Снаряжение «поколенческих кораблей» для колонизации космоса кажется все более бессмысленным, чем внимательнее мы присматриваемся к этой идее.
ЗАМЕЧАНИЕ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ ИЗ 2018 ГОДА: это четвертое из серии открытых писем, адресованных жителям следующего века. Серия написана в ознаменование малоизвестной хронологической вехи. По данным ООН, в 18 странах мира ожидаемая продолжительность жизни у рождающихся ныне детей превышает 82 года – и это означает, что большинство людей, родившихся в 2018 году, вероятно, доживет до 2100 года.
Каким будет мир на закате жизни этих маленьких детей? Современные научные открытия, перспективы, обрисовываемые в Кремниевой Долине, а также научная фантастика, позволяют нам заглянуть в те времена. Это письмо — одна из цифровых «капсул времени», помогающих нам осознать наши надежды и страхи, а также наше будущее, которое напрямую от них зависит.
Обращение к жителям XXII века
Дорогие жители XXII века,
Не сомневаюсь, что многим из вас довелось жить в космосе, работать или хотя бы побывать там. Нам кажется вероятным, что у вас есть как минимум одна лунная база, что вы развернули горнодобывающую промышленность прямо на астероидах уморительно богатых различными минералами, а еще, что вы уже начали долгую и тяжелую работу по терраформированию Марса. Думаю, нога человека уже ступила на самые интересные спутники Юпитера и Сатурна. Может быть, космос уже даже кажется слегка прозаическим – по крайней мере, то, чем может похвастаться Солнечная система.
Ключевой вопрос о космосе таков: не отказались ли вы от самой идеи заглянуть дальше, посетить или освоить другие планеты за пределами нашей Солнечной системы? Боюсь, что отказались.
Я сейчас не имею в виду мечту о сверхсветовых путешествиях. Вероятно, скорость света в вашем веке столь же непреодолима, как и в нашем. Научная фантастика, пытающаяся это оспаривать – это, в основном, магическое мышление. Ожидаемо, что мы и приблизиться к скорости света не сможем, учитывая, какие колоссальные объемы энергии нужны, чтобы разогнаться хотя бы до малой толики скорости света.
Обходного пути нет, на преодоление каждого светового года – около 9,5 триллионов километров – уйдут десятилетия, а звезды в радиусе 10 световых лет назад можно буквально пересчитать по пальцам. Мы живем в звездной глухомани. Единственный вариант добраться до других звездных систем, всерьез рассматривавшийся человечеством – это сооружение огромнейших звездолетов, каждый из которых рассчитан на один-два века хода. Поскольку на путь к месту назначения уйдет время, в которое уложится жизнь нескольких человеческих поколений, фанаты космонавтики стали называть такие корабли «поколенческими».
Но последние несколько лет не благоприятствует мечтам о поколенческих кораблях. Можно сказать, что наука нам намекает, будто мечта о поколенческих кораблях слишком отдаленная – и научная фантастика начинает вторить этому.
Больно об этом писать. Истории о поколенческих кораблях будоражили мое воображение столько, сколько я себя помню. Мне нравятся все художественные приемы – например, где корабли, сопоставимые по размеру с Землей, настолько обширные и древние, что даже их обитатели, потомки исходного экипажа, уже забыли, что направляются к другой звезде (как в классическом романе Роберта Хайнлайна «Пасынки Вселенной» — кстати, звездолет из этого романа был запущен именно в XX веке). Либо сюжеты, где все колонисты во время путешествия находятся в криогенных капсулах, а кто-то из них случайно просыпается на несколько десятилетий раньше времени (как Крис Пратт в сильно раскритикованном фильме 2016 года «Пассажиры»). storage in ‘Passengers’ (2016).
Последняя и любимая моя история такого рода, которая и побудила меня написать это письмо – также и наилучшее объяснение того, что я пишу. В романе Койот Аллена Стила (2002) — действие которого также разворачивается в XX веке – один из людей на борту поколенческого корабля просыпается на сто лет раньше времени и никак не может снова залечь в криогенную капсулу. Он сходит с ума от одиночества, пытается упиться насмерть и чуть не выбрасывается из переходного шлюза.
