«Когда человек создал велосипед, он создал инструмент, который усилил его врождённую способность. Вот почему мне нравится сравнивать персональный компьютер с велосипедом. …Это инструмент, который может усилить определённую часть нашего врождённого интеллекта. Между человеком и компьютером возникают особые отношения, которые в конечном итоге повышают производительность на персональном уровне».
— Стив Джобс[1]
В декабре 1974 года сотни тысяч экземпляров журнала «Популярная электроника» сошли с печатного станка и попали в газетные киоски и почтовые ящики по всем Соединённым Штатам. Передняя обложка сообщала о появлении «Altair 8800», а редакционная статья внутри объясняла, что этот новый компьютерный набор можно приобрести по цене менее 400 долларов — настоящий компьютер впервые стал доступным для обычных людей. Редактор объявил, что «эра домашних компьютеров наступила — наконец-то»[2] Возможно, это и было рекламным преувеличением, но многие читатели журнала согласились с тем, что «Altair» ознаменовал наступление момента, предсказанного, предвосхищенного и долгожданного. Они жадно читали этот номер и тысячами отправляли свои заказы.
Но «Altair» был не просто успешным продуктом для хобби. Тот номер «Популярной электроники» убедил некоторых читателей не только купить компьютер, но и создать организации, как коммерческие, так и некоммерческие, которые в течение последующих лет будут расти и множиться, превращаясь в масштабный культурный и коммерческий феномен. Некоторые из этих читателей добились значительной славы и состояния: в Кембридже, штат Массачусетс, выпуск журнала с «Altair» на обложке вдохновил пару амбициозных, одержимых компьютерами друзей на создание бизнеса по написанию программ для новой машины; они назвали своё новое предприятие «Micro-Soft». В Пало-Альто, штат Калифорния, он послужил толчком к созданию нового компьютерного клуба, который привлёк внимание местного мастера схемотехники по имени Стив Возняк. Но анонс «Altair» посеял и другие семена, которые сейчас в основном забыты. В Питерборо, штат Нью-Гэмпшир, он вдохновил на создание нового журнала для любителей компьютеров под названием «BYTE». В Денвере он вдохновил производителя компьютерных наборов под названием Digital Group на создание конкурирующей машины, которая была бы ещё лучше.
Появление «Altair» стало катализатором реакции, которая привела к возникновению не менее пяти различных, но переплетённых между собой социальных структур. Три из них были чисто коммерческими: индустрия аппаратного обеспечения для производства персональных компьютеров, индустрия программного обеспечения для создания приложений для них и розничные магазины для продажи того и другого. В двух других смешивались коммерческие и альтруистические мотивы: сеть клубов и периодических изданий для обмена новостями и идеями внутри сообщества любителей, а также культурное движение, пропагандирующее идею персонального компьютера как силу, способствующую расширению индивидуальных возможностей. Для случайного наблюдателя все эти события казались появившимися из ниоткуда, ex nihilo. Но реагенты, которые привели к этому внезапному взрыву, формировались годами, ожидая лишь подходящего толчка, который смог бы собрать их вместе.
Первым реагентом стала уже существовавшая культура увлечения электроникой. В 1970-х годах сотни тысяч людей, в основном мужчин, с удовольствием занимались схемотехникой и собирали наборы электронных компонентов. В Соединённых Штатах их обслуживали два флагманских издания — вышеупомянутые «Популярная электроника» и «Радиоэлектроника». В них можно было найти инструкции «сделай сам» (например, в одном из выпусков «Популярной электроники» за 1970 год читатели узнали, как собрать стереоколонки для книжного шкафа, педаль «ваа-ваа» и аквариумный обогреватель), обзоры продукции, объявления, в которых читатели могли предложить свои товары или услуги обществу, и многое другое. Розничные магазины и службы почтовых заказов, такие как Radio Shack и Lafayette Radio Electronics, обеспечивали хоббистов компонентами и инструментами, необходимыми для их проектов, а от этих крупных учреждений расходилась нечёткая полутень местных клубов и информационных бюллетеней. Эта культура послужила средой для первоначального, взрывного роста персонального компьютера.
Но почему любители хобби были так воодушевлены идеей «домашнего компьютера»? Эта энергия исходила от второго реагента: нового способа общения с компьютерами, который породил целое поколение компьютерных энтузиастов. Любой, кто занимался обработкой данных в 1950-60-е годы, сталкивался с компьютерами в виде центров пакетной обработки. Пользователь передавал стопку бумажных карточек с данными и инструкциями операторам компьютера, которые ставили задание пользователя в очередь на выполнение. В зависимости от загруженности системы, пользователь мог часами ждать результатов.
