Не лонг, в котором перечисляются достоинства нового романа Пелевина “Путешествие в Элевсин”, отдается дань уважения автору, делается вывод о необязательности его сочинения и ставится вопрос о современности.
Коллективный Гоголь
У хорошего писателя и прекрасного литературоведа Дмитрия Быкова в свое время была остроумная концепция современного Гоголя. Он подмечал характерные черты произведений классика: фантасмагричность, сатира, социальный комментарий и т.д. – тут все более-менее в рамках традиционного осмысления творчества Николая Васильевича. А дальше Быков обнаруживал, что весь представленный набор характеристик можно без остатка разложить на двух современных авторов: Людмилу Петрушевскую и Виктора Пелевина.
Творчество Петрушевской никогда меня особенно не интересовало, а вот по поводу Пелевина я был полностью согласен и даже более того. У каждой переломной эпохи в России должен быть свой большой роман, иначе она не такая уж переломная. А каждый большой писатель непременно должен отразить и осмыслить свою эпоху, непременно переломную и трагическую, потому что других у нас не бывает, и только на этой почве великая литература и произрастает. Таким образом и эпоха конструирует писателя, и писатель – эпоху. Что здесь первично, что иллюзорно вопрос отдельный, важно только отметить, что Пелевин сумел не просто сделать снимок, но показать 90е в движении, в сложности и развитии. Каждая его новая книга, каждый рассказ или повесть становились новой главой, новой точкой рефлексии поколения П о себе самом.
В нулевых эпоха сменилась, Пелевин отметился изящными и точными “Числами”, но после лично мой интерес к нему стал угасать. Последнее, что я пробовал читать, – это был “Шлем ужаса”, вышедший в 2005 году. Похвальная попытка поэксперементировать с формой и уместить роман в формат интернет-чата, но, на мой взгляд, попытка неудачная и вымученная.
С тех пор я ничего из Пелевина не открывал ровно до этой недели, когда увидел новость о новом романе мастера. Первые отзывы и рецензии в сети сообщали две вещи. Во-первых утверждалось, что это лучший роман Пелевина за 15 лет. Во-вторых писали, что это уже то ли третья, то ли пятая книга в серии, объединенной общим сеттингом и даже героями, но продолжение вполне самостоятельное и самодостаточное, доступное не только для постоянных читателей автора.
Современный, сильный роман о нас в 2023 году очень нужен. Потому что эпоха снова переломная, если не сказать – сломная. И я решил попробовать снова обратиться с Пелевину.
Что в романе есть
Чтение оказалось очень увлекательным, я с удовольствием провел за ним два вечера.
Сеттинг
Действие разворачивается в фантастическом мире, где изобретена технология почти неограниченного продления жизни. Человеческий мозг помещают в специальную жидкость и подключают к компьютерной системе, позволяющую проживать мозгу новые жизни в каких угодно мирах: от рыбы на дне морском до римского патриция эпохи заката империи. Технологией владеет одна суперкорпорация, ее клиентами становятся, конечно, не кто угодно, а только самые богатые и влиятельные люди планеты. На этом технический прогресс остановлен: все ученые, айтишники и самые продвинутые нейросети уничтожены из опасения бунта машин. Поэтому монополии всесильной корпорации ничего не угрожает и конфигурация мира остается стабильной: есть наземный мир с более-менее привычной политикой, интригами и конфликтами и есть мир посмертного бытия, где в огромных подземных хранилищах мозги в банках качаются на волнах компьютерных симуляций.
