Мы представляем четвертую десятку топа сотни самых знаковых, культовых и просто самых любимых нами фильмов в истории кино.
70. «Рассвет мертвецов», 1978 год
Денис Варков
Самым ярким в трилогии Джорджа Ромеро («Ночь», «Рассвет», «День») стал второй фильм. Именно в «Рассвете» эпидемия зомби-вируса вышла с локального («Ночь») на глобальный уровень, представив хаос, который происходит в США.
Главные герои — четверо выживших, решившие покинуть США, но вынужденные застрять в торговом центре. Постепенно они осознают, что это брошенное людьми место может стать для них новым домом, уголком спокойствия в мире, полном мертвецов, последним прибежищем прошлого образа жизни, где можно было думать о потреблении, а не о выживании. Но герои еще на осознают, насколько им повезло и на что готовы пойти другие люди, чтобы получить хотя бы частичку того, что у них есть.
«Рассвет мертвецов» позволяет взглянуть на то, как быстро привычный мир сменяется ужасами постапокалипсиса, он показывает, как люди теряют надежду и сдаются. В то же время Ромеро смог показать в фильме, как быстро происходит эволюция взглядов людей в критических ситуациях.
Отдельное достижение фильма — попытка Ромеро изучить зомби. В его фильме они стремятся в торговый центр не ради того, чтобы съесть людей, а по той причине, что у них осталась остаточная память, и они помнят, что еще при жизни это место было для них важным.
Фильм отлично характеризует фраза одного из главных героев: «Когда в аду не хватит места, мертвые начнут вставать из могил».
69. «Иван Васильевич меняет профессию», 1973
Алексей Егоров
Эх, снимали бы наши киноделы сейчас так же, как снимали при СССР — цены бы им не было. Советский Союз вообще подарил нам множество отличных фильмов, которые можно пересматривать до дыр, каждый год — и не надоедает же. Я довольно долго думал, какой же из комедийных фильмов тех времен я могу назвать своим любимым, и в итоге остановился именно на «Иване Васильевиче». Отличный юмор, прекрасные диалоги и персонажи, обилие ярких и запоминающихся моментов — короче, фильм на века.
Картина у Гайдая получилась цельная и довольно камерная — несмотря на то, что в фильме постоянно балуются со временем. Здесь нет лишних или ненужных сцен — все на месте, и помогает раскрывать образы персонажей или ситуации, в которых они оказались. И это все — при фактическом отсутствии спецэффектов, которые в фильме в общем-то и не нужны. Ну да, попали люди в прошлое. Ну и что? Это не повод рисовать совершенно ненужные картинки с тем, как они пролетают сквозь пространство и время. А вот обыграть это все диалогами и ситуациями — это пожалуйста.
Про диалоги (и про песни!) в «Иване Васильевиче» говорить вообще нет смысла, потому как каждая вторая фраза из фильма стала крылатой, а песни до сих пор поют и прекрасно знают.
Фразы ушли в народ давно, и из лексикона тех, кто фильм хотя бы раз смотрел, их и каленым железом не выбить. И, думаю, у каждого из смотревших свой набор любимых цитат — иначе тут в общем-то никак.
Еще в фильме совершенно прекрасные образы персонажей. Люди попали в совершенно непривычное для себя время, и пытаются адаптироваться — и все это выливается в череду безумных ситуаций. Простой советский управдом Бунша, винтик в системе, внезапно ставший царем, буквально выворачивается наизнанку на глазах. Квартирный вор Милославский предстает перед нами в совершенно ином свете — как человек, которому «за державу обидно», и которому не хочется разбазаривать земли родной страны. И Грозный, который вроде бы как царь, который предстает в совершенно неожиданном свете — жарит котлеты (в вырезанной сцене), разговаривает с простым человеком на равных, и вообще ведет себя гораздо человечнее, чем можно было бы себе предположить.
В свое время для меня было настоящим открытием, что фильм снять по пьесе Михаила Булгакова «Иван Васильевич».
