Неустанная борьба света и тьмы проходит линией через всю историю человечества; издревле этот конфликт освещался и переосмыслялся в нашей — общемировой — культуре. Почти всегда это противопоставление добра со злом, чести и коварства, добродушия и эгоизма, возведённых в абсолют.
Однако нередко промелькивает и идея об этих двух силах как о вечном противостоянии непоследовательного поведения окружающего мира. Как о порядке и хаосе, правде и лжи, яви и фикции.
С первого взгляда показаться может иначе — а многим показаться может ничего вообще -, но одним из ярчайших общекультурных феноменов, демонстрирующих самый иррациональный из глубинных и самый глубинный из иррациональных страхов каждого из нас является «Алан Уэйк».
В ходе своего «расследования» я, к сожалению, не смогу раскрыть все потаённые уголки игры; на то не хватит ни времени, ни конкретики, которую авторы время от времени опускают в угоду собственному видению, ни терпения читателя. Так что я пройдусь только по ключевым моментам произведения, которые при внешней примитивности копают вглубь вплоть до самого таинственного нашего страха — страха перед неизвестностью и «отсутствию почвы».
Первоистины Света и Тьмы
Мир нам привычный строится на бинарной логике Аристотеля — явление или сущность либо есть, либо нет. Каждая молекула, каждая клетка и каждый, даже самый слабый, поток энергии имеет своё место, а потому Вселенная движется по единому неизменному пути.
Свет здесь выступает в качестве скрепки: он показывает человечеству один нерушимый облик окружающего мира, его законов, последовательностей.
И сознание, требующее определённости для здравого существования, с радостью принимает выставленные правила. Камень не станет в одночасье водой, ведь магия — удел сказок, а фантазии существуют только в пределах нашего мозга… правда ведь?
И да, и нет.
Когда мы, например, входим в тёмное помещение, мы не знаем, что в нём находится, какие опасности, проблемы или радости ждут нас — в физическом и метафизическом смысле нам элементарно не на что опереться.
На эту тему существует немалое количество психологических исследований, сводящихся в общем счёте к одному: мы рыщем в поисках уверенности, чёткости мира. Истине. Для этого мы придумали и законы физики, и постулаты эзотерики.
Мы — сознательно или нет — желаем знать будущее, а не быть его жертвой.
Это лежит в основе психики и чувства безопасности.
Когда же ориентира нет долгое время, человек начинает неосознанно придумывать его, используя уже существующие образы. Стереотипы — классический случай, который, кстати, обыгрывается в недосиквеле Алана.
Воплотить себя из ничего
Важно то, что именно той вышеописанной слабостью перед неизвестностью пользует противник света, олицетворённый в игре в образе Тёмной Сущности — для простоты понимания все силы тёмной плеяды будут автором называться её именем.
Она использует существующие чувства, мысли и видения человека и воплощает их, пожирая их и обладателя — так или иначе. Однако в этой, казалось бы, неизбежной погибели для нас существует одна пробоина, которая заставляет Сущность прибегать к весьма специфическим методам.
В день в человеческом сознании появляются и исчезают более десяти тысяч мыслей и эмоций. И все они в равной степени влияют.
Происходящее во владениях Тьмы крайне нестабильно: оно сшито из воспоминаний и ощущений, а потому постоянно деформируется.
Это хорошо продемонстрировано в обоих дополнениях к оригинальной игре, когда Уэйк пытается выбраться из Тёмной Обители.
Естественно, Тёмную Сущность с её неуёмным желанием власти не устраивают результаты вроде секундной манифестации в тёмной комнате из-за мимолётного страха семилетнего мальчика; не хватает ей и более стабильной, но всё такой же мелкой реализации в образах локальных легенд.
Ей нужна фантазия стабильная. Ту, которую можно исказить в свою пользу и ту, которая позволит утвердиться в мире, где чуждой силе нет места. Ей нужно эксплуатировать творчество.
«Её коллега» по эту сторону, небезызвестный любитель нажиться на чужом творчестве доктор Эмиль Хартман замечает особенность влияния озера и организовывает «курсы лечения» запутавшимся людям, чтобы те отпускали рациональное сознание и впускали внутрь нечеловеческую силу, вдохновлялись ей.
Он получал славу и авторитет, а они вдохновение и постепенное превращение в послушных аморфных созданий.
До чего стремление использовать Тьму в собственных целях Хартмана довело, мы также знаем. (Спойлер: до огромной антропоморфной твари, в которой соединились две наиопаснейшие формы жизни)
Но картины не дадут распространения: они лишь запечатлевают отдельные образы, а не полноценное вторжение. И Сущность находит решение в литературе — прозе или лирике.
