Электронные книги, планшеты и смартфоны, Гугл и даже «Матрица» описаны еще в середине ХХ века автором «Соляриса». Вот так Станислав Лем предсказал будущее, в котором мы сейчас живем.
Оптоны, лектоны, трионы и фантоматоны… Возможно, эти слова вам неизвестны, однако большинством предметов, которые они описывают, вы пользуетесь каждый день. Станислав Лем, классик польской научной фантастики, предсказал их появление задолго до того, как они стали частью нашей повседневной жизни. А еще творчество Лема существенно повлияло на создателей легендарной серии мультфильмов и одной из самых популярных видеоигр.
Рассказываем о самых невероятных предсказания Станислава Лема, а также вспоминаем его высказывания на актуальные темы, в частности о биотехнологии и трансгуманизме.
Планшеты и электронные книги
Пожалуй, Станислав Лем был первым научным фантастом, который предсказал конец бумажных книг. Это произошло еще в 1961 году в романе «Возвращение со звезд», за 40 лет до первых попыток создать электронные книги. Лем представлял их как небольшие кристаллики с памятью, которые можно было вставить в устройство, нечто вроде современного планшета. Он называл его «оптоном». Сегодня мы называем это «Kindle».
Все послеобеденное время я провел в магазине. Там не было книг. Их не печатали уже почти полвека. А я так мечтал о них после микрофильмов, из которых состояла библиотека «Прометея»! Ничего подобного. Нельзя было уже рыться на полках, взвешивать на руке тома, угадывая их объем. Книжный магазин напоминал скорее электронную лабораторию. Книгами служили кристаллы с навечно вложенным в них смыслом. Читать их можно было с помощью оптона. Своим внешним видом он даже похож на книгу; отличие состояло в том, что оптон имел между обкладками только одну единственную страницу. Прикосновение рукой — и на ней появлялся дальнейший текст.
Аудиокниги
В том же произведении Лем предсказал популярность аудиокниг, которые он называл «лектон»:
Но, как сказал мне робот-продавец, оптоны принимались теперь не очень часто. Публика предпочитала лектон. Они читали вслух, их можно было даже наставить на желаемый тембр, темп и модуляцию.
Продавцы-работы, правда, еще не появились, и человечество уже к этому подошло, в любом случае, темп воспроизведения аудиокниг и подкастов уже можно регулировать.
Интернет
Уже в начале 50-х Лем предполагал, что для увеличения эффективности мощных компьютеров надлежит их объединить в единую сеть. В своих «Диалогах» (1957) он называл это направление развития вполне реалистичным: постепенное накопление «информационных машин» и «банков памяти» вело бы к появлению «государственных, континентальных, а затем и межпланетных компьютерных сетей».
Лем стал свидетелем того, как сбылись многие из его предсказаний. И это его удивляло. Известно его высказывание, которое якобы прозвучало сразу после того, как Лем впервые воспользовался интернетом:
Пока я не пользовался интернетом, то не знал, что на свете есть столько идиотов.
Примерно в то же время Лем предсказал будущее, в котором у всех людей будет быстрый доступ к гигантской виртуальной базы данных — «трионовой библиотеке». Трионы представляли собой крошечные кварцевые кристаллики, «структура которых может меняться». Трионы работали как современные флешки, однако были соединены радиоволнами, которые формировали гигантскую базу знаний. Вот как писатель изобразил этот процесс в романе «Магелланово облако» (1955):
В Трион можно закрепить не только световые изображения, вызвавшие изменения в его кристаллической структуре, — страницы книг, фотографии, разного типа карты, рисунки, чертежи и таблицы: в нем так же легко можно зафиксировать звуки, в том числе человеческий голос и музыку; есть возможность записи запахов.
Описание Лема довольно точно. То, о чем он здесь говорит, мы сегодня называем Google. Однако мы все еще ждем возможность записывать запахи.
Смартфоны
В этой же книге Лем описывает то, что напоминает раннюю версию смартфона: маленькие переносные устройства с постоянным доступом к трионовой библиотеке. Этот отрывок из «Магелланова облака» также звучит как рассказ о нашем времени:
Сегодня, пользуясь этой невидимой сетью, охватывающей мир, мы совсем не думаем про ее гигантские масштабы и четкость работы. Как часто каждый из нас в своем рабочем кабинете в Австралии, в обсерватории на Луне или в самолете доставал карманный приемник, вызвал Центральную Трионовую Библиотеку, заказывал нужное ему произведение и через секунду видел его на экране своего цветного объемного телевизора.
Этот рассказ довольно точно мог бы описывать нашу нынешнюю жизнь, когда много авиалиний предоставляют доступ к бесплатному Wi-Fi в самолете. Важно напомнить, что Лем писал эти строки в то время, когда среднестатистический компьютер был таких размеров, что нуждался в гигантском зале. О создании всемирной сети начали задумываться в конце 60-х, а к ее реализации перешли только в 80-е годы.
