Фарук Озер только что начал отбывать тюремный срок длиною в 11 196 лет. Ему почти удалось избежать наказания за самое крупное ограбление в истории Турции. А может, всё это — просто большое недоразумение?
Фарук Фатих Озер стоял перед сотрудником паспортного контроля в аэропорту Стамбула, а за ним выстроилась очередь нетерпеливых путешественников. Он cтянул маску до подбородка, и посмотрел в камеру наблюдения. Несомненно, он нервничал. У 27-летнего парня были буйные чёрные волосы, лицо члена мальчиковой поп-группы и окладистая борода. Обычно он старался выглядеть взрослее, одеваясь в отглаженный костюм-тройку. Но в этот весенний день на нём были чёрные кроссовки и тёмно-синий свитер, наспех натянутый поверх белой рубашки-поло, как будто он одевался впопыхах. Через правое плечо у него был перекинут небольшой рюкзак. Он был похож на человека, который в последнюю минуту отправился в однодневную поездку – или наоборот, планировал никогда не возвращаться. В 17:57 20 апреля 2021 года охранник поставил штамп в его турецком паспорте, и Озер протиснулся сквозь толпу к выходу C. В его вещах была спрятана флешка с криптовалютой на сумму 2 миллиарда долларов.
После того как самолёт Озера прилетел в Тирану (Албания) в 9:24 той же ночью, он поселился в Mondial, популярном 4-звёздочном бизнес-отёле в коммерческом районе столицы. Через несколько дней он заглянул в свои аккаунты в социальных сетях. Он столкнулся с разгневанной толпой: клиенты не могли получить доступ к своим деньгам на бирже Thodex, где он был основателем и генеральным директором, и люди обвиняли его в том, что он скрывается от них.
Озер разместил открытое письмо на сайте своей компании и в своих социальных аккаунтах. «Я чувствую себя вынужденным сделать это заявление, чтобы срочно ответить на эти обвинения», — написал он. По его словам, обвинения не соответствуют действительности. Thodex, у которой около полумиллиона инвесторов и 500 миллионов долларов ежедневного объёма торгов, расследует то, что, по словам Озера, было возможной кибератакой, вызвавшей «аномальные колебания на счёте компании». Активы будут заморожены на пять дней, пока Thodex не решит проблему. Это было ужасно не вовремя для крупной сделки, которую, по его словам, он собирался заключить: продажи компании, — так он сказал некоторым сотрудникам, брату и сестре перед отъездом. Всё будет исправлено. «Жертв не будет», — пообещал он. «Я лично заявляю, что вернусь в Турцию в течение нескольких дней и обеспечу раскрытие фактов в сотрудничестве с судебными органами, а также сделаю всё возможное, чтобы пользователи не страдали». Конечно, существовала и другая возможность, а именно: он был в центре крупнейшего ограбления в истории Турции.
Перед рассветом на следующий день после того, как Озер разместил этот пост, по всему Стамбулу появились полицейские отряды, а прокуроры начали расследование. Правоохранительные органы арестовали 62 человека, в том числе сотрудников Thodex на всех уровнях компании, а также старших брата и сестру Озера, Гювена и Серап. Интерпол выпустил «красное уведомление» — просьбу к правоохранительным органам по всему миру найти и «временно арестовать» Озера до его экстрадиции в Турцию. Поисковые группы были направлены в Албанию, Черногорию, Косово и Северную Македонию. По всей Тиране стали появляться сообщения о том, что темноволосого молодого человека видели там или тут, ходили слухи, что он отправился на птицефабрику, что его укрывает один из руководителей албанской футбольной лиги. Вскоре албанская полиция арестовала людей, обвинённых в пособничестве ему. Но никто, похоже, не знал, где именно находится Озер.
Озер исчез в особенно опасный момент в истории криптовалют: В течение нескольких недель, предшествовавших его исчезновению, криптоинвесторы по всему миру были потрясены так называемыми «внезапными кражами» [rug pulls] — когда криптовалютная биржа или разработчик альткоинов исчезают со средствами инвесторов. Генеральный директор Mirror Trading International, компании по торговле криптовалютами из Южной Африки, обманул пользователей более чем на 1 миллиард долларов, а затем уехал из города; TurtleDex, анонимный проект децентрализованного финансового хранилища на Binance, исчез с 2,4 миллиона долларов; другой децентрализованный финансовый проект, Meerkat, по сообщениям, обманул инвесторов на 31 миллион долларов (из которых они вернули 95 процентов). Аналитическая компания Chainalysis, специализирующаяся на блокчейн-анализе, назвала эти внезапные кражи главным мошенничеством 2021 года: на него пришлось 37 % всех криптовалютных мошенничеств в этом году, по сравнению с 1 % годом ранее.
