Вот вам, мои читатели, еще одно мое небольшое расследование – на этот раз на тему двух надгробий с кладбища Пер-Лашез в Париже. Все началось вот с этой фотографии. Я заинтересовался историей, стоящей за этой могилой, и понеслось…
Вот честно, вам что-нибудь говорят имена Феликс Фор и Айвен Салмон, нет? Хорошо, а если так — Феликс Фор и Виктор Нуар, что-то смутно припоминаете?
Давайте, я вам помогу. Оба моих героя родились 40-х годах XIX века в глухой провинции во Франции, один в семье плотника, другой – сапожника. Оба приехали завоевывать Париж, и оба похоронены на знаменитом кладбище Пер-Лашез. Их памятники на могилах удивительно схожи – умерший мужчина лежит на надгробной плите.
Могила Феликса Фора – слева, Виктора Нуара – справа
На этом их сходство заканчивается. Феликс Фор стал президентом Франции и умер в 1899 году в возрасте 58 лет, а Виктор Нуар (псевдоним журналиста Айвена Салмона) прожил всего 22 года и был убит в 1870 году.
Как можно сравнить две этих фигуры, возмутится кто-то. Один – президент великой державы, второй – какой-то журналист левой оппозиционной газетенки с тиражом хорошо если в пару тысяч.
Президент Франции Феликс Фор и журналист Виктор Нуар
Но если вы посетите Пер-Лашез, то с удивлением обнаружите, что количество страждущих посетить Виктора Нуара в десятки, если не в сотни раз превышает число, навещающих могилу Феликса Фора. Тем не менее погребение Фора все же является достопримечательностью этого кладбища.
Чем же знаменит этот президент третьей республики, пробывший на этом посту чуть более трех лет? Может пользовался большой популярностью и любовью народа, вошел в историю как реформатор или добился выдающихся успехов во внешней политике? Ни то, ни другое, ни третье. Память о нем и гордость французов за своего президента обусловлена именно тем, как он скончался. Во всех официальных энциклопедиях Франции написано, что Фор умер на своем посту во время работы в своем кабинете.
Что же, скажете вы, вполне достойная и уважаемая смерть, но какая-то унылая и донельзя скучная. Непонятно, чем же так гордятся французам – вполне обыденный финал пусть даже и незаурядной карьеры.
Вот только энциклопедии умалчивают над чем так увлеченно работал Феликс Фор в последние минуты своей жизни. Когда секретарь и другие вбежали в кабинет на истошные крики, они обнаружили следующую картину. Президент со спущенными штанами, закатив глаза, завалился на бок на кушетке, а его руки судорожно прижимали к паху голову молодой женщины. Фор умер от инсульта во время оргазма. Этот оральный секс оказался последним в его жизни. Стоит ли упоминать, что женщина вовсе не была его женой? В целом же, с точки зрения французов — прекрасная смерть, они до сих пор гордятся своим любвеобильным президентом. Собственно ничего более примечательного Феликс Фор в своей жизни и не совершил. В памяти французов осталась лишь финальный аккорд его карьеры и жизни — смерть во время минета от молодой любовницы.
Если с Фором все ясно, то чем же знаменит Виктор Нуар? Юноша двадцати двух лет, начинающий журналист, ничего такого замечательного в своей короткой жизни совершить не успел, а известность получил лишь после своей смерти. Собственно даже звучное имя Виктор Нуар (Черный) всего лишь псевдоним, его настоящее имя — Айвен Салмон.
Надо сказать, что журналисты второй половины XIX века не особо отличались от своих нынешних собратьев. Для оппозиционной газеты, в которой работал Нуар, лучшими материалы – статьи о скандалах, коррупции и безнаказанности властей. Нет, власть в то время действительно не отличалась святостью – времена второй империи и ее императора Наполеона III. Франция, несмотря на все заверения правительства, стремительно катилась в пропасть экономического кризиса, а бряцание оружием и память об относительно недавних (весьма условных и убогих) победах неумолимо вела страну еще и к военной катастрофе. Но журналисты и средства масс-медиа, уж поверьте, ни тогда, ни сейчас – не были «борцами за светлые идеалы человечества». И если власть дает мало поводов для скандальных сенсаций, то лучший способ найти их – создать самим.