3D-принтер
В «Магеллановом облаке» Лем также вспомнил интересную модель производства, которая напоминает нынешнюю технологию печати 3D. Интересно, что и логика процесса, о котором говорит Лем, не устарела.
Наконец, трион может содержать записи «разработок» или «образцов продукции». Автомат, соединенный с трионом через радио, изготовит нужное абоненту изделие и таким образом сможет удовлетворить самые изобретательные из желания фантазеров, которым захотелось иметь мебель старинных стилей или оригинальную одежду. (…) Если бы роль трионов сводилась только к вытеснению устаревшей формы накопления знаний, к тому, чтобы каждый, кто хочет, мог пользоваться всеми сокровищами мировой культуры, наконец, к упрощению системы распределения потребительских благ, то и эта роль была бы очень важна .
Что же, 3D-принтеры в наше время уже доступны в некоторых магазинах. Что же касается «образцов продукции», то сегодня ими являются файлы формата AMF (Additive Manufacturing File), в которых можно сохранить цвет и материалы объектов для печати в 3D.
The Sims
А что можно сказать о связи Лема с компьютерными играми? Вил Райт, разработчик The Sims, одной из самых успешных игр всех времен и народов, не раз говорил, что Лем был его главным идейным вдохновителем. Что же произвело такое влияние на Райта? Это была «Кибериада» — серия рассказов про двух инженеров-роботов по имени Трурль и Клапавций.
В одном из этих рассказов Трурль встречает на астероиде диктатора в изгнании и конструирует для него стеклянный ящик, внутри которого содержится вся вселенная — искусственная цивилизация, которой можно управлять. Это государство в коробке и стало источником вдохновения для Вила Райта, который создал игру, в которой каждый участник может создать свой собственный виртуальный мир.
Конечно, Лем не был бы Лемом, если бы не затронул в своем рассказе проблемы этики, власти и управления судьбами других людей:
Вот докажи мне, что они ничего не чувствуют, не мыслят, что они вообще не существуют как создания, понимают, что они замкнуты между двумя безднами небытия — той, что до рождения, и той, что после смерти, — докажи мне это, и я перестану к тебе приставать! Вот докажи мне, что ты только имитировал страдания, но не пережил его!
Футурама
Разумеется, Лем не предусмотрел появления «Футурамы», однако именно из его творчества черпал вдохновение создатель одного из лучших телевизионных мультсериалов начала ХХI века. Сценарист шоу Д.С. Коэн рассказывал:
Моя мама обожала научную фантастику. Она и меня заразила любовью к этому жанру. Среди книг, которые я прочитал в детстве, были такие произведения Станислава Лема, как «Звездные дневники Ийона Тихого» и «Рассказы о пилоте Пирксе». Думаю, те странные, сюрреалистические и забавные рассказы произвели на меня большое влияние; особенно мне понравилась идея, что работы могут быть людьми. Вот почему Бендер, наиболее «гуманизированный» персонаж «Футурамы», в какой-то степени обязан этим Станиславу Лему.
Коэн рассказал, что особое значение для «Футурамы» имел один рассказ:
Особенно мне запомнилось рассказ… о планете, которую населяют одни работы, и вдруг туда приземляются люди, и роботы-убийцы уже собираются уничтожить людей, но те притворяются работами, чтобы спастись, и здесь, конечно, — осторожно, спойлер! — выясняется, что все жители этой планеты на самом деле люди, которые делают роботов, и они в отчаянии прячутся друг от друга. Вот эта история непосредственно отражена в «Футураме».
Рассказ, о котором говорит Коэн, — это, наверное, «Одиннадцатое путешествие» из «Звездных дневников Ийона Тихого», а соответствующий эпизод сериала называется «Страх планеты роботов» (The Fear of a Bot Planet, пятый эпизод первого сезона).
Электронная пыль …
В «Кибериады» есть и другие инновационные, подчас довольно странные идеи. Например, «умная пыль» — микроскопические компьютеры, способные к самоорганизации, размерами не больше песчаную крупинку, которые работают как единая система. Идея умной пыли полностью соответствует последним достижениям нанотехнологии.
… и электронный бард
Еще одна смелая и остроумная идея из «Кибериады» — это электронный бард, компьютерное устройство, которое умеет писать стихи. Судя по всему, великое изобретение робота-инженера Трурля частично материализовалось в виде экспериментальных программ для написания стихов, которых сейчас полно в интернете. А чтобы увидеть настоящего электронного барда, придуманного по проекту Лема, обязательно посетите Центр Науки «Коперник» в Варшаве: там вы увидите актеров-роботов, которые играют в спектаклях по рассказам Лема и других авторов.
