О российской фантастике, Фонде кино, влиянии Кубрика и Ридли Скотта.
На российские экраны вышел фильм «Аванпост» — научно-фантастический экшен о мире, пережившем тотальный «блэкаут» из-за вмешательства инопланетных сил.
Мы поговорили с режиссёром Егором Барановым, автором «Соловья-разбойника» и сериала «Гоголь» о его новой работе: о том, как формировалось видение Москвы будущего, о количестве крови в «Аванпосте» и о том, как российскому кино бороться со зрительским скепсисом.
Ваша фильмография очень разножанровая: вы снимали и трэш-комедию «Соловей-разбойник», и готического «Гоголя», и, например, драму «Саранча», теперь вот — научная фантастика. Легко ли так курсировать между жанрами?
Мне всегда нравилось чувствовать себя режиссёром, способным работать в разных жанрах. Потому что, знаете, есть ведь авторы, о которых говорят, мол, они одно кино всю жизнь снимают. А бывают более мультижанровые: вот я себя всегда старался приписывать ко вторым. Так что нет, это не сложно. У меня нет какого-то чувства, что вот, я не знаю, что мне делать в новом жанре. Наоборот, интересно сталкиваться с новыми задачами, изучать их, разбирать.
Как вы выбираете те сценарии, над которыми хотите работать?
Мне очень важно найти какой-то первичный эмоциональный контакт со сценарием. В «Аванпосте» мне очень понравилась атмосфера, страх неизвестности. Мне кажется, в этом какая-то созвучность с нашим днём, когда мы, в общем-то, находимся всё время на пороховой бочке, не понимая, кто враг, кто друг. Все эти фальшивые новости, та же темнота, та же неизвестность, только у нас в фильме она представлена буквально: как обволакивающий Москву круг.
Для вас фантастика — это способ уйти от реальности или рассказать о реальности с другой перспективы?
Я думаю, оба варианта имеют право на жизнь. Но, как мне кажется, хорошее кино так или иначе должно быть созвучно с реальностью и говорить о ней даже, пускай и в такой завуалированной форме, как фантастика.
Современная российская фантастика почему-то часто начала обращаться к теме инопланетян: «Притяжение» то же, «Вратарь Галактики», теперь вот ваш фильм. Известно, что похожий бум фильмов о пришельцах в США 50-х был вызван страхом перед Холодной войной, страхом перед вторжением и неизвестной угрозой. Не может ли здесь быть похожая причина?
Даже не знаю. Честно говоря, так не сравнивал. Мне кажется, всё намного прозаичнее — просто мы наконец-то научились делать компьютерную графику. И начали обращаться к темам, которые раньше в нашем кино были недоступны. Но, наверное, ваш анализ тоже на каком-то уровне правдивый.
А для работы над компьютерной графикой в «Аванпосте» привлекались только российские студии?
Да, в основном. Хотя несколько зарубежных студий тоже привлекались — в силу объёма. Вообще у нас в индустрии в принципе большая проблема в том, что запрос на компьютерную графику огромный, и исполнители не могут разрываться между всеми. Фильмов много, и все мы стоим в очереди в одни и те же студии.
Изначально «Аванпост» ведь задумывался как дилогия.
Да.
Почему отказались от этой идеи?
Мы отказались от идеи, когда смонтировали два фильма и просто поняли, что нет как таковой эмоциональной точки в первом фильме. У нас ведь всё строится вокруг какой-то загадки, и разгадка не могла быть в первом фильме, так что мы надеялись на какой-то сильный эмоциональный финал в первой части. Но увидели, что он всё-таки не случился, решили не томить зрителя и собрать один фильм с большим хронометражом, но чтоб это было такое эпичное полотно.
Не думаете, что большой хронометраж может отпугнуть зрителей?
Если честно, нет. Мне кажется, это уже какая-то норма. Мы же смотрим «Гарри Поттера», «Властелина колец», тех же «Мстителей» трёхчасовых. Если это интересно, то почему нет. У нас очень много на эти два с половиной часа экшена, постоянно происходит знакомство с этим фантастическим миром. Не заскучаешь.
