От малобюджетной фантастики, комедий и чёрно-белых триллеров до трэшовых ужасов, снятых вместе с друзьями.
Всё когда-то начиналось с малого. Известные режиссёры тоже часто стартовали не с дорогих студийных проектов, а со скромных картин, иногда снятых прямо у них дома вместе с приятелями.
В этих местами наивных, местами мастерски сделанных фильмах уже можно увидеть почерк будущих больших авторов, многие из которых затем подпишут не один многомиллионный контракт в Голливуде.
Почти всё из подборки снято за небольшие деньги на чистом энтузиазме. Сегодня эти маленькие, полулюбительские, дешёвые работы служат лучшим доказательством того, что для отличного дебюта в кино не нужны внушительные бюджеты, профессиональные команды и даже чётко прописанный сценарий. Главное — иметь желание, а у этих ребят оно определённо было.
Роберт Родригес — «Музыкант» (1992)
Нищий музыкант заезжает в мексиканский городок в поисках работы, но вместо неё находит себе только кучу неприятностей на голову. Его путают с опасным киллером, за которым ведётся охота, а герой, как назло, влюбляется в хозяйку местного бара.
Так начинается знаменитый дебют 23-летнего Родригеса, сделанный за семь тысяч долларов: в нём он выступил в роли режиссёра, сценариста, продюсера и оператора. Снятый среди случайных прохожих, с игрушечным оружием, с записанным на кассетный магнитофон звуком, «Музыкант» — это воистину мексиканский вестерн в современных декорациях.
Незадачливый гитарист за кадром рассказывает о своих приключениях, словно слагая балладу о герое, который путешествует по городам и мечтает зарабатывать себе на жизнь игрой на любимом инструменте. Родригес делает отсылки к фильмам Серджио Леоне, прячет в футляре героя оружие и совсем не стремится устраивать хэппи-энд.
«Музыкант» выйдет спустя год после «Бешеных псов» Тарантино. На заре десятилетия два криминальных фильма от двух молодых режиссёров, смотревших в детстве слишком много кино, полностью освежат жанр и зададут новую моду на истории про плохих парней с пистолетами.
Потом Родригес напишет об этом книгу с потрясающим названием «Бунтарь без команды. Как в 23 года покорить Голливуд, имея в кармане 7 тысяч долларов». Часть этих семи тысяч он заработал, испытывая на себе лекарственные препараты — и если это не доказательство безумства одержимых кино, то что же ещё?
Спустя три года Роберт переснимет свой первый фильм — но уже за семь миллионов, с некоторыми изменениями в сюжете, с Антонио Бандерасом и Сальмой Хайек в главных ролях. Через год выйдет «От заката до рассвета», и Родригес навсегда впишет своё имя в историю Голливуда 90-х.
Питер Джексон — «Инопланетное рагу» (1987)
Злобные пришельцы захватывают небольшой городок в Новой Зеландии, чтобы превратить местных жителей в еду. Группа молодых ребят объявляет войну захватчикам и решает проникнуть в их логово.
Дебют 26-летнего Питера Джексона снимался в новозеландской деревне Пукеруа-Бей по выходным в течение четырёх лет: сначала на студенческую стипендию, а потом — на средства, полученные от инвестиций Комиссии по кинематографии. Реквизит и костюмы делали своими руками, оружие мастерили из алюминиевых труб, а спецэффектами занимался сам режиссёр, который к тому же сыграл в картине сразу двух персонажей.
Этот фильм точнее всего подходит под определение «кино, сделанное на коленке». Сложно представить, каким нужно обладать терпением и как сильно нужно любить искусство, чтобы вот так взять и начать снимать с друзьями разудалую чёрную комедию, выдумывать по ходу съёмок сюжет, не бояться ошибиться, доверять своей фантазии и просто делать то, что хочется. Питер Джексон не боялся, поэтому у него получился один из самых безбашенных дебютных фильмов в истории.
Его увлечение сплэттер-хоррорами вылилось в огромное количество сцен с гротескным насилием. «Инопланетное рагу» — будто тренировка перед кровавейшей «Живой мертвечиной», где режиссёр уже разгуляется не на шутку. Но и здесь с лихвой хватает мерзких сцен: поедания мозгов прямо из черепа, оторванных конечностей, распиленных пополам бензопилой тел.
Финальное 40-минутное (!) сражение, пародирующее американские боевики, способно произвести впечатление даже сейчас, несмотря на весь абсурд и бессмыслицу на экране. Герои штурмуют дом, наполненный пришельцами, уничтожают десятки врагов, используют базуку, разносят на куски здание.
Главное, что всё это снято весело, с каким-то детским задором — будто человек впервые взял в руки камеру и обнаружил, что с её помощью можно творить истинное сумасшествие.
Безусловно, «Инопланетное рагу» — стопроцентно любительский проект, настоящий трэш, который невозможно оценивать серьёзно. Но за всеми этими кривляниями, смешными масками и литрами искусственной крови кроется истинная, ничем не замутнённая любовь к кино — и, право слово, наш мир стал бы гораздо лучше, если бы каждый второй фильм современных начинающих режиссёров был похож на первую работу Питера Джексона.
Спустя пять лет после «Инопланетного рагу», в 1992-м, он снимет «Живую мертвечину», затем пойдут «Небесные создания», «Страшилы», а после — «Властелин колец».
Дэвид Кроненберг — «Судороги» (1975)
В огромном жилом комплексе «Старлайнер» сумасшедший учёный выводит опасного паразита. Оказавшись внутри человека, он вызывает в нём агрессию и пробуждает сексуальное желание, возвращая его в первобытное состояние. Местный врач обнаруживает, что зараза начинает распространяться среди жителей городка, и пытается остановить эпидемию.
Для 32-летнего Кроненберга это не был полноценный дебют: до этого он снял много короткометражек и пару 60-минутных полулюбительских фильмов. Однако именно в «Судорогах» можно впервые заметить, какие темы волнуют режиссёра: человеческая жестокость, секс, безумные эксперименты, ужасающие телесные трансформации.
