Тетралогия фильмов, в рамках которых Хидэаки Анно осуществил грандиозный эксперимент в мире кино.
На небольшой равнине, с одной стороны окруженной зеленеющими холмами, а с другой упирающейся в голубое озеро, высится свора небоскребов. Меж ними, прильнув к самой земле, толпятся домики поменьше — в семейных кафе подают горячий рамен, в офисах не умолкает деятельный гвалт, а в соседних парках лают довольные собаки. На первый взгляд Токио-3 мало отличается от привычного города — статный, переполненный и не желающий молчать даже ночью.
И все же у него есть любопытная особенность. Периодически улицы заполняет пронзительная сирена, хаотичные толпы устремляются в убежища по соседству, а высотки за их спинами уходят под землю. Но не потому, что им наскучило тянуться к недосягаемым облакам — это лишь обыденное исполнение протокола безопасности.
Токио-3 готов в любую минуту укрыться от наступающего противника и дать ему отпор, поэтому место спрятавшихся под землей небоскребов занимают тысячи крупнокалиберных орудий. Город-крепость годами противостоит Ангелам — бездушным исполинам, которые стремятся вырвать железобетонное сердце и положить конец каждой жизни, что затаилась в его закоулках.
Этот клочок земли — последний рубеж, который отделяет человечество от апокалипсиса и последующего за ним забвения. Стоит Ангелам совершить задуманное, как привычный порядок падет, жизнь сожмется до игольного ушка и канет в небытие, подобно камню, беспрекословно погружающемуся на дно подземного водоема.
Но люди, веками потакающие своим страстям и стремлениям, не были бы собой, если безропотно сложили головы на отсечение. И усеянные танками холмы, и заменившие небоскребы орудия — второстепенная часть оборонительного плана. Основными защитниками выступают Евангелионы, огромные мехи, не уступающие Ангелам ни в разрушительной мощи, ни в монструозных размерах.
Люди отправляются в убежища не столько ради безопасности, а скорее, чтобы не путаться у гигантов под ногами. Во время их сражений окрестности походят на разверзшийся Ад — дома мелкой крошкой рассыпаются по округе, скрежет металла и неестественные крики заполняют округу, едкий дым вторит пожарам. А стоит Евангелиону победить, как сердце падшего Ангела изрыгает потоки крови.
Дождем она орошает леса и дома, а некогда голубые озера превращает в багряные заводи, в которых нет места жизни — ни безобидным рыбешкам, ни водорослям, ни невидимым глазу бактериям. Эта рубиновая жижа отрицает саму суть живого, потому каждая небольшая победа ненадолго откладывает апокалипсис и меж тем подтверждает его неизбежность.