Какие вам фильмы о пришельцах ближе: где инопланетяне выставлены как угроза или нет? И какие вообще фильмы о столкновении с неизведанным вам нравятся?
Не знаю, считается ли «Интерстеллар» — он, конечно, про столкновение с иным, но не с инопланетное угрозой. Ещё «Космическая одиссея» Стэнли Кубрика.
Вообще, в целом, я за инопланетян как за угрозу в кино. Не потому, что они в жизни, если мы их когда-нибудь встретим, обязательно окажутся угрозой — просто эта угроза как раз и олицетворяет наш страх перед неизвестным. Не перед конкретными инопланетянами, а перед самим космосом как бездны, откуда все началось.
И в этом смысле как раз фильм Кубрика, мне кажется, пропитан таким экзистенциальным страхом. А дальше уже, в массовой культуре, этот экзистенциальный страх перевоплотился в конкретного монстра из другой галактики.
Кстати, про конкретного монстра. Вы же в промо-материалах не показываете, как выглядят монстры в «Аванпосте». Это тоже такое концептуальное решение? Пусть неизвестное останется неизвестным до конца?
Да. На самом деле проблема в том, что сценарий сложный. У него очень интересная концепция, но это концепция, которую мы не можем продать зрителю, потому что как только мы её продадим, уже не так интересно будет смотреть фильм.
Я уже спрашивал, какие фильмы про столкновение с неизведанным вам нравятся. А какие вдохновляли конкретно для работы над «Аванпостом»? Не обязательно даже фильмы: может, какие-то книги, сериалы, что угодно.
Так как это кино, где столкновение с неизвестным происходит именно у военных, мы обращались к анализу каких-то военных картин. У нас есть даже, например, цитата из «Иваново детство» внутри фильма зашитая. Смотрели на «Чёрного ястреба» Ридли Скотта именно с точки зрения какой-то суеты военного действия.
По вашим прошлым работам видно, что вы очень любите такую хулиганскую эстетику в кино, трэш-эстетику: ваш «Соловей-разбойник» трэшовый, тот же «Гоголь» с его очень вольным прочтением школьной программы, даже драма «Саранча» с очень откровенными для нашего кино сценами. Есть ли это хулиганство в «Аванпосте»?
Да, есть, но оно, конечно, отличается от прошлых фильмов. Вот то хулиганство, о чём вы говорите, имеет балаганный характер. Здесь же всё-таки мы стараемся играть в более серьёзную фантастику: мрачную, философскую.
Но при этом с точки зрения экшена в кадре мы решили дать немножко брутализма. Будет много крови. Помню, я когда снимал «Соловья-разбойника», считал, сколько людей у меня умерло в кадре. Здесь я бросил это дело почти сразу: столько людей я ещё на экране не убивал.
А рейтинг у фильма какой?
Рейтинг — «16+». Мы эту грань как бы не перепрыгнули, но она у нас тоже такая, непредсказуемая, на самом деле.
Ваш фильм при довольно внушительном для России бюджете ведь не финансируется государством, и Фонд Кино к нему никакого отношения не имеет. Хотя совсем недавно казалось, что у нас невозможно выпустить большой фильм без его поддержки. Как вы думаете, наше кино отходит уже от государственного влияния?
Мне кажется, это тот негативный момент, который возник из-за популярности BadComedian’а. Именно после его постоянных наездов на Фонд кино у зрителя сложилось ощущение, что Фонд кино — это и есть всё наше русское кино, что оно всё сделано на налоги людей. Но это вообще не так. У меня нет ни одной картины, в отзывах на которую я бы не читал комментарии в духе «куда ушли мои налоги?». При том, что ни один мой фильм не спонсировался государством.
Понятно, что если мы говорим о каких-то высокобюджетных картинах, то зачастую всё-таки они финансируются государством, чтобы минимизировать риски — потому что такие бюджеты объективно невозможно у нас окупить. И чаще всего это картины с соответствующей тематикой. Что мне, например, лично не нравится: я не хочу снимать спортивную драму или очередное кино про Вторую мировую. При всём уважении к теме, мне пока нечего про неё сказать.
