Почему нас так раздражает «повестка» в современном кино

Лонгрид о том, зачем Голливуд засовывает в каждый новый проект черных_беременных_геев и как с этим жить дальше простым комментаторам с DTF

Это будет противоречивый пост, который, вполне возможно, будет заминусован; что ж, поглядим. Тема навеяна недавней новостью о том, что в ряде стран запретили показ очередного фильма Marvel из-за наличия в нем ЛГБТ-персонажа, а также обсуждением отрывка из нового анимационного фильма про Человека-паука, в котором появляется беременный персонаж.

Самый популярный тип комментариев под подобными новостями зачастую один и тот же, разнятся лишь формулировки:

Опять эта повестка, нахрена нам ЭТО показывают, если ЭТО никак не влияет на сюжет?

Типичный комментатор DTF

Ниже я попробую сформулировать несколько ответов, чтобы понять, насколько справедливы (и обоснованы) подобные возмущения.

Буду признателен за конструктивный диалог в комментариях: призываю к дискуссии способных слышать чужую аргументацию и читать дальше заголовка.

1. Позиционирование SJW-персонажей в кино

Все те персонажи и группы актеров, которых мы сегодня причисляем к жертвам (или виновникам) «повестки«, раньше были, очевидно, недопредставлены в кино. Я не собираюсь углубляться в историю BLM — это чужой культурный код, который, находясь всю жизнь по эту сторону океана, нам до конца не понять. Но достаточно вспомнить такие понятия как блэкфейс или закон Джима Кроу, чтобы осознать — западная культура в целом и кинематограф, в частности, проживали разные, и весьма болезненные, этапы, связанные с репрезентацией афроамериканцев на экране, где черным актерам долгое время отводились роли исключительно рабов или жертв расизма, пока в 70-е не наступила эпоха блэксплотейшна, открывшая черной культуре дверь в мейнстрим-кинематограф.

Сложные взаимоотношения западного кино с черными актерами мы с вами не застали (хотя бы в силу закрытости страны в советское время), но примерно те же самые изменения позже стали происходить в Голливуде с позиционированием ЛГБТ, уже на наших с вами глазах.

Почти наверняка любой фильм, снятый на рубеже веков, в котором вы сможете вспомнить гея, будет позиционировать его либо как персонажа комичного и нарочито манерного (условный Руби Род из «Пятого элемента», пусть Руби, скорее, и би), либо как персонажа бесконечно трагичного, со сложной судьбой (условный персонаж Джареда Лето из «Далласского клуба покупателей»).

Мы с вами привыкли видеть геев на экране ненормальными. Они все для нас должны быть фриками: либо смешить, либо заставлять сострадать. И любой персонаж, про которого мы узнаем, что он гей, неизбежно будет вызывать вопрос: «Зачем нам показали, что он гей?»

А на самом деле мы говорим себе:

Нам показали, что он гей, значит с этим персонажем что-то не так

И не получив ответа на вопрос, «а что именно с ним не так?» в рамках киноистории, нам кажется, что это невыстрелившее чеховское ружье.

Сегодня западное общество пришло (или уверенными шагами приходит) к тому, что геи – это не отклонение, геям в кино уже не обязательно умиляться или сострадать им, а значит любые упоминания ЛГБТ-персонажей внутри любой киноистории становятся «рядовыми»: сам факт того, что персонаж гей – не более принципиален, чем то, что он блондин или курит. И это ломает нашу привычную, годами формировавшуюся картину киномира.

2. Тогда зачем нам вообще обозначают сексуальную ориентацию персонажа?

Посмотрите на это под другим углом: почти всегда нам хотят донести не саму ориентацию героя, а его семейное положение и образ жизни.

Наличие или отсутствие семьи и детей — важная деталь портрета, которая дает понять, что за персонаж перед нами:

• условный Уолтер Уайт из сериала «Во все тяжкие», для которого желание защитить и обеспечить семью становится движком для всего дальнейшего сюжета;
• Макс Пэйн, человек, семью потерявший, отчаявшийся, который находит утешение в выпивке и мести;
• или же Нео из «Матрицы», который ни с кем не встречается, у которого нет близких, а значит, его ничто не держит в нашем иллюзорном мире.

