Лаборатории по исследованию ядерного оружия нечасто помогают в раскрытии дел о серийных убийствах. Но в деле Эфрена Сальдивара данные, полученные от такой лаборатории, предоставили неопровержимые доказательства, приведшие к его обвинению в шести убийствах.
Работая с 1989 года пульмонологом в калифорнийском Glendale Adventist Medical Center, Сальдивар время от времени занимался уходом за неизлечимыми пациентами. В 1998 году, согласно отчёту из Los Angeles Times, больнице сообщили, что «кто-то помог пациенту быстро скончаться».
Руководство больницы уже проводила расследование в связи с Сальдиваром из-за внутреннего сообщения о предполагаемом нарушении — по словам одного его коллеги, у него была репутация обладающего «волшебным шприцем». Вскоре в расследование вмешалась полиция, вызвав Сальдивара на допрос.
Во время допроса Сальдивар признался в десятках убийств, произошедших после его трудоустройства и продолжавшихся вплоть до 1997 года. Он заявил, что отравлял пациентов чрезмерными дозами парализующих веществ под названием «бромид панкурония», также известного как «Павулон», и «хлорид суксаметония». Его незамедлительно арестовали.
Но его самоинкриминирующее заявление не имело особых физических доказательств. А без сторонних подтверждений правоохранители были вынуждены освободить Сальдивара. Выйдя на свободу, он публично отказался от своего признания, сославшись на депрессию и давление со стороны следователя.
Оставшись без заявления Сальдивара, следователи начали искать реальные доказательства. Они решили, что ключ можно найти в химической составляющей признания: возможно, прокуроры смогут доказать, что в телах жертв на момент смерти находились «Павулон» и хлорид суксаметония.
Из-за полицейских сериалов наподобие «CSI» подобные задачи часто выглядят просто, но поиск неустойчивых ядовитых веществ в телах давно умерших пациентов — нелёгкий процесс. Поэтому группа следователей попросила помощи у Американской академии судебной медицины, подсказавшей им неожиданного помощника: Ливерморскую национальную лабораторию, находящуюся на триста километров севернее.
Лаборатория, руководство которой выполняет Национальное управление по ядерной безопасности, была основана после завершения Манхэттенского проекта для помощи в разработке водородной бомбы. В последнее время учёные Ливерморской лаборатории в основном занимаются модернизацией ядерного оружия. Но в помещения лаборатории также находится Центр судебной медицины, проводящий криминологические исследования (в основном в делах, касающихся национальной безопасности) химических, биологических, радиологических, ядерных и взрывчатых материалов. Такие материалы в любых сочетаниях могут, например, использоваться в террористических атаках или встречаться при катастрофах в местах хранения опасных отходов.
Учитывая эту специализацию, центр часто просят помочь в сложных ситуациях, касающихся правопорядка. В том числе ему отправляют и общие запросы, например, анализа различных видов перцовых баллончиков, а также конкретные локальные и федеральные запросы: дело Эфрена или крайне сложное дело о самодельных бомбах того же периода — случаи, в которых почти никто другой не имеет достаточной квалификации для выявления и отслеживания происхождения подозрительных веществ.
Именно поэтому Центр судебной медицины иногда называют «лабораторией последней надежды». В деле Сальдивара учёные Ливермора создали новые методики выявления разложившихся химикатов и помогли вынести обвинительный приговор против человека, прозванного «ангелом смерти».
«Наш Центр любит „проблемные случаи“. Мы стремимся работать со странными образцами», — говорит директор Центра Одри Уильямс.
Учёные Центра анализируют пугающие образцы, помогают в разработке контрмер (например, улучшенных антидотов против токсинов наподобие нервно-паралитических веществ), а также проводят фундаментальные исследования материалов, результаты которых можно использовать на практике.
Такая комбинация фундаментальных и прикладных исследований — ключевой принцип Центра, созданного в 1991 году, в самом конце Холодной войны.
Когда образец поступает в Центр, интересующие исследователей вещества могут быть частью ткани, взвесью в воде, находиться в растении или в почве. Или это может быть лишь след на салфетке, которой провели по потенциально опасному материалу.
Большинство образцов находится не в чистом виде, а содержит множество ингредиентов, иногда более мощных, чем сигнатура подозрительного вещества; само вещество при этом также может разложиться или выветриться. Для анализа образца учёные Ливермора не могут просто найти интересующее их вещество: они вынуждены выделить и замерить все составляющие материала при помощи таких инструментов, как хроматография и электрофорез, позволяющих разделять химические и биологические компоненты, а затем задействовать спектрометрию для идентификации этих компонентов.
Уильямс называет аналитический процесс Центра «холистическим». Неудивительно, что в центре работают «в основном химики и биологи, которых мы превращаем в химиков».
В деле 1999 года Центр подверг обработке образец, которую таможенники Болгарии обнаружили в багажнике пересекающей границу машины. В воздушном компрессоре находился свинцовый цилиндр, внутри которого, как в матрёшке, был спрятан стеклянный пузырёк с чёрным порошком.
Центру легко удалось определить, что это был высокообогащённый уран, который можно использовать при создании оружия; сложнее оказалось разобраться в источнике его происхождения. Специалисты Центра провели анализ стекла, чтобы больше узнать о его производителе и источнике, и бумаги на пузырьке, чтобы понять, из какой породы дерева она изготовлена. Учёные пришли к выводу, что этот контрабандный материал, скорее всего, превращён в оружейный уран в 1990-х и мог быть украден с производящих подобные вещества заводов, ослабивших меры безопасности после завершения Холодной войны.
