Неисчерпаемая доброта Тома Хэнкса.
За пределами США неторопливый дядюшка из детской телепередачи «Соседство Мистера Роджерса» едва ли кому-то знаком, но на родине его вкрадчивый голос даже спустя годы отзывается ласковыми песенками в умах нескольких поколений. Для американских школьников 70-х, 80-х и 90-х Мистер Роджерс был не просто кумиром, а почти членом семьи.
Согласно легенде в далеком прошлом паренек, мечтавший стать христианским проповедником, узнал о безумном изобретении, которое вещало примитивные и шумные развлечения на всю Америку, и в ту же секунду решил посвятить себя борьбе за сердца и умы молодых зрителей. Так родилось «Соседство Мистера Роджерса» — детское шоу, которое присматривало за ребятишками, обделенными заботой.
За последние пару лет вышло сразу два фильма, заглянувших за ширму незамысловатой передачи — документальная картина «Будешь моим соседом?» и байопик «Прекрасный день по соседству» с Томом Хэнксом. Обе работы, сделав акцент на разных деталях, попытались докопаться до секрета успеха Мистера Роджерса, который на протяжении трех десятилетий ежедневно отвечал на самые разные вопросы детей.
С одной стороны, «Будешь моим соседом?» является привычным жизнеописанием, с другой — это трогательное собрание воспоминаний последователей и поклонников Фреда Роджерса. Наследие «Соседства» насчитывает сотни людей всех возрастов, которые до сих пор со слезами на глазах вспоминают доброго дядюшку. В их числе — случайные прохожие, родня и коллеги по передаче, которые с радостью поделились добродушными историями со съемок.
Успех «Соседства» был неожиданным по нескольким причинам. Во-первых, передача выглядела максимально неброско — скромный интерьер украшали рассаженные по разным углам игрушки и бюджетные картонные декорации, а приглашенными гостями и вовсе выступали потрепанные куклы. Словом, никакой лишней мишуры и зазывающего внешнего вида, лишь собранное из подручных материалов телешоу, которое писал, режиссировал и играл один человек.
Во-вторых, «Соседство» ярко контрастировало с веяниями раннего телевидения. В отличие от шумного мельтешения детских передач конца 60-х, Мистер Роджерс начинал каждый выпуск с песенки и всегда говорил вкрадчивым голосом, который, по словам журналиста Тома Джунода, «детям казался взрослым, а взрослым — детским».
Главной целью передачи было не образование или развлечение молодых людей, а скорее попытка помочь им преодолеть сложные жизненных эпизоды. По мнению Мистера Роджерса, одной из главных проблем взросления является неумение ребенка совладать с новыми эмоциями. Будь то злость или обида, нехватка опыта способна привести к тому, что маленький человек не сможет разобраться, как их следует воспринимать. Именно осознание этой проблемы позволило Мистеру Роджерсу найти общий язык с аудиторией.
Искренность талантливого ведущего и нежелание отворачиваться от серьезных вопросов произрастали из того, что он перенес собственный детский опыт во взрослую жизнь, а затем — на телеэкраны. Мистер Роджерс был отличным другом для всех зрителей, ведь он, даже к старости не растеряв юношеского задора, отлично понимал интересы детворы и знал, какие слова она хотела услышать.
Зачастую «Соседство Мистера Роджерса» освещало вовсе не детские вопросы о смерти близких, терактах и даже убийстве Кеннеди. Благодаря столь честному диалогу даже повзрослевшие зрители относились к пожилому ведущему с нескрываемым пиететом. К примеру, во время получения «Эмми» он наказал целому залу звезд посидеть в тишине, и никто не посмел ему возразить.
Сюжет «Прекрасного дня по соседству» разворачивается вокруг истории, приключившейся в 1998-ом году с вышеупомянутым журналистом «Esquire» Томом Джунодом — именно он выступил прообразом главного героя. Циничному и язвительному автору разгромных статей Ллойду Фогелю поручают непривычное для него задание — написать приличную колонку о пожилом ведущем Фреде Роджерсе. Зная характер и непреклонность Ллойда, даже его жена просит «не рушить ее детство» очередным скандальным разоблачением.