В большинстве случаев важно именно наличие либо отсутствие отношений, которые «задают сеттинг» и повлияют на принятые героем решения, неважно, с мужчиной эти отношения или с женщиной.

Конечно, есть фильмы, для которых сексуальная ориентация героя является определяющей, яркий пример — фильм «Я люблю тебя, Филлип Моррис», и сторонники позиции «зачем нам показали, что он гей» как раз его приведут в качестве довода: мол, вот, здесь это важно для сюжета, а потому обосновано.

Тогда давайте противопоставим Филлипу Моррису другой, свежий и широко обсуждавшийся пример «необоснованного» наличия ЛГБТ-персонажа в фильме – марвеловский блокбастер «Вечные».

Один из Вечных по ходу истории оказывается геем, живет с мужчиной и нам крупным планом показывают, как во время расставания с семьей он целует своего мужа.

Из-за этого поцелуя фильм был запрещен к показу в нескольких ортодоксальных странах. Оставим за скобками места, где религия определяет государственную политику, давайте рассуждать в рамках нашего, светского (по крайней мере, на бумаге) общества.

Важно ли для сюжета, с мужчиной или с женщиной проживает этот Вечный? Нет. Но для его персонажа важно другое: в отличие от большинства остальных Вечных, он нашел свое место среди людей, обрел семью, но при этом не может отказать в помощи старым друзьям.

Всё, в этом суть эпизода и именно это нам хотят донести авторы: у героя есть семья и он ей дорожит, сцена раскрывает дополнительную мотивацию персонажа спасти Землю от разрушения — защитить не только семь миллиардов абстрактных человек, но и конкретно своих близких.

3. Да эта сцена вообще не важна для сюжета, зачем это показывать?

Вы правы. Но так можно сказать про каждую вторую сцену любого фильма. Если оставлять лишь те кадры, которые критичны для сюжета и двигают его вперед, мы бы с вами каждый раз смотрели пятиминутные короткометражки с кратким пересказом событий, разве нет? А то и вовсе текст на экране, как в «Звездных войнах».

Моделируем ситуацию: тот же самый персонаж «Вечных» живет с женщиной и воспитывает ребенка, к нему за помощью приходят другие Вечные, он соглашается помочь, целует жену и уезжает.

Возмутила бы нас такая сцена? Нет. Мы бы вообще не обратили на нее никакого внимания, будь семья разнополой. Нам просто привычнее и правильней видеть традиционную пару М+Ж на экране.

А теперь задумайтесь: стоит сделать еще полшага в этом направлении, и уже можно возмущаться тому, что у белого мужчины в фильме, например, черная жена. А потом еще шаг: почему девушку главного героя играет брюнетка, ведь мне нравятся рыженькие. Да и сиськи у нее маловаты.

Бред? Да. Потому что многих из нас, скажете вы, в «Вечных» возмущает вовсе не нетрадиционная семья сама по себе, а факт показанного действия — мужского поцелуя на весь экран. И дальше вы зададите вполне справедливый вопрос:

4. Зачем мне смотреть в развлекательном фильме про супергероев на целующихся мужиков или беременную бабу?

Незачем. Но не каждая сцена фильма должна вызывать у вас сексуальное возбуждение и быть привлекательной с точки зрения физиологии, даже если речь о развлекательном кино.

Приятно ли нам, когда один персонаж пожимает другому руку? Бьет по лицу? Когда герой бреется или пьет с напарником кофе? Нет, зачем? Это же только часть «геймплея» фильма, мы за этим просто наблюдаем. Не каждое действие персонажей должно активировать триггер «приятно-неприятно».

Возьмите двух среднестатистических людей разных полов, любых двух случайных людей, мужчину и женщину: в вагоне метро, магазине или на улице. Вам действительно приятно будет смотреть на то, как они целуются или, хуже того, занимаются сексом? Не уверен.

