Благодаря кинематографу и песням мы знаем, что эти существа напрямую зависят от фазы Луны (часто это — Полнолуние) и по ночам превращаются в лохматых антропоморфных волков. Но такими ли были оборотни на заре человеческой цивилизации? Давайте разбираться. С понятием «оборотень» тесно связан термин «териантропия» (или «аниморфизм»). Слово это происходит от двух греческих — thērion (греч. θηρίον), что означает «дикое животное» или «зверь» (причём не обязательно млекопитающее), и anthrōpos (греч. ἄνθρωπος), что означает «человек».
Истории об оборотнях берут своё начало в глубокой древности, и необязательно это были волки. Идея изменения формы (метаморфоз) также присутствует в древнейших формах тотемизма и шаманизма, но весьма распространена была ещё у греков и римлян. Вспомнить то же превращение Цирцеей/Киркой спутников Одиссея в свиней в «Одиссее» Гомера и Луция Апулея , становящегося ослом в «Золотом осле», превращение Ио в корову. Но чаще всего это всё были проказы чародеек или гнев и кара со стороны богов (примером тому служит превращение Актеона в оленя за то, что тот подсмотрел за купанием богини Артемиды, а позже он был сожран собственными охотничьими собаками).
Также менять форму могли и божества — Протей и Нерей, но особенно в этом преуспел Зевс во время его любовных похождений — то и дело он превращался то в кукушку, чтобы насильно женить на себе сестру Геру, трансформировался в золотой дождь, чтоб оплодотворить Данаю, мать Персея или в змею ради Персефоны. Не отставал от Зевса и Посейдон, который превратился в жеребца, чтобы овладеть богиней Деметрой. В других мифах уже сама нимфа обращалась к богам с просьбой защитить ее от изнасилования, и те превращали ее в другую форму (Дафна — в лавр, чтоб спастись от Аполлона, Сиринга — в тростник, чтобы сбежать от сатира Пана, а Короне в ворону превратила богиня Афина Паллада, чтоб спасти от нападок Посейдона. Только вот с Медузой Горгоной так не получилось, к сожалению).
Ещё один бог, способный менять форму, есть в славянской мифологии — Велес. Его часто изображали в виде медведя, волка, змеи или совы. В британской и ирландской мифологии менять свою форму могли Феи и Волшебники и Ведьмы. Так, Ведьмы могли превращаться в зайцев и в таком виде красть молоко и масло. Пожалуй, самый известный ирландский миф — это миф об Ифе , которая превратила своих пасынков, детей Лира, в лебедей, чтобы избавиться от них (чем-то похоже на сюжет сказок Братьев Гримм).
В шотландской мифологии фигурируют водные духи ай-уисге, обитающие в озерах, которые появлялись в образе лошади или молодого человека. В японской мифологии было аж четыре вида оборотней, которых называют «обаке». Самый известный из них — кицунэ (девятихвостая лисица), другие — бакэнэко (или кайбе, кот), муджина (барсук) и тануки ( енотовидная собака). В корейской мифологии также есть лиса — кумихо, способная менять форму. В отличие от своих китайских и японских собратьев, кумихо всегда злобный персонаж.
Оборотничество воспринимается и как форма наказания персонажей за какой-то проступок, как и в греческих мифах. В финале они всё же возвращаются в свою истинную форму после того, как заслужили человеческую любовь, несмотря на свой внешний вид. Примером тому служат сказки — немецкие и русский вариант про Царевну-Лягушку или Принца-Лягушонка, «Красавица и Чудовище» и «Аленький цветочек». В итальянской сказке Гвидо Гоццано «Кобыла некроманта» барон-некромант превратил принцессу Кореландии в лошадь за отказ выйти за него замуж.
Также оборотничество может возникнуть и из-за опрометчивого желания отцов-персонажей иметь вообще какого-либо ребенка, даже если он будет в иной форме. В конце сказки герои обычно возвращают себе человеческий облик. В сказке братьев Гримм «Ганс Мой Еж» в итоге родился мутант, когда его отец в сердцах воскликнул, чтоб в семье был ребёнок, пусть хоть в виде ежа. Джамбаттиста Базиле и Итало Кальвино в своих сборниках упоминали и другие сказки с более странными формами, где девушки появлялись на свет то в виде веточки мирта, то в виде яблока… Реже оборотничество в сказках выступает как результат проклятия. У тех же братьев Гримм в «Семи Воронах» отец думает, что его сыновья играют вместо того, чтобы носить воду для крестин новорождённой и больной сестрёнки, и из-за его проклятия все семеро братьев превращаются в воронов.
В другой немецкой сказке — «Паддоки» Иоганна Густава — повторяется сюжет «Рапунцель» — мать крадёт петрушку у настоятельницы монастыря, дочь называет в честь употребляемого ею растения. Затем на девушку обращают внимание трое Принцев и ссорятся из-за неё, а настоятельница в гневе превращает бедняжку в жабу.
На данный момент существует три вида оборотней:
— кинантропия (превращение в собаку);
— айлурантропия (превращение в кошку);
— ликантропия (превращение в волка).