Thodex была на первом месте в этом списке, и почти все крупные издания, от Bloomberg до Newsweek, опубликовали заголовки «Турецкая криптобиржа терпит крах, а её основатель бежит из страны» и «Основатель турецкой криптовалюты Фарук Фатих Озер бежит из страны, вероятно с 2 миллиардами долларов от инвесторов». CoinGeek назвал это «крупнейшей аферой в индустрии цифровых активов в 2021 году». Заголовок New York Times гласил: «Возможное криптовалютное мошенничество — ещё один удар по финансовой стабильности Турции». В Турции, стране, которую я теперь называю своим домом, люди были потрясены: на протяжении многих лет криптовалюты продвигались — в основном Эзером, но и другими тоже — как способ избежать экономической нестабильности. Теперь же она казалась ещё одним способом потерять свои сбережения. Но я чувствовала, что что-то не так, как будто вся история не была рассказана.
Фарук родился в феврале 1994 года, став самым младшим из трёх детей. Он был неразлучен со своими братом Гювеном и сестрой Серап. Они росли, ходя в походы, играя в видеоигры и готовя еду вместе. Друзья всегда отмечали их общее чувство юмора. Его родители владели типографией и копировальным салоном в городе Коджаэли, расположенном на соседней улице от их дома. Они были правоверными мусульманами и дали своим детям значимые имена: «доверие» (Гювен), «мираж» (Серап) и «тот, кто отличает добро от зла» (Фарук).
Коджаэли — промышленный портовый город в 100 километрах к востоку от Стамбула, окружённый шашечной сеткой табачных и свекловичных полей, нефтехимических заводов и бумажных фабрик. Когда-то здесь жили римские императоры, и их разрушающиеся крепостные стены до сих пор пронизывают пейзаж. После распада Османской империи Коджаэли стал промышленным городом, и его жители подтолкнули новоиспечённую Турецкую Республику к промышленной революции.
Когда родился Озер, экономика Турции ушла в пике. Хрупкая финансовая система, безответственное заимствование и политическая коррупция спровоцировали короткий период трёхзначной инфляции. Неустойчивость лиры угрожала сбережениям всего населения страны. Так много людей перевели свои внутренние активы на депозиты в иностранной валюте, что к концу года 50 процентов банковских вкладов в Турции были в иностранной валюте. За год до этого этот показатель составлял всего 1 процент.
В том же месяце, когда родился Озер, один харизматичный оратор с сочувственным взглядом и усами в виде щёточки начал вести предвыборную кампанию на улицах Стамбула в широком галстуке с узором из «огурцов». Реджеп Тайип Эрдоган выступал против светской элиты, которая привела страну к экономическому краху. Набожный мусульманин, он ходил по улицам своего родного района Касымпаша, где он вырос, продавая симит, или кунжутный хлеб, и обещал реформы. В результате выборов он без особых проблем занял пост мэра Стамбула.
Примерно в то же время два турецких бизнес-магната запустили Turkcell, первую в стране систему мобильной связи. (Это произошло за полтора года до того, как такая же технология появилась в США). В 2003 году Эрдоган был избран премьер-министром, положив начало десятилетию беспрецедентного роста, которое иностранные обозреватели назвали «тихой революцией» в Турции. В отличие от своих предшественников, он управлял страной, глядя на всё через призму бизнесмена, положив начало массовому строительному буму по всей стране и в конечном счёте справившись с разгулом инфляции в Турции. Его риторика в поддержку бизнеса способствовала росту среднего класса и поставила Турцию на путь к членству в Европейском союзе.
Озер проникся духом предпринимательства ещё в раннем возрасте. Будучи подростком в середине осени, он работал после школы в типографии своих родителей. «С самого детства я хотел заняться собственным бизнесом, независимо от того, в какой сфере он будет функционировать», — говорит он. В конце второго года обучения в средней школе он решил, что дальнейшая учёба не приведёт его к этой мечте, и бросил школу.
К 2013 году валовой внутренний продукт Турции вырос почти в три раза, курс лиры держался чуть выше доллара, и страна вела переговоры о вступлении в ЕС. BtcTurk, первая турецкая криптобиржа (и, по некоторым данным, четвёртая в мире), готовилась к запуску. Затем, в мае того же года, группа активистов собралась в стамбульском парке Гези, чтобы выразить протест против планов по его перестройке в торговый центр с архитектурой времён Османской империи. Их возмущала не только потеря зелёного пространства, но и прославление исламистского прошлого Турции в обществе, которое называет себя светским. Полиция жестоко расправилась с протестующими, вызвав общенациональное движение. В течение нескольких недель в демонстрациях приняли участие более 3 миллионов человек, недовольство которых было вызвано растущим авторитаризмом правительства Эрдогана. Тысячи людей получили ранения, и по меньшей мере пять человек погибли. Озеру только что исполнилось 19 лет. В последующие годы Эрдоган бросил в тюрьму рекордное количество журналистов и ввёл цензуру в Интернете, а иностранные инвесторы отшатнулись от страны.
