Добрый день, многоуважаемые потные геймеры, на связи всё тот же Денис Большаков, он же Jean Grey, он же самый постоянный в своём непостоянстве блогер по эту сторону интернета. Хотя сейчас, наверное, все-таки чуть более постоянный, чем обычно. Блоги вон начали чаще раза в год выходить. НО ЭТО НЕ ВАЖНО.
Важно вот что. Кого можно удивить экранизацией комикса в 2к22 тысячелетии? Чуть ли не каждый месяц выходит очередной многомиллионный опус про сверхлюдей в обтягивающих штанишках, стабильно собирающий кассу и восторги публики. Лично я уже давно перегорел кинокомиксами и смотреть их перестал. В какой-то момент я словил себя на мысли, что чем дальше, тем сильнее чувствуется конвейерность в производстве данных опусов. Да, фильмы хорошие, свою задачу развлекать и закидывать фансервисом на протяжении двух часов они выполняют, но начало складываться ощущение, что условную «Черную пантеру» и условного «Человека-муравья» становится все сложнее отличать друг от друга. Будто бы все фильмы очередной марвеловской фазы ставил один и тот же режиссер, снимал один и тот же оператор, писал один и тот же сценарист, и так далее. Для меня, как для зрителя, пропало чувство новизны, пропала уникальность. Если один фильм по комиксам технически и структурно похож на другой как две капли воды, то зачем его смотреть? Я видел это в прошлый раз. От того во время просмотра начала проявлять себя убийственная для любого кинополотна эмоция — всепоглощающая скука. Современный кинокомикс делает не режиссер, современный кинокомикс делает продюсер, стоит это признать. Как известно, кино без личности за кадром — не кино. Фильмы по комиксам потеряли свою идентичность, и сейчас воспринимаются скорее фансервисным кормом, чем самостоятельным произведением. Я, на самом деле, очень люблю развлекательное кино без мозгов, но когда меня десять лет пичкают практически одним и тем же, с редкими всполохами оригинальности в лице Джеймсов Ганнов и Таек Вайтити и перерывами на кроссоверы — тут даже такой всеядный зритель, как я, начинает негодовать. Однако, в каком состоянии находится жанр кинокомиксов на данный момент — это тема для отдельного разговора, которому конкретно здесь и сейчас места нет.
В девяностые и ранние двухтысячные ситуация с фильмами по комиксам была диаметрально противоположной нынешней. Тогда кинокомиксы были если не изгоями кинопроката, то точно не той лошадкой, на которую все стремились ставить; до перевернувших игру «Людей икс» оставалось еще много лет. Студии выделяли деньги на кинокомиксы с большим скрипом, создатели толком не знали, как работать с переносом книжек с картинками на большой экран, что порой приводило к печальным последствиям для кошельков и репутации студий. Если успех и имел место быть, то был он достаточно скромным в сравнении с гигантами проката тех времен. То бишь, кинокомиксы двадцать лет назад были скорее андерграундом, диковинкой, от которой совершенно непонятно, чего ждать. Что не останавливало голливудскую машину прогресса от попыток на этом заработать. Учитывая неопределяемую окупаемость данного мероприятия, никто больших бюджетов на фильмы по комиксам выделять не стремился, ибо непонятно, что мы получим на выходе и будет ли это интересно зрителю: даже «Блейд» хитом проката так не стал и обрёл культовый статус сильно позже.
Нет худа без добра. Небольшие бюджеты означали меньший студийный контроль, что давало создателям какую-никакую творческую свободу. Вылилось это в несколько прелюбопытнейших представителей жанра, по сей день имеющих заслуженную культовую славу и почитание. Когда злобный дядька продюсер не стоит над тобой с плёткой и планами на пятьдесят фаз с тридцатью фильмами в каждой, можно попробовать сделать что-то по-настоящему неформатное и выдающееся. Что-то, что и двадцать лет спустя будет восхищать и удивлять зрителя. Кинокомикс, позволяющий себе такие вещи, помыслить о которых в современных представителях жанра не получится при всем желании. 1994-й год ознаменовался выходом одного из самых атмосферных фильмов в истории экранизации комиксов. Истории о настоящей любви и беспощадной мести, которым не смогла помешать даже сама смерть.