Кинантропы особенно распространены в Китае, где присутствовали мифы о людях, превращающихся в собак, собаках, становящихся людьми, и сексуальных отношениях между людьми и собаками (что попахивает зоофилией). В Центральную Азию индуистская мифология помещает расу «Собачьих варваров», китайцы — «Собачьего Юнга», а европейцы — людей-собак, называемых киноцефалами. На Тиморе также известен пес-оборотень, который способен превращать других людей в животных против их воли (особенно в коз) и запросто пожирал их.
Встречаются в мифологии и коты-оборотни, которые чаще всего были распространены в Африке, Азии, Индии, Индонезии и Малазии. Африканские легенды повествуют о пантерах-оборотнях, львах-оборотнях или леопардах-оборотнях. В случае с леопардами — это, как правило, божества, замаскированные под человека. Боги спариваются с людьми, и потомство от столь одиозного союза неизбежно может стать оборотнем. Оборотень -лев же означает, что в прошлой жизни человек был королевской крови. Коты-оборотни материковой Азии известны как тигры. В Индии тигр-оборотень (или вертигр) — это опасный колдун, который пожирает как домашний скот, так и людей. Вера в этих существ возникла и распространилась по всей Индии и Персии не случайно — поводом для легенд возникли случаи нападения бенгальского тигра на путешественников.
В Китае также существовали тигры-оборотни, и ими могли стать жертвы наследственного проклятия или мстительного призрака. Души тех, кто был убит тигром, также могли стать оборотнями, известными как «Чанг» (伥). А в Тайланде — напротив, привилегия стать оборотнем дарована тигру, который убил бы слишком много людей. В Индонезии и в Малайзии один и тот же вид тигра-оборотня известен как Харимау джадиан. В Малайзии есть и другой вид котов-оборотней — баджанги. Их описывают как вампиров или демонов. В Америке же был известен ягуар-оборотень. Это было связано с почитанием ягуара шаманами у различных народов, которые носили шкуры этих хищников. Ягуары-оборотни также встречаются и в мифах ацтеков. Там даже есть целый класс специализированных воинов, который назывался «воинами-ягуарами» или «рыцарями-ягуарами».
А вот в XIX веке к котам-оборотням сложилось иное отношение в рамках католического руководства по охоте на ведьм «Malleus Maleficarum». Согласно ему, бытовало утверждение, что в кошек (особенно чёрных) и оборотней превращались Ведьмы, и с ними нередко жестоко расправлялись. Но самой популярной формой оборотничества является «ликантропия», так как волки были распространены повсеместно. Само название термина пошло ещё от греческого мифа, в котором бог Зевс превратил царя Ликаона и его детей в волков в наказание либо за убийство детей Зевса, либо за подачу ему плоти убитого сына Ликаона Никтимуса- младшего, — в зависимости от точной версии мифа.
Но в Античности были и другие случаи превращения в волков — например, Павсаний рассказывает историю аркадца по имени Дамарх из Паррасии, который превратился в волка после того, как попробовал внутренности ребенка, принесенного в жертву Зевсу Ликею. Но спустя 10 лет он вернулся в человеческий облик и стал олимпийским чемпионом. Вергилий в своем поэтическом произведении «Эклоги» писал о человеке по имени Моэрис, который использовал травы и яды, собранные в родном Понте , чтобы превратиться в волка. До конца XIX века греки верили, что трупы оборотней, если их не уничтожить, вернутся к жизни в виде волков или гиен, которые бродили по полям сражений, пив кровь умирающих солдат.
В некоторых сельских районах Германии, Польши и Северной Франции когда-то считалось, что люди, умершие в смертном грехе, также возвращаются к жизни в облике волков. В странах Восточной Европы, особенно — в Болгарии, Сербии и Словении — оборотней часто отождествляли с вампирами и убивали их похожими способами. В Сербии и оборотень, и вампир известны под общим названием «вулкодлак». Оборотнем можно было назвать и Дракулу из романа Брэма Стокера — помимо клишированного образа летучей мыши или тумана, вампир мог с наступлением ночи превращаться в волка.
В большинстве современных художественных произведений оборотни описываются как уязвимые для серебряного оружия. Негативная реакция на серебро иногда настолько сильна, что простое прикосновение металла к коже оборотня вызывает ожоги. Эта особенность впервые появляется в немецком фольклоре XIX века. Так, в 1640 году город Грайфсвальд в Германии наводнили оборотни и описывалось, как их потом уничтожили: «Один умный парень предложил им собрать все свои серебряные пуговицы, кубки, пряжки ремней и так далее и переплавить их в пули для мушкетов и пистолетов«. Волкоподобный Жеводанский Зверь по легенде также был застрелен серебряными пулями. Похожим методом хотели убить и Дракулу Стокера, но не в романе, где вампира обезглавили, а в рамках рассказа «Гость Дракулы», автором которого также был Брэм Стокер.
