Обзор повести Гая Хейли «Конрад Курц: Ночной Призрак» из цикла The Horus Heresy: Primarchs
О чём: Конрад Курц сидит в крепости на Тсагуальсе и ожидает пришествия ассасина М`Шен. Перед смертью он начинает изливать душу изваянию Императора. Комната покрыта кусками человеческих тел, из них же и создано воплощение Отца.
Воспоминания делятся на 2 больших блока:
1. Яркие воспоминания хронологически от выживания на Нострамо до уничтожения Нострамо.
2. Как Курц вышел из стазиса спустя ~ 21 год после окончания «Ереси» и как долетел до Тсагуальсы.
Связь с другими произведениями: в романе «Гибельный шторм» Сангвиний закинул Конрада в стазис-контейнер и выбросил в космос. Здесь его находят.
На пару страниц появляется Талос (из трилогии Аарона-Дембски Боудена про ночников), Курц спойлерит финал истории героя.
Есть отсылки на повесть «Коракс. Властелин Теней». Чуть детальнее расписано уничтожение Нострамо.
Автор: Гай Хейли, который любит в своих произведениях от имени главных героев поныть про плохого батю. В романе «Пертурабо» это было уместно. В «Тёмном Империуме» и его сиквеле — скорее нет: Жиллиману наряд гностика-богоборца не идёт.
На что похоже: на любое интервью с маньяком, который при этом интервьюирует сам себя.
Сцены на борту «Шелдруна» напоминают смесь «Чужого» и «Хищника». Курц к этому моменту уже вконец осатанел и калечит-убивает ради забавы.
Кому будет интересно: фанатам Повелителей Ночи однозначно. Если нравятся описания вивисекций или немотивированное насилие — тоже зайдёт. Экшена немного, но зато расчленёнки вдоволь.
Если любите читать про примархов, то тоже скорее зайдёт. В одной из сцен, например, Хейли рассказывает как у Курца не было эрекции на обнажённую девушку.
Взгляд на примарха: задним числом от имени Курца Хейли говорит примерно следующее: «Мне всегда нравилось причинять боль. Только если раньше я делал это под прикрытием «справедливости», то теперь делаю просто так. Я стал тем, кем и был всегда — маньяком».
На что Хейли прямо отвечает устами Императора: «Ты видел самую ужасную картинку будущего и считал, что лишь это истина. Но у тебя был выбор, от которого ты отказывался». И добавляет завуалированно: «Сам мудак, но я тебя прощаю».
Что может оттолкнуть: то, как Курц усиленно перекладывает вину за своё бездействие на Императора: «Не научил как нужно управлять, не наставил на истинный путь». Подобное происходит в каждой второй главе и занимает почти весь блок «исповеди». Серьёзно воспринимать Курца и сопереживать ему очень тяжело.
Очень плохо, что внутри Black Library нет договорённости о том, сколько Император провёл с каждым из сынов и о чём с ними говорил. Например, Джагатай провёл в Императорском дворце несколько месяцев.
Мысли вслух: Курц очень похож на Ангрона. Ангрон до Гвоздей — эмпат и душка. Курц же скорее «воздаятель». Его путь — это путь от «праведного отмщения» до «истеричного осуждения».
Нострамо — это либертарианский ад в духе неолиберализма: каждый сам за себя, рыночек порешает, сами виноваты, деньги правят миром.
Курц же должен вести себя и корректировать поведение окружающих исходя из антропологических паттернов сапиенсов: защити слабого, помоги нуждающемуся, действуй сообща, сохрани семью-общину. Увидел какого-нибудь Михайлума Светуса — содрал кожу, порубил на куски, вывесил останки на всеобщее обозрение вместе с пикшотами нострамской вокс-сети.
Но полученный на Нострамо синдром вахтёра и бабки на скамейке со временем берёт своё. Курц начинает наслаждаться страданиями тех, кто хоть в чём-то провинился. В итоге осуждения и высшей кары заслуживают все жители Нострамо.
Прочитано на момент написания заметки: 224/224 страниц.
