Вышедший 14 сентября психологический триллер «мама!» Даррена Аранофски представляет собой клубок из аллегорий и символов, но львиная доля вопросов отпадает после одной-единственной подсказки. Если вы еще не смотрели фильм, категорически н рекомендуем вам портить себе удовольствие – лучше прочтите рецензию без спойлеров. Если же вы уже видели «маму!» и хотите разобраться в деталях, это статья для вас.
Спойлеры
В начале мы видим сотворение мира, так как Аранофски снова, как в «Ное», совмещает библейский миф с теорией Большого Взрыва, сотворение мира тут не единичное действие, это циклический процесс, мир рождается из пепла старого и все начинается по новой, как и по одной из теорий вселенная сожмется обратно в свой теннисный мяч, чтобы взорваться вновь – новой вселенной.
Цвета в картине тоже неслучайные, Лоуренс красит дом в землистые оттенки, но после появления людей гамма меняется, они вносят новые цвета, что вызывает у Лоуренс замечательное «Они красят наш дом!».
Харрис играет Адама, бог буквально вписывает его в реальность своими первыми строчками «Была ночь, и он вошел…» (цитаты буквально я не помню) – и тут же Адам появляется на пороге. На этом моменте уже можно решить, что Хавьер – писатель, чье творчество напрямую влияет на реальность и поэтому он так осторожен с каждой строчкой.
Болезнь Адама – намек на смертность и быстротечность человеческой жизни в глазах вечных существ, героев Бардема и Лоуренс. Я поздно, но все же сообразил, что странная рана героя Харриса находится в районе ребра. На следующий же день после получения раны появляется его жена, Ева. Когда Харрис и Пфайфер разбивают кристалл, они совершают первородный грех и изгоняются из рая (Лоуренс произносит прямо: «У нас был тут свой маленький рай») – из кабинета, но еще не из дома, с планеты. Бог заколачивает рай и говорит, что туда больше никто не войдет. И творить он тоже больше не может.
Сыновья Пфайфер и Харриса (в титрах они значатся как Мужчина и Женщина) – Каин и Авель, что является самой очевидной отсылкой. После первого убийства в истории человечества (Каин убивает брата) остается несмываемое пятно крови, которое становится все больше и поражает все вокруг, отравляя все сущее. Каин убивает Авеля ручкой от двери кабинета – ключом от рая, по сути, но почему и как именно это считывать, я так и не понял. Если у вас есть идеи, напишите. Так же я так и не смог понять, что за боли мучают Лоуренс и как понимать лекарство, которое она пьет, а затем выбрасывает.
Кровь, ползущая по стене и наполняющая лампочку – не просто пугалочка, а намек на первую казнь Египетскую, затем мы видим жабу (вторая казнь) и муху (мошки и оводы – третья и четвертая казни, это еще саранчу не вспоминая). По таймлайну это, похоже, не должно соотноситься с конкретными действиями людей, просто наложенная сверху отсылка.
На поминках Авеля люди выводят Землю из себя, и Бог, наконец, видит ее страдания. Он решает уступить ее мольбам и выгоняет всех. По сути, убивает – потопом. Потоп от срыва раковины действительно присутствует, пол залит водой, но Лоуренс затем чинит утечку. И люди со временем возвращаются.
Земля открывает нефть у себя в недрах – тайная дверь в подвале и цистерна за ней. Тут я тоже не скажу, что понял до конца, как это все увязать с остальными событиями.
Лоуренс беременеет и, возможно, кадры ее округлившегося живота из глаз героини – сверху, это еще и а-ля вид земли из космоса. Земля рожает Иисуса, волхвы приносят подношения (корзина фруктов), но она не хочет отдавать его людям.
Бог в своей неадекватной любви к человечеству отдает сына народу и те тут же, нечаянно, в слепом фанатизме, ломают ему шею, неся тело над толпой в позе распятия. То, что сын божий тут умер так мгновенно – не ошибка. 33 года для Лоуренс, которая прожила миллиарды лет за тот час, что мы ее видели, время течет иначе, для нее – это именно миг, поэтому ребенок умирает, только выйдя в мир. Поэтому и история движется такими шагами, мы уже наблюдаем современную войну в конце.
Мы видим безграничную любовь и всепрощение бога по отношению к людям, но представленную не добродетелью, а слепой причудой, зависимостью от внимания и почитания ценой игнорирования той, кто изначально любил и холил его. Людей становится все больше, и они все более скотски ведут себя в доме, которым Лоуренс и является. Мораль на этом слое простая: люди-скоты, угробившие планету, которая как будто бы их. Хотя изначально это вообще не их дом, они здесь лишь гости.
Есть намеки и на то, что Бардем может быть не только богом, но и дьяволом заодно, мол, это одно и то же – его фотография разорвана крестом и ему там пририсовали рога. Он поощряет безумства людей, не вразумляет их, и поэтому бог и есть дьявол. Он позволяет и провоцирует пороки, менталитет культа, толпы, фанатиков.
Обычно я терпеть не могу библейские референсы в кино – это настолько банально и поверхностно – налепить их на фильм и типа добавить ему глубины, что откровенно утомило. Нео у нас Иисус, и Супермен Снайдера Ииисус и Иисус-инженер и распятый Чужой – и все Иисус, поза распятия – и все, ты глубокое кино. Но здесь, естественно, эти референсы не просто нашлепка на сюжет о другом, тут они – сама суть истории, поэтому претензий никаких.
Аранофски сумел не просто сжато экранизировать библию, он показал историю с другой стороны.
Обычно мы смотрим на нее лишь в контексте двух сторон – бога и человека, с позиции людей. Бог любит нас и это здорово. Но когда он вводит Землю как третье лицо, которое страдает от этой любви, мы видим, что всепрощение бога – это далеко не однозначная вещь.
Мы не просто его дети, мы – его паства, он питается нашим поклонением, принимающим сколь угодно дикие и больные формы, как наркоман. Мы убили и съели его единственного сына (причастие, «ешьте хлеб, это плоть моя», это как бы ритуальный каннибализм, не забываем), но он готов простить нас – видишь, они раскаялись. И это со стороны выглядит совсем не адекватно. Реакция Земли, начинающей убивать все и вся смотрится единственной логичной и оправданной.
Но в любом случае библейский слой лишь один из слоев, о других мы подробнее говорили в рецензии.
Источник
