Главное из дневника актёра, сыгравшего Гэндальфа в культовой трилогии: забавные случаи на съёмках, подготовка к роли и слишком длинная борода.
Совсем недавно актёр сэр Иэн Маккеллен, известный по ролям Гэндальфа во «Властелине колец» и Магнето в «Людях Икс», выложил в открытый доступ ссылку на свой веб-дневник, который он вёл во время съёмок трилогии Питера Джексона.
Веб-дневник поделён на две части — «Серую книгу» и «Белую книгу» (по двум состояниям его героя, Гэндальфа Серого и Гэндальфа Белого). И в нём Маккеллен предлагает уникальный взгляд изнутри на процесс создания одной из величайших — а может и просто величайшей — трилогий в истории кинематографа.
Начиная с личных переживаний и заканчивая любопытными деталями о сложнейших декорациях и впечатлениях первых зрителей, увидевших «Властелин колец» на большом экране.
О своём кастинге на роль Гэндальфа
Начало «Серой книги» целиком посвящено предсъёмочному периоду — когда Маккеллена ещё только-только выбрали на роль, и он пытался согласовать съёмки «Властелина колец» и первых «Людей Икс». В итоге, конечно, всё сложилось хорошо: режиссёрам Питеру Джексону и Брайану Сингеру удалось договориться.
Сэр Иэн Маккеллен очень переживал из-за той ответственности, которая свалилась на него вместе с ролью Гэндальфа. По его словам, ему никогда не приходилось играть волшебника, и чтобы понять особый склад ума такого человека, он даже общался с настоящей ведьмой.
Мне ещё предстоит осознать природу энергии Гэндальфа. Что им движет? Что движет всеми нами?
К тому же, он отлично понимал чувства всех фанатов оригинального романа Толкиена — ведь он и сам был одним из них. Опозорить достояние любимого писателя, тем более настолько важного для западной культуры, было бы непростительно для Маккеллена.
Конечно, к моменту съёмок «Властелина колец» он уже сыграл достаточно знаковых ролей, в том числе шекспировских, но большинство — в театре.
Маккеллен с сожалением отмечает разницу между игрой на сцене, где каждый вечер актёр может «попробовать что-то другое» и изменить некоторые нюансы своего перформанса, и игрой в кино, где миллионы зрителей по всему миру увидят один и тот же дубль.
Как и в случае с Ричардом Третьим или Магнето, мне необходимо найти Гэндальфа внутри себя. И этот процесс целиком зависит от моей способности впитывать слова сценария, слушать реакции режиссёра и реагировать на игру других актёров. Пока что, за три месяца до начала съёмок, Гэндальфа ещё не существует, даже в моей голове. Он оживёт только когда камера включится, и нужное открытие будет сделано в тот же самый момент.
О создании внешнего облика Гэндальфа
Когда Иэн Маккеллен наконец добрался до Новой Зеландии, где снимали одновременно все части «Властелина колец», его тут же направили к гримёрам и мастерам по костюмам. Перед ними стояла сложная задача: перенести каноническое изображение Гэндальфа из книги так, чтобы оно при этом смотрелось логично в рамках кинематографической адаптации.
Отдельная проблема состояла в том, что иллюстрации из основных изданий «Властелина колец» представляли героев в упрощённом виде. Их никак нельзя было адаптировать под live-action фильм.
Да и сам текст Толкиена не давал кинематографистам всех нужных деталей. А некоторые из его описаний не подходили по чисто практическим причинам.
«Длинная белая борода». Но насколько она длинная? Насколько «длинный» его плащ? И насколько практичны при условии новозеландских ветров «кустистые брови, выглядывающие из-под шляпы»?
После первых тестов оказалось, что борода Гэндальфа получилась слишком длинной и громоздкой для персонажа, который должен постоянно бегать, скакать на лошади и заниматься другой активной деятельностью.
К тому же, она получилась попросту карикатурной.
Я не хотел бороду, которая начинает жить своей жизнью при каждом мановении ветра. На меня из зеркала смотрело существо откуда-то с другой планеты — то ли Шейлок (персонаж из пьесы Шекспира «Венецианский купец», — DTF), то ли Бен Ганн. А может и Распутин.
Когда бороду укоротили, и сам образ стал напоминать то, что мы в итоге и увидели в фильмах — остроконечная голубоватая шляпа, длинный плащ, — Иэн Маккеллен внезапно вспомнил, что в книгах у Гэндальфа есть ещё один постоянный атрибут.
