Рассказываем, почему эту часть экспериментального проекта «ДАУ» обсуждают только в связи со скандалами. Больше там просто не о чем говорить.
В марте этого года мы писали большой текст про «ДАУ» — мегаломанский экспериментальный кинопроект, где люди три года жили в декорациях советского института под пристальным наблюдением режиссёра. Из их быта позже смонтировали 700 часов материала и 15 полнометражных фильмов.
С тех пор на официальном сайте «ДАУ» вышло два фильма проекта: «ДАУ. Наташа» и «ДАУ. Вырождение» (ранее — «ДАУ. Дегенерация»), те самые, что до этого показывали на Берлинском кинофестивале. Чтобы их посмотреть, нужно заплатить по 3 доллара за каждый (или 220 рублей), после чего фильм необходимо запустить в течении 30 дней. А если запустите, доступен он будет только ближайшие 96 часов.
В общем, теперь с задумкой режиссёра Ильи Хржановского наконец могут ознакомиться кто-то, кроме киножурналистов и тех отчаянных людей, что ездили на инсталляцию «ДАУ» в Париже в 2019 году.
«Наташа» — самая скандальная часть «ДАУ» (на данный момент). Это один из тех фильмов проекта, которые Министерство культуры запретило к показу, сославшись на «пропаганду порнографии».
И именно из-за неё возник скандал в Берлине — тогда группа российских журналистов отправила письмо президенту фестиваля с вопросом, почему он позволяет участвовать в основном конкурсе картине, где актёров психически и, возможно, физически унижали прямо на камеру. Всё дело в сцене, где главную героиню допрашивает офицер КГБ и заставляет изнасиловать саму себя горлышком бутылки. Скандалы вокруг фильма не утихают до сих пор — по крайней мере, в российском сегменте Фейсбука.
Очень интересное качество «ДАУ» как проекта — то, как сильно расходятся его мнимое и реальное положение в контексте современного кино. Это вообще одно большое доказательство, что архаичные представления об элитарной и массовой культуре рано списывать в утиль: «интеллегенция» и сейчас продолжает жить в своём герметичном мирке, поощрять местечковые феномены, до которых остальным нет никакого дела.
О «ДАУ» пишут все главные издания страны, комплиментарные (и обратные, но не менее громкие) тезисы о проекте массово тиражируют в прессе, сам Хржановский — до этого долго принципиально молчавший — раздаёт интервью направо и налево. Но люди как-то не спешат смотреть фильмы: и ясно, почему.
Когда я писал о «ДАУ» в марте, самая популярная риторика в комментариях выражалась равнодушными или и вовсе презрительными фразами, мол, по описанию всё это выглядит как унылый артхаус и хрестоматийный пример философии «я автор, я так вижу».
Правда в том, что с просмотром самих фильмов эта позиция вряд ли у кого-то изменится. «ДАУ. Наташа» — кино как раз того типа, из-за которого слово «артхаус» начали использовать с негативной коннотацией.
Монотонное, претенциозное, почти бессюжетное, снятое чуть ли не в «сепии», с обязательным всполохом шок-контента, исключительно из-за которого фильм потом и будут обсуждать.
Понятно, что рассуждать о «ДАУ» в таких категориях не очень правильно и, главное, не особо интересно — всё же это фильм совсем другой направленности, он и не хочет быть увлекательным, захватывающим, *вставьте любой другой синоним*.
Но это отлично показывает, почему он вряд ли произведёт творческую революцию, о которой так любят писать самые ярые его апологеты: для этого желательно, чтобы фильм, ну, смотрели. Можете здесь, конечно, не согласиться, но я слабо верю в то, что сейчас элитарная культура способна хоть на что-то по-настоящему влиять (последний переворот в индустрии, напомню, совершили «Челюсти», начав эпоху блокбастеров).
Да и не особо понятно, в чём суть этой революции. Метод Хржановского — снимать реальных людей, играющих (или проживающих, не суть важно) изменённые под фактуру версии самих себя в выдуманных обстоятельствах — не оригинален. Таким уже занимались, скажем, Вернер Херцог и Ульрих Зайдль, разница лишь в масштабах и сроках.
По идее как раз масштабы задумки Хржановского и должны были помочь сымитировать «жизнь» в её самом широком смысле. Ведь если три года снимать людей, они, может, перестанут замечать оператора со звукорежиссёром и фокус-пуллером (человек, который следит за фокусом кадра) и откроют самые неприглядные стороны своей личности.
На деле это не то чтобы работает. Мало кому будет не очевидно, что люди на экране очень даже замечают камеру и откровенно ей позируют, театрально искажают эмоции, проговаривают мысли вслух, а затем картинно ловят себя, мол, «ой, зачем же я разговариваю сама с собой». Если вы хоть раз смотрели на нелепо орущих людей в реалити-шоу и думали, как вообще можно «переигрывать», если ты формально никого не играешь, вы поймёте мои впечатления от «ДАУ. Наташи».
Может, дело тут в специфике самих людей, которые готовы были надолго подписаться на такой странный проект (тут, наверное, надо быть хотя бы немножко шоуменом в душе). Может, в особенностях отношения человека и кинообъектива в принципе — и с этой стороны на «ДАУ. Наташа» даже слегка любопытно смотреть.
Хотя намного изящнее эта тема обыгрывается в настоящем документальном кино — где люди тоже далеко не всегда ведут себя так, как в жизни. Например, в недавнем белорусском «Стриптизе и войне», который сейчас, к сожалению, вряд ли можно где-то посмотреть. Там посреди комичных перепалок внука-стриптизёра и деда-военного камера занятно фиксирует то, как через некоторое время они перестают обращаться друг к другу и начинают контактировать напрямую с фиктивным зрителем.
Защитники «ДАУ» пытаются убедить всех в том, что это совершенно неординарное произведение, для оценки которого, видите ли, ещё даже не придумали терминологии. Возможно, это справедливо для «ДАУ» как целого проекта, но выкладывая фильмы по отдельности Хржановский, по сути, сам определил их как отдельные произведения.
Теперь это просто фильмы, и оригинальный метод их создания абсолютно не важен: важно лишь то, как он отразился в итоговом произведении. А он никак не отразился. Выразительно «ДАУ. Наташа» — эпигонское кино, неловко выводящее фоновые диалоги, как это делал Алексей Герман, и снятое в эстетике сериалов с Первого канала, давно научивших нас, что СССР можно снимать только в «сепии».
А та самая скандальная сцена с бутылкой — где фильм наконец отвлекается от попоек и сексуальных похождений Наташи и обращается к центральной теме всего проекта, отношению человека и тиранической системы — выглядит постановочной. И очень прямолинейной: даже в намеренно избыточном «Грузе 200» похожий эпизод насилия не так явно считывался как критика злого Советского союза.
И толку тогда от всей это экранной «жизни», если главные мысли — о круговороте насилия и созависимости жертвы с абьюзером — фильм все равно проговаривает так популистски?
Наверное, как и любой другой условный «сериал», «ДАУ» не очень честно оценивать по отдельным эпизодам — нужно смотреть, как все его части контактируют друг с другом. И, что интереснее, как будут работать те 700 часов материала, которые обещают подстраивать под каждого зрителя с помощью сложного алгоритма.
На старте, впрочем, сайт работал с горем пополам — и, возможно, работает так и сейчас (не проверял). Выкидывает из аккаунтов, заставляя платить по несколько раз, и показывает видео, то и дело расплывающееся на «мозаику». Веры в то, что из этого получится когда-нибудь великий техномедиа-проект, пока маловато.
