Профессор А. И. Воробьев
Об общих впечатлениях от «Чернобыля»
Сериал меня задел и рассердил. Не меня одного — значит, он задел общее больное место. Но то, что проблемы Чернобыля стали опять обсуждаться, — это благо для человечества, ведь правильно говорят, что благодаря новым технологиям рукотворный апокалипсис подешевел.
О настоящих причинах гибели людей
Медицинские последствия Чернобыля оказались другими, чем мы предполагали в начале, и хотя болезни ужасны, оказалось, что причины самых тяжелых последствий — организационные и социальные, а не радиационное загрязнение.
О гибели пожарных
Почему погибли пожарные, работавшие на крыше станции в первые сутки? Потому что были в ботинках! Бета-радиоактивный газ, циркулировавший в их штанах, вызвал ожог кожи и резко утяжелил картину болезни при общем облучении, доза которого во многих случаях была не смертельна. Не только сапоги, но даже заправленные в носки брюки защитили бы от ожога и сохранили бы жизнь.
И таких последствий незнания и плохой организации множество. К ним относится и отсутствие йодной профилактики в районах выпадения радиоактивного йода, которое привело к возникновению раков щитовидной железы. А если бы она была проведена, то у этих людей не было бы никаких «последствий».
О компетенции врачей и вкладе профессора Воробьева
Особенность Чернобыльской катастрофы, не замеченной в сериале, заключается в том, что выдающийся врач и честный человек возглавлял лечебную работу с облученными пациентами. Это академик Андрей Иванович Воробьев, и очень жаль, что его видение проблем, звучавшее в его многочисленных работах и лекциях (с которыми вы можете ознакомиться на специальном сайте), не рассматривается в «Чернобыле» от HBO.
Все радиационные аварии были строго засекречены в СССР. Они резко участились в тот момент, когда от ученых и создателей атомная промышленность начала переходить в руки инженеров. Эти темные истории СССР еще ждут своих исследователей, как и история испытаний атомного и водородного оружия.
В 70-х годах беспартийный молодой доктор А. И. Воробьев оказался во главе клиники атомной промышленности (6-я больница). Он и его сотрудники (в первую очередь, Марина Давыдовна Бриллиант), получив больше, чем кто-либо до этого, радиационных пациентов, создали первую в мире систему биологической дозиметрии. Эта технология позволяет ретроспективно, по результатам обследования пациента, понять, какую он получил дозу, и на этом основании сделать прогноз о течении заболевания и выбрать тактику лечения. Физическая дозиметрия работала в аварийной ситуации очень плохо — пациенты оказывались без дозиметров или дозиметры зашкаливали, как это повторилось в огромном масштабе в Чернобыле.
В 70-х годах Воробьев первым в СССР вылечил детей от острого лейкоза. Он убедил начальство брать таких пациентов во взрослую закрытую клинику, объяснив, что лечение острого лейкоза — модель для отработки лечения острой лучевой болезни. И действительно научился лечить и то, и другое. Однако вскоре был уволен. Заведовал кафедрой гематологии в Центральном институте усовершенствования врачей. Преподавал, в частности, острую лучевую болезнь, и в апреле 1986-го на лекции в ответ на вопрос курсанта, зачем им знать такую экзотику, ответил: «А затем, что завтра взорвется какая-нибудь атомная станция и именно вам, врачам гематологам, придется столкнуться со множеством пораженных».
Я был на этой лекции, и через две недели, когда стало известно о Чернобыле, мы обсуждали это пророчество. А Воробьев, прямо как выдуманная в сериале Хомюк, пробивался к чернобыльским пациентам, зная, что является лучшим специалистом. Ни 6-я больница, ни Минздрав к телефону не подходили и Воробьев сделал то, чего не делал никогда — воспользовался родственником пациента, который был замом главы КГБ. Тот привез его в своей «Чайке» прямо на Политбюро ЦК в Кремль. Я действительно считаю, что «Чернобыль» от HBO много потерял, не воспользовавшись документами и выдумывая коллизии из головы.
О лжи и разломе СССР
Ложь, которой пользовалась тоталитарная система СССР, конечно, нуждается в разоблачении. Алексиевич (Светлана Алексиевич, белорусская журналистка, автор книги «Чернобыльская молитва. Хроника будущего» — прим. ред.), как и Адамович, несли высочайшую гражданскую позицию (Алесь Адамович, белорусский писатель, автор «…Имя сей звезде Чернобыль» — прим. ред.). Они расспрашивали людей и рассказывали их реальные истории. Но они собирали истории уже в перестроечные времена. Для системы СССР Чернобыль оказался важной критической точкой разлома. Но о дозах радиации и специальных медицинских проблемах лучше было поинтересоваться у профессора Андрея Воробьева или у Роберта Гейла.
Однако, оправившись от испуга, советская система опять взяла верх. Воробьева и его команду изгнали из 6-й больницы, и Чернобыль практически засекретили.
О программе исследования Чернобыля
Следующее чудо произошло, когда все тот же А. И. Воробьев, резко высказавшийся по поводу пучистов, стал первым Министром здравоохранения России в правительстве Гайдара. Кажется, и там он был единственным беспартийным. И опять с большим трудом Воробьев добился частичного рассекречивания и продолжения исследований последствий Чернобыля. Тогда в 1991 году к нам опять приехал американский врач Роберт Гейл и многие выдающиеся ученые, и началась важная работа «Международного консорциума по изучению последствий радиационного облучения для здоровья», в которой и я принимал участие.