До этого момента сюжет весьма напоминает Пассажиров. Но, вместо той линии, которую развивает Пратт – герои жутко слоняются по кораблю и, наконец, решают разбудить писательницу, которую играет Дженнифер Лоуренс, обрекая ее на ту же судьбу, что и себя – герой «Койота» решает сам стать писателем. Он исписывает все стены корабля эпическим фэнтези, которое после его смерти превращается в миф, обожаемый детьми тех колонистов, что высадились на дивной новой планете.
Чертовски старомодно, правда? Думаю, все это отражает ощущения многих из нас, фанатов космоса, живущих в XXI веке: возможно, мы и не доберемся до земель обетованных, в которые нас поведут звездолеты, но мы с большой охотой глотаем сюжеты и грезы о тех днях в будущем, когда наши потомки смогут на поколенческих кораблях бороздить небеса.
Ведь эта статья написана во времена безверия, и она о том, в какое будущее нам хотелось бы верить. Например, в каждой версии успешной компьютерной игры Цивилизация, где ты ведешь выбранный народ сквозь тысячелетнюю историю, победа в игре достигается, когда тебе удается построить поколенческий корабль и запустить его к Альфе Центавра. Это буквально наиболее продвинутое достижение, которое, по мысли авторов игры, вам доступно.
В 2011 году NASA и DARPA (ведомство Пентагона, разработавшее Интернет) подписались под проектом Столетний Звездолет. Цель этого проекта – сплотить энтузиастов космонавтики ради запуска межзвездной экспедиции в обозримом будущем: к 2112 году. Для тех, кто мечтает о поколенческих кораблях, это было сродни новогоднему подарку.
И тут на сцену выходит Ким Стенли Робинсон, ломает всеобщий кайф и заявляет, что деда Мороза не существует.
В наше время Робинсон наиболее известен как автор трилогии о Марсе (Красный Марс, Зеленый Марс, Голубой Марс, все эти три книги написаны в 1990-е, а действие второй и третьей книги разворачивается уже в нашем веке). Он из тех, кого в наше время называют «убежденным последователем научной фантастики». Он общается с экспертами в этой предметной области, читает новейшие исследования, делает все от него зависящее, чтобы совершенно правильно излагать научные вопросы. Например, во всех его романах, сюжет которых развивается в XXII веке, Земля является подтопленной, переживающей последствия глобального потепления. (Опять же, о таком будущем остается очень сожалеть.)
Робинсон был просто оскорблен, наблюдая за ходом конференции, посвященной Столетнему Звездолету. «Это было сочетание надувательства и религиозного камлания», — говорит он, — «подавалось с таким авторитетным псевдонаучным лоском». Поэтому он обратился в Исследовательский центр НАСА им. Эймса, обнаружил, что внутри агентства существует огромное смятение по поводу причастности к этому проекту, он конкретно обсуждал планетологию с профессиональными планетологами, и в 2015 году опубликовал книгу Аврора в 2015 году.
Аврора была отрезвляющей книгой — не только развенчанием историй о поколенческих звездолетах, рассказываемых десятилетиями, но и окончательным обоснованием, почему нельзя и не следует пытаться заселить планету в другой звездной системе. Книга посеяла вражду между Робинсоном и фантастами-аксакалами, к тому времени еще остававшимися в живых.
«Ощущение было такое, как будто звездолет «Starship» пластмассовый, а у меня в руках бейсбольная бита – и я разнес его в осколочки», — сказал мне Робинсон, — «если бы такой гневной реакции бы не последовало, то, значит, я не достиг бы задуманного. Людям кажется, что, если человеческая цивилизация отправится к звездам, то, значит, мы на верном пути. Но, если это невозможно, если мы в этом будем последовательно терпеть неудачи, то найдутся недовольные, которые усмотрят в этом наш провал. Но об этом необходимо сказать.»
По всем этим причинам стоит потратить немного времени и напомнить, о чем говорилось в первой части «Авроры» (постараюсь сильно не спойлерить, но следите за мыслью – в зависимости от того, когда вы это читаете, у вас было от 3 до 185 лет, чтобы проверить, насколько автор был прав).
