DTF единственный в России поучаствовал в круглом столе с режиссёром Эндрю Хэем и актёром Джеком О’Коннеллом — о трудностях съёмок за Полярным кругом, отличиях экранизации от книги и о том, как сериал рассказывает о мужском обществе.
«Северные воды» — мини-сериал по одноимённой книге о бывшем военном враче, примкнувшем к китобоям. Экранизация выйдет в Европе и России в сентябре (в РФ — на «КиноПоиске HD»), но мы её уже посмотрели, а также приняли участие в интервью с режиссёром мини-сериала и одним из его ключевых актёров.
Читали ли вы книгу перед тем, как приступить к съёмкам экранизации?
Эндрю Хэй: Я слышал о книге, хотел её прочесть, но руки никак не доходили. Прочитал только тогда, когда мне предложили её экранизировать — и влюбился в «Северные воды» после первых 10 страниц. Не знаю, что это обо мне говорит, всё-таки у романа достаточно жёсткое начало. Снять сериал согласился, конечно, потому что история меня зацепила.
Джек О’Коннелл: Я сперва прочитал сценарий Эндрю, а потом уже книгу. На роль Самнера согласился без всяких сомнений: раньше мне не доводилось играть подобного персонажа, к тому же я был наслышан об Эндрю, хотел с ним поработать. Хотя вообще у актёров такое редко бывает — чтобы роль и режиссёр подошли сразу.
В сериале вы, мистер Хэй, и писали сценарий, и снимали все эпизоды, и потом их монтировали. Что было самым сложным?
Эндрю Хэй: Хороший вопрос. Везде были свои сложности: скажем, когда я писал сценарий, то испытывал огромное давление, потому что нужно было адаптировать книгу так, чтобы по ней получилось снять кино. Необходимо было помнить о первоисточнике, о романе, и в то же время рассказывать ту историю, которую хотел рассказать я сам.
Снимать было непросто, потому что съёмки проходили на натуре. Бывало так: нужно объяснить актёрам, как ведут себя их персонажи, а перед тобой стоит 15 человек, и все вы на льдине, и надо как-то побыстрее соображать.
Эндрю Хэй
режиссёр
И в монтажной возникали трудности. Там нужно было понять, как лучше всего распорядиться отснятым материалом, как показать историю, чтобы она не утратила того смысла, который я хотел в неё вложить. В общем, на каждом этапе были и светлые моменты, и сложности.
Расскажите, пожалуйста, подробнее о съёмках на севере, с какими ещё сложностями вы сталкивались?
Джек О’Коннелл: Полно было трудностей, там же в целом не слишком дружелюбная среда для людей и для работы. Думаю, даже настоящие китобои согласились бы с этим. Но съёмки в таких условиях, конечно, помогли добиться убедительности, создать ощущение реальности происходящего.
Медведи рядом ходили, из воды вылезали и мешали работать эти чёртовы моржи. Было чувство опасности. Где-то в середине съёмок многие начали нервничать, думать о том, сколько времени ещё понадобится на производство. Отмечу, что вся съёмочная группа работала профессионально, спасибо всем, кто помогал нам, оберегал нас.
Эндрю Хэй: Сложно было, но снимать «Северные воды» иначе я не хотел. Да, работать приходилось в снегу, во льдах, в холодной воде. Но благодаря этому, я надеюсь, и картинка в сериале выглядит реалистично, и история чувствуется реальной.
Насколько мне известно, мистер Хэй не особенно любит устраивать репетиции во время съёмок. Много ли вы репетировали во время производства «Северных вод»? И много ли импровизировали?
Джек О’Коннелл: Нет, на съёмках «Северных вод» мы почти не репетировали. Хотя мне-то как раз нужны три-четыре пробных дубля, чтобы понять хореографию сцены, сориентироваться в декорациях и реквизите — а его в сериале было достаточно. Ну и чтобы унять волнение, конечно, перед съёмками всегда нервничаешь. Стало быть, у нас с Эндрю возник эдакий конфликт интересов. Не подумайте ничего такого, это я в шутку.
Импровизировать приходилось, да, и это даже хорошо: в таких случаях нужно всё время следить за действием, запоминать, что было в предыдущем эпизоде, чтобы потом правильно отреагировать, продолжить сцену. Эндрю учит работать подобным образом, и я ему за это благодарен.
Эндрю Хэй: Я не то чтобы против репетиций, на них просто нужно время. А у нас времени не было вообще. И я согласен с Джеком, что актёры один-два дубля обычно ищут свой подход к сцене, я сам во время первых дублей пытаюсь понять, как именно нужно снять эпизод. Я просто люблю работать над первыми дублями со всеми актёрами в кадре и включенной камерой. Чтобы мы все вместе разбирались, что нам делать.
Мне нравится, что нас это держит в тонусе, периодически думаешь про себя: «Боже, что это сейчас было? Ерунда получилась? Или нормально?». Порой благодаря такому подходу получается снять интересный, неожиданный материал.