Мастер слова буквально «врежет» Тьму в реальность, с её силами сломает привычный ход вещей и позволит ей постепенно заполонить мир, взамен исполняя любое желание первого. Именно на эту удочку (все же поняли каламбур?) Тёмная Сущность поймала Алана Уэйка.
Как неизвестность в обсессию превращалась
Если обратить внимание, то можно заметить, как отличается отношение к происходящему в Брайт Фоллс у разных персонажей.
Так, Барри или Сара Брейкер, лишь помогающие Уэйку в его истории, видели и ощущали Тёмную Сущность исключительно в образе захваченных ею враждебных Одержимых. Воспринимали её как врага, которого нужными инструментами можно уничтожить, а не как сверхчеловеческую концепцию.
Они не теряли хватки, веры в рациональное, а потому впоследствии вернулись к нормальной жизни.
Те же, кого непосредственно касалась Тьма, менялись навсегда. Прежде всего деформировалось их восприятие: они больше не могли смотреть на мир прежними глазами или вовсе теряли человеческое мышление.
Судьба и рассудок Алана искривляется ещё задолго до того, как он впервые ныряет в озеро Колдрон. Его и многих других.
Всему виною, как это водится в заправских романах, становится веселоватый стихоплёт по имени Томас Зейн в 1970-ых, когда в водах озера Колдрон утонула его возлюбленная, Барбара Джаггер. Он возродил её с помощью сил Тьмы, но последняя оставила на любовнице поэта неисправимый след: девушка больше не была собой; была она одержимой тем образом, который вселил в неё Зейн.
В отчаянии поэт ныряет с реинкарнировавшей Барбарой в воду, уже никогда вновь не увидев света. Но он, понимая свою ответственность, зачинывает историю Алана Уэйка, чтобы тот покончил с Тёмной Сущностью раз и навсегда.При этом Зейн оскверняет судьбу ещё одного человека — Синтии Уивер, которая должна была хранить важный для успеха Алана предмет. Том превратил её влюблённость в манию, буквально заставив её жизнь отдать на служение одной цели.
Интересно то, что эти «осквернения» происходят исключительно по воле писателя: персонажа с лёгкого пера одурманивает Тьма, переписывая характер ради продвижения прописанного сценария.
При этом Сущность всегда ищет погрешности, чтобы обратить жертву в свою пользу.
Алан осознаёт ответственность и масштабность нависшей угрозы; потому Уэйк старается провести сюжет согласно характерам людей, а не вопреки им. Алан знает, что Тьма подчинит себе тех, чья новая судьба будет перечить их «первородной» судьбе. Он меняет обстоятельства, а не героев — но получается это у него далеко не всегда.
Кроме Одержимых, навсегда потерявших собственную личность, Алан вовлекает в соприкосновение с силами теней официантку Роуз, навсегда оставляя её сумасшедшей, одержимой на идее света. Заточённым вне привычных реалий оказывается и агент Найтингейл, судьба которого до сих пор остаётся загадкой.
Однако, возможно, влияние Уэйка ушло дальше Брайт Фоллс. Да, скажет, кто-то, второе дополнение к Контролу чётко показало, как Алан чуть ли не придумал целое федеральное агентство, но речь не о том.
Сами игры, различные материалы по ней, тот же «This House of Dreams» и прочее — быть может, у этой кучи слов, мыслей и опасений есть бОльшая причина?
Быть может, некий писатель действительно заточён в подводных глубинах, а «Уэйком» старается докричаться до мира «здравого скепсиса»?..
Но довольно спекуляций; пора бы и вывод выводить.
Всё противостояние света и тьмы в игре становится борьбой двух детерминирующих систем. Тьма покушается на «объективную реальность», базируясь на подсознательной вере людей и манифестируя себя с помощью творчества — поэзии, музыки, литературы или даже мифов, имеющих особую значимость в окрестностях Брайт Фоллс. Она паразитирует на страхе, изменчивой и при том загнанной в жёсткие рамки натурой искривляет человеческое сознание.
Она подсовывает сладкую ложь, реализует желания жертвы, даёт ей опору и надежду в пустоте, но всегда, всегда и всегда остаётся во власти, превращая жертву в безвольную марионетку, кусочек за кусочком поедая её разум и личность…
А засим всё.
Спасибо за внимание!
З.Ы. И да, я знаю, что срезал кучу углов, кучу моментов, которые подтверждали бы мою точку зрения и углубляли тему. Но с ними бы статья была бы слишком громоздкой и постоянно отвлекалась бы от заданной темы.
В конце концов, всё это можно отследить самостоятельно и с достойным погружением.