В случае с ЛГБТ-персонажами мы возвращаемся к первому пункту, в котором усвоили, что для западного общества однополый поцелуй сегодня — рядовое, ничем не примечательное действие; для нашей культуры — провокация и скандал; для стран Ближнего Востока — табу и уголовное преступление. Но весь мир сегодня смотрит именно Голливуд, который (вновь возвращаясь к п.1) говорит: это норма.

Это же касается и беременных Женщин-пауков. Корень зла в том, что Голливуд десятилетиями приучал нас:

Все женщины в кадре должны быть привлекательными

Если только это не какой-то определенный архетип бабушки или злобной училки, разумеется.

Этот стереотип отлично высмеян в фильме «Последний киногерой» (для тех, кто не хочет смотреть все три минуты — таймкод на 2:33):

Мы привыкли, что любая значимая героиня фильма обладает внешностью Шарлиз Терон, а потому смотреть как ее целуют, конечно, нам по душе. Тем более в комиксах, заполонивших сегодня кинематограф, настолько утрировано-сексуализированном жанре, что любую супергероиню мы воспринимаем исключительно сквозь призму «возбуждает ли она меня»? Недаром, самый залайканный комментарий под все той же новостью о продолжении «Человека-паука: Через вселенные» — картинка с задницей Гвен Стейси.

Как бы ни был прописан персонаж тети Мэй в трилогии Сэма Рейми, как бы ни развили арку героини Салли Филд в неснятых фильмах с Гарфилдом, в любых опросах на любых сайтах лучшей тетей Мэй Паркер всегда станет Мариса Томей. Ну потому что вот:

Таковы законы жанра, комиксы всегда стремились к кому, чтобы максимально привлечь внимание целевой аудитории – подростков, с понятными рассуждениями: я ассоциирую себя с главным героем, а значит, хочу, чтобы у Спайдер-мена была сексуальная подружка, потому что на самом деле это я хочу себе сексуальную подружку.

Еще один очевидный пример подобной навязчивой сексуализации женщин – обложки мужских журналов, причем я сейчас даже не про откровенную эротику вроде «Пентхауса», а про развлекательные журналы типа «Maxim», FHM и подобные, в которых 80% страниц отданы познавательным статьям и юмору, но при этом на обложке – всегда неизменная обнаженная звезда. Потому что именно секс продается лучше всего.

То же самое касается и кинематографа: когда женский персонаж не вызывает сексуального влечения, отклонясь в любую, даже самую естественную для природы, сторону, и возникают вот такие комментарии:

Бесит, потому что не привлекает. Мы ведь не за беременными или какими-то старухами в кино ходим. Сочные задницы давай!

Но проблема еще и в том, что такое восприятие женских персонажей Голливуд транслирует не только в супергероике и близкой к ней жанрах. Даже на драматические роли приглашают безапелляционно красивых актрис. Даже на роли, подразумевающие бытовую, «обычную» внешность, берут загримированных красоток. Самые очевидные примеры — это Шарлиз Терон в «Монстре» или Николь Кидман в «Часах»: роли без очевидного уродства или каких-то возрастных метаморфоз, оба персонажа выглядят вполне привычно для нашей с вами повседневной жизни — мы каждый день видим сотни таких женщин на улице.

Но ведь зрителю гораздо интересней продать эмоцию «ой посмотрите, как этих красоток изуродовали гримеры для съемок», чем взять на роль актрис с «обычной» внешностью, не так ли?

Много ли вы сейчас назовете звездных актрис, регулярно получающих главные роли в мейнстрим-кинематографе, которые не эксплуатируют при этом свою сексуальность или не являются нишевыми типажами а-ля забавная толстушка? У меня навскидку получилось вспомнить троих: Элизабет Мосс, Фрэнсис Макдорманд и Шарлотту Генсбур. Вероятно, вы сможете дополнить этот список еще тремя-четырьмя именами, но на этом всё: остальные популярные актрисы — воплощение сексуальности, споры о которой — исключительно дело вкуса.

5. Но ведь нам все равно с каждым годом все больше и больше навязывают «повестку»?