Примерно в то же время Исмаил Х. Полат, эксперт в области инженерии, информационных технологий и новых медиа, стал первым, кто рассказал о криптовалютах на своём канале YouTube. Сейчас он преподаёт в стамбульском университете Кадир Хас, и, по его словам, криптовалюта была попыткой стать финансово свободной. В те ранние дни, говорит он, «дело было не в монетах, а в духе». (В конце концов, биткоин тогда стоил всего 77 долларов.) Для молодых людей, которые чувствовали, что Эрдоган выдернул ковёр из-под их ног, независимо от того, знали они об этом явно или нет, криптовалюта была новым способом протеста.
В то же время поколение Озера наблюдало за тем, как по всему миру взлетают технологические стартапы. Facebook купил Instagram за 1 миллиард долларов, и это подтолкнуло предпринимателей к созданию приложений. Многие из них были ориентированы на игры; в 2013 году Candy Crush принесла 1,5 миллиарда долларов дохода. Эзеры это заметили.
К тому времени Turkcell стала одной из крупнейших компаний в мире. Мобильная инфраструктура Турции и уровень распространения смартфонов стали одними из самых быстрорастущих в мире. Полат считает это основой для того, что произошло дальше: Мечта стала переходить от простого трудоустройства к предпринимательству. Гювен стал соучредителем компании Inline Yazılım, Фарук через несколько лет основал компанию Inline Teknoloji, а затем ещё одну — Game Bridge. Братья придумали, как создавать нехитрые приложения – вставлять фальшивые кубики пресса на фотографии в Instagram (это было ещё до эпохи появления фильтров) и затягивающие азартные игры. «Я начал продавать почти все товары, которые, по моему мнению, могли принести прибыль в Интернете», — сказал он мне. «Так я сделал свой первый шаг в деловую жизнь».
К 2017 году, через 14 лет правления Эрдогана, экономика Турции прошла полный круг. Неортодоксальная экономическая политика Эрдогана — постоянное снижение процентных ставок — должна была способствовать росту инвестиций и сделать Турцию менее зависимой от иностранных держав. Вместо этого она привела страну к экономическому кризису; стоимость лиры упала, а после неудачной попытки переворота в 2016 году люди решили, что дальше будет только хуже. Как и 23 года назад, граждане начали искать, где бы укрыть свои деньги. И, конечно, 2017 год также стал первым годом, когда стоимость биткоина взлетела до небес — с 9 000 до 20 000 долларов. Объём мировой торговли также вырос с 99 миллионов долларов до 16 миллиардов долларов.
Исторически обычные люди из Турции не становились ранними инвесторами в технологических инновациях. Внезапные миллионеры, миллиардеры и «единороги» обычно жили в других странах. Теперь Фарук Озер увидел возможность для себя. Жители Турции могли сохранить свои деньги в теме, которая явно должна была стать следующим большим технологическим бумом. Но самая большая возможность заключалась не в торговле монетами, а в управлении криптовалютной биржей. Биржи собирают деньги людей и за комиссию инвестируют их; это даёт людям, у которых нет времени или навыков для прямых инвестиций в блокчейн, путь к криптовалютам. Пользователи, проходящие через биржу, даже не имеют собственных цифровых кошельков; их деньги хранятся до тех пор, пока они их не снимут. (Отсюда и предупреждение индустрии: «Не ваш кошелёк, не ваши монеты»).
«В разговорах с друзьями мы осознали недостатки сектора криптовалютных бирж в Турции и то, что рынок открыт для новых игроков», — сказал Озер. Криптовалютная биржа не регулируется никакими правилами; Озер мог открыть такую биржу проще, чем ларёк с симитами. Он может стать богатым. Все могут стать богатыми. Поэтому в возрасте 23 лет Озер основал компанию Thodex, вложив в неё 40 000 лир — около 11 100 долларов на тот момент — своих собственных денег. Вскоре Серап начал работать на Озера в качестве бухгалтера компании; Гювен тоже часто появлялся в компании, но его связи были неофициальными.
Используя опыт Кремниевой долины, Озер начал рекламировать криптовалюты по всей Турции. К тому времени уже существовало несколько других заметных бирж, но Озер придал криптовалюте лицо и повсеместное присутствие. Он разместил рекламу на придорожных щитах и на автобусных станциях; он установил первый в Турции биткоин-банкомат в роскошном торговом центре в шикарном стамбульском районе Нишанташи, больше в качестве рекламного трюка, чем для чего-либо ещё. В телевизионном интервью он объяснил: «Люди поняли, что это технология, которую они могут превратить в наличные в любой момент. Одним из важнейших инструментов, способствующих распространению этого понимания, несомненно, стали биткойн-банкоматы». Он выпустил в эфир телевизионную рекламу, продвигающую Thodex, с участием дюжины турецких знаменитостей, включая актрису Пынар Дениз и поп-звезду Симге. Это привлекло внимание представителей среднего и высшего классов Турции.
