Американская трагедия о поисках нормальности в 12 частях.
Хотите шутку? Два тостера стоят на прилавке. Один поворачивается к другому и спрашивает: «Ты тоже иногда чувствуешь себя пустым?». Тот отвечает: «О боже мой, говорящий тостер!». Ха-ха-ха, занавес.
Несмотря на то, что я с детства схожу с ума по комиксам (кроме прочих причин для безумия), я никогда особо не интересовался персонажами вроде Вижна, доктора Манхэттена или «впишите сюда своего любимого too much-супергероя». Всемогущие существа с почти безграничной силой и знанием бегают по тому же кругу и делают те же ошибки, что и другие парни в спандексе (и человечество в целом), потому что их пишут люди. Человеческие мелочи проступают с каждой страницы, от этого сложно отмахнуться.
Мне сложно поверить в то, что искусственный интеллект, который за неделю выполняет 20.000 лет интеллектуальной работы на человеческом уровне, останется ментально в том же месте, где мы. Сомневаюсь, что он будет гоняться за очередным «злодеем недели» или влезать в ещё одну пафосную битву супергероев, оставляющую за собой кварталы руин, вместо того чтобы разработать систему для предотвращения следующего апокалипсиса или просто хлопнуть дверью и улететь по своим делам, оставив «муравьев» разбираться со своими проблемами.
Парадокс в том, что самые интересные и сложные истории про сверхлюдей, которые выходят (как минимум) в пространстве комиксов, это те, в которых супергеройство уходит на задний план, а эмпатия и психология выкручены «на одиннадцать». Что это значит? Всё. Или ничего. Я не знаю. Хотите шутку?
Персонажу по имени Вижн уже больше пятидесяти лет. Он — синтезоид, наполовину робот, наполовину человек, созданный на основе мозговых волн другого супергероя (потому что комиксы). Вижн был собран большим злым роботом по имени Альтрон, чтобы выполнять приказы и уничтожить Мстителей. Когда он «проснулся», его робот-часть серьезно задумалась о логичности геноцида всех подряд, а человеческая — о сумасшествии своего «отца». Он сбежал, присоединился к Мстителям, победил папашу, а потом спас мир тридцать семь раз.
За время своего существования на страницах комиксов он был героем, злодеем, попадал под контроль разума, у него была «вымышленная» семья с королевой шизофрении Алой Ведьмой, его разбирали, пересобирали и заражали нацистским вирусом — короче, обычные в супергеройском бизнесе вещи. Удивительно, но за десятки лет у него никогда не было своей серии, пока в 2016 году не вышел одноименный комикс и, черт, пятьдесят лет ожидания того стоили.
Раньше это, с большой долей вероятности, был бы WWE-матч суперов, где нет ставок (и смысла). Сейчаc в моде мрачность и психологичность — все крутые детишки это знают. Герои из прошлого получают серьезное переосмысление. После очередного супер-безумия, Вижн создает себе семью синтезоидов (сделать жену на основе мозговых волн безумной бывшей — что может пойти не так?) и переезжает в тихий американский пригород. Он хочет быть нормальным, чего бы это не стоило.
«Vision» — это американская трагедия в супергеройском костюме. С самого начала, блоки с «закадровым текстом» в олдскульном литературном стиле, говорят о том, что скоро случится непоправимое. Постоянные отсылки к Шекспиру только усиливают это ощущение. Вопрос не в том, случится ли беда, вопрос — когда. Для этого даже не особо нужен суперзлодей, только человеческая природа. Драма в двенадцати выпусках не теряет времени и уже в первом акте наступает точка невозврата. Ты только привыкаешь к своим новым соседям, как наступает время для грустной музыки и всхлипываний.
Сейчас будет снобство, но для Марвел, «Vision» — на удивление, глубокое и креативное исследование темы семьи. Легко представить эту историю как мини-сериал Netflix про драму обычных людей. Он получил бы хорошие отзывы критиков и может быть пару премий, но никто из нас, не посмотрел бы его. Потому что люди «скучные».
Секрет комикса (и сценариста Тома Кинга) в том, чтобы писать фантастическое максимально реальным. Роботы оказываются настолько же человечными что и люди (или больше). Только вместо психических проблем у них — глитчи, вместо сомнений — сбой в логике программы. Для каждой чисто человеческой неидеальности у них есть свой аналог. Это было бы мило, если бы не было так грустно.
Роботы ведут себя как люди когда по-человечески лажают быть людьми.
Квест Вижна в поисках нормальности был обречен на провал с самого начала. Он искал недостижимый, абстрактный стандарт, с которым сами люди, на кого он так хочет быть похож, не могут справиться. Никто из нас не «нормален», что бы он не говорил себе и другим. Фокус в том, чтобы найти правильный баланс в своей ненормальности, иначе всегда будешь бегать по кругу от одной драмы до другой.
Когда Тома Кинга спрашивают об источниках вдохновения для серии, он (кто бы мог подумать), называет песню Нины Симон «Sinner Man», объясняя что «этот тяжелый репетативный ритм, бьющий в тебе пока Симон поет про человека бегущего за помощью, молящего о спасении, пробующего все что может и не получающего ничего взамен — это Vision».
