Зои Дойч всеми силами пытается вытащить инди-комедию из категории B – но фильм рождён, чтобы умереть в обзоре BadComedian
Старшеклассница Эрика живёт сама по себе: отец сидит в тюрьме, а мать хоть и любит её, но всё же приводит в семейную обитель нового мужчину. Девочка, конечно, хочет вернуть настоящего отца, но за него надо внести залог. Поэтому Эрика придумала нехитрую подработку – всего то и нужно, чтобы подруги снимали на камеру её оральные услуги взрослым мужчинам. Со следующих за этим вымогательств она уже почти собрала нужную сумму, как в её жизни появился новоиспечённый родственник, сводный брат. Эрика, само собой, проходит в отношениях с ним путь от отвращения к жалости и предсказуемой концовке – путь, в котором погибали гораздо более живые и оригинальные сюжеты; но то, что мертво, умереть не может.
Казалось бы окончательно вымерший жанр кино, в котором моральные нормы внедрялись через грудь актрисы Линдси Лохан, во «Взрослых играх» пытается встать из могилы. Нет, серьёзно: пусть актрису предсказуемо заменили на новую, а фокус сместили с груди на язык (вот уж где точно смена нравов), в остальном всё настолько напоминает телевизионные фильмы двухтысячных, что невольно тянешься проверить, какой сейчас год. Нет ни истории, ни идей; в конце концов, даже общественно-политический контекст игнорируется, что по нынешним меркам уж точно признак замшелости. Единственный маркер, который выдаёт в происходящем зачатки кино, – юная Зои Дойч, трогательно старающаяся хоть как-то оживить партнёров по кадру. Она и соблазняет, и теряется, и злится, и всё в нужные моменты, но ответные реакции так и остаются в рамках «одна эмоция – одно выражение лица».
Когда же режиссёр Макс Уинклер устаёт эксплуатировать язычок своей примы и высовывает собственный, фильм наконец-то вызывает улыбку. Увы, мелькает киноязык лишь однажды – когда монтажная склейка заведомо неудачно рифмует крик испуганной матери с рёвом машины – но для гомерического смеха достаточно. Хотя есть и ещё одна шутка: каждый дегустированный орган Эрика изображает в блокноте, а уже эти зарисовки попадают в кадр, в начале фильма и в его конце. Сперва выглядит как глупый визуальный эвфемизм (скорее всего, так и есть), но если допустить, что и во «Взрослых играх» изображение определяет мышление автора, то выходит, что Уинклер откровенно расписался в качестве своей работы. Хотя непонятно, чего в этом больше – раскаяния или оскорбительной насмешки.
***
«Взрослые игры» наглядно показывают разницу между плохим и хорошим кино – сравните фильм Уинклера с другими романами воспитания, «Леди Бёрд» и «Тебя никогда здесь не было», и убедитесь, что последние кинематографическое сообщество признало не зря
Источник: DTF