В семье Наполеонов-Бонапартов, главой которой, как вы понимаете, являлся в то время сам император Наполеон III, благоволивший своим многочисленным родственникам, оказалась паршивая овца, головная боль и позор всего благопристойного семейства – Пьер Бонапарт. Пьер, настоящий корсиканец до мозга костей, абсолютно безбашенный авантюрист и дуэлянт, воевавший на трех континентах, в 15 лет сбежал из дома и четверть века провел в странствиях, объездив полмира. Лишь к сорока годам вернулся во Францию и попытался вести образ жизни обычного буржуа, даже избирался в парламент Франции от одной из левых партии. Когда к власти пришел Наполеон III, Пьера вынудили подать в отставку с поста депутата под давлением семьи. Член семьи Бонапартов – представитель левой партии? Это примерно как если бы один из Рокфеллеров вдруг стал бы коммунистом. Как же относился сам император к Пьеру? Один лишь факт – специальным указом Пьеру Бонапарту отказано в праве носить фамилию Наполеон, дабы не бросить тень на семью.
Но журналистам на это плевать – ведь Пьер родственник Наполеона III (двоюродный племянник), значит стоит спровоцировать его на скандал и можно скомпрометировать императора. Сделать это проще простого, учитывая горячность корсиканца!
Пьер откликнулся на антибонапартистскую статью в оппозиционной корсиканской газете, смешавшую с грязью его родственников. Ведь не будучи бонапартистом по убеждению, все же честь свою и своей семьи он ставил выше своих политических убеждений. В ответной статье – открытом письме, не стесняюсь в выражениях, он прошелся по авторам статьи и редакции, добавив в конце, обращаясь лично редактору газеты: «Живу я не во дворце и не в замке. <…> Обещаю, что, когда Вы заявитесь, Вам не скажут, что меня нет дома».
Что это значило? Да дело в том, что Пьер понимал, что журналисты лишь мелкая сошка и пишут, что им скажут, а вот владелец и редактор газеты Рошфор – дворянин, а значит просто обязан среагировать на это согласно понятиям чести. Официально дуэли, конечно, запрещены, но это статья являлась именно вызовом на дуэль.
Редактор другой левой газетенки «Марсельеза» в Париже Паскаль Груссе моментально понял какой замечательный профит можно на этом сделать. Цель проста и очевидна — устроить скандал желательно с мордобоем, с выстрелами и прочими прелестями. Если кого-нибудь ранят и даже, пуще того, убьют, то материал окажется просто сенсационным. Еще бы – «кровавый режим» руками родственника императора расправился с оппозиционными журналистами — честью и совестью нации!
Груссе подготовил письмо с вызовом Пьера Бонапарта на дуэль и выбрал журналиста Ульриха де Фонвьеля для передачи письма. Де Фонвьель к тому времени успел повоевать и поучаствовать в дуэлях, так что выбор секунданта редактором вполне обоснован. На встречу с Пьером Бонапартом этот «журналист» прихватил шпагу, замаскированную в трости, и для пущей убедительности своих аргументов еще и заряженный пистолет. Вы все еще верите в то, что журналисты планировали исключительно «мирную встречу»? Если выбор секундантом Фонвьеля вполне оправдан, зачем же на роль второго выбрали неопытного юнца Виктора Нуара? Правильно, это явно классический «бычок на закланье» – жертва, не подозревающая о своем предназначении. Немаловажно, что в отличие от низкорослого 56-летнего Пьера, Виктор высокий и весьма здоровый мужчина, несмотря на юность. Противостоять ему физически Пьер Бонопарт просто не мог. Видимо, именно на этом и был построен план провокации.
Зайдя в дом, Фьонвьель якобы случайно продемонстрировал хозяину свой пистолет за поясом. Но Пьер Бонапарт точно не тот человек, которого легко взять на испуг. Прочитав письмо он скомкал и отшвырнул его, а затем весьма популярно и красочно объяснил им, что его не интересует мелкая шушера в лице парижских бумагомарак, ведь он жаждет дуэли с Рошфором. После чего прямо и нелицеприятно указал «гостям» на выход.