И, надо сказать, отступлений от текста оригинала в фильме немного, и большинство из них связаны с переносом событий в более современный период. Булгаков рассказывал о тридцатых годах двадцатого века, тогда как у Гайдая на дворе уже семидесятые годы. Как ни странно, воспринимаются обе версии довольно легко, и будут понятны даже тем, кто СССР не застал ни в каком виде.
Ну, а еще стоит отметить совершенно фееричную (уж в плане названия — точно) западную локализацию фильма, где он шел как Ivan the Terrible: Back to the Future («Иван Грозный: Назад в будущее»). Таким образом получилась отличная отсылка к фильму Роберта Земекиса — правда, без «ДеЛориана» и прочих атрибутов. Так что, как видите, не только наши локализаторы умудряются удивлять.
68. «Пустой дом», 2004
Александр Трофимов
Гений корейского кино Ким Ки Дук обязан был в этом топе. Самым очевидным выбором был бы его самый мощный фильм: «Весна, лето, осень, зима… и снова весна», можно было поставить и камерную, но глубокую «Натянутую тетиву» или еще какой-то из его щедрой фильмографии, но мне хотелось рассказать именно про «Пустой дом», наверное, самый волшебный и романтичный его фильм.
Я цепляюсь за него не в качестве удобной точки для знакомства с корейским кинематографом или с этим конкретным мастером, он запомнился мне как редкая картина, демонстрирующая совершенно другое мировосприятие.
Парень развешивает рекламные листовки на двери домов — только для того, чтобы вернуться позже и вломиться в те дома, где хозяева явно в отъезде — ведь листовки с двери никто не снял. Но наш герой — не вор и не сквоттер, вместо того, чтобы обчистить эти квартиры, он стирает белье жильцов, чинит сломанные вещи — пытается оставить это место в лучшем состоянии, чем застал его. Эдакая секретная Мэри Поппинс. Не всегда, впрочем, это вмешательство заканчивается хорошо.
Но настоящий сюр начинается, когда наш герой благодаря тренировкам учится быть невидимым. Никакой фантастики — он просто предугадывает, куда пойдет и куда посмотрит его жертва, всегда оставаясь у него за спиной, вне поля зрения. Меня фильм зацепил на долгие годы именно этой концепцией — превратить героя в настоящего ниндзя, но использовать это не для зрелищных экшен-сцен, а для демонстрации его философии и уникального взгляда на жизнь. Потрясающие сцены финала не могут не остаться в вашей памяти на всю жизнь.
67. «Прокол», 1981
Александр Башкиров
В материале о лучших фильмах про паранойю я рассказывал об удивительной родословной этой картины. Рассказ Хулио Кортасара «Слюни дьявола» породил фильм «Фотоувеличение» Микеланджело Антониони, породивший картину «Разговор» Фрэнсиса Форда Копполы. Под впечатлением и от того, и от другого фильма Брайан Де Пальма снял свой «Прокол». Очень зловещее русское название мне нравится больше оригинального Blow Out: весь заговор в фильме построен вокруг лопнувшей шины, а маньяк-убийца Джона Литгоу использует шило в качестве одного из видов оружия.
Де Пальма — величайший визуальный стилист в истории кино, и места в нашем топе заслуживают и «Путь Карлито», и «Лицо со шрамом», и «Неприкасаемые», которые я подробно разбирал в топе лучших фильмов про мафию, и «Кэрри», очень высоко взлетевшая в нашем топе фильмов по Стивену Кингу. Де Пальма всегда снимал жанровое кино лучше, чем оно этого заслуживало, превращая перестрелки и убийства в классику мирового кинематографа. Но «Прокол» — безусловно его лучшая режиссерская работа.
Blow Out — это триумф движения, цвета, освещения, деталей и атмосферы, демонстрация мастерства обращения с камерой и всем тем, что находится перед ней.