Такие фильмы всегда будут, они всегда будут зависеть от государства. Но при этом есть достаточно большое количество фильмов, которые к Фонду кино не имеют отношения. Зрителям просто стоит обращать внимание: если в начале не стоит плашка Фонд кино, значит, в производстве фильма они не участвовали. Потому что, поверьте, они обязательно поставят свою плашку.
В случае с «Аванпостом» вы, получается, пошли на этот риск?
В данном случае это политика канала — у них есть достаточный свой ресурс: зачем привлекать сторонних? «Газпром-медиа» — большая структура, которая так или иначе сама способна финансировать свои проекты.
Плюс нам помогла схема, которая была опробована на «Гоголе», когда снимается одновременно и сериал, и кино. Но не в смысле, что из сериала в восемь серий слепливается одно кино, а в смысле, что мы практически полную историю рассказываем в фильме. Это, конечно, компенсирует риски для канала и даёт возможность таким более смелым жанровым идеям воплощаться.
А «Аванпост» тоже будет выходить как сериал?
Да, он будет выходить как шестисерийный сериал, каждый эпизод по 45-50 минут.
То есть, выходит, в два раза больше материала?
Да, где-то в два раза больше.
И насколько это будет другое произведение?
Скажем так, оно сюжетно даже немножко другое. Кино как произведение более спрессованное и цельное. То есть ты смотришь и получаешь сразу весь спектр эмоций. Тем более, в отличие от «Гоголя», здесь можно без сомнения говорить, что есть смысл смотреть на большом экране, учитывая количество спецэффектов и то, насколько масштабный сам фильм.
Но сериал интересен в плане погружения в Москву будущего. Там больше уделено времени каким-то таким деталям, паузам. То, что на большом экране казалось бы затянутым. Плюс есть несколько отдельных сюжетных линий, которые не влияют на сюжет фильма, но добавляют каких-то интересных поворотов таких внутренних. Не столько двигают вперёд, сколько просто интересными нюансами дополняют.
Как вы формировали видение Москвы будущего? Ведь Москва — не тот совсем город, который часто оказывается в футуристичном сеттинге.
Не могу сказать, что мы прямо на сто процентов воплотили ту идею, которую изначально задумывали. Но в целом мы просто подумали: так как у нас будущее недалёкое (грубо говоря, действие фильма происходит примерно через 20-25 лет от нынешнего дня), это не так далеко, и не так много чего поменялось бы, и было как раз интереснее представить мир не нереалистичный, а такой мир завтрашнего дня.
Пытались проводить рисёрч по технологиям, по тому, куда что двигается. Понятно, что есть у нас вот собянинская Москва, и это определённый вектор, который вряд ли сильно поменяется за 20 лет. Всё идет к такой чистенькой и вычищенной от людей Москвы.
Мы делали предположения по поводу развития интернет-магазинов, которые в их связи с коптерами в общем-то заменят доставку товаров. Поэтому у нас там целые «Перекрёстки» летают над Москвой. С точки зрения интернациональности в силу темы фильма хотелось больше затронуть проблемы различных конфессий. Насколько изменилась свобода изъявления религии.
А вы как сами видите будущее? Что будет через 20 лет? Если даже инопланетяне не нападут.
Дай бог, чтобы мы не уничтожили друг друга через двадцать лет. Мне будущее кажется абсолютно непредсказуемым: у нас каждый день какое-то безумие происходит. Поэтому даже сложно загадывать.
Вам сейчас 30 лет, каждый год у вас выходит по 2-3 проекта: для вашего возраста у вас очень большая фильмография. Как вы всё успеваете?
Я просто жадный до работы. Если мне нравится проект, который мне предлагают, то очень сложно от него отказаться. А проектов предлагают, слава богу, много — и поэтому иногда я пытаюсь усидеть на двух стульях и работать над несколькими проектами параллельно. Мне нравится работать — это, можно сказать, хобби. Хоть и отдаёшь этому 24 часа в сутки, вообще не устаешь. Ну точнее, как — физически устаёшь, не эмоционально.
Вот вы упомянули BadСomedian, и у меня такой вопрос. Как думаете, как нашей кинематографии справляться с очень скептическим отношением людей? Я много раз видел, что даже под трейлерами фильмов от очень приличных наших режиссеров, трейлерами хороших российских фильмов возникают комментарии в духе «жду обзор». Никто как будто и не пытается уже вникать.