Оборотничество как вирус, который передаётся другим людям, впервые описано в индийских мифах про Япума — таинственного зверя-защитника джунглей. Уязвимость оборотней от серебра впервые была показана в 1941 году в фильме «Человек-волк». Также главной фишкой проклятия оборотня стало известное стихотворение:
«Even a man who is pure in heart and says his prayers by night / can become a wolf when the wolfsbane blooms and the Autumn moon is bright».
(«Даже человек, который чист сердцем и произносит свои молитвы ночью, / может стать волком, когда цветет аконит и светит яркая осенняя луна»).
Курт Сиодмак, сценарист
Стихотворение упомянуто в фильме как древняя легенда, но на самом деле его придумал сценарист Курт Сиодмак. В качестве отсылки на «Человека-Волка» его можно услышать в оригинале фильма «Ван Хельсинг» 2004 года (где персонажа Велкана Валериуса называют «Человеком-Волком», и этот оборотень не трансформируется, а сдирает с себя человеческую кожу) и в 944-м эпизоде сериала «Мрачные тени» 1966-1970-х годов (от лица персонажа Джеба Хоуска, лидера расы Левиафанов).
Знаменитое полнолуние, ставшее причиной трансформации в волка, в мифологии вообще не встречается, это — новшество XX века. Полнолуние впервые было упомянуто ещё в «Человеке-Волке», а вот показано — в фильме-кроссовере «Франкенштейн встречает человека-волка» 1943 года, после чего обрело бешеную популярность в массовой культуре.
Что до медведей-оборотней («аркоудотропия» — от греч. «αρκούδα» — медведь), то такие персонажи в мифологии встречаются нечасто. Впервые медведи-оборотни были упомянуты в легендах Скандинавии — в них могли превращаться берсерки:
«Скандинавская старина так же допускала превращение в медвежий образ, и в Норвегии до сих пор существует убеждение, что подобным чародейным искусством обладают лапландцы; а датская песня упоминает о железном ошейнике (eisenhalsband), надевая который — человек делается медведем».
А.Н.Афанасьев «Поэтические воззрения…»
Миф этот возник не на пустом месте — как и волк, медведь является грозным и опасным хищником. Древние люди и боялись, и охотились на него, и порой обожествляли. Медведь для них был своего рода воплощением недюжинной силы и доблести. Легенды о людях, превращённых в медведей и наоборот были широко распространены среди народов финно-угорского происхождения (Коми, угров, саамов и хантов, соответственно). Медведь почитался как сверхъестественное существо, наделенное разумом и силой. Перед охотой считалось обязательным проводить некий ритуал — варить сладкую кашу в котле из ржаной муки и оставить её на ночь перед избой. Если наутро котёл будет пуст, значит — жертвоприношение принято, и охота будет удачной.
Да и прежде чем убить медведя, нужно было клятвенно извиниться перед ним, заверив, что не охотники-коми виновны в его смерти — зверя убила «русская пищаль». Убитому медведю выбивали когти и зубы, а голову хоронили, приговаривая: «Вот тебя хороним вниз головой… Не придешь больше сюда». Среди народов коми Медведь трактовался в двух аспектах: и как метафора смерти (если он чёрный), и как колдуна, способного превращаться в человека, перекувыркиваясь через медвежью шкуру. Кроме всего вышеперечисленного, в фольклоре народов коми существует и другой персонаж — богатырь Кудым-Ош («ош» — медведь), мать которого — могучая одноглазая ведунья, зачала сына от медведя.
В славянской мифологии образ Медведя-оборотня ассоциировался с богом грома Перуном, который иногда принимал такой облик. Есть также и персонаж Медведко — «сын женщины и медведя, выше пояса — человек, ниже пояса — медведь«. Также волхв Берендей порой принимал медвежий облик. Но при этом оборотничество, в отличие от европейского фольклора о ликантропах, не внушало ужаса. Медведей-оборотней порой называют «беорлаками». Также, согласно некоторым христианским легендам, медведь-оборотень мог возникнуть в результате кары Божией за различные провинности, что опять же отсылает нас в античные времена. По одной версии, медведем стал Мельник, который обидел своих гостей на свадьбе или обвешивавший людей фальшивой меркой.
Согласно другой версии, медвежий облик принял грешник — человек, вздумавший сыграть злую шутку и напугать самого Иисуса Христа: «в вывернутом кожухе выскочил из-под моста и бросился ему под ноги«. Такая же участь постигла и других несчастных персонажей: один спрятался под овечьей шкурой и не пожелал приютить Бога, другой вообще посмел выйти к Христу с измазанными в тесте руками или месил хлеб ногами. Третий — убил своих родителей, а четвёртый жаждал власти над людьми, внушать им страх и трепет.
Еще задолго до пьесы Евгения Шварца «Обыкновенное чудо» и двух её экранизаций, песни группы «Король и Шут» по её мотивам, бытовали легенды о людях, обращенных в это животное колдунами. Так, согласно одной, колдун обернул медведями целую свадьбу. Другая повествовала о медведице, под шкурой которой охотники обнаружили женщину в сарафане, третья же рассказывала о том, как в убитой медведице родственники узнали пропавшую некогда невесту или сваху.
