиксов для феминисток
В подпольном движении 60-х все авторы были связаны друг с другом. Порой их объединяли даже узы брака. Так, Ким Дейч был женат на Трине Роббинс — одной из первых женщин, рисовавших для подпольных изданий. Она, как и её супруг, работала на контркультурную газету The East Village Other.
Все началось осенью 1966-го. Я тогда приняла кислоту и гуляла по Нью-Йорку: всё выглядело таким странным, а мне было очень страшно. Случайно я зашла в редакцию East Village Other. Там никого не было, кроме Аллена Катзмана, издателя. Он усадил меня на диван и, чтобы мне стало лучше, стал рассказывать о том, как читал лекцию в женском колледже, будучи под кислотой. И в этот момент на моих глазах он вдруг превратился в кролика. А потом медленно опять стал человеком. Я была благодарна ему за помощь и спустя несколько дней просунула под его дверь свой первый комикс. Аллен напечатал его в следующем же номере.
Справедливости ради, это был не совсем комикс — просто картинка, на которой 14-летняя девочка рассказывала о том, где она живет, как она любит «Властелина колец», и что в следующем году она попробует сигареты. Однако эта небольшая иллюстрация запустила карьеру Трины. В 1970 году она выпустила первый подпольный комикс, целиком и полностью сделанный одними женщинами — антологию It Ain’t Me Babe.
В одной из историй рассказывалось о том, как Джульет Джонс, Дейзи Дак, Супердевушка и другие женские персонажи комиксов восстают против своих парней-сексистов. Также, как и женщины по всей Америке, они самоорганизовались в группу.
У этого комикса был всего один номер. После него Трина Роббинс запустила похожее издание Wimmen’s Comix, которое выходило с 1972 по 1992 год. Это тоже была антология, написанная одними женщинами, затрагивавшая темы феминизма. Например, именно в этом комиксе впервые в истории главной героиней была открытая лесбиянка. К слову, Трина Роббинс отметилась и на поле традиционных комиксов — написала несколько историй про Чудо-женщину для DC.
Арт Шпигельман — соединил авангардное кино и подпольные комиксы
Говоря об авторах подпольного движения, нельзя не упомянуть Арта Шпигельмана. В шестидесятых он изучал искусство и философию в колледже в Нью-Йорке и одновременно рисовал смешные картинки для студенческой газеты.
В это же время Шпигельман создавал подпольные комиксы — первое время продавал их на улице, затем стал печататься в East Village Other, где в это же время публиковалась и Трина Роббинс. Как и прочие художники этого движения, он употреблял наркотики, из-за чего в итоге попал на несколько месяцев в психиатрическую клинику.
В начале 70-х Шпигельман переехал в Сан-Франциско, где присоединился к подпольной тусовке. В своих работах он вдохновлялся авангардным кино 60-х — фильмами без сюжета, вроде тех, что снимали Кен Джейкобс и Стэн Брэкидж.
Я задался вопросом: в какой момент сочетание разных картинок становится комиксом? Это сподвигло меня нарисовать одностраничный комикс Don’t Get Around Much Anymore. Главный герой просто сидит в своей комнате, которую мы видим в деталях, и отчуждённо говорит, что холодильник пуст.
Но прославился он в первую очередь благодаря комиксу «Маус», в котором с помощью антропоморфных животных рассказал историю своего отца, пережившего Холокост.
Однажды я посмотрел старый мультик про Микки Мауса и у меня случилось прозрение — я нарисовал короткий комикс про расизм в Америке с чёрной мышкой и котами ку-клукс-клановцами. Но спустя сутки я понял, что ничего не знаю о жизни чёрных в Америке. И тогда мне пришла на ум другая метафора по теме расового угнетения, в которой можно было бы использовать котов и мышей. Я нарисовал трёхстраничный комикс, который впоследствии превратился в «Мауса».
В Маусе евреи представлены в образе мышек, а немцы — в образе котов. В остальном же это очень взрослая и грустная история, основанная на реальных событиях. Комикс быстро стал популярным и получил Пулитцеровскую премию.
Европейские издания
В конце 60-х подпольное движение перешагнуло через Атлантический океан и стало распространяться по Европе — преимущественно в Англии. Здесь появились журналы Oz и Nasty Tales, которые занимались тем, что перепечатывали работы Роберта Крамба и других его американских коллег, о которых написано выше. Правда, называть такие издания подпольными не совсем корректно.
Если американские журналы с работами Крамба продавались только по подписке или в специальных хэдшопах, куда детям дорога закрыта, то британские издания спокойно лежали на полках газетных киосков, где их мог купить любой желающий. Всё это в итоге привело к нескольким громким судебным делам.
В 1970 году сотрудники журнала Oz решили провести эксперимент. Они пригласили в редакцию 20 подростков, тайком от родителей читавших Oz, и попросили их подготовить к выпуску 28-й номер журнала. Так, один из комиксов Роберта Крамба, в котором было много сексуальнх сцен, адаптировала под английскую аудиторию 15-летняя девочка. Сотрудники Oz даже не скрывали от общественности своего эксперимента. Обложку 28-го номера, помимо голых красавиц, украшала подпись «Выпуск, подготовленный школьниками».
Эксперимент не удался. Номер, отредактированный подростками, продавался плохо, поэтому больше редакция не приглашала их к себе. Однако история на этом не закончилась. Спустя два месяца после публикации в редакцию Oz вломилась полиция и вынесла всё, что имело отношение к 28 номеру. Начался один из самых громких судебных процессов в Великобритании. Многие расценили его как нападение властей на всю контркультуру. Из-за этого у Oz появилось много влиятельных защитников, таких как Джон Леннон и Йоко Оно.
Руководство журнала, чувствуя поддержку, не пошло на попятную и только подлило масла в огонь. Редакторы Ричард Невилл, Феликс Деннис и Джим Андерсон заявились в зал суда, одетые как школьники — за такое неуважение их отправили за решётку. Когда их пригласили на следующее заседание, они явились в длинных париках, чтобы прикрыть остриженные головы и позлить судью.
В итоге журнал не закрыли, но его главного редактора Ричарда Невилла посадили на 15 месяцев и депортировали в родную Австралию. Сам Oz выходил ещё два года. После судебной тяжбы его популярность резко возросла, однако когда всё закончилось, читатели стали расходиться, а сам Oz в 1973 году закрылся.
Похожая история была и у журнала Nasty Tales, который также занимался перепечаткой комиксов американского подпольного движения и также был обвинен в непристойности. Однако его в итоге тоже реабилитировали, что позволило редакции публиковать всё более смелые материалы.
Закат эпохи подпольных комиксов наступил примерно в середине 70-х. Художники поняли, что увязли в одном и том же наборе тем — секс и наркотики. Время хиппи и свободной любви прошло, начинались 80-е, а вместе с ними и эпоха альтернативного комикса. Это уже был не вызов обществу, а попытка взглянуть на индустрию комиксов под другим углом, не ограничивать их одними лишь историями про супергероев.
Строго говоря, тот же «Маус» Арта Шпигельмана — это не столько подпольный, сколько альтернативный комикс. Появились такие произведения, как Cerebus the Aardvark, фэнтези про трубкозуба с мечом, Tank Girl про девушку, живущую в танке, и «Черепашки-ниндзя», сами знаете про что. Но всё это уже другая история.
Источник: DTF
