очень много букв про легенду
Дэвид Кроненберг, известный гений бодихоррора, которого все знают по таким шедеврам, как «Муха» или «Связанные насмерть», и по таким провокациям, как «Автокатастрофа», мог и не стать режиссером, если бы не его величество случай. Во времена его молодости Канада по уровню развития кинематографа была на уровне стран третьего мира: фильмы покупались из других стран и практически не снимались. Режиссеры не были кумирами для подростков. Сам Дэвид планировал стать писателем, как его отец, и создавать романы в стиле Джуны Барнс. У Кроненбергов дома хранилось примерно пять тысяч книг, когда к ним приходили гости, они видели буквально коридоры из книг, потому что в квартире не хватало полок. Возможно, это был бы текст про великого прозаика, если бы однажды Кроненберг не увидел фильм, который снял один из студентов его университета.
В это тяжело поверить сейчас, когда у каждого десятилетнего ребенка есть доступ к камере, и многие из них уже сняли по несколько видео для своего блога, но когда Кроненберг увидел «Winter Kept Us Warm» для него это было настоящей магией: «Как будто ты смотришь телевизор, и видишь, как твои мама и папа машут тебе с Луны». Тогда он понял, что тоже обязательно должен попробовать что-то снять. Этот фильм он потом назовет самым важным в своей жизни.
То, что Кроненберг пришел в режиссуру из литературы, становится очевидным при первом же просмотре любого из его фильмов. Они всегда больше про интересную идею или трогательную историю, чем про выстроенность кадра. Кто-то из кинокритиков 20 века даже назвал Дэвида «гением, который не умеет снимать кино». Он, действительно, не ходил на режиссерские курсы и учился всему на практике: «В журналах мне нравились фотографии со съемок фильмов, потому что на них показывалось необходимое оборудование. Я всегда любил технику. Могу все разобрать на части, а потом собрать обратно, чтобы понять, как это работает. Поэтому я подружился с владельцем компании по прокату камер, и он позволял мне возиться с камерами, лампами и рекордерами. Иногда операторы приходили забрать свое оборудование и давали мне советы по работе со светом и линзами». Из-за того, что Дэвид не учился снимать по методичке, все его фильмы такие самобытные. А это Кроненберг всегда ставил выше массового признания: «Я не хочу становиться известным, хочу, чтобы у меня был собственный, узнаваемый стиль, чтобы люди говорили: «Это фильм Кроненберга», – как они говорят про фильмы Феллини».
О том, какое влияние кино может оказывать на людей, Кроненберг узнал в детстве, когда увидел, как из кинотеатра, в котором показывали итальянское кино, выходили взрослые люди и плакали. Он спросил у них, какой фильм они смотрели, и ему ответили: «Дорогу» Феллини». Так Дэвид понял, что кино – это искусство, а не только развлечение для детей, и увлекся Феллини, Антониони и Бергманом. Несмотря на территориальную близость Канады к Америке, его фильмы сняты больше под влиянием европейского авторского кино, чем голливудского. Спустя годы уже сам Дэвид будет оказывать похожее влияние на талантливых режиссеров: например, Джордан Пил признавался, что полюбил хорроры после того, как увидел «Муху», а Жюли Дюкурно сказала, что фильмы Кроненберга у нее в ДНК. Его ранние работы («Судороги», «Бешеная», «Выводок») приводили в замешательство критиков, которые до этого были уверены, что фильмы ужасов не могут такими же интеллектуальными, как европейское кино (судя по существованию термина elevated horror, они до сих пор каждый раз этому удивляются).
Чтобы снять свой первый фильм Кроненберг обратился за грантом в Канадский совет и Канадскую корпорацию развития кино, но у них не было категорий для кинодеятелей. Тогда Дэвид придумал легенду, что он писатель и работает над романом в стиле Набокова, немного смешным и немного педантичным. Книгу он так и не написал, зато на полученные деньги снял фильм «Стерео», в чем потом честно признался, и на следующий год в Совете добавили новую категорию.
Сняв два андерграундных фильма, Кроненберг обратился к студии Cinepix, которая до этого выпускала необычные политические порнофильмы. Он пришел к ним и показал свои работы. В студии ему дали шанс снять несколько проб для них, и в итоге он отправил им свой сценарий «Судорог», который тогда назывался «Оргия кровавых паразитов». Они заинтересовались, потому что это было похоже на низкобюджетные фильмы Роджера Кормана, которые отлично продавались в Америке, а их порнофильмы реализовать там не было возможности. Три года сценарий лежал на полке, пока Cinepix искали деньги. Когда Кроненберг уже готов был продать его в Америке, ему позвонили и сказали, что договорились о финансировании с Canadian film development.