Серебряный шарф, про который гримёры и костюмеры, кажется, совершенно забыли.
Каким-то образом его недоглядели или решили убрать. Пока я не заглянул в книгу, я и сам не заметил этого упущения. И понятно, почему — зачем, спрашивается, человека с зонтом вместо шляпы и тёплым плащом нужен ещё и шарф? Книга-то начинается осенью. А снимаем мы так и вовсе летом.
Правда, в одной сцене его всё же можно заметить — магический шарф завязан вокруг повозки, на которой Гэндальф прибыл в Хоббитон.
Под конец этой части «Серой книги» сэр Иэн Маккеллен рассказывает о большой вечеринке в доме продюсера Барри Осборна, где съёмочная группа показала первые отрывки из экшн-сцен. Пока что без компьютерной графики и музыки Говарда Шора.
Они снимали без меня уже три месяца, и я чувствовал себя таким новеньким в школе. Семестр начался с показа черновиков нескольких экшн-сцен — пока ещё без эффектов.
<...>
Музыка была из других фильмов. Зрители начали аплодировать своей же тяжёлой работе, как будто смотрели фильм, сделанный для друзей. Пока вдруг не наступила тишина в той сцене, где умирает Боромир, а хоббиты теряют Гэндальфа из-за Балрога.
<...>
К концу вечера Билли Бойд (он играет Пиппина) заставил меня идти за ним и вместе спуститься по пожарному шесту, уходящему на двадцать футов вниз. А я ведь даже не был пьян.
О локациях
Внушительная часть «Серой книги» посвящена впечатлениям сэра Иэна Маккеллена от красивейших пейзажей Новой Зеландии — а конкретно, её Южного острова, на котором полно мест, нетронутых цивилизацией. А также от тех невероятно проработанных декораций, что Джексон и его команда строили по всей стране.
Причём часто они кропотливо обустраивали локации задолго до самих съёмок — режиссёр хотел, чтобы каждое место ощущалось действительно живым и настоящим.
Так, Хоббитон — самое, безусловно, уютное место из всех, где бывали герои за три фильма, — начали готовить аж за год до того, как в Новую Зеландию прибыли актёры и вся съёмочная группа.
Они спроектировали Хоббитон и построили его ещё год назад. Лишь затем, чтобы на нём успели вырасти трава и цветы.
После окончания съёмок в Хоббитоне съёмочная группа долго не могла решить, хотят ли они сносить всё это выстроенное великолепие с садами, деревьями и норами хоббитов, из печей которых постоянно валил дым (на самом деле внутри каждой норы была установлен специальный парогенератор).
В итоге фермер, одолживший съёмочной группе этот участок земли, попросил Питера Джексона не деконструировать Хоббитон. Ещё тогда он понял, что это место вскоре начнёт притягивать туристов как магнит. И не ошибся.
Впрочем, некоторые участки Хоббитона, построенные в других локациях, снести всё-таки пришлось.
Возможно, их обугленные останки с огромным удивлением найдут археологи где-нибудь в следующем столетии.
Эта тяга Джексона к достоверности, к слову, не всегда была для актёров удобной.
С одной стороны, конечно, играть в детально проработанных декорациях куда проще, чем на зелёном экране. Но были и свои подводные камни.
Например, все камины были настоящие. Они, естественно, сильно нагревали помещение, и без того очень тёплое из-за большого количества операторских световых установок.
Камин значит огонь, а огонь в данном случае должен выглядеть настолько внушительно, чтобы туда захотелось кинуть кольцо. Настоящий огонь значит тепло. Так что мы — двадцать или даже больше утомлённых людей — ползали по уменьшенным декорациям, пока Киран (имеется в виду Киран Шах, актёр-лилипут, — DTF) смеялся над нами.
Впрочем, как только включили камеру, я забыл о всяком дискомфорте.
Также Маккеллен немного пишет о тех причудливых сооружениях, которые съёмочная группа строила, чтобы актёры одного роста выглядели персонажами со значительной разницей в размерах. Как, например, это было в сцене встречи Гэндальфа и Бильбо.