Длинные непрерывные планы с летающей на кране или едущей за героем камеры. Сцены, снятые с точки зрения персонажа. Просто фантастические киноприемы вроде вращения поднятой к озаряемому фейерверком небу камеры вокруг главного героя, обнимающего мертвую девушку… Как-то ненароком из всего этого великолепия проступает лучшая актерская работа в американском кино — Джон Траволта в образе звукорежиссера Джека Терри, которому очень нужно записать хороший, качественный женский крик. Почему именно эта работа — лучшая, вам станет понятно только в самой последней сцене.
66. «Искусственный интеллект», 2001
Денис Майоров
Вопрос взаимоотношения людей и роботов, грань между которыми в будущем все сильнее стирается, была не сильно свежей и в 2001 году, когда «Искусственный интеллект» вышел. Но ни один другой фильм не поднимал эту тему так сильно, не выворачивал зрителей наизнанку такими простыми моралями и стремлениями очеловеченных машин.
Андроид-мальчик Дэвид не сражается за равноправие, не мечтает о первом в истории роботе-президенте и не хочет убить всех человеков. Он просто хочет быть с мамой, как все нормальные дети, хочет добиться ее искренней любви. В конце концов, он ребенок и он всегда будет таким — волей нас, его создателей. Его по-детски искренняя фраза «Мама, прости, что я ненастоящий мальчик» только из самого бесчувственного человека не выбьет слезу — мне становится тяжело, даже когда я просто вспоминаю эту сцену. За это, кстати, спасибо и Хэйли Осменту, безупречно исполнившему свою роль, его взгляд просто невозможно забыть. Хорошие дети-актеры — это огромная редкость.
Но Дэвид не один, он встречает и других андроидов-изгоев. Столь же человечных и тоже выброшенных, как бесполезные вещи. Среди них и Джуд Лоу в роли Жиголо Джо, который уже хватал зрителей за душу в «Гаттаке», а теперь беспощадно это повторяет.
У каждого своя история и каждый усиливает душераздирающую атмосферу фильма. «Искусственный разум» заставляет страдать, да. На это работает и безупречный сценарий, и близкая к идеалу режиссура Спилберга (лично для меня «Искусственный разум» — его лучший фильм), и в деталях выписанная вселенная, и великолепный саундтрек Джона Уильямса. Идеальная драма, которую просто невозможно описать — посмотрите этот фильм, такой опыт нужно пропускать через себя.
65. «Из Машины», 2014
Павел Пивоваров
«Из машины» это один из самых смелых и интересных фильмов про искусственный интеллект. Наш мир меняется быстрее чем когда-либо за человеческую историю и нашему мышлению тоже надо приспосабливаться, поэтому мы движемся от фильмов из двадцатого века про злой искусственный интеллект, который просто хочет «убить всех человеков», к картинам с роботами как равноправными участниками диалога, которых можно и даже нужно понять.
И задолго до «Мира дикого запада» в прокат вышел камерный фильм про трепетные взаимоотношения человека и машины.
Психологическая драма, тягучая и увлекающая каждым диалогом и любым статичным планом, прекрасное кино, после просмотра которого вам обязательно надо прочитать рецензию Саши Трофимова.
64. «Рокки», 1976
Александр Башкиров
Словами «спортивная драма» можно описать очень широкий спектр кино. Это может быть черно-белый нуар в стиле «Реквиема по тяжеловесу», оскароносная классика вроде «Огненных колесниц», глубоко авторское кино в духе безупречных Bull Durham, Play It to the Bone, White Men Canʼt Jump и Tin Cup гениального режиссера и сценариста Рона Шелтона или современное их отражение в суровых мужских фильмах с названиями из одного слова: «Рестлер», «Воин», «Боец»…
Но «Рокки» Джона Эвилдсена по сверхталантливому (и единственному приличному) сценарию никому неизвестного сценариста-дебютанта Сильвестра Сталлоне — это квинтэссенция спортивного кино, в которую вошли все лучшие наработки жанра. Тут и выстраданный сценарий, основанный на реальной истории: в марте 1975 года абсолютный чемпион-тяжеловес Мохаммед Али действительно бросил вызов белому боксеру Чаку Уэпнеру, ходячей боксерской груше, который в девятом раунде совершенно неожиданно послал величайшего боксера всех времен в нокдаун.