Придуманный сеттинг позволяет рассказать миллион самых разных и причудливых историй, позволяет смешивать в одном пространстве эпохи и культуры, прошлое и будущее, историю и вымысел, рифмовать античную мистику со звездными войнами и киберпанком. Симуляция создается из всего объема культуры, достоверность ей придает не точность деталей, а направленность восприятия, когнитивные искажения и психологические аффекты, специально сгенерированной для мозга идентичности. Поэтому саундтрек из 70х может звучать как гимн гладиаторов, цитаты из американских фильмов 80х оказываются выбиты на стенах древнегреческих храмов, статуя Нейрона сливается со статуей Свободы и только многократно поминаемый философ Гегесий действительно почему-то соответствует эпохе. Это почти идеальная песочница для литературной игры, позволяющая делать резкие и эффектные переходы между героями и локациями, вкладывать фреймы в повествование, разбирать и пересобирать его.
Сюжет
Повествование построено на пересечении шпионского романа и путешествия хитреца, одиссеи. Читается очень легко, интригует и увлекает с первой главы. Парадоксально, что приключений, действия в книге не так много. Большую часть книжного пространства-времени занимают вставки внутренних текстов. Герой читает произведения других героев разных стилей и жанров, статьи из прессы верхнего мира, комментарии к ним, обсуждает прочитанное и выслушивает пространные монологи, ловко замаскированные под диалоги. Но текст при этом не распадается на набор разнородных частей; за редким исключением они разъясняют мир книги, природу персонажей, интригуют, веселят и просто добавляют стилевого разнообразия.
Например, в одной из вставок излагается остроумная концепция идейно-художественного единства “Лолиты” Набокова и “Преступления и наказания” Достоевского. Гумберт Гумберт предстает перед нами повзрослевшим вариантом Раскольникова, старуха-процентщица – открученной в юность Лолитой, а рана от удара топором рифмуется с женским половым органом. Причем автор сам иронизирует над такими хитромудрыми построениями, но они, как ни странно, имеют значение для выстраиваемой интриги повествования, подталкивают читателя к выводам о мотивации и целях главного антагониста. Над которыми потом автор тоже иронизирует.
Благодаря сеттингу и сюжету Пелевин блестяще обыгрывает книжные условности. Меня всегда смущал зазор между персонажем и читателем, который возникает при попытке вести повествование от первого лица. Книга говорит “Я”, но память, социальный контекст, связи, отягощения у персонажа совершенно отличны от читательских. Реальная и виртуальная личности с трудом синхронизируются. Здесь эта проблема решена радикально: герой знает, помнит и понимает ровно столько же сколько читатель или во всяком случае не больше. Для дополнительной стимуляции читателя ему, конечно, оставлена масса возможностей ощутить свое превосходство над героем. Все получает органичное сюжетное обоснование вплоть до того, что сам акт чтения первых строк романа оказывается значимыми в мире самого романа, а итоговая цель предпринятого героями путешествия почти буквально реализуется самим читателем. Даже перечитывание романа получит сюжетное обоснование.
Чего в книге нет
Все главные достоинства книги диалектически оборачиваются и ее недостатками.
Новизна
Композиционная, стилистическая игра Пелевина действительно впечатляет своей изощренностью. Но все компоненты, все приемы, которые автор исполняет, мы уже многократно видели в его же книгах, начиная с “Принца Госплана” и культового романа “Чапаев и Пустота”. Существование главного героя в двух мирах одновременно, причем степень реальности каждого сомнительна; архетипические фигуры наставника и ученика, двойственность галлюцинаций, рифмовка мифов и технологий, мистическое путешествие, радикальное самоосознание в финале, конспирологическая картина мира – все это старые детальки, скомпонованные примерно так же как и раньше, легко узнаются и ничем не удивляют.
Глубина
Главной темой книги вроде бы мог бы статьи искусственный интеллект, соотношение между людьми и нейронными сетями, проблема сознания, проблема различения предмета и его репрезентации. На это указывают и теги на обложке, и финал. Но сам автор почти в эту тему не углубляется. Размышления, которыми наполнена книга, либо никак не связаны с заглавной темой, либо развенчиваются, либо и то и другое. В итоге вся мысль сводится к тому, что “люди – это такие же нейронные сети просто на биологическом носителе”, феномен сознания вроде бы есть, но в чем именно он состоит совершенно неясно.