Мерзкий слизняк вылезает из людей (за четыре года до «Чужого»), ползает по коридорам, заглядывает в ванные, а несёт он только беспричинное насилие и хаос. Постепенно население комплекса делится на заражённых и на тех немногих, кто ещё остаётся человеком. Паника в замкнутом пространстве разрастается: бежать особо некуда, так как элитный городок расположен на острове.
Конечно, «Судороги» — не лучшая работа Кроненберга. Здесь хватает проблем с динамикой, практические эффекты местами сильно устарели, да и бюджет в 179 тысяч долларов сказался на качестве. Но тем не менее это вполне пугающий клаустрофобный триллер с эффектной концовкой, задавший тон для всех будущих картин канадского мастера.
Даг Лайман — «Тусовщики» (1996)
Майк Смит несколько месяцев назад расстался с девушкой после шести лет отношений. В попытке найти новую любовь он вместе с другом Трентом отправляется в Лас-Вегас, а затем — по барам Голливуда.
Даг Лайман начал творческий путь с малобюджетной комедии. В ролях — Винс Вон и неузнаваемый Джон Фавро, которые вместе бродят по казино, барам и вечеринкам, пьют алкоголь и пытаются познакомиться с девчонками.
За 200 тысяч долларов 30-летний Лайман снял по сценарию Фавро отличную инди-комедию про двух неудачников, мечтающих найти счастье на западном побережье. Майк хочет стать комиком, строит из себя джентльмена и каждому встречному рассказывает про своё разбитое сердце. Трент, в отличие от друга, постоянно уверен в себе, никогда не унывает и легко соблазняет девушек.
Они отчаянно хотят оказаться в светских кругах Голливуда, но их карманы почти пусты, а ближайшие перспективы не особо радуют. Но компания друзей всё равно пафосно рассекает на машинах по ночному городу: не повезло на одной вечеринке — повезёт на другой.
Фавро иронично показывает своих современников, рассказывая отчасти автобиографичную историю — про надежды, про столкновение мечты с реальностью, про скучные тусовки, про случайные знакомства в барах; про то, что иногда бывает больно, но всё можно пережить.
С трудом добытый номер телефона симпатичной незнакомки, записанный на салфетке, ощущается как военный трофей. Неуклюжие подкаты, тупые советы приятелей, разборки с пьяными хулиганами – Майк пытается справиться с чёрной полосой в жизни и вместе с тем учится оставлять прошлое в прошлом.
«Тусовщики» — это насквозь пропитанное духом 90-х кино, на которое легко повесить штамп «жизненное» — но оно и вправду такое. После него остаётся впечатление, что ты вместе с героями прошёлся по всему ночному Лос-Анджелесу, хорошенько напился, впал в уныние, а затем снова воспрял духом. Ведь как тут говорят: «Выгляни в окно: видишь, сколько солнца? Это знак судьбы, и не говори, что он не для нас».
Джон Карпентер — «Тёмная звезда» (1974)
Корабль-разведчик «Тёмная звезда» с четырьмя членами экипажа путешествует по Галактике и с помощью умных бомб уничтожает нестабильные планеты.
Начавшись как проект студентов из Южно-Калифорнийского университета, фильм 26-летнего Карпентера вскоре превратился в полнометражную картину с бюджетом в 60 тысяч долларов, которая добралась до полноценного проката в кинотеатрах.
Здесь мы опять увидим кустарные спецэффекты, сделанные вручную локации, смешные скафандры, а ещё инопланетянина в виде надувного резинового шара. Каюта космонавтов похожа на комнату в общежитии, а у бомб есть искусственный интеллект — поэтому они разговаривают, пререкаются и очень хотят поскорее взорваться.
Визуальными эффектами занимался Дэн О’Бэннон. Вскоре он придумает и напишет «Чужого», а вдохновением для культового монстра послужит как раз уморительный пришелец-шар из «Тёмной звезды».
Иногда фильм напоминает пародию на «Космическую одиссею» Кубрика — её даже дословно цитируют. Но тут всё пропитано весёлой несерьёзностью: ситуации, в которых оказываются космонавты, чаще всего попросту абсурдны.
«Тёмная звезда» сильно выделяется в фильмографии Карпентера. Это забавная космическая фантастика про одиноких, забывших свои имена людей в безжизненном пространстве, которые среди холодных планет скучают по простой доске по сёрфингу.
Николас Виндинг Рефн — «Дилер» (1996)
Дилер Франк, решив провернуть крупное дело, потерял 50 тысяч, которые он должен влиятельному поставщику Мило. Теперь на поиск денег у него всего пара дней.
Датский «Дилер», снятый ручной камерой, стоивший чуть меньше миллиона долларов, местами неумолимо напоминает балабановского «Брата», который выйдет годом позже. Молодой Мадс Миккельсен в роли Тони, напарника Франка, рассказывает похабные шутки, а история делится на дни недели — понедельник, вторник, среду и так далее.
Этот Рефн (ему тут 26), на первый взгляд, не особо похож на того, кто потом будет выпускать брутальные неоновые нуары. Здесь всё слишком реалистично, слишком правдиво, слишком честно. Дрожащая камера запечатлевает события в самом сердце криминальных 90-х, снимая при естественном освещении спортивные костюмы, кожаные куртки, золотые цепочки, грязные подворотни, ночные клубы.
Но даже тут найдётся парочка особо жестоких сцен. Насилие у Рефна в особом почёте, так что в своём дебюте он не упустит возможности размазать по стене чьи-нибудь мозги или устроить допрос с пристрастием.
Будни мелкого торговца наркотиками на самом деле не слишком увлекательны: Франк вместе с Тони тусуется в барах, договаривается о сделках, обсуждает, где лучше смотреть фильмы — в кинотеатрах или на видео. Его подружка Вик, у которой он хранит товар, настойчиво просит помочь с соседом-извращенцем.