Вскоре Озер оказался вхож в высшие эшелоны турецкого общества. Его пригласили войти в совет директоров таких организаций, как Blockchain Turkey, уважаемой криптовалютной некоммерческой организации в Стамбуле, наряду с крупнейшими банкирами страны. Он посещал частные встречи с самыми высокопоставленными министрами Турции. Он регулярно появлялся на новостных каналах и в технологических блогах. В какой-то момент Thodex была взломана, и с неё утекло несколько миллионов лир (предположительно на 14 миллионов долларов США), предположительно с IP-адреса в Китае. По словам Озера, он возместил потери клиентов из собственного кармана и сообщил о краже в отдел по борьбе с киберпреступностью прокуратуры Стамбула. Эксперты из регулирующих органов провели аудит финансовой инфраструктуры Thodex, и Озер утверждает, что они подтвердили, что у компании всё хорошо. (Хотя нам подтвердить это не удалось).
Стамбул стал напоминать Лас-Вегас. Ослепительные рекламные щиты и баннеры, рекламирующие криптомонеты, были повсюду. Кафе с нардами, где старики веками пили чай и обсуждали политику, оживились криптовалютными сплетнями. На парикмахерских и витринах магазинов появились вывески, сообщающие клиентам, что они могут расплачиваться биткоинами. На Гранд-базаре, рядом с ларьками, где торговали золотом и где люди когда-то прятали свои деньги, когда рушились империи, открылись киоски с биткоинами. К 2020 году в Турции было больше людей, использующих криптовалюту, чем где-либо ещё в мире. Стамбул завершил масштабную экономическую метаморфозу, превратившись из исторического торгового пункта в лидера в области информационных технологий, в один из лучших центров мобильных игр на планете. И, наконец, в криптовалютную столицу. По словам Полата, криптовалюты «превратились в национальный менталитет» среди молодёжи.
Однако он добавил: «Деньги — это соглашение между правительством и обществом в плане национального единства. Но у этой медали есть и другая сторона — если каждый откажется от фиата, если каждый отринет общественное соглашение своей нации, — это может привести к краху всего мира».
В 2020 году компания Thodex переехала в просторную высотку в Кадыкёе, многолюдном районе на азиатской стороне Стамбула. Здесь была большая открытая планировка и вид на Мраморное море. Thodex стала самой быстрорастущей и второй по величине криптовалютной биржей в Турции. В офисе Озер имел репутацию человека, который держится особняком. 85 его сотрудников, большинство из которых устроились на работу в Thodex через объявления на таких платформах, как LinkedIn, говорят, что им вовремя платили зарплату, выплачивали премии, быстро одобряли их отгулы и радовали кофейными кружками и другими сувенирами с символикой Thodex. Но молодой человек, стоявший во главе компании, явно любил прихвастнуть. Один из бывших сотрудников рассказал мне, что аватаркой Озера в системе обмена сообщениями было изображение героя Леонардо Ди Каприо из фильма «Волк с Уолл-стрит».
Как и любой генеральный директор, Озер хотел сделать так, чтобы клиентам было как можно проще тратить деньги на его продукты. Он открыл центр обслуживания клиентов под названием Thodex Academy, который предлагал вводное руководство по криптовалютам для новых инвесторов. Он предлагал скандально дешёвые комиссионные, настолько низкие, что эксперты отрасли были в недоумении, как Thodex может получать прибыль. Компания также позволяла людям покупать криптовалюты через кредитные карты; иногда это были деньги, которых у инвестора на самом деле не было, но была надежда, что стоимость монеты будет расти быстрее, чем проценты, начисляемые на карту. (Комиссия по ценным бумагам и биржам США предупреждала общественность о необходимости избегать криптовалютных бирж, поощряющих такую практику).
Озер также намеревался вывести Thodex на мировой рынок. В 2020 году компания получила лицензию на ведение бизнеса в сфере денежных услуг от Сети по борьбе с финансовыми преступлениями Министерства финансов США. Озер бесконечно демонстрировал её как трофей, рассказывая о ней в новостных интервью, на сайте Thodex и в социальных сетях. Как и аудит несколькими годами ранее, лицензия, казалось, доказывала, что Thodex легальна — что она прошла все проверки по ведению учёта и борьбе с отмыванием денег, что это компания, которой можно доверять.
К марту 2021 года 16 % жителей Турции использовали криптовалюты, что вывело страну в пятёрку лидеров по использованию криптовалют, наряду с Нигерией, Вьетнамом, Филиппинами и Перу — всеми странами с нестабильной экономикой.
Стоимость лиры, тем временем, находилась на историческом минимуме, как и рейтинг одобрения Эрдогана. В апреле Центральный банк Турции объявил о запрете на использование криптовалют для покупок и услуг, который должен был вступить в силу в конце того же месяца. Это вызвало шок на мировом криптовалютном рынке. (Стоимость биткоина упала на 4,6 %.) Центральный банк выпустил заявление, в котором говорилось, что биткоин может «привести к невозвратным потерям». В нём также говорится, что использование биткоина может подорвать доверие к лире. Банк и Эрдоган пообещали, что будут приняты новые правила. Вся империя Озера оказалась под угрозой.
