Жанр хорроров переживает золотой век. Фильмы в духе «Реинкарнация” и »Прочь” показали зрителю, что ужасы могут быть изобретательными и хорошими с точки зрения актерской игры. Критики согласны, а кассовые сборы подтвердили, что тематические концепции и сильные сюжеты отлично дополняют Голливуд.
Используя такую формулу в бесконечных сиквелах, которых в остальных жанрах кино намного меньше, могут ли хорроры вплетаться в огромную и интересную киновселенную.
Для меня существуют две известных хоррор-вселенных — «Заклятия” и «Монстры Universal”, но они кажутся избитыми из-за клише “добро против зла”. Со временем зрители становятся опытнее и жаждут все более изобретательных историй о мрачном и ужасном, поэтому нарратив должен адаптироваться.
У одного популярного писателя уже давно готова вселенная, которая зверски расправилась с понятием »добро против зла” и чье настроение ужаса распустило щупальца в новых, недоступных пониманию измерениях — »Мифы Ктулху” Говарда Лавкрафта.
Выброшенные на свет своим создателем Лавкрафтом на заре 20 века, «Мифы Ктулху” заманивали людей в лона ужаса и раскрывали его как не примитивное и злобное, а как нечто экзистенциальное и непостижимое. Хоть шепоты из темноты и твердят, что есть осязаемые формы жуткого в лице некроманта Джозефа Карвена и Великого Древнего, творчество Отца Говарда простирается далеко за пределами человеческого разума. Обитатели »Мифов” по своей сути не связаны со злом, но одно только их существование люди не могут втиснуть в рамки своего сознания; их мотивы и облик абсолютно чужды, поэтому адаптировать Лавкрафта отнюдь не легкая задача.
Теперь у кинокомпаний есть бюджеты и простор для фантазий, и эти идеи можно визуально отобразить на экране.
Мне нравится фильм «Цвет из иных миров”, который вышел в 2019 года с Николасом Кейджем в главной роли — он неплохо передает вкус “Мифов” Лавкрафта и позволяет примерно ощутить на себе местную концепцию. Люди, связанные семейными узами, имели честь столкнуться с живой формой радиационной энергии, которая не поддается описанию. Нарекаемый »Цветом” явился со звезд на метеорите, расцвел на ферме, коснулся каждого существа и источал их жизненные соки.
Из-за этого люди в фильме постепенно сходят с ума, пока энергия всепоглощает их сознание и скручивает окружающую реальность под свое желание. Сюжет кино был немного обновлен под современные реалии в сравнении с первоисточником 1927 года, однако напряжение в воздухе и атмосфера чего-то искаженного, абсолютно чуждого и неправильного все еще липнет к каждому, заставляет просыпаться в холодном поту.
В кинокартине сущность была показана при помощи пурпурного оттенка и приема «Техниколор”, способа получения цветного изображения. Решение использовать свет, которого не существует в природе, очень удачно подошло для создания жуткой атмосферы. Хоть »Цвет” и представлен антагонистом, обычной людской злобой и ненавистью он не пропитан, а лишь приспосабливается к чуждому миру.
Случайно попав на бренный земной шар и попробовав на вкус эту планету, гость иных измерений ставит на колени человеческую надежду на спасение, не снисходя до перечня своих желаний. Герои “Цвета из иных миров” — жертвы случайного столкновения с космическими силами. И, как адаптация рассказа, картина хорошо передает суть Лавкрафтовского ужаса.
Когда я представляю «Мифы Ктулху” в виде вертикальной шкалы, в которой отражена степень угрозы местных существ и явлений, то »Цвет” я ставлю на самую нижнюю позицию. В пучине Лавкрафтианского ужаса сокрыты куда более могущественные создания, чье одно только присутствие способно разбить хрупкий фарфор человеческого рассудка. Выше, в центре шкалы, реальность заняли Великие Древние, коим является и легендарный Ктулху.