Вместо того, чтобы начать решать проблемы, Франк их только усугубляет, и вот уже кажется, что выбраться целым из этой ситуации ему не суждено. К концу недели страсти накаляются: долг по-прежнему не оплачен, и пара безжалостных громил Мило уже грозится вонзить несчастному дилеру нож в колено.
Неприятности наваливаются одна за другой, возможностей спасти положение всё меньше: герой в панике мечется по городу, а сроки не просто поджимают — они уже истекли.
Одиссея дилера по датским улицам постепенно начинает походить на сошествие в Ад, а дебют Рефна начинает обретать характерные для режиссёра элементы. Появляются заливающие лица неоновые отблески, удушающее отчаяние и тёмная ночь, от которой нет спасения.
Затем Рефн снимет в Дании два продолжения «Дилера» и ещё парочку криминальных драм. После, набив на них руку, он выпустит в 2008-м «Бронсона», в 2009-м — «Вальхаллу», а в 2011-м весь мир увидит «Драйв».
Джо Карнахан — «Кровь, наглость, пули и бензин» (1998)
Двое торговцев подержанными автомобилями, чтобы разобраться с долгами, соглашаются на сомнительное предложение — два дня подержать у себя на стоянке красный новенький понтиак. Машина непростая: она каким-то образом связана с недавними массовыми убийствами.
«Кровь, наглость, пули и бензин» — дебют 29-летнего Джо Карнахана, в котором он к тому же сыграл одну из главных ролей. Это комедийный криминальный триллер про парочку неудачников, ввязавшихся в опасное дело. Почти всё время тут занимают разговоры: герои болтают, кричат, орут друг на друга и пытаются выпутаться из ситуации, в которой по глупости сами и оказались.
Монтаж здесь яростный, клиповый, съёмка эпилептическая, а цветные и чёрно-белые кадры перемешиваются. Всё это потом появится в замечательных «Козырных тузах», а пока снятый вместе с друзьями за 7 тысяч долларов фильм пусть и не становится откровением, как другие дебюты в 90-е, но всё же открывает режиссёру дорогу в большое кино.
Здесь видно, как Карнахан, впечатлённый «Бешенными псами», пытался подхватить тот самый тарантиновский драйв. Фильм тоже делится на главы и пытается поженить комедийность и насилие — правда, в 98-м это выглядело не настолько круто, как в начале десятилетия.
Сюжет здесь максимально запутан: киллеры, агенты ФБР и различные мошенники проносятся на экране вереницей лиц, выбрасывая на зрителя тонны информации через бесконечные диалоги. Только и слышишь — 34 трупа, 250 тысяч долларов и красный американский кабриолет 63-го года.
«Кровь, наглость, пули и бензин» трудно назвать удачным дебютом: слишком уж любительским и хаотичным он получился. Однако, потренировавшись на нём, Карнахан в 2002-м поставит уже подзабытого, но отличного «Наркобарона» с Рэем Лиоттой. В нулевые же он снимет несколько знаковых боевиков и придумает много сценариев к проектам, которые, к сожалению, так никогда и не будут сняты.
Люк Бессон — «Последняя битва» (1983)
Главный герой выживает после конца света. В качестве убежища он выбирает заброшенный отель посреди пустыни. Но из-за нападения на главаря местной банды, обитающей на свалке машин, ему приходится покинуть дом и отправиться в путешествие.
«Последняя битва» — первый фильм 24-летнего Люка Бессона, основанный на его же 11-минутной короткометражке «Предпоследний» 1981 года. Актёры из маленького фильма перекочевали в большой — вместе со стилем, манерой съёмки и общей идеей. Среди них окажется молодой и бородатый Жан Рено в очках, для которого это будет одна из первых значимых ролей в кино.
Этот дебют выделяется не только тем, что он чёрно-белый, но и тем, что в нём нет ни одного диалога. Персонажи на экране не произнесут ни единого слова, но режиссёр с помощью мимики и движения актёров, полагаясь на детали, умудряется показать зрителю очень неординарный и мрачный мир.
В постапокалипсисе Бессона люди забыли, как говорить, но не забыли, как чинить механизмы, готовить еду и рисовать картины. Тут как будто случилась лингвистическая катастрофа, и некоторые, потеряв речь, сошли с ума — ведь без слов и общения человек дичает и превращается в варвара.
Герой, прибыв в разрушенный город, пробует обустроиться здесь. Он исследует местность, бегая с самодельным копьём, искренне радуется дождю, не забывает о комфорте и пытается научиться снова читать. Встретив местных жителей, он с кем-то подружится, с кем-то — начнёт воевать.
Люк Бессон действительно большой молодец: снять фильм без диалогов, да так, чтобы его можно было с интересом смотреть все полтора часа — задача совсем не из лёгких. Отлично подобранные локации — руины зданий, опустевшая больница и канализация — задают печальную атмосферу: в этой погибшей стране остались лишь автомобили, которым некуда ехать, да стиральные машинки, плавающие в затопленном подвале.
Что самое главное, «Последняя битва» — это ни разу не трэш, хотя она легко могла бы быть им. Это талантливо сделанное, талантливо снятое, талантливо сыгранное кино, в котором простая, в общем-то, история подаётся исключительно через ярчайшие визуальные образы.
Идеи своего дебюта Бессон потом разовьёт в «Подземке» (1985), а в 1990-м он выпустит «Никиту». А ещё через четыре года выйдет «Леон».
Пол Томас Андерсон — «Роковая восьмерка» (1996)
Джон, проигравший все деньги в казино, сидел у входа в забегаловку, пока его не подобрал старик Сидни, отчего-то решивший ему помочь. Сидни угостил парня кофе, рассказал, как с помощью пары трюков поднять денег в игровых автоматах. Спустя пару лет они — близкие друзья, но однажды Джон попадает в крайне неприятную ситуацию.
Три миллиона долларов, Сэмюэл Л. Джексон, Гвинет Пэлтроу и попытка поиграть в тягучий и мрачный нуар. В своём первом, невероятно винтажном фильме 26-летний Андерсон отправляет героев в казино, мотели и рестораны, попутно рассказывая необычную криминальную историю посредством блистательных диалогов, долгих пауз и печальных взглядов.