В течение нескольких месяцев Озер проводил пиар-акцию в честь четвёртого дня рождения Thodex, раздавая iPhone, PlayStation, Porsche Panamera и Dogecoins. Это сработало — отчасти. По сообщениям, объём торговли Thodex вырос до 538 миллионов долларов. В то же время цена биткоина снова взлетела, достигнув максимума в 63 000 долларов. Если когда-либо и был подходящий момент для бегства с кошельком Тодекса, то это был именно он. Несколько дней спустя Озер стоял в аэропорту Стамбула с билетом в Тирану в руках.
В то время как на телефонных столбах по всей Албании висели листовки с фотографией Озера, Эрдоган проводил встречи со студентами колледжей со всей страны и рассказывал о своей «войне» с криптовалютами. Перспективы для 400 000 клиентов Thodex были мрачными. Многие инвесторы Thodex вложили все свои деньги в компанию Озера, а также деньги своих супругов, родителей, родственников и детей. Они брали займы и кредиты, чтобы купить больше криптовалют.
Один из инвесторов по имени Махмут — он потерял 100 000 долларов — пользовался Thodex в течение трёх лет и находился на завершающей стадии покупки дома и автомобиля для своей семьи. (Как и многие другие жертвы, он не хотел называть своё полное имя из-за тяжёлого груза стыда). За несколько дней до краха Махмут пытался снять свои деньги — смесь сбережений и кредитов, но так и не смог их получить. Он трижды пытался покончить с собой. Когда его двухлетнему ребёнку поставили диагноз «аутизм», Махмут устроился охранником на склад, чтобы оплачивать медицинское обслуживание сына. Сообщалось, что по меньшей мере ещё два инвестора совершили самоубийства.
Были ещё и друзья семьи; Гювен и Серап также вербовали клиентов. Один из них был бывшим коллегой Гювена; они вместе работали в рекламном агентстве. Гювен лично создал счёт Thodex для этого коллеги. Со временем они подружились и созванивались по поводу дней рождения. О Гювене этот друг сказал мне: «Он приятный человек, который любит шутить».
Но когда он увидел на сайте Thodex уведомление о перерыве в работе, он позвонил Гювену, чтобы спросить о снятии денег. «Его телефон был выключен и после этого больше не включался», — сказал он. «Я верил ему. У него был авторитет в обществе. У него была лицензия. У него был офис. Регистрационный номер. Сотрудники. Она выглядела как компания с хорошей репутацией», — сказал он. Он потерял 7 900 долларов, но что ещё хуже, по его словам, «я настолько доверял ей, что рекомендовал Thodex многим друзьям, и все они тоже потеряли свои деньги».
Жертвы создавали группы поддержки в Интернете. Люди были опустошены потерей своих сбережений, но их также мучила загадка того, что случилось с Озером; они говорили о том, что Озер преследует их в повторяющихся снах. Люди задавались вопросом, как Озер — этот самодостаточный 27-летний парень, не совсем подходящий под профиль технолога или транснационального киберпреступника, — смог в одиночку организовать крупнейшую в истории Турции кражу.
Спустя два месяца после краха Седат Пекер, печально известный мафиози в самоизгнании, ставший ютубером, накалил обстановку серией загадочных постов на своём канале YouTube и в Twitter, обвинив министра внутренних дел Турции в сговоре и наживе. (Министр отрицал это, но фотографии Озера с ним на встрече в 2019 году породили кучу теорий заговора). В какой-то момент перед исчезновением Озер, очевидно, находился в пандемическом изоляторе вместе с сыном одного из членов турецкого парламента, когда они готовились к запуску нового сервиса цифровых кошельков под названием Hoppara. Адвокат, представляющий интересы некоторых жертв, в телефонном разговоре со мной предположил, что Thodex на самом деле была схемой отмывания денег, что Озер был просто марионеткой, а за ниточки дёргала какая-то другая сила. Другие люди, с которыми я разговаривал, поддержали эту теорию, и более чем несколько человек настоятельно рекомендовали мне прекратить свои репортажи. Вскоре я начал получать анонимные угрозы.
Некоторые программисты пытались взять реванш и отследить блокчейн, чтобы выяснить, было ли это делом рук одного человека, преступной сети или уязвимой системы. (Как говорится в шутке о людях, которые крадут деньги и сваливают вину на хакеров: «Я потерял свой биткоин, перевернув лодку» [фразу адепты криптовалют подхватили у любителей оружия, которые скрывали свой арсенал, прикрываясь тем, что якобы «утопили» его из-за перевернувшейся лодки / прим. перев.]). Они ничего не нашли. Пока другие искали деньги, я решила поискать Озера. Он напомнил мне молодых основателей, у которых я брала интервью в Сан-Франциско, когда освещал технологию в 2013 году, — амбициозных, наивных и порой не соблюдающих этику. Кроме того, какой беглец расскажет, куда он убежал, а потом будет публиковать письма, находясь в бегах? Поэтому я заказала билет в Тирану — последнее место, где видели Озера.
