В 1877-м Томас Эдисон создал фонограф, с помощью которого можно было записывать музыку. Качество звука было плохим, артисты записывали партии, уткнувшись лицом в устройство, а песни приходилось урезать до двух-трёх минут. Однако так изобретатель перевернул индустрию, пишет Smithsonian Magazine.
В 2021-м музыку можно слушать когда, сколько и где угодно: бесплатно на YouTube или по подписке на Spotify и Apple Music. Её вдобавок проще создавать: та же Apple предлагает пользователям приложение GarageBand, в котором можно записать целый альбом, пишет издание.
Одни говорят, что технологии подарили музыкальной индустрии свободу и что слушателям стало проще приобщаться к чему-то новому. А другие — что найти подходящую музыку среди множества композиций трудно. И что человек не ценит её так, как раньше, когда на пластинку приходилось долго копить.
Расходятся во мнениях и музыканты: одни жалуются на жадность сервисов и лейблов, а другие считают, что стриминг помогает быстрее расширить аудиторию.
Похожие споры вызвало появление в 19-м веке фонографа — одного из первых приборов для записи и воспроизведения звука, который, по словам издания, навсегда изменил музыкальную индустрию.
Фонограф Эдисона определил популярные жанры
В середине 1800-х годов музыку слушали только живьём. Но всё изменилось в 1877 году, когда Томас Эдисон представил миру свой фонограф. Изобретатели показывали наработки и до Эдисона, но последнему удалось создать наиболее надёжное устройство. Звук всё равно был «скрипучим» и очень тихим, но главное, что был, пишет издание.
Эдисон придумал прибору множество применений — благодаря фонографу, говорил он, куклы смогут общаться, петь и плакать, а люди получат шанс записать последние слова умирающих близких.
Музыку стали записывать на восковых цилиндрах и использовать их в уличных автоматах, где прохожие могли за деньги прослушать короткие записи. Один такой в штате Миссури приносил владельцу $100 в неделю.
На первых порах компании записывали всё:
Фрагменты из пьес водевиля, смех и насвистывание.
Анекдоты и байки: например, историю про сельчанина-американца в Нью-Йорке, чтобы высмеять городские нравы.
Песни и музыкальный марш военных оркестров, который вошёл в моду после Гражданской войны в США 1861-1865 годов.
Однако чтобы продавать людям музыку, продюсерам хотелось знать, в какой форме её выпускать. С этим помог фонограф — благодаря ему в музыке обозначились популярные жанры. В 1920 году, после выхода песни “Crazy Blues” Мэми Смит, слушатели полюбили блюз. Следом джаз и музыку сельских американцев — «хиллбилли».
Неожиданным, по словам издания, хитом стала опера. В 1903 году компания Victor Talking Machine попыталась разрушить стереотип о том, что на фонограф записывают только шутки. Она выпустила партию итальянского тенора Энрико Карузо, чем привлекла внимание лейблов.
Как работал цилиндровый фонограф
Музыкантам приходилось укорачивать песни, записывать идеальные дубли и петь лицом в «рожок»
Фонограф Эдисона также повлиял на песенный формат: композиции стали намного короче. Первые восковые цилиндры вмещали всего две-три минуты звука, а живая музыка 19-го и начала 20-го веков, как правило, отличалась продолжительностью: симфонии могли длиться час.
Музыкантам приходилось «урезать» работы. Чтобы уместить «Серенаду» 1925 года на двух двусторонних дисках, Игорь Стравинский разделил её на четыре части по три минуты. Блюзовые и кантри-исполнители сократили песни до одного куплета и двух припевов.
По сути именно после фонографа Эдисона появился новый формат: трёхминутная поп-песня.
Марк Кац
профессор музыки Университета Северной Каролины
Качество записи при этом было плохим, пишет издание. Микрофоны использовали редко, поэтому музыканты пели и играли прямо в звукозаписывающий «рожок». Звуковые волны приводили в движение иглу, которая и записывала звук на воске.
Аппарат также плохо улавливал низкие и высокие частоты. По словам одного из критиков, звук скрипок превращался из-за этого в «жалкое и призрачное мяуканье». Поэтому артистам пришлось сменить инструменты: барабаны на колокольчики и деревянные блоки, а контрабас — на тубу.