Химик Центра судебной медицины Эдди Салазар выполняет извлечение твёрдой фазы, чтобы выделить искусственно введённый химикат в процессе аттестационных испытаний Организации по запрещению химического оружия, 2021 год. Та же методика извлечения была применена центром для выявления «Павулона» в телах жертв Эфрена Сальдивара
Ливермор — единственное место в США, сертифицированное для проведения криминалистических исследований со всем списком опасных веществ: химических, биологических, радиологических и взрывчатых материалов. Наверно, самая сложная сертификация — это аттестация Организации по запрещению химического оружия — международного органа, задача которого заключается в соблюдении Конвенции о запрещении химического оружия 1997 года. Впервые Центр прошёл эту сертификацию в 2003 году и по большей мере продолжал получать высокие оценки за исключением одной C, приведшей к приостановке работы Организации с ним.
Сертификация — не простая формальность, а тщательная проверка. Организация отправляет Центру множество образцов и даёт исследователям две недели на поиск предполагаемых соединений химического оружия. Команда примерно из двадцати учёных собирается дважды в день для прохождения этого теста и ежедневно работает по 10-14 часов. Задача может оказаться довольно сложной: например, в тесте 2020 года экзамен был особенно трудным не только из-за низких концентраций химикатов, но и из-за крайне высокого содержания некоторых из них, что препятствовало выявлению остальных. В конечном итоге учёные Центра обнаружили все химикаты, которые должны были найти.
Однако в деле Сальдивара научные результаты Центра стали доступными широкой публике. Учитывая, что анализ лаборатории часто используется в уголовных расследованиях и становится частью судебных протоколов, в этом нет ничего особенно необычного. Но в данном случае дело было крайне важным.
Центр приступил к исследованиям, когда офис коронера округа Лос-Анджелес эксгумировал тела двадцати предполагаемых жертв. Даже сегодня никто точно не знает, ко скольким смертям приложил руку Сальдивар, хотя в одном из признательных показаний он сказал, что по его примерным оценкам это 100-200 человек, включая тех, с кем он просто обращался халатно. Брайан Андресен, управлявший тогда Центром судебной медицины, участвовал в нескольких первых аутопсиях, показывая коронеру, как брать образцы, которые смогла бы использовать лаборатория.
Эфрен Сальдивар (слева) консультируется со своим общественным адвокатом Джеффри Трелоаром во время официального предъявления обвинения в суде 11 января 2001 года. В конечном итоге Сальдивара признали виновным в шести убийствах
Один из химикатов, который Сальдивар, предположительно, использовал в качестве яда, хлорид суксаметония, приводит к кратковременному параличу, но быстро разлагается на компоненты, присутствующие в человеческом теле в обычном состоянии. Учитывая это, Андресен решил, что практически невозможно будет обнаружить присутствие этого вещества спустя несколько лет после смерти.
Поэтому он обратил своё внимание на мышечный релаксант «Павулон». В то время считалось, что он мог становиться невидимым и растворяться в теле, но ливерморская команда — Андресен, Армандо Алькарас и Патрик Грант — всё-таки решила попробовать.
Они разработали новый способ извлечения «Павулона» из тканей. Исследования команды, позже опубликованные в двух статьях журнала Journal of Forensic Sciences, заключались в гомогенизации образцов тканей при помощи смешения их с буфером до полного перемешивания в растворе.
Затем команда пропускала раствор через полимер (этот процесс называется извлечением твёрдой фазы), состоящий из крупных молекул и заставляющий маленькие молекулы «склеиваться» в повторяющийся паттерн. По сути, этот материал используется в качестве рыболовной сети, захватывая нужные соединения и пропуская остальные. Затем исследователи извлекли соединения из «сети», используя растворители для растворения их по отдельности.
Для получения контрольных образцов команда инъецировала в свиную печень (и в свежую, и в искусственно состаренную) «Павулон», чтобы посмотреть, как должен выглядеть положительный результат при пропускании тех же тестов с полимером.
Это был аналитический процесс, но влиял он и на органы чувств. «Даже при работе в вытяжном шкафу запах проникает повсюду, впитывается в одежду», — рассказал Армандо Алькарас в статье, опубликованной в 2008 году в Chemical and Engineering News.
Получив образцы соединений из свиной печени и из эксгумированных тел, учёные подвергли их множеству хроматографических и спектрометрических тестов в поисках сигнатур «Павулона».
Шесть из двадцати образцов, взятых из человеческих тел, оказались положительными, и этот результат подтвердили сторонние источники. «Сначала меня очень удивило, что нам удалось что-то найти», — вспоминает Андресен в публикации Ливерморской лаборатории.
5 января 2001 года результаты были проверены следственной группой по делу Glendale и помощником окружного прокурора в офисе коронера Лос-Анджелеса. Спустя четыре дня Сальдивара арестовали. Он был признан виновным в шести убийствах; по большей мере обвинение основывалось на шести положительных образцах, найденных Центром. Его приговорили к пожизненному заключению без права на помилование. Сторона обвинения не требовала смертной казни, в том числе и из-за неопределённости, вызванной применением нового научного протокола, а также из-за перспективы длинного и дорогостоящего дела.
Скидки, итоги розыгрышей и новости о спутнике RUVDS — в нашем Telegram-канале 🚀