Через два дня моя квартира в Стамбуле была разграблена так, что это выглядело как прозрачный намёк. Мою деревянную входную дверь просто разломали, содержимое всех ящиков и шкафов было разбросано. Замок сейфа был вскрыт, а его содержимое — дорогое оборудование для фотоаппарата и наличные — осталось нетронутым. Даже ноутбук на столике у входа остался нетронутым. Я отменила поездку.
Прошёл уже почти год после его исчезновения, и до сих пор не было найдено никаких следов ни Озера, ни денег. Ходили слухи, что его больше нет в Албании. Люди говорили, что он может быть в отёле в Черногории, на яхте у берегов Косово или в тропическом укрытии в Таиланде; или же он может быть заперт в подвале Тираны. Люди говорили мне, что считают его мёртвым, покоящимся в неглубокой могиле.
Гювен и Серап сидели в тюрьме, ожидая поимки брата, чтобы суд над ними смог начаться. В марте 2022 года прокурор Стамбула и Совет по борьбе с финансовыми преступлениями Турции опубликовали результаты своего расследования. Они изобразили Озера как хищного банкира, который с помощью звёздных пиарщиков обманывал людей, заставляя их вкладывать свои сбережения в его преступную организацию. В отчёте утверждается, что в 2017 году Озер основал Thodex с намерением использовать её как преступную группировку для отмывания денег и что каждый сотрудник был в доле — от топ-менеджеров до работников колл-центра, которые успокаивали клиентов, и менеджеров социальных сетей, которые заманивали жертв акциями и тотализаторами.
В отчёте прослеживаются многочисленные транзакции через теневую сеть финансовых счётов, которые якобы находились под контролем Озера. В нём говорится, что около 8 миллионов долларов из активов Thodex были обналичены в золотые слитки на Мальте за несколько недель до исчезновения Озера. Возможно, Озеру удалось сбежать, но его сотрудникам и членам семьи грозила возможность провести в тюрьме много лет.
Как раз в тот момент, когда надежда на возвращение Озера угасла, драма приняла новый поворот: Севги Эрарслан, адвокат, которую отец Озера нанял сначала для выплаты компенсации жертвам, а затем для заочного представления интересов сына, представилась в Twitter шокирующим твитом: Она заявила, что вернёт деньги всем жертвам Thodex, если они законно отзовут свои жалобы на её клиента.
Последовала волна вопросов: откуда взялись эти деньги, и был ли Озер не только жив, но и поддерживал связь с Эрарсланом, находясь в розыске по линии Интерпола? Я отправила ей электронное письмо с вопросом, могу ли я поговорить с Озером. К моему удивлению, она сразу же позвонила мне и сказала, что Озер готов связаться со мной. Мы начали время от времени переписываться, хотя я часто задавалась вопросом, действительно ли это он — тот человек, который отвечает на мои вопросы, и жив ли он вообще.
Судебный процесс проходил в атмосфере неразберихи и скептицизма — по поводу местонахождения Озера, крупных выплат, которые теперь отправлялись жертвам из нераскрытых источников, и легитимности Эрарслана как его официального адвоката. Из 62 человек, которые были первоначально арестованы, обвинения были предъявлены 21-му. Пасмурным июльским утром полицейские сопроводили обвиняемых в бежевое здание суда в стиле брутализма в Стамбуле, расположенное всего в нескольких минутах ходьбы от штаб-квартиры Thodex, где когда-то работали все подсудимые.
Гювен был одет в тёмно-оливковый пиджак, а его усы были подстрижены в аккуратный шеврон. Серап сидела к нему спиной, облачённая в плащ, натянутый поверх чёрной абайи. Адвокат Озера, Эрарслан, была одета в атласный адвокатский плащ и носила сумочку Louis Vuitton. Звук десятков расстёгиваемых наручников эхом прокатился по просторному залу.
Когда назвали имя Гювена, он стоял в окружении двух сотрудников суда, на жилетах которых – вот уж мрачная ирония! — красовалось его имя («Гювенлик» означает «безопасность»). Он заявил суду, что не имеет никаких официальных связей с компанией Thodex. «Я прихожу в офис только для того, чтобы выпить чаю с братьями и сёстрами», — сказал он. Он рассказал, как Thodex заключила с его компанией субподряд на рекламные услуги, и добавил: «Мой брат попросил меня передать ему мой личный счёт, которым я не пользовался, и я позволил ему им воспользоваться». Сказав, что брат сказал ему, что едет в Албанию, чтобы попытаться продать компанию, он подтвердил утверждение Фарука.
Не глядя на брата, Серап поднялась и объяснила, что она всего лишь бухгалтер; её работа заключалась в передаче документов в бухгалтерскую фирму. Как и Гювен, она предоставила Фаруку информацию о своей личной криптобирже и банковском счёте по его просьбе. «Я не думала, что он будет этим пользоваться», — сказала Серап. «Я не могу сказать, что мой брат открыл эти фальшивые счета на моё имя. Кража личных данных — обычное дело; это мог быть кто угодно». Главный судья крутила ручку, пока Серап говорила, её голос дрожал и трещал. «Я страдаю как от физиологических, так и от психологических проблем. Я так измотана физически». Когда она начала запинаться и тяжело дышать, судья удалила её с трибуны.