Если же вы хотите изобрести робота-поэта самостоятельно, воспользуйтесь секретным рецептом Станислава Лема: убедитесь, что вы «ослабили логические контуры и усилили эмоциональные», и не забудьте «усилить семантику и смастерить приставку воли». Вставьте «философскую заглушку», «полную семантическую развертку» и «подключите генератор рифм», выбросьте «все логические контуры» и замените их на «ксебейные эгоцентризаторы со сцеплением типа» Нарцисс»». Как видите, все очень просто!
Технологии виртуальной реальности смотрят на нас буквально из-за каждого угла. И Станислав Лем убедительно изобразил виртуальную реальность (т.н. «фантоматику») еще в 1964 году, задолго то того, как многие западные футурологов начало серьезно обсуждать эту идею.
В своей книге «Сумма технологии» польский фантаст описывает «фантоматичный генератор», способный создавать альтернативную реальность, которую невозможно отличить от «оригинала».
Лем изображал эту технологию как многослойную: человек, покидающий виртуальную реальность, не обязательно должен снова вернуться в «реальную». Скорее с ее помощью можно переключаться между различными системами, не имея уверенности, находишься ли в «фантоматической реальности» или в реальном мире. Разумеется, это привело бы к размытию между правдой и вымыслом, и Лем видел в этом потенциальную опасность:
(…) невозможность отличить фантоматический спектакль от действительности привела бы к непоправимым последствиям. Может дойти до совершения убийства, после которого убийца, оправдываясь, утверждать, что он был глубоко убежден, будто это лишь «фантоматический спектакль». Кроме того, многие люди настолько запутаются в настоящих и фиктивных жизненных ситуациях, которые невозможно отличить друг от друга, в субъективно едином мире реальных вещей и призраков, не смогут найти выход из этого лабиринта.
Матрица, или Большая Симуляция
В своем анализе фантоматики Лем подошел к концепту идеальной симуляции, известной нам из фильма «Матрица» или из недавнего сериала «Мир Дикого Запада».
Мрачный образ большой симуляции Лем изобразил в романе «Футурологический конгресс» (1971). Он связан с концептом «цереброматики», то есть непосредственного воздействия на мозг с помощью химических субстанций. В 2013 году израильский режиссер Ари Фольман снял по роману фильм «Конгресс».
Постправда
Лема интересовал философский аспект стремительного развития технологий. Писатель приблизился к пониманию того, как циркулирует информация в современном мире. Сегодня видно, что писатель предсказал многие феномены современных СМИ, связанных с концептом постправды. В романе «Глас Господа» (1968) Лем писал:
Запрещенные мысли могут вращаться в голове тайком, и что прикажете делать, если значимый факт тонет в половодье фальсификатов, а голос истины — в оглушительном гамме и, хотя звучит он свободно, услышать его невозможно? Развитие информационной техники привело лишь к тому, что лучше слышно самый громкий голос, хоть даже и лживый.
Трансгуманизм …
Если Лем мог предвидеть мир постправды, то почему он не мог предвидеть появление трансгуманизма? Разумеется, писатель не употреблял этого слова, однако приблизился к этой идее в короткой пьесе «Существуете ли вы, мистер Джонс?» (1955). В произведении, которое легло в основу фильма Анджея Вайды «Слоеный пирог», Лем размышлял (тогда только гипотетически) о правовом статусе человека, чье тело и органы (в том числе мозг) в результате многочисленных операций практически полностью состоят из протезов. Компания, которая финансировала лечение, подает на него в суд, поскольку считает его своей собственностью. Пьеса затрагивает вопросы, которые становятся актуальными только сегодня, и исследует явления, которые получили названия лишь недавно: например, трансгуманизм …
… и биотехнологии
Лем всегда отдавал себе отчет, что новые технологии имеют свою темную сторону. Уже в шестидесятые годы он считал, что завоевание технологиями человеческого тела — лишь дело времени.
В «Путешествии двадцать первой» из «Звездных дневников Ийона Тихого» главный герой приземляется на планете Дихтонии. Жители этой планеты достигли такого прогресса в науке, что способны изменять свое тело любым способом и сколько угодно.
Много лет спустя, в конце ХХ века, Лем, размышляя об опасности, которую представляет клонирование человеческих организмов (он считал это явление началом новой эпохи рабства), вспоминал свои рассказы:
Мои написаные 40 лет назад сатирические рассказы, в которых кора головного мозга используется как украшение для обоев, начинают принимать форму ужасной реальности.
Ужасная или нет, наша реальность все равно нас завораживает — и пророческий дар Станислава Лема играет здесь не последнюю роль.
Перевод текста.
Источник