Чаще всего это решали с помощью двух разных декораций — одной обычной и одной уменьшенной, на фоне которой персонажи-люди выглядели больше. Актёров в этом случае заменяли дублёры: хоббитов — артисты-карлики, а Иэна Маккеллена, наоборот, очень высокий актёр.
Но иногда, когда герои должны были существовать одновременно в одном кадре — как, например, в сцене поездки Гэндальфа и Фродо на повозке — кинематографисты строили специальные конструкции. Они позволяли использовать эффект «принудительной перспективы» — когда герои, помещённые ближе к камере, выглядят больше тех, кто находятся дальше от неё.
Впрочем, тут сэр Иэн Маккеллен в детали не вдаётся. Эти конструкции, говорит, «слишком сложные для моего понимания».
Особенно много внимания сэр Иен уделяет Ривенделлу. Город эльфов, построенный внутри студии чуть ли не в полную величину, очень впечатлил актёра.
Когда я впервые зашёл в Ривенделл, моё дыхание перехватило. Я как будто находился внутри огромной, трёхмерной картины Алана Ли (иллюстратор и дизайнер «Властелина колец», — DTF)
Некоторые натурные локации располагались в настолько отдалённых от цивилизации местах, что вместе с кинематографистами туда всегда отправлялась бригада спасателей.
Сэр Иэн вспоминает, как в первый день съёмок в одном из таких мест их собрал офицер спасательной службы и прямо сказал, что любой, кто выйдет за периметр очерченной площадки, рискует потерять конечность или жизнь. Ведь это место раньше было военным полигоном, и там до сих пор осталось много неразорванных боеголовок.
Другие локации, правда, напротив, находились слишком близко к этой самой цивилизации.
Так, одна из студий, где снимали фильм, располагалась в непосредственной близости от аэропорта Веллингтона.
Идеально, когда съёмку не приходится прерывать из-за каждого взлетающего самолёта. Но я знавал и хуже. Когда мы снимали «Богов и монстров» недалеко от Пасадены, там было невозможно шумно. Под слепящим солнцем моему герою приходилось соблазнять его гостя под аккомпанемент жужжащих вертолётов, пропеллеров и международных самолётов.
О других актёрах
В своих дневниках сэр Иэн Маккеллен очень тепло отзывается о своих коллегах — Вигго Мортенсена он, например, называет «невероятно скромным» и каждый раз радуется, когда ему нужно ехать на очередную премьеру с другими актёрами из трилогии.
Но особенно сильно он восхищается Кристофером Ли, уже тогда живой легендой кинематографа, начавшего сниматься ещё в конце 40-х.
Он выглядел как Король Лир, взрослый и авторитетный. 78 лет, но все ещё красивый и сильный. Когда он говорит, всё, кого я вижу — это Саруман, мой давний союзник, свернувший не туда. Кроме одного момента, когда он закончил речь, по просьбе Питера Джексона, злобным рыком. Находиться в метре от рычащего Кристофера Ли — не самое приятное чувство. Хорошо хоть он не надел свои вампирские когти.
Много Маккеллен пишет и про своего тёзку — сэра Иэна Холма, сыгравшего Бильбо Беггинса. Актёр вспоминает, что Холм, в совершенно несвойственной киноактёрам (но очень понятной театралам) манере, играл по-разному во всех дублях. Каждый раз находя новые грани своего персонажа.
Сэр Иэн Маккеллен также вспоминает интересный случай, связанный одновременно и с Кристофером Ли, и с Иэном Холмом.
Когда съёмочная команда вместе поехала на Каннский кинофестиваль, чтобы там показать первые готовые отрывки из будущей картины, им, разумеется, назначили множество интервью. Всех актёров разделили на группы по три, чтобы они вместе отвечали на вопросы журналистов.
Маккеллен оказался в одной группе с Ли и Холмом.
Два Иэна почти сразу почувствовали себя очень неловко рядом с Кристофером Ли — тот общался с журналистами на пяти разных языках и был неподражаемо галантен. Его коллеги же, в основном, отвечали одними и теми же фразами на повторяющиеся вопросы прессы.
Пока в один момент Холм не решил доказать, что и он на что-то способен.
Ближе к вечеру, безо всякого предупреждения, Иэн Холм в ответ на вопрос начал длинную речь, которую он никогда раньше не произносил. Чем больше я его слушал, тем сильнее мне хотелось смеяться. Сначала я просто улыбался и закусывал губу, чтобы не начать хохотать, но затем усталость взяла своё — я рассмеялся в голос. Он продолжал говорить, а я смеялся. Потом я встал и, не найдя другого выхода, просто убежал.