Нерв
В романах того – хочется сказать “классического” – Пелевина из 90х было напряжение, было переживание и был катарсис. Здесь же в тексте несмотря на ловкий задор сквозит усталость и разочарование. Читателю некому сопереживать, не в ком разглядеть до боли знакомую трещину, не о чем задуматься, ничего в нем не резонирует ни с этой историей, ни с этими персонажами. Они ничем по-настоящему не рискуют, ничего по-настоящему не хотят, ничего не теряют, ничего не находят. Сам автор, кажется, не сильно переживает за своих героев, герои в свою очередь тоже ни к кому, даже к самим себе, особенно не привязаны. Не за что зацепиться.
Смелость
Произведения Пелевина было принято ругать за насыщенность актуальной повесткой, некоторые даже предлагали выписать их из художественной литературы и определить жанр как “политический стендап”. И действительно Пелевин никогда не стеснялся высказываться резко, парадоксально и точно.
“Солидный Господь для солидных господ” – один из мощнеших комментариев эпохи вообще.
В “Путешествии в Элевсин” тоже рассыпаны намеки и упоминания болезненной нашей современности. Но очень осторожные, очень обрывистые, очень несмелые. Местами кажется, что почти физически видишь как писатель обрывает строку, вымарывает и стирает крамольную по нынешним временам фразу. Вымарывает и оставляет калеку на странице без всякой поддержки и опоры. Ты же понимаешь меня, читатель? Тут такие обстоятельства.. Я все понимаю, Виктор Олегович, конечно, понимаю.
Современность
Каждый писатель обречен включаться в борьбу за внимание читателя, в борьбу за актуальность, за современность. Это то, почему мы не удовлетворяемся вавилонской библиотекой, переполненой мощной классикой, – нам нужно новое осмысление, новый язык, новые формы.
Тут, конечно, возникает вопрос о том, что считать современным и актуальным. Вопрос большой и сложный, решить его в положительном ключе невозможно, а только в апофатическом – современность всегда конструируется через отрицание настоящего и прошлого.
И вот этого то отрицания в “Путешествии в Элевсин” нет.
Модель читателя
Как учит нас семиотика вообще и Умберто Эко в частности, каждая книга содержит в себе модель своего читателя. Другими словами на каждый товар найдется покупатель, надо только понять какой.
Новый роман Пелевина легко читается, в нем бодрый сюжет, необычные герои и обстоятельства, но для чисто развлекательной книги ему не хватает действия, интриги и поворотов сюжета, для сказки не хватает конфликта и персонажей, для эпопеи – размаха.
Никакого особенного эмоционального или интеллектуального опыта он тоже не предлагает.
Роман интересен с точки зрения литературного мастерства, как компактная и ловкая реализация формулы пелевинского романа. Он, наверное, будет интересен старым поклонникам Пелевина, которым его приемы еще не наскучили, или наоборот людям с пелевинским романом еще не знакомым. Последним я скорее порекомендовал бы “Generation П” и “Чапаев и пустота”, но вполне могу представить, что не всем уже контексты 90х интересны и близки.
“Путешествие в Элевсин” переполнен отсылками, аллюзиями, цитатами, явными и неявными. Есть люди, конечно, которые находят удовлетворение в разгадывании и прослеживании всех этих цитат – кажется это сорт коллекционирования. В качестве такого источника квестов роман работает хорошо. Он отсылает к предыдущим романам Пелевина, а те в свою очередь тоже отсылают и цитируют. Собирая отсылки, вы получаете квесты на новые отсылки, память ваша переполняется, вы начинаете строить диаграммы и рисовать связи. Тоже занятие, ничем не хуже раскрашивания фигурок космодесантников, например.
Но если вы ищите что-то современное и актуальное, ищите что-то прорывное, то “Путешествие в Элевсин” совершенное необязательное для вас чтение. Вполне можно пропустить.