Филип Бейкер Холл здесь восхитительно смотрится в роли загадочного старика: он всю свою жизнь посвятил азартным играм, а теперь становится практически отцом Джону и его новой возлюбленной. Он помогает советом, деньгами, и в трудный момент Джон обращается именно к нему.
Здесь все красиво курят, выигрывают, проигрывают, делают ставки и надеются, что им выпадет на двух кубах роковая восьмёрка. Многое остаётся за кадром: некоторые важные вещи режиссёр не объясняет, а из каждой сцены веет духом настоящего «чёрного фильма».
В небольшом эпизоде появляется и Филип Сеймур Хоффман. Всего за три минуты экранного времени он как всегда показывает мастер-класс по актёрской игре, умудряясь превратить появление своего второстепенного персонажа в одно из ярчайших событий картины.
Несмотря на то, что «Роковая восьмёрка» — это дебют, она станет одной из лучших работ во впечатляющей карьере Андерсона. Возможно, потому, что затем его ленты станут масштабнее, громче, величественнее, а здесь всё пока ещё как-то скромно, как-то по-домашнему уютно.
Минималистичный, камерный, но невероятно красивый, этот фильм — словно услышанный в переполненном кафе рассказ незнакомца за соседним столиком. Он начинается на полуслове, и, как и положено такой истории, на полуслове и обрывается.
В 27 Пол Томас Андерсон снимет «Ночи в стиле Буги», в 29 — «Магнолию». А уже в следующем веке грядёт «Нефть».
Эдгар Райт — «Пригоршня пальцев» (1995)
Безымянный ковбой в пончо и с сигарой в зубах пытается найти и отомстить незнакомцу, который убил его верную лошадь.
До этой незамысловатой пародии на классические вестерны Эдгар Райт делал только комедийные короткометражки. «Пригоршню пальцев» 21-летний режиссёр снял вместе с друзьями за 15 тысяч долларов — прямо в родных зелёных британских лесах.
На своём пути ковбой встретит индейца, незадачливого наёмного стрелка и вместе с ними попробует отыскать загадочного злодея. Герои будут бродить по лесам, сражаться, смотреть прямо в камеру, разговаривать со зрителем, а также с абсолютно серьёзными лицами выдавать пафосные фразы.
Здешние лошади — игрушечные, все герои — студенты с приклеенными усами, декорации сделаны из картона. Тем временем в кадре появляется автомобиль, современный пистолет, для отморозков проводится настоящая бандитская конвенция, градус абсурда повышается — и вот на экране индеец забрасывает только что отрубленную голову в баскетбольную корзину.
Райт высмеивает штампы любимых вестернов, наполняя свой дебютный фильм множеством иногда оригинальных, а иногда не очень шуток. Получается такой длинный анекдот, сделанный с искренней любовью к жанру.
Это всё, конечно, местами глупо и примитивно, но всё равно смешно: здесь много удачных гэгов, ярких сценок и чистого безумия. «Пригоршня пальцев» напоминает своей кустарной выделкой дебют Питера Джексона (тут тоже найдётся место фонтанам крови): это такое же нескладное кино, явно снятое очень талантливыми людьми с сильным воображением. Свой следующий полнометражный фильм Райт снимет только спустя девять лет — это будет «Зомби по имени Шон».
Алехандро Гонсалес Иньярриту — «Сука-любовь» (2000)
В центре сюжета — три истории, которые страшная авария в центре Мехико невероятным образом переплела друг с другом.
За два миллиона долларов 37-летний Иньярриту снял огромный (два с половиной часа) и сложноустроенный фильм, где причудливо переплетаются судьбы совершенно незнакомых людей.
Подпольные бои собак, влюблённая парочка, переезжающая в новую квартиру, одинокий бродяга-старик, кочующий по улицам: здесь проносятся перед глазами сюжеты, каждый из которых легко мог бы претендовать на отдельный фильм.
Сквозь все новеллы красной нитью проходит тема любви: она здесь заставляет героев рисковать, совершать ошибки, радикально менять свою жизнь. А ещё здесь важны собаки: они присутствуют в каждой главе и так или иначе влияют на своих хозяев. За всех героев ужасно переживаешь, хотя и догадываешься, что хэппи-энда здесь можно не дождаться.
И как же ловко Иньярриту создаёт тут саспенс (хотя бы вокруг потерявшегося под паркетом пёсика), как грамотно он накручивает напряжение, как играет на нервах зрителя, как манипулирует эмоциями! А стильная картинка, выдержанная в полудокументальном стиле и снятая ручной камерой, только добавляет историям реализма.
«Сука-любовь» стала началом «трилогии о смерти», в которую также вошли «21 грамм» (2003) и «Вавилон» (2006). С таким-то дебютом Иньярриту не мог не обеспечить себе успешный старт карьеры. В его следующей картине уже снимались Шон Пенн, Наоми Уоттс и Бенисио Дель Торо, а он сам продолжил играть с судьбами героев своих фильмов, закручивая их истории в нешуточные водовороты страстей теперь уже не только в Мексике, но и по всему миру.
Джим Джармуш — «Отпуск без конца» (1980)
Парень Олле бродит по пустынному Манхеттену, рисует граффити, знакомится со странными людьми, бездельничает и не задумывается о своём будущем.
Джармуш снял этот фильм на деньги, полученные по гранту на обучение в киношколе — 12 тысяч долларов. Режиссёру — 27, в ролях — друзья и знакомые, в качестве декораций — полуразрушенные районы Нью-Йорка.
Олле нигде не задерживается надолго: он бродит, меняя квартиры, людей, места. Он ничего не делает целыми днями, болтается, гуляет, танцует, читает Лотреамона, крутит йо-йо, спит на крышах и мечтает, чтобы его похоронили в белом костюме, как Чарли Паркера.
