Крики, избиения, вызовы полиции и другие способы соседской мести музыкантам в России и за рубежом.
Сосед-музыкант — не то, о чём мечтает обычный житель многоквартирного дома. Игра на инструментах и пение порой превращают сосуществование в войну и даже заканчиваются трагедиями. Но случаются и счастливые исключения.
TJ попросил музыкантов-любителей и профессионалов поделиться историями о взаимоотношениях с соседями.
Кирилл Васильев (Владимир)
В детстве, когда мне было лет семь, соседка-ровесница внезапно подошла ко мне и больно пнула. Я спросил, за что, а она ответила: «Ты играешь на пианино, а у меня мама плохо спит».
Потом особых проблем с соседями не было, по крайней мере, никто ничего не высказывал. Когда учился в музыкальном колледже на вокале, дома не распевался. Было, что пару раз новые соседи начинали петь караоке. Я им подпел как-то… больше никогда караоке они не включали.
Много историй было у парня, с которым мы пели в хоре — сейчас он, кажется, работает солистом у [Теодора] Курентзиса. Он рассказывал, что как-то в общежитии распевался, слышит — звонок в дверь. Открывает и получает удар кулаком по лицу. Это были соседи сверху, которые тут же просто развернулись и ушли.
Артём Черепанов, «Буерак» (Новосибирск)
Я занимаюсь музыкой уже 15 лет, и всё это время у меня проблемы с соседями. Сейчас живу на две квартиры. Дома пишу всю музыку для группы, поэтому играю на гитарах и синтезаторах. Стараюсь делать это негромко, например, когда электронные паттерны набрасываю, пытаюсь примерить их со звуком гитары, надеваю наушники и тихонько подыгрываю.
Даже внутри моей квартиры это никому не мешает. Но соседи считают хорошей идеей стучать мне в стену, будь то два часа дня или девять вечера. Самое интересное, бывает, что я пишу песни ночью и могу делать это даже громче, чем днём — и никто не реагирует.
Мне кажется, это просто такая принципиальная позиция — если есть какие-то шорохи, шумы, их надо сразу глушить. При этом забавно, что сами соседи очень шумные: постоянно ругаются, дерутся за стеной и что-то пилят. Но, наверное, считают, что это никому не мешает.
Я этих соседей никогда не видел. Только один раз они позвонили мне по домофону, и я слышал их голос. Их шум мне по-христиански проще вытерпеть, чем разбираться — я асоциальный человек, живу другой жизнью. Лишний выход из дома мне доставляет дискомфорт.
Во втором месте ситуация куда хуже. Под нами живёт неадекватный таксист, который долбит в потолок шваброй, если слышит хоть малейшие признаки жизни над ним. Будь то музыка или просто ходьба по квартире. Однажды прибежал в час ночи: видимо, были какие-то шумы в 9 вечера, но до него долго доходило. Я ходил с ним разбираться. Он на время одумался, но сейчас снова этим занимается, особенно когда меняется погода.
Самое плохое — это то, что когда сочиняешь композицию и погружаешься в эту волну, ты будто открываешься душевно, достаёшь из себя мелодии, и в это время тебе начинают долбить в стену. Сразу вышибает.
Если этот стук перевести в слова, это бы звучало так: «Да что ты о себе думаешь? Ты что, лучше других? Почему я работаю, а ты тут на гитаре бренчишь?»
Я был бы готов поговорить с соседями. Хотя в целом не считаю себя неправым. Я не делаю ничего криминального, никакого тяжёлого металла, максимум — мелодичные синтезаторные проигрыши, гитарные переборы. И не постоянно этим занимаюсь. Я часто в турах, отсутствую по месяцу. Песни мы записываем в студии. Дома только сочиняю.
Мне кажется, дело в советском прошлом и в том, что у многих людей до сих пор нет понятия о частной собственности и личном пространстве. Лучший вариант — заработать бабок и купить дом. Особенно если занимаешься музыкой как профессией, а не как хобби.
ENIQUE (Москва)
Ситуация такая: зимой 2020 года мы много и усердно работали над первой частью нового альбома, сроки сильно поджимали, и вся команда каждый день тусовалась в моей лефортовской однушке. Всё во благо результата, короче.
Шло моментами ужасно, ничего не получалось, но когда всё удалось — мы, мягко говоря, начали вести себя шумно. Двадцать раз туда-обратно слушали демозапись на полной громкости, обсуждали во весь голос изменения, через какое-то время просто уже были не трезвые.
Спустя час такого балагана, в районе полуночи, за нами приехали менты. Сомнений нет, вызвал сосед, он иногда поднимался, мы взаимностью не отвечали. Он вообще, честно говоря, ужаса не вселял. В один день он просто вызвал полицию.
