Культовая классика глазами знаменитого геймдизайнера — от Куросавы до Кубрика.
Журналисты Rotten Tomatoes пообщались с Хидео Кодзимой. Во время интервью он рассказал про пять своих самых любимых фильмов. То, что он запомнил от их просмотра, легло в основу Death Stranding.
«Космическая одиссея 2001 года» Стэнли Кубрика
«Космическая Одиссея» позволила Кодзиме почувствовать, будто бы он осуществил свою детскую мечту.
Это кино словно монолит для меня. Каждый раз, когда его снова показывают в кинотеатрах, я всегда иду на сеанс. «Звёздные войны» стали большим хитом в 1977 году и создали огромный sci-fi бум.
Поэтому когда «2001» появился в Японии, я смотрел его в кинотеатрах, будучи учеником средней школы. Перед этим я слушал радиопостановки, читал оригинальную новеллу. Но фильм был полностью другим. Я даже не понял его с первого раза. И теперь у меня каждый раз возникают новые интерпретации, когда я смотрю его.
Поскольку я разработчик, у меня бывают сложные времена, но когда мне нужно перезарядиться, я смотрю «2001». Это идеальное кино для меня.
Это был настоящий «космический» опыт. [Чувство] исследования — ещё до того, как человек впервые отправился на Луну. Я всегда хотел стать астронавтом, когда был маленьким, но в Японии нет NASA, поэтому пришлось бы ехать в СССР или Китай. И хотя я понимал, что нужно отказаться от мечты, но когда я посмотрел «Одиссею», то будто сам слетал в космос. Этот фильм изменил мою жизнь — он заставил меня почувствовать, что я осуществил свою мечту.
Журналисты также уточнили, смотрел ли Кодзима отреставрированную 70-миллиметровую версию Кристофера Нолана.
Да, я ходил [на фильм] со своим сыном — было особенно интересно узнать, что он подумает. Похоже, это немного шокировало его, будто раньше он ничего подобного не испытывал и не видел. Что-то непредсказуемое. А это очень сложно — найти что-то непредсказуемое, созданное человеком.
«Таксист» Мартина Скорсезе
Во время просмотра «Таксиста» Кодзима ощутил очень сильную связь с главным героем.
Когда я рос, большинство моих друзей хотели стать банкирами или работать в крупных компаниях. Я же хотел стать режиссёром фильмов. И я не мог открыто обсуждать это с друзьями, потому что они не разделяли моего стремления. Из-за этого я часто чувствовал себя одиноким.
Я потерял отца, когда был маленьким, а мама часто работала, поэтому я был очень отстранённым ребёнком. Даже когда я разговаривал с разными людьми, мне было немного одиноко. Я думал, что со мной что-то не так. Терапевтов и консультантов у меня не было — тогда это было не принято. И я думал, что может быть я и вправду странный.
Когда я посмотрел «Таксиста» и у видел Тревиса, я почувствовал прочную связь между этим персонажем и самим собой. Он живёт в Нью-Йорке, окружённый таким количеством людей, но всё равно чувствует одиночество. Это удивило меня, и я подумал: «Этот парень, живущий в Америке, очень похож на меня». Увидев его, я расслабился и понял, что есть и другие люди, похожие на меня. Я понял, что я в порядке.
Эти ощущения легли в основу главной идеи Death Stranding.
И я хотел сделать что-то подобное в Death Stranding. Что ты в полном одиночестве и пытаешься соединить весь мир. Всё было связано интернетом. В последнее время всё связано интернетом. В какой-то степени, все «сражаются» друг с другом через интернет. Если ты играешь по сети, то ставишь хэдшоты — но ведь не знаешь, кого ты на самом деле подстрелил, так? Связывать [людей] — это очень позитивная концепция. Но есть люди, которые больше не хотят этого. Мне кажется, многие играют в игры, которые не предлагают такую вот связь между людьми.
Я не могу сказать каждому, что я чувствую себя одиноким, у меня была большая проблема с этим, когда я не мог поделиться со своими друзьями. Это большой груз, прямо как у Сэма Бриджеса. И вот вы путешествуете, доставляете посылки, странствуете по разным местам, тонете в реках.
Но в один момент вы понимаете, что у вас есть непрямая система связи, в которой вы не одиноки. Это не изолированная планета. Есть кто-то, кто создаёт дороги, есть кто-то, кто приготовил кофе. И я хотел добавить это в игру. Это именно то, что я ощутил после просмотра «Таксиста».
«Безумный Макс 2: Воин дороги» Джорджа Миллера
Во время рассказа о «Безумном Максе» геймдизайнер обратил внимание журналистов на то, насколько сильно на него повлиял Джордж Миллер.
Джордж Миллер — мой главный наставник. «Дорогу ярости» я посмотрел в кино 17 раз.
Я не могу подобрать слов, насколько «Безумный Макс 2» хорош. В этом фильме практически нет диалогов, верно? Но персонаж каждый раз выделяется визуально, своими движениями. Обычно вы рассказываете что-то через диалоги, но у Джорджа всё полностью по-другому. Посмотрите, как герой бросает бумеранг: без диалогов, но персонаж показывает всё. Я также поражен тем, как Джордж устанавливает камеру — она никогда не отходит далеко от Мэла Гибсона. Даже когда герой смотрит в подзорную трубу, мы всегда видим то, что видит он. Это базовый приём, но Джордж Миллер применяет его так, как никто другой.