Герой сам про себя скажет: «Я живу как перекати-поле». Олле нигде не работает и не учится — он словно олицетворяет собой абсолютного бездельника, фланёра, молодого скитальца, не желающего смириться с установленным ходом жизни и ставящего свободу выше всех других ценностей. Вместо того, чтобы осесть в одном месте и утонуть в ежедневной унылой рутине, он предпочитает роль вечного туриста, путешествующего в поисках идеала — потерянного рая, своего Вавилона, который никогда не удастся найти.
Он навещает мать в психиатрической больнице, вспоминает юность, встречает различных маргиналов и психов и будто живёт только для того, чтобы ему однажды просто сыграл одинокий саксофонист на полуосвещённой ночной улице.
Это уже не Нью-Йорк Скорсезе — от злых улиц 70-х остались одни руины. Тут Манхеттен предстаёт в сюрреалистичном образе: грязные подворотни, разбитые окна, брошенные строения, в которых живут бродяги да безумцы. Олле будто действительно «грезит наяву», словно всё происходящее с ним — всего лишь сон, затянувшаяся дрёма, от которой никак не получается проснуться. Да и нужно ли?
Идеалы Олле напоминают идеалы битников 50-х. Уйти в отпуск без конца и не возвращаться, не взрослеть, никуда не спешить, не строить планов на будущее, а просто блуждать без цели, наблюдая за тем, как весь остальной мир крутится в бешенном темпе, стремясь угнаться за фальшивыми ценностями и ложными пророками.
В дебюте Джармуша отчётливо видны темы, которые станут основными во всём его творчестве: одиночество людей, путешествия без пункта назначения и Америка, показанная глазами странника, просто сделавшего здесь короткую остановку.
Спустя четыре года другой фильм Джармуша, «Более странно, чем в раю», заберёт награду за режиссёрский дебют на Каннском кинофестивале и навсегда изменит американское инди-кино. Сам режиссёр, не пойдя на поводу у голливудской системы, останется среди изгоев и сам станет изгоем. Он отправится на вечные каникулы, прославляя в своих фильмах тех, кто, как и он, — всего лишь временные туристы на этой чуждой для них земле.
Такэси Китано — «Жестокий полицейский» (1989)
Детектив Адзума не любит преступников и очень жестоко обращается с ними, из-за чего у него постоянно возникают проблемы с начальством. Когда в городе происходят убийства, связанные с наркотиками, Адзума выходит на след опасного маньяка.
42-летний Китано, тогда ещё актёр, начал режиссёрскую карьеру благодаря случаю. Первый режиссёр «Жестокого полицейского» заболел, и Такэси, заняв его место, самостоятельно доделал картину.
С непроницаемым лицом Адзума вершит правосудие, безжалостно и беспощадно. Ему ничего не стоит избить человека прямо в участке, подбросить улики, засунуть пистолет подозреваемому прямо в рот, сбить убегающего бандита на машине.
Помимо этого Адзума заботится о младшей сестре, иногда цинично шутит, раздаёт подзатыльники, занимает деньги, а тем временем к нему в помощники набивается молодой парень, совершенно не принимающий своеобразные методы старшего коллеги. Вдвоём они начинают расследование, подбираясь всё ближе к тем, кто распространяет наркотики в городе.
Тут вспарывают ножом животы, стреляют без предупреждения, разбивают черепа железными битами, а дети нападают на бездомных. Насилие в фильме Китано — просто органичная часть жизни. Холодный бессердечный город взирает на персонажей, пока кровь буднично заливает им лица. Трупы и не думают кончаться.
К финалу режиссёр разгоняется не на шутку и устраивает парад цинизма, не жалея никого из своих героев. Адзума шагает по тонкой полосе света, теряя своих друзей и отвечая жестокостью на жестокость — всё чтобы в конце концов замкнуть этот чудовищный круг агрессии.
«Жестокий полицейский» — блистательный дебют, положивший начало долгой и успешной режиссёрской карьере Такэси Китано. И пусть потом у него будет ещё много запоминающихся образов, молчаливый коп Адзума, неуклюже бредущий в пиджачке по мосту, отчего-то сильнее всех западает в память.
Ричард Линклейтер — «Бездельник» (1990)
История разворачивается вокруг одного дня в городе Остин, где множество чудаковатых личностей и бездельников просто шатаются по улицам и обсуждают всё подряд.
30-летний Ричард Линклейтер решил сделать фильм почти без бюджета (23 тысячи долларов) и без сюжета: за 97 минут ни один персонаж надолго не задерживается на экране. Камера, проследив за одним, переключается на другого, подслушивает чужие разговоры, сплетни и слухи, а затем следует дальше в поисках нового безумца.
Правда, «Бездельник» — не совсем полноценный дебют. В 1988-м Линклейтер снял за 3 тысячи долларов любительскую полнометражку с любопытным названием «Нельзя научиться пахать, читая книги», в которой сыграл главную роль. Он там тоже гуляет по пригородам, ездит на поездах и автобусах, встречается с знакомыми, путешествует. Этот фильм — словно проба пера, черновик, предшествующий полноценной серьёзной работе.
В «Бездельнике» просто интересно следить за тем, кто станет следующим главным героем и насколько необычным он будет. Здесь есть уфолог, верящий в заговоры; девушка, продающая мазок Мадонны; бродяга, рассказывающий о параллельных реальностях; пожилой анархист и парень с привязанным к спине телевизором.
Все персонажи тут будто на мели. Они только и делают, что бродят по городу туда-сюда, смотрят кино, болтают без умолку, угощают незнакомцев пивом, осуждают детские мультики, до сих пор строят теории об убийстве Кеннеди, называют всех, кто старше 28, стариками. Своё отношение к работе они выражают фразой «В жопу работу, где зарабатывают на свою жизнь».
Воспевая американскую провинцию с её жителями, которые никуда не спешат и не стремятся ничего делать, режиссёр снял фильм, в котором ровным счётом ничего не происходит. На передний план у него выходит диалог: здесь это главный способ общения и главный способ существования.
