Что приходит в голову, когда слышишь слово Шотландия? Живописные пейзажи, Адам Смит, или английский акцент, которому бы позавидовал Мутко. Не самая яркая часть Uncharted 4, в конце концов. В целом все равно образ скорее позитивный — если кто-то скажет «Тем летом я был в Шотландии», сразу думаешь, что человек, наверное, живет интересной жизнью.
Шотландия Ирвина Уэлша — совсем другой мир. Ее герои — маргиналы и отбросы общества, никак не вяжущиеся с образом готических шпилей на открытках. Скорее, они пришли с постсоветских улиц провинциальных городков, где есть лишь длинные щупальца коррупции и право сильного, а воздух пропитан парами свежесваренного героина.
Именно в таком мире и живет Рой Стрэнг. Ну как живет — лежит в коме, подслушивая разговоры родителей, пришедших навестить сына в больницу, или предается воспоминаниям, пытаясь то ли поведать нам свою историю, то ли распутать клубок событий, приведший его к такому состоянию, а когда реальность овоща становится невыносимой, погружается глубоко внутрь себя, туда, где есть великое зло, которое нужно убить — Аист Марабу.
Рой Стрэнг парень не из приятных, и мы говорим даже не о внешности, уродливость которой он из раза в раз подчеркивает, буквально называя все свое семейство не иначе как «Генетическая катастрофа». Вы будете проклинать его за многие поступки, но несмотря на это, в определенные моменты Рою все равно сопереживаешь — наверное, потому, что вокруг него постоянно трутся личности куда более мерзкие.
Двигаясь по своим воспоминаниям, главный герой пытается найти тот самый момент Х, который привел его к сегодняшнему положению, и который он, кажется, уже забыл, и среди всей своей биографии с теплом вспоминает лишь про ЮАР, куда отец перевез семью, когда Рою было десять, и где он впервые увидел аиста марабу.
А в мире своих фантазий, в Африке, Рой гоняется за этим самым аистом марабу вместе с неким Сэнди. Они считают, что если убить аиста, то все закончится. Но что закончится? Наверное, всемирное зло, которое всюду нас окружает. Эта часть сюжета намного меньше наполнена яркими событиями, чем воспоминания Роя, но все же во многом именно она и вызывала во мне наибольший интерес, и похожа скорее на приключенческий роман 19 века. Люблю Африку, что поделать.
По мере повествования спираль насилия раскручивается все сильнее, и где-то на середине книги ловишь себя на мысли, что больше не хочешь находится среди всех этих ублюдков — уж слишком мерзко читать подробности живодерства и иных темных сторон человека. Насилие ради насилия — таким видится мир, который рисует нам писатель. Плюешься, но идешь дальше. Не только потому, что Уэлш пишет живо, но и потому что заинтригован, к чему это все придет.
И все оказывается не зря. С одной стороны, тут практически нет ничего, кроме насилия — очевидно, автор исследует именно эту тему. Не то чтобы он копает глубоко — нет, месседж книги прост, как молоток, который с размаха бьет прямо в читателя. Бьет, и будто бы безнадежно спрашивает: «Может, хоть ты не такой?» Но именно такой простой месседж и заставляет всю конструкцию работать, чтобы расшевелить что-то в читательской душе. Звучит, может, наивно, но сегодня, во времена, когда насилия стало сильно больше, и оно воспринимается более обыденно, чем раньше, эдакая шоковая терапия многим не помешает.
Но есть и другой аист марабу. Одноименный трек, который окольными путями и привел меня к этой книге. Здесь аист марабу — не символ самовоспроизводящегося зла, а метафора литературы, которая ведет к свету. «Аист Марабу, выведи нас на тропу. Мимо поля конопли, ближе к солнечному теплу.» Это красивое высказывание о книгах, подкрепленное атмосферным, психоделическим звуком моментально уносит куда-то далеко в африканские джунгли. Хорошо бы послушать еще теплящимся сентябрьским вечерком, особенно после прочтения книги. Интересно, почему именно этот образ ATL захотел сделать метафорой литературы, но это уже другая история, о которой, может, еще поговорим.
Источник