Позже Кристофер Ли сказал мне, что в тот момент он боялся за мой рассудок. Правильно делал.
О съёмках с компьютерной графикой
Сэр Иэн Маккеллен, будучи в первую очередь актёром театра, с явным восхищением пишет о тех технологических достижениях, что vfx-студия WETA привнесла в фильм. И это несмотря на то, что с CGI как таковым он уже сталкивался, играя Магнето в «Людях Икс».
Я уже видел некоторых фантастических существ, что окажутся в фильме. Кого-то, как орков и гоблинов, играют актёры и каскадёры, а других, вроде Балрога, создают на компьютерах WETA. Гэндальф пока что не встречал ни Голлума, ни Смеагола, так что я не знаю, что нам там готовят Питер Джексон и Энди Сёркис.
О некоторых сценах, снятых с использованием CGI, сэр Иэн пишет с явной иронией — так, он вспоминает о сцене, где ему нужно было крупным планом рубить кого-то на фоне хромакея. Вот только Маккеллен так и не понял точно, кого именно.
Но особенно ему запомнился теннисный мяч, сначала изображавший Балрога, затем Сарумана, а потом и героев у ворот Мордора.
Мы пробирались через искусственное озеро, чтобы встретиться с Саруманом. Вот только сам Саруман, то есть Кристофер Ли, играл в это время во втором эпизоде «Звёздных войн» по ту сторону Тасманийского моря. Так что мы кричали на жёлтый теннисный мяч, изображавший сошедшего с ума мага.
Сегодня я побывал у ворот Мордора, где Голос Саурона бросил перед нами мифриловую кольчугу Фродо. Гэндальф должен был быть в отчаянии, при этом Арагорна, Леголаса, Гимли и Пиппина я вижу лишь как пометки маркером на уровне глаз, яблоко или жёлтый теннисный мяч на палке. Интересно, не тот ли этот мяч, что уже поучаствовал в сражении с Балрогом?
О встрече с Эдмундом Хиллари
Во время съёмок фильма сэру Иэну также удалось познакомиться с великим Эдмундом Хиллари — одним из двух человек, впервые забравшихся на Эверест.
Маккеллен с теплотой вспоминает все безумные истории, которые альпинист рассказывал ему, сидя в своём уютном доме.
Сэр Эд — звезда. Восемьдесят лет, а всё ещё очень живой. Он рассказывал мне много историй: разумеется, про Эверест, про поездку до Южного Полюса на тракторах, про охоту на Йети и поиски истока реки Ганг.
О первых показах фильма
Сэр Иэн Маккеллен много пишет о показах фильма на разных этапах его готовности. По его впечатлениям очень интересно отслеживать, как съёмочная группа, не видевшая тогда целиком итогов своей работы, воспринимала фильм.
Я сел позади Питера Джексона, сгорбившегося перед монитором, на котором был отрывок с Сэмом и Фродо в лодке. Заиграла великолепная Fellowship Theme, флейта и барабаны заворожили мой слух, и я увидел и услышал первые моменты готового фильма. Поверьте мне: это великолепно.
На том самом показе в Каннах присутствовали все актёры — это был первый раз, когда они увидели достаточно большие отрывки фильма с наложенными спецэффектами и саундтреком Говарда Шора.
Открывающим кадром оказалась встреча Гэндальфа и Бильбо — первая сцена, которую снимали с участием сэра Иэна. На тот момент со дня съёмки этой сцены уже прошло 16 месяцев.
Каким большим казался Гэндальф и как он прогибался под низким потолком! Не помню, какой кинематографической магией это сделано, но как он спокойно передал Бильбо свою шляпу и посох. Каким маленьким казался Бильбо, идущий по коридору! Знаете, когда вы читаете книгу, вы не особо задумываетесь об этой разнице в размерах, а вот на экране обойти её никак не получается.
Дальше сэр Иэн восхищается изображением Балрога и шахт Мории. Демонстрируемый отрывок, по его словам, закончился на легендарном «Ты не пройдёшь!».
Мы бесстыдно зааплодировали сами себе. Актёры, игравшие хоббитов, начали кричать. Элайджа [Вуд] попросил включить ещё раз.