Звук от струн цимбалы, например, фонограф даже не считывал, поэтому от инструмента пришлось отказаться вовсе. Так что успех оперы Карузо был отчасти обусловлен тем, что прибор неплохо воспроизводил мужской тенор.
Процесс записи требовал от артистов физических усилий. Во время тихих партий приходилось утыкаться лицом в «рожок», а на громких пассажах буквально отскакивать назад, чтобы игла не соскочила. Луи Армстронг, например, сидел в шести метрах от фонографа.
Если в песне было много инструментов, музыкантам приходилось собираться вместе перед прибором и нередко случайно получать инструментом по лицу.
Записывать композиции приходилось с первого дубля. «В живой пьесе фальшивая нота или неверное произношение едва заметны, — сказала в 1917 году певица Ада Джонс. — А при записи на фонограф недопустима даже малейшая ошибка». Артисту больше не нужна была харизма или виртуозность, пишет издание: важнее было записать «чистый дубль» с первого раза.
Люди полюбили отдельные жанры, стали коллекционировать пластинки и слушали музыку в одиночестве
Фонограф изменил отношение людей к музыке. Они причисляли себя к любителям определённых жанров, стали коллекционировать пластинки.
Вместе с этим появились рекламные лозунги: «Любая музыка — когда угодно», «Найди свою музыку». И шутки: «Найдётся ли у любителя граммофонов время на жену?»
До фонографа музыку слушали в группах: с семьей у домашнего пианино или с друзьями в баре. Теперь же наслаждаться песнями можно было в одиночестве.
Одни критики утверждали, что такое пассивное прослушивание нарушает работу мозга: «При прослушивании записанной заранее поп-музыки ослабевают ментальные мышцы, поскольку разум погружается в “комфортный вакуум”», — говорил один из них.
Но поклонники фонографа признавались, что на записях концентрировались гораздо больше: им не мешали лишние шумы, люди вокруг, неудобные сиденья в концертном зале.
Другие критики опасались, что музыка в записи убьёт стремление заниматься ею: зачем изучать инструмент самостоятельно, если всегда можно послушать, как на нём играет другой, рассуждали они. Правда, за первые два десятилетия существования фонографа — с 1890 по 1910 год — число учителей музыки и исполнителей на душу населения в США выросло на 25%.
Это особенно относилось к джазу. Раньше музыкантам приходилось изучать сложные музыкальные рисунки во время живых выступлений, а теперь их можно было воспроизводить в записи неоднократно и даже замедлять. «Винил стал их учебником», — сказал музыкальный писатель Уильям Хауленд Кенни.
Как платили музыкантам за записи
Изначально записи приносили музыкантам мало выручки — особенно темнокожим, хотя они переосмысливали целые жанры: например, джаз. Их композиции лейблы продавали в отдельной «расовой» категории.
Темнокожие исполнители получали только фиксированный гонорар — не авторские отчисления, а права на песню и запись полностью принадлежали лейблам. Одним из немногих исключений были композиции Бесси Смит.
Всего певица получила $20 тысяч. Один её сингл “Downhearted Blues” при этом разошёлся в 1923 году тиражом в 780 тысяч копий и принёс Columbia Records $156 тысяч.
Лейблы не доплачивали, по словам издания, и исполнителям музыки «хиллбилли». Бедные южане-американцы, считал продюсер Ральф Пир, так радовались работе, что были готовы записываться за копейки. Он намеренно не рассказывал музыкантам, сколько прибыли приносят продажи, чтобы не лишать их стимула работать лучше.
А радиостанции могли проигрывать пластинку в эфире и не платить за это ни лейблу, ни исполнителю. Гонорары получали только композиторы и музыкальные издатели.
В 2010-х индустрию изменили стриминговые сервисы. Одни исполнители считают, что те им не доплачивают, а другие верят, что, наоборот, благодаря стримингу могут расширить аудиторию и зарабатывать потом на гастролях.
А слушатели благодаря свободному доступу к музыке перестали относить себя к поклонникам одного жанра: теперь им нравятся десятки стилей, и они вряд ли будут судить о других по музыкальному вкусу.
