«Я тебя выслушал, либерал, а теперь встань к стенке».
На оригинальном постере «Охота» есть надпись «Самый обсуждаемый фильм 2019 года, который ещё даже никто не видел» — нескромная, но, надо заметить, имеющая право на жизнь. Фильм действительно наделал за океаном немало шума: он должен был выйти ещё осенью 2019-го, но его перенесли из-за массшутингов.
В Твиттере его ругал лично президент Трамп, обвиняя Голливуд в разжигании ненависти между согражданами. А когда «Охота» вышла, её, напротив, заклеймили консервативным антилиберальным кино, высмеивающим всё, за что борется прогрессивная общественность.
Теперь — из-за коронавируса — фильм стал раньше времени доступен в «цифре»: наконец можно посмотреть, из-за чего был весь сыр-бор. И убедиться, как и часто бывает в таких скандальных случаях, что правы оказались все и в то же время никто.
В первую очередь «Охота» — это забавный трэш, талантливо снятый и уморительный боевик, а уже потом политический манифест и что-либо ещё.
Повествовательно фильм эксплуатирует избитый сюжет из классического sci-fi рассказа «Самая опасная дичь» Ричарда Коннелла — какое-то количество людей попадают в место, где за ними, развлечения ради, открывают охоту другие люди. В случае «Охоты» убийцы — прогрессивная либеральная элита, а их мишени — сплошь «вредные» с точки зрения левой повестки люди: деревенщина, сторонники Трампа, расисты, гомофобы, всё в таком духе.
Будущие жертвы просыпаются посреди поля, ничего не помня о том, как здесь оказались. Они берут оружие из стоящего рядом ящика, и их начинают отстреливать — настолько хаотично и внезапно, что первое время в «Охоте» невозможно даже понять, кто здесь главный герой: словить пулю или подорваться на мине может буквально каждый.
Отсюда и до самого финала фильм движется как разудалый кровавый аттракцион, не стесняющийся кишок, мозгов и прочей жести. Даже если б в ней не было никакой дополнительной социальной подоплёки, «Охота» все равно осталась занятным жанровым кино.
Но подоплёка есть, и её сложно игнорировать. Герои постоянно ругают «либеральную элиту», всплывает тема нелегальных иммигрантов и сексизма. В одной из самых смешных сцен — флэшбеке, где показывают, как именно выбирали жертв — охотники спорят о том, брать ли им в качестве одной из мишеней афроамериканца, ведь иначе «у них будут проблемы».
Что забавно, именно форма оголтелого трэша помогает «Охоте» поднимать эти вопросы и не выглядеть совсем уж глупо. То есть, будь она серьёзной драмой с критикой блюстителей социальной справедливости, фильм наверняка бы смотрелся совершенно по-идиотски.
Но он, в общем, и не пытается выглядеть умным, и это подкупает. Здесь не вызывает вопросов то, что охотники после очередного убийства заводят нарочито дурацкий разговор о глобальном потеплении или о том, можно ли афроамериканцев называть «чёрными». Когда весь фильм избыточен, любая странность воспринимается органично.
Во времена, когда заумные метафоры читаются как полнейшая банальность, о волнующих тебя проблемах только и можно говорить вот так: нагло, жёстко, скрывая скучные смыслы за весёлой трэшовой пластикой.
Это прямолинейное кино, которое тем не менее сложно обвинить в глупости. Хотя бы потому, что столько людей его, судя по всему, не поняло, поспешило обозвать то слишком консервативным, а то и, напротив, чересчур «левым».
На деле сценарист Дэймон Линделоф — автор весьма умный, и в «Охоте» он будто отвечает на всю ту критику, которая посыпалась на него из-за недавнего сериала по «Хранителям». Его тоже, помнится, упрекали в «потакании повестке», и вот вдруг Линделоф полностью меняет оптику и издевается уже не над расистами и гомофобами, а над теми, кто склонен вешать эти ярлыки на прочих людей.
«Охота», как бы это не казалось со стороны, вообще не встаёт ни на чью сторону. Да, здесь больше достаётся прогрессивной элите, чем простодушным реднекам, но только, думается, потому, что на них и реже нападают — нет ничего весёлого в том, чтобы в очередной раз уколоть сторонников Трампа и иже с ними.
Но главная героиня в исполнении Бетти Гилпин здесь — не консерватор и не либерал. Это таинственная, странная, почти хаотичная сила, которая борется за собственное выживание просто потому что. В одном эпизоде она рассказывает изменённую версию Эзоповой басни о черепахе и зайце, в которой отсутствует какая-либо понятная мораль или читаемая аллюзия — и это похоже на откровенный авторский намёк, мол, не ищите дополнительных смыслов там, где их быть не может.
По сути, через образ героини Гилпин «Охота» критикует не какое-то конкретное политическое движение, а саму культуру разграничивания людей на «левых» и «правых», «консерваторов» и «либералов», «SJW» и «нацистов» и любые другие условные группы. Выходит, что проблема не в разных взглядах, а в этой непрекращающейся идиотской войне, которая и существует то только потому, что люди верят в её необходимость.
Мысль простая, но, кажется, сейчас как никогда актуальная.