Разумеется. Причем повестка эта даже официально задокументирована – все мы читали новости про стандарты съемок голливудских фильмов, которые хотят претендовать на Оскар: сколько процентов каких меньшинств в команде должно быть.

Но так и работает демократия. Власть большинства, в которой должны быть представлены интересны всех меньшинств, неважно, этнические они, сексуальные или политические.

Истинная, благая цель всей этой «повесточки» и «SJW-движухи» относительно репрезентации меньшинств в кино (если, конечно, мы рассуждаем с точки зрения западных либеральных ценностей) — показать, что быть геем, чёрным, толстым, инвалидом, заикой, да кем угодно – это нормально. Что твоя сексуальная ориентация или врожденная болезнь не должны определять ни твоего положения в обществе, ни того, какой ты человек.

Но, как и с любыми другими светлыми идеями, мы с вами прекрасно понимаем, куда вымощена дорога благими намерениями, и как недобросовестная (или просто глупая) часть общества эти идеи порой интерпретирует.

Недавно на DTF постили кусочек выступления девушки с синдромом Туретта, которая объявляет одну из номинаций на церемонии вручения наград в игровой индустрии. И именно такой должна быть здоровая SJW-повестка. Не просто «люди на грани ожирения тоже прекрасны«, а вот такой, о чем я накатал целую простыню в комментариях к тому видео.

6. Мне просто не нравится смотреть на всех этих «не таких» людей в кино и всё, почему я должен заботиться о чьих-то там ценностях?

Это нормально и, более того, научно объяснимо. Мы склонны отрицать все, что нам непривычно и неблизко. В психологии этому посвящены целые главы, это сидит в нас с первобытных времен.

Не задумывались, почему в большинстве фантастических произведений злобных инопланетян изображают насекомоподобными? Потому что они максимально непохожи на человека.

Чем больше не похож на нас объект, тем менее привлекательным он нам кажется. Змеи, у которых нет рук и ног, или пауки, у которых их, наоборот, целых восемь.

Непохожий — значит страшный, а потому опасный, от которого надо держаться подальше

И тот, кто держался подальше, выживал, потому что его, в отличие от менее брезгливого соплеменника, не кусала ядовитая тварь. А выживая, он передавал свои гены страха и отвращения ко всему непохожему дальнейшим поколениям.

Отголоски этих первобытных паттернов, как ни громко это прозвучит, находят отражение и в кинематографе. Именно поэтому нас «бомбит», когда в очередной сериал берут очередного «не такого» актера (гея, а не гетеро, азиата, а не европейца). Они все – не такие как мы, непохожие. Мы не можем и не хотим себя с ними ассоциировать, а значит и сопереживать их персонажам. И в этом же лежит основная причина нашего возмущения, когда создатели фильмов «нарушают канон» и берут на роль персонажа игры или книги «неправильного» актера.

Разумеется, есть ситуации, когда какая-то отличительная черта внешности важна для персонажа и его сюжетной линии, а мискаст настолько очевиден, что его глупо отрицать — он мешает погружению в историю и самой ее правдоподобости. Геральт не может быть толстым стариком, потому что без физической выносливости и ловкости не сможет успешно сражаться с чудовищами, а шпионка Наташа Романофф обязана быть красоткой, потому что ей по роду занятий требуется соблазнять мужиков. Но в большинстве случаев — это просто негативная реакция на то, что авторы фильма сделали не так, как я хочу. Или не так, как я привык считать, не более.

Именно в этом месте и проходит водораздел «нарушения канона» при экранизациях: влияет ли несоответствие первоисточнику на характер персонажа и достоверность самой истории. Если да — возмущение оправдано. Все остальное — вкусовщина и отрицание «непохожести»: невозможность ассоциировать себя с персонажем, если речь идет о мужчинах, и отсутствие физического влечения, если о женщинах.

Сделай следующим агентом 007 черную женщину в исполнении Лашаны Линч — DTF треснет от негодования. Сделай им всеми обожаемую Ану де Армас — возмутится группка снобов, остальные же скажут: «посмотрим, посмотрим на эту милаху«.