Наверное, если спросить любого из местных героев «Чем занимаешься?», почти все ответят: «Да ничем особо». Большинство из них — студенты или недавние выпускники. Линклейтер с доброй усмешкой рисует портрет поколения 90-х: это то ли 30-летние неудачники, то ли те, кто просто по-другому смотрит на жизнь, не мечтая об успешной работе, большом доме и паре детишек.
Потом эти самые провинциалы захватят американский кинематограф, появившись почти в каждом мало-мальски значимом инди-фильме 90-х и нулевых. Линклейтер же, приноровившись снимать разговорное кино, в 1993-м сделает «Под кайфом и в смятении», а в 95-м — «Перед рассветом». Так он станет одним из важнейших независимых режиссёров своего времени — времени тех, кто вместо сидения в офисе лучше выпьет пивка с друзьями, на полном обсуждая серьёзе то, как синие смурфы в телевизоре готовят детей к мировому пришествию Кришны.
Даррен Аронофски — «Пи» (1997)
Гениальный математик Макс Коэн с помощью собранного дома компьютера «Эвклид» пытается разгадать тайну числа Пи. Чем ближе он подбирается к ней, тем больший интерес к нему проявляют различные загадочные группировки.
«Пи» Аронофского — ещё один пример фильма, полностью сделанного силами режиссёра. Даррену — 28 лет, бюджет — 60 тысяч долларов, собранных с друзей и родственников, место действия — маленькая квартира в Нью-Йорке и прилегающие городские улицы, съёмка на которых велась нелегально.
Макс страдает от головных болей, приступов и галлюцинаций, запирается сразу на несколько засовов, доверяет только своему учителю Солу, к которому ходит играть в го. Он мечтает во всём найти тайный смысл — в фондовой бирже, в Торе, в самой природе.
Черно-белая контрастная и одновременно грязная картинка, крупные планы, мусорная эстетика: Аронофски превращает недостаток бюджета в преимущество, формируя уникальный визуальный стиль — индастриал, смешанный с сюрреалистическими видениями. В какой-то момент всё это начинает неумолимо походить на японского «Тэцуо» Синъи Цукамото, в котором акцент сделан на психические, а не на физические трансформации человека.
Макс пытается отыскать в мире систему. Его учитель Сол скажет, что привести всю вселенную к единому знаменателю невозможно, но это разве остановит молодого учёного? Одержимость, желание объяснить мир, докопаться до истины любой ценой начинают сводить его с ума. «Пи» методично погружает зрителя в голову теряющего рассудок героя и делает это даже слишком правдоподобно.
Постепенно фильм превращается в настоящий хоррор, наполненный паранойей и клаустрофобными сценами, а некоторые эпизоды (например, в метро) могут дать фору многим голливудским ужастикам.
К тому же сюжет «Пи» отлично совпал с настроениями, витавшими в обществе на закате века. Через два года выйдет «Матрица», где тоже будут и числа, и компьютеры, и попытки раскрыть и вывернуть наизнанку реальность. Аронофски ухватил витавшие в воздухе конспирологические теории, безумные идеи, общую панику, предчувствие нового тысячелетия и выплеснул всё это на дешёвую 16-миллиметровую плёнку.
Через три года, в 2000-м, выйдет «Реквием по мечте», в 2006-м —«Фонтан». Аронофски будет работать с главными актёрами Голливуда, но мы до сих пор помним, что начинал он когда-то с такой простой и вместе с тем такой сложной истории — истории про человека, который решил взглянуть на солнце, а потом вдруг понял, что смотреть самом деле надо вокруг себя.
Ридли Скотт — «Дуэлянты» (1977)
Во времена правления Наполеона двое французских офицеров (Феро и д’Юбер), поссорившись из-за мелочи, сходятся в смертельном поединке, который затянется на целых 16 лет.
С бюджетом в 900 тысяч долларов 40-летний британец Ридли Скотт в подробностях воссоздал на экране французский XIX век. Пусть в его дебюте нет масштабных батальных сцен и дорогих декораций, «Дуэлянты» на удивление точно передают эпоху с её вычурными костюмами, дорогими салонами и повсеместной любовью к холодному оружию.
Постоянно ищущий повод для драки Феро (Харви Кейтель) не собирается отставать от аристократичного д’Юбера несмотря на то, что их постоянные поединки всё никак не завершатся смертью одного из них. Он не желает пожимать руку сопернику и, пользуясь специфическими понятиями о чести, навязывает тому дуэль за дуэлью. Д’Юбер, в свою очередь, просто не может от них отказаться.
Они вместе пройдут через множество противостояний — начиная от схватки на шпагах, сражением верхом на конях и заканчивая перестрелкой на пистолетах. Сами поединки сняты яростно: кровь заливает лица и тела, а ручная камера, пляшущая вокруг израненных персонажей, моментально лишает всё происходящее любого намёка на романтичность.
Д’Юбер, в отличие от противника, стремится наладить свою жизнь. Он дослуживается до звания генерала, уезжает в провинцию и хочет жениться на соседской девушке. Воинственный Феро же полностью посвящает себя службе, ни на минуту не забывая о своей мести.
Их дуэль продолжается многие годы, а сами они встречают друг друга то во французских тавернах, то на заснеженных российских просторах. Где-то на фоне тем временем проходят военные кампании Наполеона, затем его изгоняют, приходит новая власть. История о двух людях, судьбу которых связали банальная глупость и жестокие нравы того времени, вдруг оказывается эпичной по размаху. На экране пролетает десятилетие, Франция меняется; герои стареют, но постоянно сходятся — и однажды сойдутся в самый последний раз.
Вдохновившись картиной Скотта, сценарист Грегори Уайден в 1986 году придумает «Горца» — ещё одну историю о многолетнем противостоянии двух людей.
Сами «Дуэлянты» заберут награду за лучший дебют на Каннском кинофестивале в 1977-м. Впечатлённые этим фильмом, американские продюсеры почти сразу предложат режиссёру поработать над новым проектом.
Этим проектом окажется «Чужой».