Тут и огромная любовь к отображаемому спорту на всех его уровнях, со всеми приемами и техническими тонкостям. Сталлоне не просто пересказал историю Уэпнера, он превратил ее в оду отношениям в спортзале, тренировкам, атмосфере до, во время и после поединка.
В отличие от всех остальных сценаристов спортивных фильмов, Слай еще и сыграл главную роль, воспользовавшись своей уникальной внешностью: лицо Христа с картины Рафаэля на железном теле атлета.
Эвилдсен все очень просто и качественно снял — скорее по бюджетным, чем по стилистическим соображениям. Хотя в середине 70-х такого понятия еще не было, перед нами классическая инди-картина, быстро и сердито отснятая на улицах Филадельфии. Как это обычно бывает с инди-фильмами, эпичность происходящему придает саундтрек: гениальнейшая музыка Билла Конти, под которую перед нами справа налево проезжают огромные белые буквы названия, а Рокки Бальбоа бежит по ступенькам наружной лестницы Художественного музея Филадельфии:
Gonna fly now…
Flyin’ high now…
Gonna fly, fly, fly!
Но, как и все лучшие спортивные фильмы, «Рокки» на самом деле — вовсе не про спорт. Если из картины убрать весь бокс, там все равно останется трогательная линия отношений очень неуклюжего мужчины и крайне закомплексованной женщины из рабоче-криминальной среды, обоюдная доброта которых помогает им преодолеть давление окружающих и недостатки собственных характеров. А это само по себе — абсолютно первоклассное кино.
63. «Дневник под подушкой» («Интимный дневник»), 1995
Александр Трофимов
Этот фильм в моем личном топе уже десять лет, с момента, когда я впервые его увидел. У многих есть кино, мимо которого большинство проходит совершенно спокойно, но для них в нем есть что-то личное, какой-то ключ, который цепляет их очень точно и целенаправленно. У Питера Гринуэя есть много сильных лент, «Повар, вор, его жена и её любовник», «Тайны Ночного Дозора» и так далее, но для меня кликнул именно «Дневник». Из-за своей многогранности, размаха и при этом — той самой интимности, великолепного стиля и красивейших кадров (работа с цветом тут просто потрясающая).
Это история молодой японской девушки, которая решает вырваться из плена свое предписанной роли, сбегает от мужа и становится писательницей. Но пишет она не на бумаге, ее книги — это каллиграфия на обнаженных мужских телах. Ее цикл — не только творчество, но и замысловатый план мести издателю ее шедевров, который в свое время мучил ее отца.
Сцены, в которых издатель принимает посыльных героини — голых моделей, исписанных иероглифами — запомнились мне больше всего.
Поначалу он отмахивается от странных посетителей, но стоит ему почувствовать силу текста девушки, он ждет новой книги с нетерпением и носится с посыльными как с величайшим сокровищем. Но наша писательница не любит повторяться, поэтому каждая новая книга требует своего подхода. Посыльные-книги тоже далеко не всегда стоят смирно, у них есть свои указания по поводу того, как вести себя. Идея живых книг, которые не столько рассказывают, сколько воплощают и проживают твою идею меня поразила.
Потрясающая философская притча в японских мотивах, снятая очень уверенно и ярко с множеством авангардистских приемов. Возлюбленного писательницы, к слову, играет молодой Юэн МакГрегор.
62. «Навсикая из Долины ветров», 1984
Никита Богуславский
При упоминании Хаяо Миядзаки и студии Ghibli принято вспоминать «Унесенных призраками», «Принцессу Мононоке» и «Моего соседа Тоторо», но дебютный авторский проект гениального режиссера, аниматора и сценариста почему-то постоянно забывают. А тем временем «Навсикая из Долины ветров» определенно достойна большего. Впрочем, в фильмографию Ghibly «Навсикаю» вписали задним числом — в начале 80-х самой студии еще не существовало. Анимацией занималась студия Top Craft (они же рисовали «Полет драконов» и «Последнего единорога» для Rankin/Bass из подборки прошлой недели).