До пяти утра мы были в отделе, у всех сняли отпечатки пальцев, всё по-взрослому, хорошая показуха такая. Мобилы тоже пробивали, для галочки.
Ещё парадокс: отдел за домом, просто из подъезда выйти и сразу он. Пешком минуты две, но нас всех пятерых загрузили в «Рено-Логан». Наутро отпустили без штрафа, прочитав каждому лекцию о том, что если мы хотим петь, нам стоит «ехать в тайгу и там этим заниматься».
Из хорошего — как-то курьер шмотки с фарфетча привёз, а я в этот момент в Королёве на студии записывался. Живу один, короче, без вариантов, надо вызванивать соседей. Когда шмотки у соседа по лестничной клетке забирал, кучу салютов от него получил, мол, знаю, кто ты, спасибо за музыку. Иногда захожу выпить и пообщаться.
Многие музыканты живут вне принятого обществом режима, я не исключение. Работаю дома, потому что у меня здесь достаточно необходимого оборудования. На студии делаю только финалы. И вообще сейчас, из-за вируса, стараюсь как можно реже выходить из дома без веской причины.
Сергей Новиков, «Бобры» (Москва)
Когда я учился в музыкальной школе, этажом ниже жила семья врачей. Очень интеллигентные люди. Поскольку я родился и рос в семье артистов и музыкантов, в нашей квартире музицирования не прекращались никогда! И ладно бы родительские — всегда профессиональные, а потому красивые и вызывающие восторг соседей, как минимум, а как максимум их же уверения в этом восторге, ибо с соседями, действительно, очень повезло. Другое дело — каждодневные, многочасовые, выматывающие душу потуги ученика, издающего не самые прекрасные звуки. Ладно бы только на фортепиано, но, что самое ужасное — на скрипке. Надо ли говорить, что на этом инструменте вообще сложно играть первые двадцать лет?
Так вот, при подготовке к очередному переводному экзамену мои занятия, проходящие в усиленном режиме и от этого ещё более душераздирающие, видимо, всё-таки натолкнули этих милых интеллигентных соседей снизу на мысль поинтересоваться, мол, доколе?
Диалог был следующий:
— Какой хороший мальчик! В музыкалке учишься?
— Да.
— Молодец! А в каком классе?
— В пятом.
— А сколько там нужно учиться?
— Семь лет.
— … Ну, занимайся…
Через два года я успешно закончил школу и поступил в музыкальное училище. Нужно ли говорить, что мои занятия продолжились?
И вот однажды мы-таки снова встретились:
— Скажи, а ты ведь уже закончил музыкальную школу?
— Да! Поступил в музучилище!!!
— А сколько там нужно учиться?
— Четыре года!
— …Молодец… Занимайся… Хороший мальчик…
Не знаю, явились ли эти обстоятельства причиной того, что соседи съехали в очень скором времени, но хочу верить, что, скорее всего, они просто купили более комфортное жильё. Более просторное. Возможно, с тромбонистом по соседству.
Илья Крылов, «Манит Марс» (Петербург)
Мои соседи снизу — пожилая чета, знакомство с которой случилось еще в раннем детстве. Ритмичный стук детских пяток с обратной стороны потолка уже тогда привлек их внимание к моим дарованиям.
Потом были периодические мимолетные встречи — у меня появилась сначала акустическая, а потом и электрогитары, были попытки играть совместно с друзьями и так далее.
Основной виток наши отношения получили в 2003-м, когда я продал гитары и комбик, а вместо них привез акустическую барабанную установку.
Первый же вечер совместной игры с друзьями собрал соседский аншлаг за дверью. К такому молниеносному успеху мы оказались явно не готовы. После нескольких попыток заглушить барабаны и договориться с соседями, мы стали упражняться в актовом зале лицея.
В 2007-м я понял, что хочу непременно репетировать, не отходя от кровати, и принялся исследовать рынок электронных установок. Поиски оказались тщетными: после полноразмерной установки все электронные казались суррогатными карлицами, либо стоили непомерно дорого. Поэтому было решено построить свою мечту своими же руками. От установки, которую я сделал, почти не было звука — только в наушниках. Но она была массивной, и вибрация от активной игры каждую минуту напоминала соседям о детских пятках.
Закончилось все хорошо: я сделал трёхслойный помост для установки, что-то типа «плавающего пола», договорился, что моё время — до 22:00, и все остались довольны друг другом. А еще через полгода я переехал из Москвы в Петербург и продал весь музыкальный инвентарь.