«Судороги» стали самым успешным канадским фильмом в прокате. Но не всем пришлись по вкусу. Критик Роберт Фулфорд написал статью под названием «Вы должны знать, насколько это плохой фильм. В конце концов, вы за него заплатили», в которой назвал фильм «самым извращенным, отвратительным и отталкивающим из всех, которые он когда-либо видел». Пожилая женщина, у которой Кроненберг снимал квартиру, видимо, восприняла текст буквально и подумала, что ее арендатор снимает садистскую порнографию (возможно, она уже тогда поняла, что все идет к «Автокатастрофе»). В тридцать три года режиссер с женой и маленькой дочкой был внезапно выселен из квартиры. В парламенте Канады фильм тоже сочли порнографическим и жестоким. Но так как «Судороги» могли похвастаться огромными сборами, дорога в профессиональную режиссуру для Дэвида была открыта.
CFD не хотели ассоциироваться со следующим фильмом Кроненберга, но денег все равно дали, потому что «Судороги» были их редким прибыльным проектом. И ставка на «Бешеную» сыграла. Друг Дэвида Айвен Райтман предложил взять на главную роль популярную порноактрису, и это решение помогло фильму собрать более миллиона долларов в канадском прокате.
Третьим успехом Кроненберга стал фильм «Выводок», который режиссер в шутку называет своим ответом картине «Крамер против Крамера», потому что он сам в этот момент переживал развод и не был согласен с оптимистичным взглядом на борьбу за опеку, который был продемонстрирован Робертом Бентоном: «Я недавно прошел через развод и чувствовал, что фильм полностью фальшивый, и, несмотря на то, что «Выводок» относится к фантастике, это намного более честное и правдивое кино». Хотя Кроненберг считает «Выводок» единственным своим классическим фильмом ужасов, он больше напоминает драму, в которой ты в какой-то момент уже не ждешь ничего мерзкого. И именно в тот момент, когда ты усыпил свою бдительность, тебе показывают, как мать рожает уродливых созданий, облизывая зародыш. Несмотря на шок-контент, фильм только за первые дня проката собрал 685 тысяч долларов.
В первых трех работах уже отчетливо виднеются те черты, которыми прославится Кроненберг в дальнейшем. Хотя в 21 веке Дэвид снимал уже реалистические психологические драмы, в глазах большинства людей формула его классического фильма выглядит примерно так: прогрессивный доктор или ученый с синдромом Бога, пытаясь как-то преобразовать мир, делает какое-то открытие, потом что-то идет не так, начинаются безумные мутации, тело превращается во что-то страшное, и сам человек тоже меняется, уступая свое сознание новому телу. Как правило в этих фильмах нет хэппи-энда. Дэвид Фостер Уоллес когда-то сказал, что Квентину Тарантино интересно, как кому-то отрезают ухо, а Дэвиду Линчу интересно само ухо. Кроненбергу же интересно строение уха, как оно может трансформироваться и, изменившись, повлиять на идентичность своего хозяина. Для Дэвида тело и разум всегда связаны, и изменение одного всегда влечет за собой трансформацию другого.
Откуда у Кроненберга такой повышенный интерес к внутреннему миру человека? По его словам, на него очень сильно повлияла эпоха Эйзенхауэра, когда все было красиво и ухоженно, а на самом деле довольно репрессивно и удушающе: «Вероятно, это было началом моего желания проникнуть глубже в суть вещей, потому что все было слишком аккуратно и умиротворенно, в каком-то смысле слишком мертво, чтобы я мог поверить, что это и есть жизнь». Поэтому, по мнению Кроненберга, фильмы должны говорить о реальных вещах, которые общество старается в себе не замечать.