7. Так если это все психология и подсознание – что же делать?

Ничего, как ни странно. Мы живем в мире, где 99% потребляемого нами контента – американского производства, со всеми его реалиями.

Пока технология deepfake не развилась настолько, чтобы мы как в RPG-играх могли выбирать внешность персонажей – придется мириться, что не всех мужчин в кино играет Генри Кавилл, а всех женщин – Натали Портман.

Вам точно также как и мне, может не нравиться выбор любого персонажа в любом фильме, вы не обязаны принимать и понимать выбор каждого кастинг-директора. Но важно помнить две вещи:

1. Да, повестка есть, она не всегда реализована удачно или адекватно, но это западное кино, снятое на западные деньги и, разумеется, несущее в себе элементы западной культуры и образа жизни, а как иначе? Если хотите, можете использовать слово «пропаганда«. И она работает. Та часть из нас, что выросла в девяностые, до сих пор считает эталоном женской красоты Мишель Пфайффер, а самой эротичной сценой из детства — танец Джейми Ли Кёртис из «Правдивой лжи», и точно также другая часть, выросшая уже в десятых, не может на этот танец смотреть без кринжа, а из актрис предпочтет все ту же де Армас или Зендею, которых старшие товарищи брезгливо нарекут «досками». Вкус прививается, а все, что мы видим на экране — так или иначе дело вкуса. Плюс, разумеется, воспитания, которое (возвращаясь всё к тому же первому пункту этого поста), сегодня существенно различается в нашем обществе и по другую сторону Атлантики. Штука в том, что в плохом кино мы моментально обращаем внимание на эту самую повестку, считая ее главной проблемой просто-напросто слабого кино, а хорошему фильму — вполне себе готовы ее простить. Ведь не зря же мы имеем такие зрительские оценки все того же «Человек-паук: Через вселенные» на отечественном КиноПоиске, хотя это точно такой же «повесточный» рескин Питера Паркера, просто произвели его не на экранах, а еще раньше, в комиксах. Так значит, не всегда он и страшен, этот самый SJW-монстр?

2. Кино — такой же товар, как чипсы или джинсы. Мы же не возмущаемся тому, что на рынок выпускают пиво со вкусом шоколада, журнал «Дилетант» или наручные часы за полмиллиона долларов? У всякого товара — своя целевая аудитория, просто в случае с кинематографом она, порой, сегментируется еще и по этническому признаку. В момент, когда вы признаете, что не всякий фильм заинтересован конкретно в вас, как в зрителе — жить станет несколько проще.

Просто весь наш с вами кинозрительский опыт приучил нас кому, что все голливудские фильмы, которые нам интересны — про нас. И когда вдруг Marvel выпускает фильм про «не такого» супергероя, возникает реакция совсем как в том самом старом анекдоте про Вовочку, который заговорил только потому, что раньше сахар всегда клали, а сейчас вдруг не положили.

«Как это так, фильм про черного парня или про арабскую девочку? А как же я? Ведь я же!», — кричит внутренний ребенок каждого зрителя в этот момент, а внешне это выливается в реакцию, с которой мы с вами начали статью: «Опять эта повестка, нахрена нам ЭТО показывают?»

А ответ на это, зачастую, очень простой: «А это и не вам показывают«.

Выводов в конце статьи не будет никаких.
Не собираюсь склонять вас к той или иной точке зрения, в чем-то разубеждать или, не дай б-г, агитировать.

Каждый способен отрефлексировать в силу своего мировоззрения и моральных ориентиров: поставить плюсик, минусик, написать комментарий или закрыть статью.

Для всех чувствительных, еще раз: это ни в коем случае не пропаганда чего бы то ни было, все сказанное — исключительно субъективные размышления относительно современного западного кино и не более.

Для тех, кто хочет просто «побомбить» в комментариях или ловко выдернуть из контекста отдельную неудачную фразу – бомбите и вырывайте, пожалуйста.

Спасибо, что дочитали.

#лонгрид #кино #повестка #мнение

 

Источник