Вот тут настал черед Нуара, недолго думая, этот недоумок отвесил смачную оплеуху Пьеру Бонапарту. Виктор наверняка считал, что настал его звездный час – ведь он влепил пощечину родственнику самого императора Франции! Увы, этот момент и стал последним его жизни. Бонапарт вынул из кармана сюртука револьвер и выстрелил в упор в ошарашенного журналиста.
Готовый к такому развитию событий Фонвьель успел выхватить свой пистолет, но в отличие от ковбоев Дикого Запада ему явно не хватало практики. Он ухитрился, ухватившись за рукоять пистолета, в суете засунуть свой палец под спусковой крючок. Самое трагикомичное – палец у него застрял между крючком, скобой и рукояткой. И потому несколько последующих секунд выглядели так – Фонвьель метался как заяц (жить захочешь – запрыгаешь) по комнате, а Бонапарт четыре раза промахнулся. На следствии у Пьера спросили, почему же он стрелял первым не в вооруженного оппонента, а в безоружного Виктора, он ответил: «Я быстрее реагирую на оскорбление чем на опасность».
На следующий день все газеты вышли с кричащими заголовками — член семьи Бонапартов убил ни в чем неповинного юношу лишь за то, что тот был оппозиционным журналистом! Журналисты с надрывом рассказывали о том, что у хрупкого юноши-идеалиста через два дня должна была состояться свадьба. Похороны журналиста вылились в огромную 100-тысячную демонстрацию. Нуар, которого предали и подставили свои же коллеги, неожиданно превратился в символ жертвы «кровавого режима». Пьер Бонапарт – республиканец, гораздо более близкий к Нуару по убеждением, чем к своему коронованному дяде, в глазах общества стал палачом, а возмущение вызванное «наглым и безнаказанным» убийством журналиста оппозиционной газеты явилось первым камнем лавины, снесшим империю во Франции.
В глазах талантливого скульптора Жюля Далу через 20 лет, сделавшего скульптуру на надгробие журналиста, Виктор Нуар, без сомнения, павший боец за демократию подло убитый приспешниками режима. Вот за ту самую демократию, благодаря которой к власти придут люди подобные Феликсу Фору.
В 1870 году уже никто уже не помнил о былой огромной популярности Наполеона III. О том, как он разогнал погрязшую в коррупции республику, как вернул французам самоуважение, возродил мечту об империи, возвратил Францию в круг великих держав мира. Общество начисто забыло как рукоплескало сомнительным военным победам императора.
Но император не сделал главное – он так и не уничтожил коррупцию, заменив старых воров новыми – близкими к кругу «семьи», не провел реформы политические и экономические, загнал страну в непосильную для нее гонку вооружений, участвовал в авантюрных военных операциях за океаном, а как же – ведь статус великой державы обязывал! И затем ввергнул страну в самоубийственную войну из-за своих амбиций.
А на могилу Нуара столь популярную среди дам, мечтающих удачно выйти замуж, никогда не зарастет тропа независимых и сильных женщин, согласно примете, исправно трущихся промежностью и другими частями тела о выпирающий сквозь брюки член, отполированный тысячами прикосновений.
С историей Феликс Фора и Виктора Нуара вас познакомил сегодня ваш старый знакомый Лысый Камрад (@LKamrad)
Предыдущие мои публикации на хабре по теме истории, археологии:
Расчетный листок, полученный римским солдатом X легиона. 2000 лет пролетело — ничего не изменилось…
«Инопланетный артефакт» — диск Сабу возрастом более пяти тысяч лет. Что же это такое на самом деле?
Загадка Нефертити или все, что вы хотели и НЕ хотели знать о великой царице
Загадка древнеегипетской мумии.
Послание потомкам отправленное 120 лет назад. Капсула времени.
Смерть легионера. Серия «Жертвы Везувия»
Личный враг Бонапартов или почему иногда не стоит злить ботаника
Кровавый клад универмага Fenwick
Дата-центр ITSOFT — размещение и аренда серверов и стоек в двух дата-центрах в Москве. За последние годы UPTIME 100%. Размещение GPU-ферм и ASIC-майнеров, аренда GPU-серверов, лицензии связи, SSL-сертификаты, администрирование серверов и поддержка сайтов.