Родные братья и сёстры Озера и его бывшие сотрудники рассказали суду о том, что Озер просил их предоставить ему доступ к десяткам других счётов, на которых он мог лично инициировать сделки. Для обвинителей и, вероятно, многих других слушателей это выглядело как доказательство отмывания денег.
Когда председательствующий судья назвал имя Озера, Эрарслан встала, чтобы дать показания от его имени, размахивая рукописной доверенностью, утверждая, что может представлять интересы пропавшего генерального директора. Судья остановил её, заявив, что документ недействителен.
Один из адвокатов жертв встал и крикнул, что Эрарслана следует выгнать из зала суда. Эрарслан закричала в ответ. Зал превратился в цирк. Судьи и адвокаты, потерпевшие и подсудимые — все бросались друг в друга оскорблениями и обвинениями. Один из адвокатов обвиняемых крикнул судье: «Вы должны знать, как работает криптовалюта. Чтобы суд был справедливым, вы должны понимать, как работает криптовалюта».
Поздним августовским вечером 2022 года, за несколько дней до того, как обвиняемым в Стамбуле должны были вынести вердикт, стало ясно, что Озер очень даже жив. Албанская полиция следила за BMW X5, который, как они подозревали, принадлежал Озеру, и отследила машину до элегантной двухэтажной виллы в стиле арт-деко на холмах Влоре, шикарного туристического городка на так называемой Албанской Ривьере.
У подъезда они остановились и стали ждать. В 2:30 ночи из дома вышли двое, сели в BMW и начали выезжать с подъездной дорожки. Полицейские остановили его, арестовали двух молодых людей, и отряд полицейских в бронежилетах и балаклавах ворвался на виллу. На видеозаписи, сделанной во время рейда, Озер, без рубашки и в красных шортах, выглядит потрясённым. Он, спотыкаясь, ходит по комнате. На стене позади него на полках стоят бутылки со спиртным. На вилле также находились три женщины. Офицер схватил Озера, и на молодого генерального директора, теперь уже в белой рубашке-поло, надели наручники, сопроводили вниз по лестнице, посадили в белый фургон без опознавательных знаков и увезли в ночь.
В полицейском участке в Тиране Озер рассказал полицейским, что он «прятался на улицах бедных кварталов». Он добавил, что передвигался на автобусе. «Поскольку я вырос в бедном районе Турции, я знаю, как обращаться с бедными людьми. Я искал дом для аренды, спрашивая людей на улицах». Он также рассказал, что жил на 10 000 долларов наличными, которые ввёз в страну, и на деньги, которые ему иногда переводили, а также занимался криптовалютной торговлей. Он признался, что в конечном итоге планировал сбежать в Грецию.
Почти год Озер просидел в албанской тюрьме, подавая просьбы не экстрадировать его в Турцию. «Мы пытаемся объяснить суду, что если меня экстрадируют, то у меня не будет шансов на справедливый суд», — написал он мне. Он назвал судебный процесс «трагикомическим». Его апелляция не увенчалась успехом. В июне 2023 года он прибыл в Высший суд Стамбула. Его голова была обрита, а борода по-прежнему непричёсанная. Некогда жизнерадостный основатель технологического сектора теперь был приговорён к тюремному заключению, которое может длиться невероятные 43 000 лет.
Когда он наконец предстал перед судом, судьи позволили Озеру рассказать свою историю. Ухватившись за эту возможность, он запустил презентацию, полную изображений и графиков, чем-то напоминающий рекламу для инвесторов. Затем он начал читать 60-страничный пассаж, а его адвокат по его указанию переходил по слайдам.
«Я никого не обманывал, не переправлял деньги за границу, не создавал преступную организацию и не руководил ею», — говорил он одновременно с разочарованием и искренностью в голосе. «Я основал компанию». Он признал, что люди пострадали. Тогда он начал доказывать, что прокуроры (и СМИ) просто, по ошибке, признали преступлением неудачу в бизнесе.
Он перечислил целый список этих предполагаемых проблем: взлом, «атомная бомба» панической покупки и продажи Dogecoin, которая истощила средства Thodex после того, как центральный банк объявил о резком ограничении криптовалют. «В тот день, когда я купил билет, чтобы отправиться в Албанию, большинство запросов на вывод Dogecoin уже не могли быть удовлетворены», — сказал он. По его словам, Озер пришёл к выводу, что сама компания стоит больше, чем средства на её кошельке, поэтому он видел только один выход: продать её. По его словам, он начал предлагать её в Стамбуле, Италии и на Балканах. В конце концов он договорился о встрече с несколькими потенциальными покупателями в Албании. Он не назвал их имён. Озер показал залу суда ролик новостей с широко распространённым заголовком о том, что он скрылся с 2 миллиардами долларов и обманул 400 000 человек. «Как только появилась эта новость, оба инвестора исчезли… У меня не было другого шанса покрыть потери от украденных криптовалют». Он отметил, что, согласно обвинительному заключению, сумма ущерба приближается к 43 миллионам долларов, а число официальных истцов против него составляет 2027 человек.