В Петербурге всё казалось проще и профессиональнее: музыкантов больше, люди к ним терпимее, даже репетиционная база с киловаттным звуком (и отличной звукоизоляцией) была прямо в жилом доме!
Виктор Феделевич (Пермь)
Уже около года я учусь играть на барабанах. Когда началась пандемия, мне предоставили возможность взять установку домой. Поставил её на балкон. Играл по всем правилам — только в часы, когда можно шуметь. Думал, если будут жалобы, повешу объявление или попробую договориться, что буду играть в определённое время.
Но жалоб не было. Наоборот, из соседней квартиры просили поиграть. Много раз люди перед входом в подъезд останавливались и слушали, а потом хлопали. И я думаю о том, что на балконе можно было бы устраивать концерты.
Санта Яронис (Санкт-Петербург)
Так уж получилось, что музыка красиво вошла в мою (грешную) жизнь, когда мне было 6 лет. В ту пору родители решили отдать меня в музыкальную школу в класс игры на фортепьяно. Но свободных мест не оказалось, и так я стала учиться играть на скрипке.
Учёба увлекла меня, я была в восторге от инструмента, родня умилялась. Ровно до того момента как настало время осваивать звукоизвлечение смычком. Это было похоже на скрип ржавых ворот, муки сотен влюблённых котов и иерихонскую трубу одновременно! Мама железобетонным голосом велела лучше стараться, дед включал новости на максимум, а бабуля убегала хлопотать на кухне.
С тех самых пор любезность соседей тоже стала улетучиваться. На протяжении нескольких лет они спрашивали меня про успехи в музыкальной школе, планирую ли я её заканчивать.
Кто же знал, что через несколько лет в мою жизнь придёт любовь к прослушиванию музыки на полную катушку, а в 14 я полюблю металл и начну практиковаться в экстремальном вокале.
В 19 лет я начала снимать жилье вместе с участниками своей группы. Сперва эта была коммуналка, где даже соседи, доставляющие кучу бытовых неудобств, выясняющие отношения и ловящие белочку, были очень восприимчивы к игре на неподключенной электрогитаре!
Затем мы переехали в просторную квартиру в старом доме, где можно было шуметь 24 часа в сутки и не мешать никому. В те годы мы часто принимали гостей и ходили в гости сами. Помню, мне довелось побывать у одного музыканта, который снимал удивительную квартиру на полулегальных условиях. Его соседями преимущественно были мигранты. Прямо во дворе женщины сушили белье, мужчины готовили, а многочисленные дети играли в мяч и догонялки.
Когда мой друг начинал джемить — во дворе начинался настоящий рейв!
Сейчас я живу в собственной квартире. Мы с мужем не шумим после 22:00, обзавелись наушниками и звуковой картой: поняли, что лучше хорошо обустроить домашнюю студию звукозаписи, чтобы был прогресс в творчестве, возможность музицировать ночью и как итог — мирное сосуществование с соседями.
Kai Engel, композитор (Москва)
Я пишу музыку, наверное, года с 2007-го, и уже семь лет официально работаю кинокомпозитором. Специфика создания музыки такова, что в наушниках можно делать почти всё, но рано или поздно нужно переключиться на колонки, чтобы аккуратно всё свести — заставить инструменты зазвучать правильно и цельно. Этот процесс неизбежно происходит на немалой громкости, не меньше часа.
Как-то соседи снизу (бабуля и женщина средних лет) подловили меня у лифта, ругались, что я не даю им спать. Тогда я решил заканчивать в 9 вечера, после чего непременно переходить на наушники. Спустя время другие соседи позвонили в домофон (было 17 часов) и сказали, что у них ребёнок спит, и я ему мешаю. Аналогичные сложности были у семьи через стенку от меня. Я перебрался на кухню: там никто не спит, за одной стеной комната моей же квартиры, а за другой — подъезд.
Я жил с семьёй, и представьте: еда жарится, и я с оборудованием, на которое постепенно оседает масло, пытаюсь озвучить очередную сцену в короткометражке. Стало совершенно невозможно понять, у тебя в треке что-то шуршит или это звук шипящей сковородки. Начались конфликты уже внутри моей семьи, ведь я пытался зарабатывать.
К тому же, бабушка снизу заявила, что спит как раз на кухне. Прямо под моим рабочим местом. Я отступать отказался, так как решил, что лимит уступок исчерпан. На любые претензии отвечал, что вписываюсь во временные промежутки и не превышаю нормы по децибелам. Тогда соседи перешли к действиям.