В молодости Кроненберг увлекался естественными науками, поэтому у него свой особенный взгляд на человеческое тело: «Когда мы смотрим на себя, мы видим относительно устойчивую структуру. Но когда я смотрю на людей, я вижу водоворот из органического, химического и электрического хаоса, неустойчивого и нестабильного, способного меняться, трансформироваться и преобразовываться». Из-за своей любви к изучению человека Дэвида никогда не привлекало снимать фильмы по чужим сценариям, ведь они редко совпадали с его интересами. Хотя когда-то его рассматривали как режиссера для фильма «Семь», после успеха «Мертвой зоны» Кроненбергу хотели дать шанс снять «Возвращение Джедая» или оригинальный «Топ Ган», а «Мухи» могло и не быть, потому что Кроненберг взялся за нее, когда отказался от съемок «Вспомнить все» из-за разногласий с продюсером картины, который обвинил Дэвида, что все его идеи похожи на Филипа К. Дика и никому не интересны. Даже в «Оправданной жестокости», где Кроненберг был просто наемным режиссером и снимал по уже готовому произведению, он полностью переделал концепцию оригинала, превратив обычный фильм про бандита в высказывание про самоидентификацию: «Я взял предпосылку Джона Вагнера и переделал в свою собственную историю. Это был умный и веселый боевик, но меня больше волновали вопросы идентичности. В книге не было сомнений, что главный герой тот, за которого его принимает мафия. Я подумал, что это отличный шанс рассказать историю «не того человека», который в конце оказывается тем самым. И я начал думать о том, что составляет наше «я». Действительно ли Том тот человек, за которого его все принимают? Или он тот парень, в которого себя переделал?» Кроненберг оставляет финал открытым, чтобы зритель мог сам решить прав ли был главный герой, но русские локализаторы все решили за нас, переведя название фильма как «Оправданная жестокость», потому что для русского человека постоять за себя всегда оправданно. По мнению Вигго Мортенсена, это лучший из всех проектов, в которых он снимался.
Фильмы Кроненберга посвящены вечным вопросам в психологии человека, поэтому не устаревают со временем. В них не бывает актуального политического подтекста, потому что в кадре он сознательно избавляется от культурных референсов эпохи. Режиссер объясняет это тем, что он хочет привлечь внимание к внутренним проблемам. Он фокусируется на экзистенциальных вопросах того, что значит быть человеком, а не на общественных конфликтах. Поэтому в «Видеодроме» 1982 года и «Преступлениях будущего» 2022 телевизоры выглядят примерно одинаково. Кроненберг определяет свой стиль как гиперреализм: «Я не получаю удовольствия от создания городов будущего. Мне больше нравится придумывать новые органы или новых существ и помещать их в контекст обычной улицы и наблюдать за динамикой».
Мир в фильмах Кроненберга всегда напоминает экранизацию ночного кошмара, в котором каждый может превратиться во что угодно. Этим его работы схожи с творчеством экспрессионистов, когда картина мира очень зависела от сознания человека, смотрящего на него. Неудивительно, что Кроненбергу очень нравится повесть «Превращение» (в 2014 году он писал предисловие к одному из переводов). Работы Дэвида так же, как и произведение Кафки, многослойны, их можно воспринимать буквально, как фантастику, а можно представить, что никакого превращения с Сетом Брандлом не было, и внешние изменения – это просто экранизация ощущений того, как теперь Вероника воспринимает Сета после перемен в его личности. Такая многослойность сценариев, по словам Кроненберга, помогает продвигать фильмы среди продюсеров: «Посмотрите на «Муху»! Два человека встречаются, влюбляются, один из них смертельно заболевает, и она помогает ему совершить суицид. Попробуйте продать такую историю студиям!»
Сейчас Кроненбергу 79, и он уже несколько раз задумывался об уходе из кино. Дэвид не из тех людей, кто заранее придумывает весь фильм в голове: «Многие режиссеры имеют в голове конкретное представление того, как будет выглядеть их фильм. Я не понимаю, как это возможно, потому что множество маленьких изменений приходят в голову каждый день, пока ты снимаешь». Но со следующим проектом он уже определился. Это будет драма про бизнесмена, который организовал агентство по коммуникации с мертвецами. Кроненберг изначально предлагал эту идею Netflix в качестве сериала, но они отказались от уже готового сценария. Фильм будет реакцией режиссера на свои ощущения после смерти жены.
Юрий Дудь, когда еще работал на спортс.ру и не был признан иноагентом, говорил, что хороший журналист должен прежде всего вызывать у читателя эмоции, и неважно положительные или отрицательные. Главное, не быть скучным. Кроненберг в своих фильмах придерживается этого правила, потому что даже в «Преступлениях будущего» не самых удачных его работах есть сцены, которые точно привлекут ваше внимание. Критик Джеймс Хоберман назвал Кроненберга самым провокационным и самым оригинальным североамериканским режиссером своего поколения. Пожалуй, для Дэвида это лучшая похвала из всех возможных. Потому что, по его словам, быть провокатором – самое прекрасное в искусстве.
PS. Если вы каким-то чудом дочитали до этого момента, то точно захотите подписаться на телеграм-канал автора