Джоэл Коэн — «Просто кровь» (1983)
Девушка Эбби, уставшая от жестокого поведения своего мужа Марти, влюбляется в Рэя. Но Марти догадывается об измене и нанимает частного детектива, чтобы он решил проблему с любовниками. Правда, заранее просчитанный план идёт кувырком, вызывая волну насилия.
За полтора миллиона долларов братья Коэны (Джоэлу было 29 лет, Итану — 26) проделали с нуаром настоящий медицинский эксперимент, доводя закреплённые за десятилетия формулы практически до абсурда.
В 80-х неонуары понемногу сошли на нет. Это в прошлом десятилетии хозяйствовали «Китайский квартал», «Таксист» и «Долгое прощание», а теперь стало модно помещать жанр в новые ситуации. Например, превращать его в эротический триллер, как в «Жаре тела», или отправлять в будущее, как в «Бегущем по лезвию».
На их фоне «Просто кровь» поначалу может показаться старомодной. История про месть и ревность действительно не выглядит оригинальной, но постепенно краски сгущаются, ночь становится всё темнее, а одна маленькая деталь и человеческая глупость превращают спокойный городок в поле для бойни.
Американская глушь, в которой ни с того ни с сего вспыхивает насилие, станет основным местом действия самых успешных работ Коэнов. Ночные трассы, брошенные поля, пустыри и полуночные бары здесь такое же главное действующее лицо, как и Френсис МакДорманд, впервые появившаяся на экране.
Уже тут можно заметить элементы чёрной комедии и издёвки, услышать тихое хихиканье, которое будет периодически раздаваться из-за кадра в следующих фильмах режиссёрского дуэта. С ним соседствуют жестокие, неприятные, даже шокирующие сцены, а грозный рок вдруг даёт осечку, оставляя больше места обычной случайности.
Обратившись к странному детективу, у которого даже нет имени, Марти запускает цепочку насилия. В её основе, как всегда, лежат алчность и ревность. Потом этот зловещий человек, вокруг которого летают мухи, появится в «Фарго» и «Старикам тут не место», переквалифицировавшись из детектива в немногословного наёмного убийцу, несущего смерть в маленькие городки.
В дебюте Коэнов помимо закрученного сценария выделяются несколько ярчайших визуальных образов — зажигалка на столе, пулевые отверстия в стене, ползущий по шоссе человек. Это действительно очень мрачный, наполненный пугающими тенями фильм. Режиссёры умело распоряжаются небольшим бюджетом, умело обращаются с четырьмя ведущими актёрами, умело играют по правилам и умело их нарушают.
В конце концов, нужно обладать большой смелостью и недюжинным чувством юмора, чтоб завершить свою первую картину подобным финальным кадром. После него уже совсем не удивляешься беззаботной композиции с припевом: «Теперь это та же старая песня, но с другим смыслом».
В 1990-м у братьев выйдет «Перекрёсток Миллера», в 1991-м — «Бартон Финк», а в 1995-м их «Фарго» заберёт два «Оскара».
Кристофер Нолан — «Преследование» (1999)
У молодого человека, который мечтает стать писателем, необычное хобби: он следит за незнакомыми людьми. Благодаря странному увлечению он знакомится с профессиональным вором Коббом и вместе с ним начинает вламываться в чужие квартиры.
На дворе 1999-й, Кристоферу Нолану 29 лет. За смешные 6 тысяч долларов он в течение трёх месяцев по субботам снимает 70-минутный чёрно-белый фильм. Его действие разворачивается преимущественно в квартирах и на британских улицах.
Для своего дебюта Нолан выбрал непростой жанр неонуара, но несмотря на все сложности и бюджетные ограничения, он отлично с ним справился. Уже тут можно заметить будущий почерк режиссёра — с его тягой к нелинейному повествованию и сильным увлечением сюжетной структурой. Из крепко написанного сценария нельзя ничего выкинуть, хронометраж грамотно подобран, а интрига до конца держит в напряжении.
Безымянный герой, охваченный страстью вуайеризма, не может остановиться: его увлекает подглядывание за людьми, вторжение в их личную жизнь. Вместе с Коббом он проникает в квартиры, вторгается в жизнь к незнакомцев, роется в их вещах, крадёт их ценности.
В какой-то момент на горизонте появится местная блондинка. Это настоящая femme fatale, рассказывающая о своём бывшем любовнике — опасном человеке, владеющим клубом и способным на убийство. Всё это здесь явно неспроста: Нолан берёт знакомые жанровые элементы и выстраивает из них увлекательный сюжет, ловко водя легковерного зрителя за нос.
На фоне тем временем играет печально-потусторонний саундтрек, сильно похожий на тот, что через год будет задавать тягучую атмосферу в Memento.
В «Преследовании» больше всего поражает то, как Нолан за гроши, буквально с тремя актёрами в кадре снял фильм, который совершенно не выглядит любительским. Ему удалось каким-то образом воплотить мечту миллионов, желающих на коленке сделать шедевр.
После «Преследования» Нолан снимет «Помни» и «Бессонницу», а в 2005-м выпустит своего «Бэтмена». Удивительно, что человек, который сейчас распоряжается сотнями миллионов, когда-то сделал фильм, бюджета которого сегодня едва хватит на покупку еды съёмочной команде.
Кевин Смит — «Клерки» (1994)
Сюжет разворачивается вокруг одного дня из жизни парня Данте, который работает на кассе в продуктовом магазине по соседству с салоном видеопроката.
Кевину Смиту 24 года. Он собрал весь бюджет (27 тысяч) с родственников и друзей, а сам фильм снял на 16-мм прямо в магазинчике, где работал.
«Клерки» стали закономерным этапом развития американского инди-кино. Кажется, что если бы их не снял Кевин Смит, то наверняка бы снял бы кто-нибудь другой. Такой фильм просто обязан был появиться в 90-е, во времена расцвета фестиваля «Сандэнс», когда, чтобы прогреметь на всю страну, тебе нужна была только камера да остроумные жизненные диалоги.