«Прекрасный день по соседству» не столько байопик о Мистере Роджерсе, сколько экранизация написания статьи о нем. Режиссер Мариэль Хеллер попыталась найти ключ к успеху телеведущего не в нем самом, а в его влиянии на окружающих. Личность Фреда Роджерса рассматривается не под микроскопом, а сквозь призму его идей и того, как они помогли унять строптивый характер Ллойда Фогеля.
Первая встреча героев проходит совсем не так, как того ожидает журналист. С привычной самоуверенностью он пытается штурмовать беззащитного дедушку, который всю жизнь не мог ответить силой на нападки окружающих. Но цинизм, безотказная суперсила Ллойда, разбивается о заботу и любовь Мистера Роджерса. На любой язвительный вопрос телеведущий отвечает сочувствием и предлагает капризному ребенку, по-прежнему живущему внутри Фогеля, поговорить о его любимых игрушках.
Но делиться воспоминаниями о детстве закрытый колумнист ни с кем не желает. Как и всякий мелочный обидчик, чье самолюбие уязвлено отсутствием реакции на его уколы, он вгрызается в кумира поколений в попытке найти прорехи в облике добродушного дядюшки. Но раз за разом убеждается — под маской друга всех детей прячется приятный дедушка Фред с вкрадчивым голосом и в стареньком поношенном джемпере, который не меняется ни на йоту после выключения камер.
Конечно, Мистер Роджерс вовсе не святой и не настолько идеален, как кажется окружающим. Фильм дает понять — у вечно улыбчивого добряка тоже случаются неудачи, и даже прекрасный детский психолог не может уберечь собственную семью от проблем. Едкие вопросы задевают Роджерса даже больше, чем хотелось бы его обидчику, но он лишь проглатывает негатив и продолжает улыбаться в ответ. Хеллер дает понять, что даже кумиру миллионов приходилось работать над собой, но он, в отличие от остальных, никогда не позволял эмоциям взять верх.
Уже немолодой телеведущий одинаково легко мог забраться в душу ребенка и взрослого, понимая, что между ними не так много различий. Даже самым черствым людям, какими бы вредными детьми они не были внутри, порой хочется выговориться и быть понятыми. В итоге Ллойд, неспособный совладать с бесконечной теплотой ведущего, начинает копать вглубь себя. Мистер Роджерс вывел наружу забытые семейные проблемы журналиста, а затем помог этим заскорузлым ранам зажить.
Одна из сцен «Прекрасного дня по соседству» как нельзя лучше раскрывает сверхъестественное понимание Мистера Роджерса чужих эмоций. Когда на съемочную площадку приводят маленького поклонника, он вдруг отказывается разговаривать с кумиром и, насупив брови, ковыряет картонный домик большим пластмассовым мечом. «Должно быть, ты очень силен, если можешь поднять его. Держу пари, ты такой же сильный и внутри», — говорит мальчишке ведущий и тут же получает в ответ крепкие объятия. Вовсе не плохое настроение мешало ребенку проявить чувства, а желание впечатлить кумира напускной стойкостью, и опытный детский психолог понял это в два счета.
Со временем главный герой находит внутри себя того ребенка, которым когда-то был, и в разговоре не столько с Мистером Роджерсом, сколько с этим обиженным мальчиком меняет свой взгляд на жизнь. В результате вместо небольшой колонки язвительный журналист написал в 1998-ом году огромную и очень личную статью, которая начинается словами: «Однажды жила-была на свете плюшевая игрушка по имени Старый Кролик, которую очень любил один маленький мальчик».
Большая часть «Прекрасного дня по соседству» буквально подражает телепередаче Мистера Роджерса. Происходящее картины также приторно и порой чересчур интимно. Именно таким было и само шоу — ребяческим и преувеличенно теплым. Но дети, обделенные родительской любовью, отчаянно нуждались в добром и родном человеке, который бы ежедневно повторял: «Я люблю тебя такого, какой ты есть».
***
«Прекрасный день по соседству» — картина об отношениях Мистера Роджерса с миром и о том, как легко его слова резонировали с миллионами разных зрителей на протяжении трех десятилетий. В свою очередь, «Будешь моим соседом?» предпочел художественному подходу дотошное исследование истории передачи. Тем не менее оба фильма прекрасно дополняют образ Мистера Роджерса — человека, который дурачась с куклами и напевая песенки, следил за тем, чтобы никто в Америке не остался без жизненно важных объятий.