В один прекрасный день в мою дверь постучали участковый с помощником. Они сказали, что на меня поступила коллективная жалоба, в том числе, от соседей, с которыми моя квартира не граничит. Якобы я играл на гитаре в час ночи. Но гитары у меня не было, да и играть на ней я не умел. Пересказал полицейским всю историю, они понимающе покивали и попросили подписать обещание не шуметь. Я вздохнул и подписал.
С тех пор всегда испытываю стресс при достаточно высокой громкости — пробивает внутренняя дрожь. Даже если это телевизор. Даже если я в гостях у друзей. Всегда, всех, везде прошу сделать потише.
Акустические инструменты вроде фортепиано я вообще боюсь покупать или трогать, хотя живу уже в другой квартире. И треки мои стали в итоге звучать немного тише принятых стандартов. Видимо, подсознательно.
Рафаэль Гуалацци, джазмен (Италия)
Быть музыкантом в Италии не очень-то почётно. Если ребёнок скажет родителям, что хочет заниматься музыкой, они сначала посмеются, потом, может быть, и поддержат, но всё равно постараются, чтобы он посещал ещё какую-то школу — научную, языковую. И, даже окончив консерваторию, он, скорее всего, станет дантистом, юристом, бухгалтером, просто ещё и с дипломом классического музыканта.
Я сталкивался с неуважением соседей к моим занятиям на фортепиано, когда жил с родителями — квартира была старая, с плохой звукоизоляцией. Когда мне было 14, соседка то и дело звонила и просила меня передвинуть пианино из спальни в гостиную, потому что моя игра мешала её послеобеденному сну.
Другой опыт был более жестоким. Каждый раз, когда я начинал разбирать произведение, новая соседка кричала за стеной, чтобы я сейчас же прекратил. Она сопровождала это словами, которые я из приличия не буду повторять.
Но отмщение её настигло: только я съехал от родителей, её сын увлёкся металлом и начал играть очень громкие барабанные риффы, да ещё и не обращая внимания на время (в Италии есть правило, которое я всегда соблюдал: играть можно с 9 утра до 12:30 и с 16 до 21 вечера).
Когда стал жить один, делал всё, чтобы никому не докучать, старался селиться в отдельно стоящих домах. Ну а когда я уже стал известным, наконец, мой труд начали уважать, и проблем больше не было.
Сейчас в Милане напротив меня живёт очень талантливый скрипач, и как музыкант я не чувствую себя одиноким. Тем не менее, решил обзавестись отдельной студией, где я бы мог практиковаться в любое время. Тогда я буду чувствовать себя абсолютно свободно, что необходимо при создании музыки.
Николя Челоро, пианист (Франция)
У меня квартира в Париже. Там есть рояль и, конечно, много соседей. Отношения с ними зависят от того, что вы играете. Если это арт-рок или что-то такое — довольными, может быть, будет всего пара человек. Если же это спокойная, тихая и приятная музыка — проблем не возникает.
Например, когда я играю какие-то классические концерты, соседям это доставляет удовольствие, даже тем, кто раньше ничего такого не слушал. Несколько раз случалось так, что когда я не играл несколько дней, меня встречали в лифте и спрашивали, что случилось, почему они не слышат такую прекрасную музыку.
Но я знаю и другую историю. Мой знакомый пианист разбирал седьмую сонату Прокофьева. Поначалу это трудно, нужно много раз повторять одни и те же фрагменты. И к нему пришли соседи, потребовали, чтобы он перестал. Если же он играл ноктюрн Шопена — все были довольны.
Решение проблемы — найти место, где нет соседей. Например, я хожу играть на рояле, который стоит в церкви, и там могу без проблем тренироваться.
Дмитрий (город пожелал оставить неназванным)
Мой сосед снизу является, можно сказать, моим вдохновителем и учителем. Сам он в прошлом басист, а сейчас на бас-гитаре играю я.
Каждый раз, когда сажусь дома играть, он, придя с работы, сначала час-два слушает, а потом пишет мне: «Молодец, Диман, играй и развивайся, пока время есть». Или: «А ты ещё и на фортепиано играешь?». Интересуется, в общем, это очень приятно. Иногда даже советы даёт.
Но в этом мире всё должно находиться в равновесии, поэтому за стенкой живёт женщина, которая любит из-за меня и соседа вызывать полицию — даже за громко работающий телевизор.
А про игру на гитаре через усилитель (в разрешенное время, прошу заметить!) — я вообще молчу. В последний раз спросил у полицейских, мягко намекнув, не устали ли они ко мне ездить. С грустными лицами мне ответили, что в следующий раз останутся у меня ночевать, так как мы уже, считай, хорошие знакомые. И ушли.
Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.