Затем его показания приняли шекспировский оборот. «Это также было сделано с целью убить меня или добиться, чтобы меня убили», — сказал он, не дрогнув. «Чтобы объявить всему миру, что 27-летний мужчина с 2 миллиардами долларов в кармане находится один в стране с высоким уровнем преступности, такой как Албания». Это, а также красное уведомление Интерпола, словно мишень на его спине, и его лицо на плакатах о розыске по всей Албании заставили его опасаться за свою жизнь. Поэтому, по его словам, он купил палатку и отправился на такси к южному побережью Албании. Он надеялся пережить этот кошмар в одиночестве. «Мне нужно было время, чтобы узнать правду», — сказал он собравшимся.
Он рассказал суду, что отрастил бороду до ключицы и побрился налысо. По его словам, когда он узнал о предъявленном прокурором обвинении — о том, что его брат и сестра обвиняются в мошенничестве, что через месяц они предстанут перед судом и что без Эзера они, скорее всего, возьмут на себя вину за падение Thodex и проведут остаток жизни в тюрьме, — у него возникла дикая мысль: если каждому заявителю выплатят деньги, то можно ли будет считать, что преступление было? Он сказал судьям, что холодный кошелёк Тодекса действительно при нём, хотя и утверждает, что не помнит, сколько в нём было денег. Он попросил Эрарслана помочь ему расплатиться с примерно 2 000 истцов, потерявших свои деньги.
И деньги вернули, частично. В общей сложности, находясь в бегах, он выплатил около 185 миллионов лир (10 миллионов долларов на тот момент) более чем 1000 истцов. Как рассказывает Озер, когда холодный кошелёк опустел, он выбросил его в Ионическое море.
Когда он заговорил о том, что использовал чужие счета для торговли криптовалютой — а именно это действие стало центральной темой дела, — он начал говорить вызывающе и немного снисходительно: «Основатели стартапов берут на себя всю ответственность, как того требует природа стартапов», — сказал он. Он подчеркнул, что у них нет никаких полномочий в компании и нет доступа к этим счетам. «Здесь нет никакого беззакония или нарушений. Более того, я не первый, не последний и не единственный человек, который занимается арбитражем на криптовалютном рынке».
К концу своего выступления разочарование Озера, казалось, перешло в горечь и высокомерие. Он повернулся лицом к судьям и заявил, что «абсурдно думать, что уровень IQ человека, составившего такой глупый план побега», такой же, как у криминального авторитета, якобы способного обманывать турецкие финансовые регуляторы в течение четырёх лет. «Я достаточно умён, чтобы возглавить любое учреждение на земле», — заявил Озер. Затем он попросил Эрарслана вывести на экран изображение карикатуры, высмеивающей суд. Заметно раздосадованная, главная судья приказала ему убрать её.
Приговор был вынесен в тёплый четверг сентября 2023 года в почти пустом зале суда. Озер встал и торжественно прочитал слова из турецкой народной песни «Конец дороги виден».
Главный судья вынес Гювену, Серапу и Озеру одинаковый приговор: по 11 196 лет лишения свободы за создание и управление преступной организацией и отмывание активов. Большинство других обвиняемых были освобождены. Это был самый длинный приговор в истории Турции, вынесенный за месяц до столетнего юбилея республики.
Фарук Фатих Озер стал эталонным примером криптопреступника, но также и случайным представителем определённой экономической эпохи и того, на что пойдут люди, чтобы спастись от неё. Для турецкого режима он был не столько противником, сколько несчастным продуктом ошибочной экономической политики. В этом свете драконовский приговор — это наказание не только за преступление, но и за то, что он пролил свет на десятилетия позорных неудач, которые стали очевидны для всей страны в день исчезновения Озера.
Поэтому, наверное, нет ничего удивительного в том, что Турция остаётся убежищем для криптовалют. За год после краха Thodex инфляция в стране достигла 24-летнего максимума — 85,5 %. Цены на товары выросли почти в два раза, а также увеличился процент турок, владеющих биткоином, эфиром и другими валютами. По объёму торговли страна занимает четвёртое место в мире, уступая США, Великобритании и Индии. После десятилетий наблюдений за тем, как обесценивается их валюта, как рушатся их бизнесы и их сбережения, граждане Турции не собираются так просто отказываться от мечты. Ранее в этом году министр финансов страны заявил, что правительство работает над завершением разработки новых правил в отношении криптовалют, «чтобы сделать эту сферу более безопасной и устранить возможные риски». И хотя Озер вступил в схватку с авторитарным режимом и проиграл — потому ли, что слишком сильно верил в децентрализацию, потому ли, что был наивным ребёнком, потому ли, что был циничным мошенником, или из-за сочетания всех трёх причин, — пламя экономической революции, которое он помог разжечь, в ближайшее время не погаснет.