История начинается с того, что поколенческий звездолет приближается к звезде Тау Кита, расположенной в 12 световых годах от нас – пожалуй, это ближайшая необитаемая звездная система. (На самом деле, как пишет Робинсон, «нам известно, что Альфа Центавра – это странная звезда со странными планетами, пожалуй, ее система непригодна для освоения людьми»). Робинсон снабдил свой корабль решительно всеми возможными преимуществами: там два кольца, заполненных обширными биомами – своеобразный Ноев Ковчег со всеми представителями земной биосферы. Управляет кораблем Главный Инженер, поднаторевший в решении любых проблем.
Но проблемы нескончаемые. Все ломается. На корабле закрытая система, а фосфор, жизненно важный элемент, каким-то образом утекает из почвы. Пожалуй, размышляет инженер, утечка идет через те щепотки пепла, которые хочет сохранить себе каждая семья, в которой умирает любимый родственник. Торможение корабля на этапе приближения к Тау Кита – проблема не менее серьезная, чем его разгон на начальном этапе пути, все это накладывает на корабль всевозможные странные ограничения, которых не предусмотрели его конструкторы. А дети в каждом новом поколении заметно мельче и глупее, чем в предыдущем – на корабле наблюдается эффект, подобный эффекту острова.
Колонисты высаживаются на четвертом спутнике пятой планеты в системе Тау Кита, они называют этот мир Аврора. Аврора подобна Земле, ее атмосфера богата кислородом, но все здесь немного не так. Приходится справляться с постоянными ураганными ветрами; поскольку в небе спутника торчит материнская планета, ночью на Авроре слишком светло. Новоприбывшие приступают к строительству жилищ и ворчат о том, что поскорее хотелось бы снять шлемы – пока кто-то случайно не продырявливает себе скафандр, заболевает и быстро умирает.
Вскоре заболевают уже все. На планете есть жизнь, какие-то микроорганизмы, и их никак не удается выделить. Где именно они обитают на этой чужой планете – в воде или в воздухе – остается непостижимым для человеческой науки, и такая зараза страшнее, чем какие-нибудь тысячеглазые монстры.
А на самом корабле завязывается кровавая разборка между теми, кто хочет убраться с Тау Кита восвояси и отправиться обратно к Земле, и теми, кто хочет остаться (как Брексит, но с многочисленными фактами киднеппинга). Удается договориться о компромиссе, и вот тут начинается самая драма. По мере продолжающейся деградации экологии на борту возвращенцы сталкиваются с кошмарным голодом – истощение, продуктовые карточки, в пищу идут домашние любимцы, начинаются самоубийства и все прочее.
Как нельзя кстати с Земли приходят известия о том, что изобретена новая технология, заключающаяся не в криогенной заморозке, а в замедлении метаболизма настолько, что люди получают возможность впадать в спячку, точно как медведи. Но корабль не переходит в режим, напоминающий фабулу Пассажиров. Робинсон, зануда такой, указывает, что «медведи могут умирать во время спячки, и это не редкость». Сложные маневры, которые приходится закладывать кораблю, чтобы сбросить скорость на обратном пути, чтобы не проскочить Солнечную систему насквозь, также приводят к гибели многих людей, находящихся в спячке.
Земляне же словно не замечают тех злоключений, которые приходится перенести кораблю, и на очередной конференции, которая весьма напоминает событие столетней давности, посвященное звездолету «Starship», один из участников собрания настаивает, что нужно посылать в космос новые и новые корабли. Один из персонажей Робинсона в ответ дает ему затрещину.
Вы понимаете, почему авторы, активно пропагандирующие колонизацию космоса, например, Грегори Бенфорд, яростно раскритиковали «Аврору». Но им не удалось опровергнуть центральный тезис романа: на самом деле, все ломается. Второй закон термодинамики нерушим. Нельзя просто так взять, запустить в космос закрытую систему на сотню лет и надеяться на лучшее.
А планета, к которой снаряжена экспедиция, может оказаться либо безжизненной – в случае чего нам придется потратить целые века на ее терраформирование, либо, наоборот, кишит жизнью, и ее невидимые обитатели могут губить нас неисчислимыми способами – вспомните, как вымерли марсиане в романе Война миров – их погубили обычные земные бактерии.
Я попросил Робинсона ответить на обвинения Бенфорда, чтобы он склонил чашу весов на свою сторону, максимально убедительно доказав неосуществимость межзвездной колонизации. «Эту чашу весов уже склонил Бог», — ответил мне он.