Честно говоря, я не понимаю до конца, как с этим бороться: это действительно уже принимает какие-то абсолютно идиотичные формы и не идёт на пользу никому: ни российским кинематографистам, ни зрителям. Потому что, когда ты делаешь кино, сутками сидишь над чем-то работаешь и параллельно читаешь всё то количество желчи, думаешь, да нафиг это делать всё тогда вообще. То есть, наверное, можно было бы чуть-чуть поменять угол зрения, если бы BadComedian чаще стал делать обзоры на американские фильмы.
Потому что сложилась такая тенденция, что мы делаем обзоры только на наши фильмы, думая, что только в них есть логические дыры, косяки и так далее. Но на самом деле, если придраться к любому американскому фильму, там можно предъявить всё те же претензии.
Я сам вот смотрю несколько американских блогеров — мне, например, очень нравится такой тип, Pitch Meeting. Очень прикольный блогер: он разыгрывает сценку, когда сценарист со сценарием приходит к продюсеру и рассказывает ему идею фильма. И вот в этой форме он выявляет весь идиотизм происходящего, это как бы питчинг уже существующего кино. Там есть порядка ста обзоров на все суперуспешные голливудские картины. И ты слушаешь его и понимаешь, что, блин, а я даже не задумывался, а ведь это совершенно глупый какой-то момент.
На самом деле, это можно высосать из любого абсолютно кино. Естественно, в силу более качественного ремесла в Голливуде, там менее заметны эти несостыковки, глупости. Но они есть. И если мы поймём, что это не русское кино несовершенно, а кино в принципе несовершенно, то, может, перестанем заниматься буквоедством и наконец расслабимся и будем просто смотреть фильмы.
Вы сказали о ремесле и ремесленниках. А нет ли у нас в российском кино такой проблемы, что у нас очень сильный разрыв между условно «коммерческим» и «авторским», и нет ничего посередине. Того, что называют «арт-мейнстримом». Насколько я понимаю, «Аванпост» именно туда и стремится?
Я всегда себя хотел видеть именно в таком арт-стриме, умном мейнстриме. Даже в балаганном «Гоголе» мне хотелось, чтобы в нём была если и не артхаусность, то какая-то странность с художественным уклоном. Мне кажется, если у фильма, даже комедии, нет какого-то второго дна, это всегда будет одноразовое кино. Фильмы, которые хочется пересматривать, всё-таки всегда с каким то подтекстом.
Но да, этого немного у нас. Но у нас и жанрового кино немного. Нам, мне кажется, надо сначала хотя бы просто воспитать жанровых режиссёров. Которых сейчас буквально три-четыре человека.
Скажите — как человек, который учился во ВГИКе — а у нас вообще кто-то пытается воспитывать жанровых режиссёров?
Скажем так, запрос такой у продюсеров есть. Но как только начинают искать подобных режиссёров, то очень, очень мало кого вообще можно посоветовать и вспомнить. И все эти сценарии, которые ждут своего часа, просто разбиваются об отсутствие режиссёров, способных понять такой юмор, такой необычный подход, такой жанр.
Но сейчас ситуация меняется: появляется много молодых режиссёров, из рекламы приходят люди с интересными взглядами. Может быть, что-то и поменяется.
А из последнего жанрового что можете вспомнить?
Не знаю даже. Меня заинтересовал трейлер «Спутника», который Егор Абраменко снял. По трейлеру выглядит как крепкое жанровое кино. Может, с не очень оригинальным зачином — но оно явно на него и не претендовало.
А так, из того что вышло, мне понравился очень «Скиф» — такой трэшачок в духе фильма «Адреналин», но во времена викингов.
Возвращаясь к первому вопросу, про мультижанровость. В каких жанрах ещё хотели бы себя попробовать?
Мне главное, чтобы меня история зацепила. Жанр — это просто правильный подход для того, чтобы рассказать историю. Но, в принципе, мне всегда хотелось поработать в жанре мюзикла. И космического кино. В идеале — сделать космический мюзикл.