Но новый способ интерактивных вычислений, созданный в оборонных исследовательских лабораториях и элитных кампусах в конце 1950-х — начале 1960-х годов, к середине 1970-х годов стал широко доступен в колледжах, научных и инженерных фирмах и даже в некоторых средних школах. При интерактивном использовании компьютера пользователь, сидящий за терминалом, вводил данные на клавиатуре и получал немедленный ответ от компьютера — либо с помощью автоматической печатной машинки, называемой телетайпом, либо, что реже, на визуальном дисплее. Пользователи получали доступ к этому опыту в одной из двух форм: миникомпьютеры были меньшими, менее дорогими машинами, чем традиционные мэйнфреймы, достаточно дешёвыми, чтобы их можно было выделить для небольшого офиса или отдела более крупной организации, и иногда поступали в персональное распоряжение одного-единственного человека. Системы разделения времени обеспечивали интерактивность за счёт разделения времени работы компьютера между несколькими одновременными пользователями, каждый из которых сидел за своим терминалом (иногда подключённым к удалённому компьютеру через телефонную сеть). Компьютер мог достаточно быстро переключать внимание с одного терминала на другой, чтобы у каждого пользователя создавалась иллюзия, будто весь компьютер находится под его управлением.[3]
Ощущение, что машина находится под вашим непосредственным управлением, вызывало привыкание, по крайней мере, у определённого типа пользователей, и тысячи любителей, которые использовали компьютеры таким образом на работе или в школе, слюной изошли от мысли о том, чтобы иметь его по требованию в своём доме.
Микропроцессор послужил третьим реагентом в вареве, из которого появился персональный компьютер. В годы, предшествовавшие дебюту «Altair», снижение цен на интегральные схемы и растущий спрос на дешёвые вычисления привели Intel к созданию одного чипа, способного выполнять все основные арифметические и логические функции компьютера. До этого момента, если компания хотела добавить электронику в свой продукт — калькулятор, автоматизированное промышленное оборудование, ракету или что-то ещё — она разрабатывала схему, собранную из некоторой смеси заказных и готовых микросхем, которая обеспечивала возможности, необходимые для данного конкретного применения. Но к началу 1970-х годов стоимость добавления транзистора в микросхему стала настолько низкой, что во многих случаях имело смысл купить и запрограммировать микропроцессор — вычислительный чип общего назначения, который делал больше, чем вам реально требовалось, но который можно было массово производить для удовлетворения потребностей многих разных клиентов по низкой цене. Это дало случайный побочный эффект: цена компьютера общего назначения снизилась до уровня, доступного тем любителям электроники, которые жаждали интерактивных вычислений.
Последним реагентом стал взрывной рост благосостояния американского среднего класса в десятилетия после Второй мировой войны. Американская экономика в 1970-х годах, несмотря на неудачи «стагфляции», стала беспрецедентным двигателем богатства и потребления, и американцы приобретали новые гаджеты и штуковины быстрее, чем кто-либо другой в мире. В 1973 году они приобрели 14,6 миллиона автомобилей и 9,3 миллиона цветных телевизоров. Хотя американцы составляли менее шести процентов населения Земли, в 1973 году они приобрели примерно треть всех произведённых в мире автомобилей и половину всех цветных телевизоров (14,6 млн и 9,3 млн соответственно).[4] Когда биг-мак в «Макдоналдсе» стоил шестьдесят пять центов, а средний новый автомобиль в США стоил менее $5 000, «Altair» из первой партии стоил $395 долларов, а в комплекте с аксессуарами — $1000 и более.[5] Соединённые Штаты были самым перспективным местом на земле, где можно было найти тысячи людей, готовых и способных выложить такие деньги за дорогую игрушку.
Ведь, несмотря на множество голословных заявлений о том, что они способны повысить производительность труда, в 1970-е годы домашние компьютеры почти не имели практической ценности. Любители покупали компьютеры, чтобы играть с ними: возиться с аппаратной частью, чтобы понять, как её можно расширить, писать программное обеспечение, чтобы понять, что можно заставить делать аппаратную часть, или играть в более буквальном смысле в компьютерные игры, которыми бесплатно делились в сообществе любителей или, позже, покупали в специализированных хобби-магазинах. Потребовались годы, чтобы персональный компьютер превратился в полезную машину для бизнеса, и ещё больше лет, чтобы стать неоспоримой частью повседневной жизни представителей среднего класса.
Я включился в игру на более позднем этапе этой эволюции, будучи частью второго поколения любителей, которые выросли уже знакомыми с домашними компьютерами. Я до сих пор помню ясный тёплый день, когда мой отец остановился рядом со мной и моими друзьями на тогда ещё тихом участке дороги, когда мы ехали на велосипедах из кондитерского магазина в нескольких милях от моего дома. Он опустил боковое стекло своего компактного Chevy Nova и показал мне сокровища, которые только что добыл в магазине электроники, — пластиковую коробку с тремя компьютерными играми, упакованными в красочный картон: «F-19 Stealth Fighter» от MicroProse и «King’s Quest III» и «King’s Quest IV» от Sierra On-Line. Судя по тёплой погоде и датам выхода этих игр, это был конец лета или начало осени 1988 года. Мне было девять лет.