Это один из тех фильмов, в которых Миядзаки раскрывается как визионер и прирожденный сказочник: на довольно примитивный, но не стареющий посыл «любите природу и не используйте оружие массового поражения» нанизана непривычно масштабная, эпичная история о приключениях принцессы в потрясающем постапокалиптическом мире, люди в котором не прекращают воевать даже после того, как цивилизация исчезла, а планета почти полностью покрылась бескрайним токсичным лесом из гигантских грибов и плесени. С тех пор нечто похожее у режиссера получилось только в «Принцессе Мононоке», но здесь и мир проработанее и больше, и сеттинг стимпанка с элементами европейского фэнтези и гигантскими жуками смотрится более оригинально, особенно на свое время.
Навсикая (она же Наусикаа, в зависимости от перевода) живет в пасторальном княжестве, отделенном от пустыни и токсичного грибного леса горами, и иногда выбирается в экспедиции, чтобы понять, как этот лес устроен, откуда взялся и может ли человечество с ним сосуществовать. Но все ее мирные исследования идут прахом, когда с неба падает дирижабль с заготовкой древнего оружия, которое когда-то и уничтожило старый мир, а следом прибывают военные из соседнего королевства, которые хотят получить эту страшную находку во что бы то ни стало. Это только завязка, и география событий в фильме не ограничивается Долиной ветров, а экшен на земле и в воздухе прекрасно поставлен и анимирован. Особенно в воздухе — Миядзаки вообще очень любит небо, и эта его страсть позже еще не раз получит выражение в «Небесном замке Лапута», «Порко Россо» и «Ветер крепчает».
«Навсикая» — не оригинальная работа, картина снята по одноименной манге, которую Миядзаки пришлось написать для журнала Animage.
Тогда у него еще не было ни репутации, ни даже постоянной работы, не говоря уже о своей студии, и такой смелый фильм молодому аниматору никто доверить просто так не мог. Так что режиссер взялся писать и самостоятельно рисовать мангу, заранее застолбив за собой право на ее экранизацию. К 1989 году была написана от силы треть истории, так что при работе над сценарием пришлось переиначить несколько ключевых моментов и наскоро слепить удобоваримую концовку. Последняя глава вышла только в 1994 году, и сюжет «первоисточника» значительно отличается от того, как историю переписали для экранизации.
61. «Индиана Джонс» (трилогия), 1981-1989
Григорий Копьев
В гениальном тандеме Стивен Спилберг и Джордж Лукас создали одну из лучших серий приключенческих фильмов, оказавшую мощнейшее влияние на поп-культуру — в этом плане «Индиана Джонс» уступает, наверное, только «Звездным войнам». Трилогия сформировала шаблон фильмов про авантюристов, где ситуации и сцены, в которых оказывается герой, важнее, чем сам персонаж. Вы хорошо помните личность доктора Джонса? А сцену подмены золотого идола на мешочек с песком; сцену с вагонетками, с револьвером на рынке, побег от огромного валуна?
Чем больше времени проходило с показа последнего фильма трилогии, тем чаще в мире предпринимались попытки повторить успех этих картин. Но даже самые лучшие из подражателей — «Сердца трех», «Сокровище нации», «Доспехи бога» — конечно же, даже не приблизились к желаемому эффекту. Чтобы задать новый тренд, нужно отвязаться от старого, заданного почти 40 лет назад, чего пока не удалось сделать ни киноиндустрии, ни играм, ни комиксам, ни даже создателям серии — Спилбергу и Лукасу.
Первая часть топа: позиции 100-91 (там же озвучивается логика составления списка)
Вторая часть топа: позиции 90-81
Третья часть топа: позиции 80-71
Источник