В последние годы наука стала убедительно подтверждать робинсовскую точку зрения в этом споре. И все благодаря довольно жутким экспериментам на мышах.
Сначала исследователи подвергали маленькие мышиные мозги воздействию искусственных «космических лучей», то есть, таких частиц, в которых будет буквально купаться любой космонавт, отправившийся в дальнюю космическую экспедицию. В результате мыши стали заметно медлительнее, забывчивее, стали больше путаться. Сложно не согласиться с тем, что пребывание в космосе приводит к подобию деменции. Если отправить корабль в систему Тау Кита, то, возможно, там даже не останется ни одного толкового инженера, который мог бы к концу пути чинить все накапливающиеся неисправности.
Может быть, нам и удастся обшить наши корабли достаточным количеством защитного материала, чтобы наш мозг не пострадал, но без защитной земной магнитосферы очень сложно уберечься от космических лучей. «На самом деле, от них никак не укрыться», — сказал специалист-онколог, отвечавший за данное исследование.
Кроме того, возникнет проблема и с кишечником. В октябре 2018 года NASA опубликовала еще одно исследование, в рамках которого мышей облучали сымитированным космическим излучением, но на сей раз подставив под удар тонкий кишечник. В результате пищеварительному тракту был нанесен серьезный ущерб, и у мышей образовались опухоли.
Придется распрощаться с мыслью о кораблях, которым придется лететь вне планетарных магнитосфер год и более. В настоящее время мы даже не уверены, удастся ли доставить людей на Марс, чтобы они при этом не схлопотали рак. Никакая камера для гибернации не спасет вас от ранее имевшегося заболевания.
Итак, что же делать с мечтой о поколенческих звездолетах? Не встанет ли мечта о них в один ряд с причудливой, но неосуществимой научно-фантастической идеей Жюля Верна, отправившего своих героев из пушки на Луну? Придется ли нам довольствоваться жизнью в пределах нашей Солнечной системы до тех пор, пока рядом не откроется удобная червоточина, так, как это произошло в фильме Интерстеллар?
Ким Стенли Робинсон рад был бы с ней распрощаться. Он считает, что вся эта концепция отвлекает нас от жизненно важной задачи поправить ситуацию на Земле – нашем нынешнем и единственном имеющемся звездолете. В романе «Аврора» есть несколько переводов одного стихотворения о том, как научиться не срываться с места и удовлетвориться жизнью на родной планете, но все эти произведения сводятся к одному лаконичному тезису: «У нас нет запасной планеты».
Но, опять же, Лиза Хоуленд Ньюэлл, супруга Робинсона, химик-эколог, иногда поругивает его, когда он отмечает: «никогда не говори никогда. Не говори «Невозможно». Кто знает».
Пожалуй, мы сможем колонизировать другие планеты, добравшись до них на полом астероиде, который сами же превратим в «скорлупу» из многокилометровой скалистой оболочки, которая послужит нам наилучшей возможной защитой от космического излучения. Такой транспорт, названный «Террария», Робинсон также изобрел в одной из своих книг, «2312». Если бы мы научились самодостаточному существованию в таких террариях, то могли бы странствовать на них к звездам, правда, проделывая такой путь за тысячи, а не за сотни лет.
Еще есть вариант отправить в космос корабль с принтерами ДНК, которые могли бы реконструировать людей на месте назначения – хотя, для этого потребовались бы технологии, которыми мы пока не обладаем. Либо, может быть, нам удастся найти идеальную планету, а потом отправим туда сотни так называемых «старчипов» — крошечных легковесных сенсоров, которые могли бы быть доставлены в систему Тау Кита за считанные десятилетия. Ведь можно двигаться гораздо быстрее, если не брать на борт людей.
Как бы то ни было, есть один аспект космоса, который не может и даже не хочет отобрать у нас Ким Стенли Робинсон: будоражащий воображение. «Галактика – это пространство для великолепных сюжетов, в том же отношении, как и, например, Средиземье», — говорит Робинсон, — «нет необходимости отказываться от покорения Галактики. Можно рассказывать эти истории, дать волю воображению – и, например, рассмотреть, как эта история будет разворачиваться через 20 000 лет. Кто вообще знает, чем мы будем заниматься в те времена, если, конечно, до них доживем».
Пусть же мы не перестанем придумывать истории о Галактике и внимать им, пока мы живы.
2018