Но и они будут истолчены в прах мощью самых могущественных существ — Внешних Богов. Персонажи из “Мифов Ктулху” практически не входили с ними в контакт. Среди Внешних Богов примечательны Йог-Сотот — всезнающий бог, который заперт вне Вселенной и существует одновременно во всех временах и пространствах; всемогущий Азатот, в чьих снах и существуют люди; одно из самых опасных и ужасных существ среди всех измерений, Ползучий хаос, Ньярлатхотеп.
Хоть в заголовке “Мифов” и фигурирует имя Ктулху, именно Ньярлатхотеп привлекает наибольшее внимание и мог бы стать главным злодеем в потенциальной киновселенной. Многим существам безразличен сам факт существования человеческого муравейника, но только не Ползучему хаосу, что обращает к ним свой лик и питается их страданиями. Меня искренне пугает это коварное и умное существо, которое упивается страданиями людей.
Ньярлатхотеп не был рожден в мирах Азатота, не связан с ним ничем, очень силен и бродит среди людей. Мне нравится его способность принимать любую форму, вобрать в себя иной язык. Играя, он участвует в их жизни и толкает на необъяснимые поступки.
Считаю это очень опасной силой, ведь он запросто может обрести форму Внешних Богов. На его месте я бы брал из фильмов образы существ и сводил людей с ума. Так, можно использовать способности Ньярлатхотепа для того, чтобы связать между собой абсолютно разные сюжеты и создать новую киновселенную.
Я уделил много внимания абстрактным божествам, однако есть и физическая угроза в лице простых людей, что творят ужасы ради того, чтобы распробовать вкус запретных знаний и пустить по жилам бессмертие. Например, в «Мифах Ктулху” есть человек Джозеф Карвен, который появился в романе »Случай Чарльза Декстера Варда” — он прильнул ко злу, обратившись к древней магии Йог-Сотота для свершения ужасных деяний. И таких персонажей, что родились из-под пера Лавкрафта, очень много и уже сейчас по ним можно снять несколько сюжетов.
Перенося “Мифы Ктулху” на экраны, можно рассказать немало историй, которые будут связаны между собой обстановкой, существами и артефактами. Если действие происходит на побережье Новой Англии, то события могут разворачиваться в разных районах и не сталкивать главных героев друг с другом для сдержанности сюжетов. Артефакты по типу Некрономикона, Книги Мертвых, могут кочевать из одного фильма в другой, создавая некоторый эффект комичности.
Трудно постичь запретные знания, если до открытия книги попросту никто не дожил. Ближе всех к теме таинственного и непостижимого удалось подобраться «Чужим” и »Аннигиляции” — вдохновленные Лавкрафтом, они отлично сочетали в себе красивый визуал и сильный сюжет.
В последние годы у зрителя пробудился аппетит к хоррорам, что только пошло на пользу «Цвету из иных миров” и «Мифам Ктулху”, поэтому логичным шагом будет дальнейший перенос первоисточников в зрительный зал. Уже с десяток лет существует фильм »Ужас Данвича”, который намешал на экране коктейль из оккультных тем и привычных для жанра монстров. »Хребты безумия” от режиссера Гильермо дель Торо ждут своего часа и способны подтолкнуть киносерию дальше.
Адаптация «Снов в доме ведьм” введет в кино Ньярлатхотепа и расскажет о необъятной Стране Грез. И, конечно, куда без »Зова Ктулху” — обязательного фильма о самой знаковой фигуре лора.
«Мифы Ктулху” прекрасны тем, что не вертятся вокруг одного божества, а расширяют мир и заполняют его историями, не подглядывая у Мстителей и мультивселенных. Поскольку жанр того обязывает, можно говорить на более мрачные темы и позволить художникам и сценаристам развернуться на полную катушку. На мой взгляд, »Мифы Ктулху” — особая серия, чья магия заставляет зрителей принять: вселенная вертится не вокруг них, а мотивы и возможности и вовсе относительны.
Тогда ее бурный поток водопадом обрушится на уютный и тихий корабль кинематографа, а зрителям предстанет та самая темная и странно-притягательная глубина ужаса.