Ещё через несколько месяцев состоялась премьера «Братства кольца» в Лондоне. Маккеллен описывает, как в детстве он часто перед выступлением на школьном спектакле представлял, что «Би-би-си» берёт интервью у него.
Теперь, на огромной премьере многомиллионного фильма, он вдруг опять почувствовал себя тем самым ребёнком.
Где-то посреди долгой прогулки от автобуса до костюмерной, я фантазировал, что наша пьеса достаточно важная для того, чтобы меня пригласили на «Би-би-си» поговорить о ней. Притворяясь, что я известный актёр, я бормотал скромные ответы на несуществующие вопросы, пугая прохожих, считавших, наверное, что я немного не в себе. Через пятьдесят лет, эти воспоминания почему-то вернулись ко мне.
Маккеллен пишет, что очень надеется на то, что фильм понравится людям. И с неуверенностью замечает, что первые журналисты, кажется, его хвалят.
Впрочем, мнение журналистов его не так уж сильно тревожит.
11-летний сын Толкиена сказал, что ему очень понравился фильм. А затем попросил мой автограф. Это был лучший момент на всей премьере.
О внутренней связи с героем
Из-за долгого и сложного процесса съёмок вышло так, что Иэн Маккеллен буквально жил вместе с Гэндальфом гораздо дольше, чем это обычно приходится делать актёрам.
Все три фильма снимали одновременно на протяжении полутора лет, но даже после окончания основных съёмок Маккеллену приходилось периодически возвращаться для дополнительных сцен или озвучания.
Он вспоминает, как на съёмках вторых «Людей Икс» ему пришлось экстренно озвучить несколько реплик для Гэндальфа. Ему помог звукорежиссёр «Людей Икс» — вместе с командой они организовали сэру Иэну рабочее пространство, чтобы тот смог записать необходимые фразы.
Представьте себе Гэндальфа, работающего за компьютером Apple с Церебро на голове.
Много сэр Иэн пишет о своём последнем дне съёмок «Властелина колец». Тогда съёмочная команда организовала вечеринку в его честь — как это делали со всеми актёрами, покидающими площадку.
На белой простыне показали посвящение Гэндальфу, нарезку лучших моментов со съёмок — и худших тоже. Я, когда забываю свои реплики. Я, когда ругаюсь. Я, выглядящий как идиот, впервые примеряя костюм Гэндальфа.
Знаете, я расчувствовался.
Также продюсер Барри Осборн подарил сэру Иэну меч Гэндальфа — тот самый, что он носит с собой в фильме.
Правда, из-за большой спешки Маккеллен умудрился его забыть.
Уже после премьеры сэр Иэн Маккеллен отлично понимал, что роль Гэндальфа станет знаковой в его кинематографической карьере. Но он нисколько не боялся того, что станет «заложником одной роли». Даже несмотря на то, что люди, бравшие у него автограф, часто просили подписаться как «Гэндальф».
В таких случаях я объясняю, что Гэндальф не даёт автографов. Если человек продолжает настаивать, приходится говорить, что Гэндальфа сейчас с нами нет. Однажды я даже ляпнул, что Гэндальфа не существует. Хотя это, разумеется, не так.
Он также с юмором вспоминает, как родители подводили к нему своих детей и указывали на него со словами «вот, смотри, это Гэндальф». Дети, кажется, не очень верили — ведь в жизни у Маккеллена нет густой длинной бороды, да и остроконечную шляпу он не носит.
Думаю, они чувствовали себя, как я, когда мне было три года и меня посадили на колено Санта Клаусу в местном магазине. Я видел, что у него хлопковая борода, которая ему даже не подходит по размеру. Это не был настоящий Санта Клаус. Настоящий Санта Клаус был в другом месте и готовил мой подарок.
Так и настоящий Гэндальф находится в другом месте. И дети, я думаю, знают об этом.
Полноценно расстаться с героем сэру Иэну долго не удавалось — а может и не удалось никогда. В конце он вспоминает, как, работая со своим другом на одной из радиопостановок «Би-би-си», он играл Просперо из пьесы Уильяма Шекспира «Буря».
Он давал замечания актёрам и вдруг назвал меня «волшебником». Я вспылил и чуть не высказал ему, мол, «Я Просперо, а не Гэндальф!». И лишь потом понял, что Просперо, вообще-то, тоже волшебник.