Важно при этом помнить и актёрам, и режиссёру, что ошибаться — это нормально. Но нам довольно часто удавалось снять сцены с первого дубля, потому что именно в первом дубле чувствовалась свежесть, или страх, или что-то иное, что было нужно в соответствующей сцене. А иногда приходилось снимать восемь дублей.
Эндрю Хэй
режиссёр
Обсуждали ли вы экранизацию с Иэном Макгвайром, автором оригинальной книги? Сценарий в целом и те изменения, которые вы внесли, в частности, в концовку?
Эндрю Хэй: Иэн хотел увидеть, каким будет наш взгляд на его работу, и ограничений не ставил. Он читал сценарий, был пару раз на площадке, был страшно рад, что Самнера сыграл Джек.
Я старался, чтобы сериал соответствовал духу романа, Иэну было интересно, как актёры воплотят в жизнь придуманных им персонажей. Сериал он уже посмотрел, остался им очень доволен.
На вас повлияли какие-нибудь фильмы о мореплавании? Ориентировались на какой-нибудь из них? Мне показалось, что «Северные воды» получились похожими на фильм «Хозяин морей: На краю земли».
Эндрю Хэй: Перед съёмками мы посмотрели, само собой, много фильмов, действие которых происходит на парусном корабле. Это чисто технически было необходимо, особенно нашему оператору.
Потому что, скажем, сцены в трюме корабля пришлось снимать не на корабле, а на обычной съёмочной площадке. А в павильоне же нет качки, ничего не двигается — но нужно, чтобы было это ощущение движения.
В общем, я посмотрел кое-что, прочитал достаточно книг о китобойном промысле. Но ориентироваться на стиль других фильмов о мореплаваниях я изначально не планировал. Мне не нравится делать отсылки, подражать кому-то, зачем ограничивать этим собственный взгляд.
В предыдущих своих работах вы, мистер Хэй, показывали маскулинность хрупкую, эмоциональную, а в «Северных водах» она у вас иная: грубая, я бы даже сказал токсичная. Как вам дался такой резкий переход?
Эндрю Хэй: Мне интересна эта тема, да: чувства мужчин, их поведение, тяготы их жизни. Особенно в условиях, которые предлагают «Северные воды», — в закрытом мужском обществе, на корабле.
И в сериале я старался показать маскулинность так же, как она показана в книге, сбалансированно, с её светлыми и тёмными сторонами. Мужчины в «Северных водах», как вы сказали, проявляют токсичность — но они проявляют и сострадание, и доброту. Некоторые из них ведут себя с остальными ужасно, стремятся превзойти их, подавить своей силой. Но бывают и такие моменты, когда они заботятся друг о друге, бьются друг за друга, когда им становится нужна мужская дружба.
Показывать мужчин однобоко, исключительно плохими и токсичными, я не собирался. И актёрам это тоже было неинтересно. Назвать всех мужчин токсичными злодеями было бы большим упрощением.
В сюжетной линии вашего героя, Патрика Самнера, есть переломный момент — схватка с белым медведем. В книге Самнер говорит, что он после этого не изменился, остался прежним, но мы видим, что поведение его стало иным.
Когда вы играли Самнера, вы разграничивали его на двух персонажей — до и после встречи с медведем? Или для вас его образ был цельным?
Очень интересный вопрос, Александр, спасибо; постараюсь достойно на него ответить. Патрик Самнер, конечно, многомерный персонаж, и мне нужно было это передать. Разобраться в его психологии, в его эго и амбициях; понять его прошлое и травмы, которые он получил; найти подход к тому, как физически выразить его зависимость от опиума.
И хотя я не разделял Самнера на двух разных персонажей, я думал о его противоречивости. Потому что, на мой взгляд, Самнер часто чувствует себя самозванцем, обманщиком. А после встречи с медведем он, может быть, и не меняется радикально, но ему приходится измениться. Всё, что Самнер пережил в этих льдах, отражается на нём, и в жизни его начинается новая глава.
Я пытался понять Самнера и на физическом уровне, и на интеллектуальном, и Эндрю очень помог мне. Благодаря ему, скажем, я добавил такую деталь: Самнер, когда у него заканчивается лауданум, берёт в рот курительную трубку — зная при этом, что табака тоже не осталось. Потому что организм по привычке реагирует даже на пустую трубку, настолько сильна у него потребность в очередной дозе.
Я позаимствовал эту деталь из книги, которую прочёл по совету Эндрю. В ней люди, однажды застрявшие во льдах на год или того больше, рассказывают, каково это. И вот они пишут, что без еды можно обойтись, без воды. Но когда заканчивается табак — всё, п****ц, терять больше нечего.
Для удобства чтения интервью отредактировано и незначительно сокращено. Участие в беседе принял Александр Омолоев (ник на DTF — Сэм Спейд).