Это придорожное откровение изменило мою жизнь. Отец помог мне установить игры на компьютер «Compaq Portable 286», который больше не требовался ему на работе, и я стал геймером на ПК, что заставило меня освоить специализированные технические знания, которые это влекло в те годы: файлы autoexec.bat, расширенная и дополнительная память, графика EGA и VGA, слоты IRQ, каналы MIDI и многое другое. Я узнал, что не обязательно принимать аппаратную часть компьютера как данность: её можно открывать, возиться с ней и улучшать, добавляя дополнительные чипы памяти, новые звуковые и видеокарты. Серьёзно заинтересоваться компьютерными играми в то время означало, ipso facto, стать любителем компьютеров.
Мальчишка уже вырос, отец-технарь сгорбился с возрастом, тихая дорога превратилась в трассу, а MicroProse и Sierra по-прежнему существуют лишь как выхолощенные названия брендов, пустые обозначения. Точно так же и персональный компьютер, каким его создало поколение «Altair» и каким его нашло моё поколение, тоже изменился до неузнаваемости. В первом десятилетии XXI века персональный компьютер превратился в три разных вида устройств: в постоянный терминал для выхода в Интернет (и особенно во Всемирную паутину), в карманный коммуникатор и средство привлечения внимания, а также в вычислительный комплекс размером со склад.
Но ещё до этого, а точнее, ещё до того, как я открыл для себя радости и разочарования приключенческих игр Sierra, природа персонального компьютера уже начинала меняться. Любители 1970-х годов лелеяли мечту о свободных вычислениях в двух смыслах. Во-первых, вычисления должны быть легкодоступными: они считали, что любой человек должен иметь возможность получить доступ к вычислительным мощностям, дёшево и легко. Во-вторых, вычислительная техника должна быть освобождена от организационного контроля, а аппаратное и программное обеспечение должно находиться под полным и индивидуальным контролем пользователя, который также должен быть владельцем. Известно сравнение Стива Джобса персонального компьютера с «велосипедом для ума», и ведь велосипед несёт в себе то же чувство свободы[6]. Он сделал путешествия лёгкими, недорогими и весёлыми, а также был машиной, которую можно было модифицировать в соответствии с потребностями и желаниями владельца без чьего-либо согласия.
Для любителей компьютерных 1970-х годов, которые любили компьютеры и просто так, и за то, что они могли делать, эти две формы свободы шли рука об руку. Персональный компьютер наградил этих преданных учеников ощущением почти мистической силы — способностью произносить электронные заклинания. Но в 1980-х годах их мечты столкнулись с реалиями эволюции компьютера в машину для серьёзного бизнеса, а затем в потребительский прибор. Крупные компании хотели контроля, надёжности и предсказуемости от своих капиталовложений в компьютерные парки, а не независимости и свободы пользователя. Потребители не оценили требований волшебников; они хотели простоты использования и управляемости. Они не испытывали чувства потери от того, что им достались компьютеры, программное или аппаратное обеспечение которых было сложнее понять и модифицировать, потому что они никогда не собирались этого делать. Предположение компьютерных фанатов о том, что владельцы персональных компьютеров будут полностью владеть своей машиной, не выдержало этих изменений. Одни приняли эти изменения как естественный побочный эффект расширения аудитории персонального компьютера, другие восприняли их как предательство всего предназначения персонального компьютера.
В этой серии, которую я назвал «Велосипед для ума», я намерен обозреть арку этих трансформаций; проследить, откуда пришёл персональный компьютер и куда он ушёл. Это история о том, как машина для хобби превратилась в машину для бизнеса и в потребительское устройство, и как все три этих устройства затем исчезли в наших карманах и в наших центрах обработки данных. Но это также история о том, как на протяжении всего этого персональный компьютер сохранял следы своего странного начала, будучи дорогой игрушкой для ботаников, которые верили, что компьютерная мощь может дать вам свободу.
Примечания
[1] «Apple Computer Inc», реклама в Wall Street Journal, 13 августа 1980 г. [2] Арт Салсберг, «Домашний компьютер уже здесь!», Popular Electronics (январь 1975), 4. [3] На самом деле эти две формы интерактивной компьютерной системы пересекались, поскольку во многих случаях компьютер, с которым делились временем, сам был мини-компьютером. [4] «Глава G.M. повышает прогноз продаж», «Нью-Йорк Таймс», 20 апреля 1976 г.; Питер Дж. Шуйтен, «Индустрия цветных телевизоров настраивается на рекордные продажи», Нью-Йорк Таймс, 7 ноября 1978 г. [5] «Доска меню McDonalds 1974 года. Хороший урок по изменению цен и выбора со временем», Hayward „Blah, Blah, Blah“ Blog, May 6, 2014 (https://haywardeconblog.blogspot.com/2014/05/mcdonalds-menu-board-from-1974-nice.html);
„1976 New-Car Price Rose $700 Over 1975,“ New York Times, June 7, 1977; Gene Smith, „Color TV Tubes-Expanding Again,“ New York Times, October 28, 1973; Department of Energy Vehicle Technologies Office, „Fact #637: August 23, 2010 World Motor Vehicle Production“ (https://www.energy.gov/eere/vehicles/fact-637-august-23-2010-world-motor-vehicle-production).
[6] Реклама Apple Computer Inc, Wall Street Journal, 13 августа 1980 г.