О пороговых эффектах радиации
Биологические эффекты радиации пороговые, это уже доказано. 20 лет шло исследование, в первую очередь, с лучшей эпидемиологической службой США — с Центром исследования рака Фреда Хатчинсона. Значительное учащение раков щитовидной железы у людей, получивших большие дозы облучения, было очевидностью. Это связано с тем, что район Чернобыля — дефицитный по йоду. И в тот момент, когда их накрыло радиационным облаком, они продолжали пить молоко — и получили много зараженного йода.
Дети с раком щитовидной железы — это уникальнейшие случаи до Чернобыля, здесь мы получили сотню. Впрочем, никто из этих детей не умер, нескольким первым от испуга щитовидную железу удалили целиком, и они остались навсегда зависимыми от заместительного лечения тироксином. Остальным удалили опухоли щитовидки, они здоровы.
И сейчас врачи эндокринологи в Чернобыльской зоне — одни из самых квалифицированных в мире.
О преувеличении опасности радиации
Мы исследовали лейкозы, потому что по Хиросиме ожидалось, что должны
подняться лейкозы. От Чернобыльских доз они не поднялись. Оказалось, что это были очень неравномерные дозы. Некоторые люди, небольшое количество, получили большую дозу, потому что находились в активных пятнах загрязнения, остальные получили мало. Но среди тех, кто получил много, лейкозов, даже проведя большое исследование, мы не нашли.
То есть радиационный вклад в онкогенез, кроме щитовидной железы, нельзя выделить среди общего фона заболеваемости. Например, отличить от огромного канцерогенного эффекта курения.
При этом, безусловно, паника, эвакуация, социальные катаклизмы, особенно предательство по отношению к ликвидаторам, которые ощутили себя использованными и брошенными, привели к потере многих жизней. Но главный результат исследований по Чернобылю — боязнь именно радиации была преувеличена.
Об ошибочных методах измерения
Пример порогового биологического воздействия. Погладьте кожу у себя на руке, нажимайте, давите — никакого повреждения, а вот если вы нарушите кожный покров, то будет воспаление и процесс восстановления неизбежно займет время. Если вы воздействуете на организм малой мощностью дозы, до определенного порога — никакого обнаруживаемого биологического эффекта не будет.
Беда в том, что популярностью тогда пользовались разговоры о «человеко-рад в год», из которых следует, что есть суммация эффектов, и они начинаются с нуля — «жить вредно». Но тогда «миллион человеко-рад» — это и по одному раду на миллион человек, и миллион рад на одного человека.
Миллион человеко-рад на население земного шара — это меньше постоянно присутствующего фонового излучения. А миллион рад на одного человека — будет испепелен. Вот разница.
О разумном отношении к радиации
Так вот, наши исследования подтвердил старую истину, что самое опасное для человека и человечества — это неразумное поведение. И даже радиоактивных облаков надо, как и всего остального, бояться «разумно». Йод, который распадается быстро и концентрируется в одном органе, дает большую дозу на щитовидную железу. Ну так надо отслеживать его передвижение, не выходить по пути этого облака гулять и принимать немножко йода. В Европе после Чернобыля во всех районах, окружающих станции, у населения есть таблетки йода и инструкция, как использовать (инструкция — самое важное!). Мало того, можно помазать кожу «йодом» — и вы защитите свою железу. Опасность возникает тогда, когда у людей нет оснований доверять своему правительству — это настоящая беда. Впрочем, порыжевшая и опавшая листва, падающие на лету птицы и погибшие животные — также вредные плоды воображения.
О примерах хороших сериалов
Я видел не много сериалов. Но «Скорая помощь» (Emergency Room), да и «Доктор Хаус» могут служить хорошими пособиями по медицине, не вызывали раздражение ошибками и неточностями. «Документальность» сериала «Чернобыль», по-видимому, кажется высокой в сравнении с «Игрой престолов». Но идейная направленность против лжи и сокрытия информации от людей — это в нем хорошо. Фактические ошибки находятся в большом количестве, но не в них дело.
Итог
Главным научно-практическим следствием Чернобыля является подтверждение пороговости биологических эффектов радиационного облучения. Эффект определяется мощностью дозы, то есть тем, какая величина радиационного облучения была поглощена организмом и за какое время. Судя по результатам наших исследований, в «загрязненных» районах поглощенные за 10-20 лет дозы радиации оказались незначительными, и фоновая заболеваемость онкологической патологией (острые лейкозы, рак молочной железы) практически не изменилась.
В первое время после Чернобыля мы предполагали совершенно другое. Тогда мы пытались обследовать ликвидаторов и людей, имевших риск получить максимальное облучение. Мы использовали сложные, но более точные методы дозиметрии (хромосомный анализ, ЭПР эмали зубов). Но и среди людей, набравших большие дозы, биологические эффекты обнаружить трудно из-за того, что при долгом наблюдении и низких мощностях облучения они определяются многими дополнительными факторами, например, курением, которое действительно является мощным фактором онкогенеза, или химическим промышленным загрязнением.
Чернобыль многому научил внимательную часть населения Земли, подтверждая старую истину: «У мудрого глаза его — в голове его, а глупый ходит во тьме». В данном случае, чтобы «видеть» радиацию, необходимо иметь дозиметр и знать, как им пользоваться. Но когда после потрясающих описаний 10-бального цунами в качестве апофеоза ужаса тележурналисты выставляли знак радиации и якобы опасное повреждение Фукусимы — это проявление незнания реальной обстановки. Насколько я могу судить, там вообще не произошло опасного для человеческого здоровья утечки.
Источник