Смит идёт дальше других и придумывает свою вселенную оболтусов и лодырей, подпирающих стены захудалых забегаловок и салонов видеопроката, шляющихся по торговым центрам, беззаботно проводящих свои дни. Это мир 20-летних неудачников, обсуждающих «Звёздные войны», играющих в хоккей на крыше, мечтающих сменить надоевшую работу, но не сменяющих её.
Наравне с «Бездельником» Линклейтера «Клерки» — ещё один манифест поколения, ещё один шаг в прославлении разговорного кино. Это ещё один фильм, герои которого не отстраняются от зрителя: наоборот, они и есть зритель, который после сеанса заглянет в магазинчик у дома, чтобы купить сигарет.
Чёрно-белая картинка, деление на главы-эпизоды и непрекращающаяся болтовня; шутки, гэги, неуёмная фантазия создателей — и осознание того, что фильм, который заберёт две награды на Каннском кинофестивале, можно снять с приятелями прямо у себя в скучном районе.
Смит, в отличие от других дебютантов 90-х, не смог повторить успех своего первого фильма: спустя годы «Клерки» так и остались его лучшей картиной. Второстепенные персонажи — Джей и Молчаливый Боб, продающие травку и тусующиеся днями напролёт, — стали символом времени, беззаботного ничегонеделания, потерянной юности, когда можно было пойти в видеопрокат в 11 часов утра.
Спустя почти 27 лет, покрывшись романтическим флёром и пеленой ностальгии, честный и искренний дебют Кевина Смита смотрится как настоящая сказка. Сказка о мире, который когда-то, оказывается, существовал; в котором когда-то, оказывается, жили люди, которые когда-то, оказывается, умели снимать настоящее кино.
Гильермо дель Торо — «Хронос» (1992)
Хесус Грис — пожилой владелец антикварного магазина. Однажды он вместе с внучкой Авророй обнаруживает в старой статуе странное устройство, похожее на насекомое. Запустив механизм, Хесус становится невольной жертвой дьявольского прибора, который разыскивают другие, не самые добропорядочные люди на свете.
Среди них, например, умирающий старик, желающий обрести бессмертие. Герой, поддавшись чарам, использует Хронос на себе — но он ещё не знает об ужасных побочных эффектах, которые вскоре проявятся в полной мере.
Гильермо дель Торо 28 лет. За два миллиона долларов он снимает свой первый фильм — мрачную, местами пугающую историю, разворачивающуюся в Мексике. В одной из ролей тут засветился Рон Перлман, который потом частенько будет заглядывать и в следующие картины режиссёра.
Дель Торо уже в первой картине определился с жанровой направленностью своего творчества — мистические сказки для взрослых. Хесус, несмотря на одолевающее его желание вернуть молодость с помощью прибора, борется с искушением древнего механизма, пытаясь в любых обстоятельствах оставаться человеком.
Хотя один из важных персонажей — маленькая девочка Аврора, на экране будет достаточно крови и жестоких сцен. В своём дебюте о вечности, смерти и юности, которую обычными способами никак не вернуть, режиссёр смешивает фэнтези и хоррор — и будет успешно делать это в последующие годы.
После «Хроноса» Дель Торо в 1997-м поставит «Мутантов», в 2001-м — «Хребет дьявола», а затем снимет второго «Блейда», «Хеллбоя» и «Лабиринт Фавна».
Вонг Кар-Вай — «Пока не высохнут слезы» (1988)
К гангстеру Вану (Энди Лау) приезжает его кузина (Мэгги Чун), которой нужно показаться врачу. Она останавливается у него в квартире, а он тем временем из-за своего ветренного непутёвого брата Флая начинает конфликтовать с боссом другой банды.
В 1980-м Кар-Вай закончил университет по специальности «графический дизайн», а затем восемь лет проработал сценаристом, пока не решил сесть в режиссёрское кресло.
Дебют 26-летнего Вонга многое говорит одним только поэтичным названием. Со своими неоновыми гонконгскими вывесками, сизой дымкой и трогательным саундтреком фильм сразу задал стиль, который станет визитной карточкой режиссёра на всё последующее десятилетие.
Криминальная история у него всего лишь фон для разговора о людях. Дружба двух братьев проходит проверку: на диких улицах большого города заносчивый Флай, пытаясь прославиться, находит себе кучу неприятностей на голову. Ван не способен оставить брата: ради него он готов пойти на всё. Желание совершить что-то великое не приведёт ни к чему хорошему: жестокая реальность бандитских разборок в какой-то момент заставить сделать судьбоносный выбор.
В 1986-м другой китайский режиссёр, Джон Ву, снимет «Светлое будущее», в 1989-м — «Наёмного убийцу». С фильмами Вонга их роднит общий мелодраматично-гангстерский тон, где на первое место выходят чувства и искренняя сентиментальность. Ву и Кар-Вай в конце 80-х изменили азиатский и мировой кинематограф раз и навсегда, превратив Гонконг в ещё один великий киногород — такой же, как Лос-Анджелес и Париж.
Паромы, пейджеры, спрятанные бокалы, неразделённые чувства, поцелуи в телефонной будке, ощущение приближающегося лета, встречи под дождём и, конечно же, фирменные музыкальные автоматы, куда можно бросить монету, дождаться печального диско и снова погрузиться в светлую грусть. 90-е ещё не наступили, но тут их атмосферой пропитан каждый кадр. Будто это навсегда утерянная эпоха, в которой живут, любят и умирают совсем не так, как живут, любят и умирают сейчас.
Уже в своём дебюте Кар-Вай докажет, что умеет снимать кино по-новому, создавая не фильмы, а настроения, не истории, а всплески эмоций; не рассказывая, а показывая, выхватывая камерой моменты во времени.
Затем будут «Дикие дни» и «Чунгкингский экспресс», которые прославят режиссёра на Западе, но этот дебют, скромный и подзабытый, на самом деле ничуть их не хуже.
Здесь в одном кадре девушка бросает бумажный самолётик, а в следующем летит уже настоящий самолёт. Это символ побега в лучшую жизнь, о которой всегда будут мечтать герои Кар-Вая — что в этой картине, что в других; что в этих жизнях, что в следующих.