Мне было трудно, когда я уходил с прошлого места работы. Джордж приехал в Японию и это был первый раз, когда мы встретились. Он поддержал меня в очень трудный для меня период. Когда я стал независимым и открыл свою студию, я съездил в Австралию в 2017 году. У меня уже было два трейлера Death Stranding, но я ещё не показывал геймплей.
Я примерно час рассказывал Джорджу про Death Stranding — про систему, историю, мир. Джордж сказал: «Всё, что ты делаешь, правильно с математической, физической и философской точек зрения». И ещё он сказал: «Поздравляю, это точно будет успех».
Джордж очень добрый человек. Он хорошо разбирается в компьютерной графике и технологиях, и также разбирается в играх. Это большая редкость, что режиссёр его возраста понимает подобное. Он даже старше меня, но у него много энергии. Есть продюсеры, которые гораздо старше меня. Но если говорить о людях, которые пишут сценарии и занимаются геймдизайном, то думаю, что я самый старый в индустрии, и иногда мне от этого одиноко. Но вот есть Джордж: ему уже за 70, и он всё ещё носит кожанку, всё ещё молод. Меня это бодрит.
«Рай и ад» Акиры Куросавы
Это самый старый фильм в личном рейтинге Кодзимы. Криминальная драма, вышедшая в 1963 году, получила множество наград и заставила общество по-другому смотреть на преступления.
Стэнли Кубрик, Хичкок, Куросава. Мой отец всегда показывал мне фильмы этих режиссёров, вне зависимости от того, нравилось мне или нет. Я выбираю фильм Куросавы «Рай и ад», потому что он особенный.
Это история о похищении, основанная на книге Эда Макбейна. В то время в Японии наказания за подобное были снисходительными. Чтобы получить более жестокое, нужны были другие обвинения, такие как наркотики и так далее. Но после «Рая и ада» законы в Японии изменились. Этот фильм произвёл очень положительный эффект на общество. Это то, к чему я стремлюсь, когда создаю игру. Я думаю, что развлечения способны влиять на общество и изменять его. Необязательно быть политиком, чтобы изменить что-то. «Рай и ад», по моему мнению, оказал очень сильное влияние.
Любое развлекательное произведение — не просто развлечение. Оно способно повлиять на жизнь человека, оставить что-то в его сердце, заставить его что-то создать. И мне кажется, что индустрия игр должна быть такой. Когда вы что-то испытываете, а потом возвращаетесь в реальный мир. Я хочу, чтобы после этого люди видели, как их мир меняется.
«Бегущий по лезвию» Ридли Скотта
Хидео Кодзима выбрал «Бегущего по лезвию» из-за его необычности, которая опередила своё время. Геймдизайнер считает, что в чём-то работа Ридли Скотта очень похожа на Death Stranding.
Когда этот фильм только вышел, я учился в университете. И я сходил на него в одиночку. В Японии его показывали только две недели. Думаю, в Америке его приняли примерно так же [как и в Японии].
Сейчас этот фильм признан классикой, но в то время он подвергся большой критике. Может быть, прямо как Death Stranding (смеётся). Когда «Бегущий по лезвию» вышел в кино, он очень отличался от других фильмов. Меня привлёк его ритм.
Его было очень трудно понять. Потом мы перешли в эру домашнего видео, когда можно было смотреть фильмы по много раз прямо у себя в комнате. В кинотеатрах это не так — ты видишь фильм один раз, и всё заканчивается. Всё, что ты не можешь понять или с чем-то сравнить, подвергается критике. Но с видео всё по-другому. Ты можешь смотреть его сколько угодно до тех пор, пока не сделаешь выводы.
«Бегущий по лезвию» мог бы просто стать «культовым фильмом», но вместо этого попал в мейнстрим — из-за того, что у зрителей появилась возможность смотреть его [дома] по нескольку раз и [неспеша] «переваривать». В этом плане «Бегущий по лезвию» опередил своё время.
«Призрак в доспехах», возможно, был таким же, потому что он вышел в тот период, когда люди могли регулярно пересматривать его. Он стал очень популярным, все смотрели его. Я намеренно сделал темп Death Stranding не таким, как во всех остальных играх. Поэтому она может быть не для всех. «Бегущего по лезвию» показывали в кинотеатрах, но потом всё изменилось, когда наступила эпоха домашнего просмотра.
То же самое с играми. У нас есть платформа, есть консоль, а в будущем всё будет стримиться. Всё, что вы знаете об играх, будь то подача истории или темп, с которым вы играете, полностью изменится в ближайшем будущем.
После этого журналисты поинтересовались, планирует ли всё-таки Kojima Productions снимать собственное кино.
Я уже начал кое-что делать, да, но пока не могу ничего анонсировать. Игры всё равно будут главным направлением для Kojima Productions. У меня есть люди, которым нужна работа. Мы создаём игры, и, может быть, где-то между ними… Мы инди-компания, так что, может быть, [сделаем] что-то бунтарское, в духе небольших студий, какую-то небольшую игру, а потом может и небольшие фильмы.
Я получаю множество предложений, но я не всегда свободен. Если я буду снимать только фильмы, тогда моя команда не сможет заниматься другими проектами, верно? Поэтому мы совмещаем, но я думаю, что игры и фильмы перейдут на стриминговые платформы. Я мог бы снимать обычные фильмы. […] Но думаю, что, помимо этого, создавать что-то для стриминговых платформ и заниматься тем, чего раньше никто не делал, мне гораздо интереснее.
