Данило Киш – сербский писатель, сын венгерского еврея и черногорки родился в Суботице, детство провёл в Венгрии, на родине отца, погибшего в Освенциме в 1944. Лауреат премий Иво Андрича, Бруно Шульца, французской “Grand aigle d’or de la ville de Nice”. Автор уже давно и плотно занял свое место в пантеоне мировых классиков, а в 2012-ом году немецкое издание Die Zeit включило его сборник рассказов «Гробница для Бориса Давидовича» в послевоенный мировой канон.
«Сад, пепел» — второй роман семейного цикла, лиричная поэма взросления в межвоенный период на фоне еврейских погромов и голода. Если в «Песочных часах» Киш был близок французским новороманистам, то это произведение — сородич Пруста и Бруно Шульца. В лиричном монологе автор смешивает воспоминания, сны, фантазии и мысли о семье, отце и матери, сестре и о своем взрослении.
Андреас Сам, альтер эго писателя, вспоминает с нежностью и любовью своих ближайших родственников, подругу Юлию, музу своих сексуальных фантазий, бесконечные переезды поездом, что роднит его с Момиком из романа «См. статью Любовь» Давида Гроссмана и протагонистом «Танца реальности» Алехандро Ходоровски. В обоих произведениях герои пытаются разобраться в себе, познать природу своего взросления и становления сексуальности, расставить все точки над и во взаимоотношениях со семьей. И также как Данило Киш Гроссман и Ходоровски смешивали сюрреализм и реальность, фантазии и воспоминания.
Мать для Анди Сама была поверенной в любовных делах и тайной сообщницей в его спиритуалистских опытах, отец – бунтарем и революционером. Последний – весьма неоднозначная фигура. Декадентствующий поэт и философ, автор одного-единственного произведения – «Расписания движения автобусного, пароходного, железнодорожного и авиа транспорта», — разросшегося до масштабов объемного научного трактата, Эдуард Сам, не мог найти своего места в жизни. С одной стороны была семья в тяжелые голодные годы между войнами, с другой – выпивка, буйный эгоцентричный нрав и бродяжничество. И всё же Анди идеализирует образ своего отца, даже после того, как он оставил своих родных и стал притворяться немецким подданным, отрешившись от детей и жены. Герой оставил яркий портрет непонятого пророка, трикстера, сбежавшего и женившегося в другой стране. Но всё же, живого.
